Книга о путешествии писца Наара

– Ваши слова, Наилэр, золотом записывать на лучшей коже. Харфал, начальник гарнизона Галиара, который сейчас, в отсутствие императора является главой столицы и столичной провинции, искренне предан Владару, то же можно сказать и о начальнике городской стражи. Боюсь, они арестуют Синклит, как только догадаются, что происходит.

– Значит, нужно сделать так, чтобы они об этом не догадались. Даже если им станет известно о наших планах, думаю, у зераклитов будет достаточно денег, чтобы создать свою армию из наёмников. Более того, ввиду нашей дружбы, я бы тоже не остался в стороне. Мог бы занять вам денег на создание таких отрядов.

– Хорошо, но сейчас император популярен, он разбил врага, освобождает захваченные ранее врагом территории. Кто знает, может, он ещё новые земли присоединит. Сможем ли мы сейчас очернить его в глазах жителей Галиара? Может, лучше подождать?

– Милый мой Ялган, Вы меня удивляете. Вы предлагает подождать, пока Владар победоносно, с триумфом въедет в столицу. Тогда Вы точно можете надолго забыть о возможности что-то поменять. Очернить можно любого, очень быстро, главное – задаться такой целью. О его победах будем говорить, что он вершит победы для своей славы, а не для Империи, печется о своём благе, а не о благе народа и достигаются победы не руками Владара, а руками его сподвижников, которых он совсем не ценит. Вам это кажется неправдой, но многие поверят, будьте спокойны. Делать задуманное нами нужно сейчас, пока Владара нет в столице. Сейчас самый подходящий момент. Другого такого может просто не быть. Вы не думали, что вы и ваши сподвижники, своего рода избранные, потому что Сефер наделил вас силами и умением, вдохнул в вас тягу к таким свершениям?

Ялган задумался, улыбнулся.

– Пожалуй. Но у меня всё равно есть вопросы.

– Задавайте не медля. Почту за честь ответить, либо мы вместе найдём ответ.

– Хорошо. Власть в столице примет Верховный Синклит Империи. Я почти не сомневаюсь, что в провинциях народа Империи собрания провинций признают такой переход власти. Но что делать с провинциями императора? Вам известно, там находятся его наместники. При них, конечно, тоже есть собрания провинций, но никакой роли, фактически, они не играют.

– Мой дорогой друг, вы меня снова удивляете. Я скоро начну думать, что Вам не нужны те преобразования, что мы оба тут обсуждаем, которыми хотим улучшить быт этой прекрасной страны. Вы более ищите причин, чтобы отказаться, чем причин, чтобы не оглядываясь идти до конца. Хотя, Ваши опасения вполне понятны и не подумайте, что я Вас осуждаю. Отвечу, что Вы знаете сами, сейчас многие из наместников императорских провинций находятся вместе с ним, далеко от подвластных им территорий. Они оставили временных управляющих вместо себя, но не думаю, что эти управляющие обладают таким же авторитетом как те, кто их оставил вместо себя. Хотя, конечно, пустым местом их тоже считать нельзя. Сопротивление с их стороны знати и богатейшим купцам, земледержателям, будет сравнительно легко подавить.

– Да, Наилэр. Сам Сефер послал Вас мне в эту трудную минуту. Теперь противостояние с императором в нынешних условиях не кажется мне безнадёжным. Многие зераклиты Верховного Синклита Империи и зераклиты провинциальных народных Собраний сейчас тоже на войне. Уехали наиболее преданные, лояльные по отношению к Владару, люди. Тем вернее Собрания и Синклит поддержат наше выступление.

– Неужели мне удалось вселить в Вас надежду? – небольшим ножом Наилэр нарезал персик и ел его, долька за долькой, будто речь шла не о захвате власти в обширнейшей в Ареце стране, а о сделке по торговле овощами.

– Почти. Во всём вашем стройном рассказе есть одна деталь. – После этих слов посол улыбнулся и немного наклонил голову вперёд. – Кажется, Вы сами ждали этого вопроса. Я хочу спросить об армии. Армия фанатично предана Владару. На смотрах войск иногда создаётся впечатление, что император для солдат, едва ли не нечто вроде божества. Пока у него в руках армия, я не могу быть до конца уверенным в благополучном исходе нашего дела. Армия раздавит нас. А нам ещё после свержения Владара нужно будет воевать с кочевниками. Так что мы рискуем быть убитыми как сторонниками императора, так и внешним врагом, номадами. Эта задача кажется мне более сложной, чем захват власти в столице Империи и центрах провинций. Конечно, мы создадим свою армию, пускай частью из наёмников, частью из искренне преданных нам людей, но я сомневаюсь, что она по качеству не будет уступать армии императора. А воевать против Владара и номадов одновременно… – зераклит не закончил фразу.

– Понимаю Вашу обеспокоенность, почтеннейший Ялган. Я тоже думал над этой проблемой. Признаюсь, на мой взгляд, это честь для любого властелина иметь столь преданную армию. И Вы беспокоитесь не по пустому поводу. Это действительно, самая трудная задача из тех, что перед нами стоят. Но везде есть изъян. Надо только его увидеть.

– Простите, Наилэр. Позвольте, я объясню, как я понял Вашу мысль. Я не дипломат, моё поприще – торговля, хотя генеалогия моя включает многих людей, талантливых и в других областях, в дипломатии в том числе. Да и торговля, в принципе, имеет много общего с дипломатией. Вы имеете ввиду, что среди высшего дворянства, знати, которая находится сейчас рядом с императором, нам нужно найти предателя?

– Ялган, что за слово! «Предатель»! Разве мы можем сотрудничать с предателем? Лично я – никогда. Думаю, Вы тоже. Это должен быть сочувствующий нам человек, единомышленник, которого Синклит, после получения власти, отблагодарит как следует, по достоинству. Хотя для сторонников императора, конечно, такой человек будет предателем, иначе они его называть не будут.

– Боюсь, Вы плохо представляете себе окружение императора. Я не могу назвать ни одного имени человека, с которым можно было бы связать надежды на участие в отстранении императора от власти. К тому же, у нас не будет возможности сделать ошибку в выборе, если мы ещё отважимся делать такое предложение. Пока я не намерен произносить вслух такие речи, только при Вас, в качестве исключения. Если наш агент предложит участвовать в заговоре кому-нибудь из военной знати, нас схватят очень быстро. Вас, благодаря Вашему статусу посла, не повесят, как меня, на центральной площади Галиара, площади Империи, подобно простолюдину. Думаю, Вас отравят или зарежут, в любом случае скажут, что Вы себя убили. Вам тоже не выбраться живым не то что из Империи, даже из города. – Ялган всё больше распалялся, пока произносил эту речь. Он ходил по комнате, говорил громким шёпотом. Ещё немного и он потеряет всякую осторожность, начнёт говорить громко. Так громко, что их точно услышат. – И даже если мы найдём сочувствующего нам человека, как вы его назвали, что дальше? Арестовать Владара он не сможет, это исключено. Для этого нужно, чтобы сторонники императора среди военных остались в меньшинстве, чего не будет. Убить императора? Тоже не понимаю, что будет дальше?

– Да, всё, что Вы говорите – правда. Одна правда. Есть ещё другая – если Вы не понимаете, как чего-либо достичь, то Вы либо мало над этим размышляли, либо просто не хотите получить то, к чему стремитесь. Избавьте меня от повторения Вам этой истины, дорогой Ялган. Не всё в окружении Владара так идеально. Есть человек, который, я уверен, нам поможет.

– Интересно узнать имя. Заранее прошу извинить меня, если не удержусь от улыбки или даже смеха.

– Двоюродный брат Владара, князь императорской крови Галсаф.

– Ваши аргументы?

– Несколько лет назад ходили слухи при дворе о ссоре императора с князем Галсафом.

– Слышал. И что? Об этом много говорили. Придворные любят такие темы. Но только слухи.

– А мне удалось разузнать вполне конкретные вещи. Ссора действительно была. Из-за любви Гласафа к роскоши и шумным пирам. Ладно бы он просто гулял, а то ведь гуляет так, что об этом складывают легенды. Конечно, император обвинил его в непомерных тратах, дурном поведении, недостойном даже обычного человека, не говоря уже о человеке, в чьих жилах течёт императорская кровь. Кроме того, Галсаф иногда играет в кости. На большие суммы денег. Очень большие суммы денег.

– Охотно верю. Пиры у Галсафа были поистине сказочными. Я даже как-то побывал на одном. Ни до, ни после я ничего похожего не видел. Если уж мы об этом заговорили, то скажу ещё, что князь будто устраивал время от времени пиры для узкого круга лиц. Там программа была, как говорят, насыщеннее, чем обычно. Разнообразнее. Гостей угощали как отменными блюдами, так и лучшими блудницами столицы. Якобы в благодарность за одну ночь такой мастерице могли подарить целое имение. Но как-то внезапно разговоры о пирах прекратились.

– Нет дыма без огня. Все эти слухи – правда. Пиры действительно происходили. Как большие, так и те, что поменьше. Самое удивительное, император обо всём этом знал и терпел, до поры. А именно до той поры, пока сумма долгов Галсафа не стала превышать стоимость всех его дворцов и угодий. Фантастическая цифра, понимаете?

– Ха! Понимаю. – Ялган развалился в кресле, пытаясь представить себе эту астрономическую сумму.

– И вот однажды, князь Галсаф пришёл к Владару просить денег. Конечно он обещался их отдать, плёл что-то о скорой прибыли, о том, что больше просить не будет, что это в последний раз и так далее. Похоже, никто больше ему денег занимать не хотел. Вот он и пошёл к брату, хотя не мог не понимать, как рискует. И действительно. Владар был страшно взбешён. Осыпал родственника бранью, назвал «позором семьи», это при том, что Владар обычно – само спокойствие. Запретил ему устраивать празднества. Отобрал большую часть имений. Оставил два.

– Да, оба под Галиаром, насколько я знаю.

– Именно, недалеко от города, чтобы Галсаф был под присмотром. Но это не важно. Важно то, что Владар всё же рассчитался с долгами двоюродного брата. Установил за ним наблюдение, чтобы тот не вздумал устраивать что-нибудь в тайне от императора. Теперь самое интересное. Князь Галсаф, вместо того, чтобы отблагодарить спасителя, посчитал, что его незаконно обобрали, а двоюродный брат – деспот и тиран.

– Да, Галсаф гордый человек. Такой скорее умрёт, чем признает свою неправоту или слабость.

– Он очень гордый человек. И ещё во власти страстей. Вместо благодарности за избавление от долгов в нём проснулись гнев и обида. Однако у него остались несколько верных друзей из знати и военачальников. Неправду говорят, что друзья в попойках не бывают настоящими друзьями. Иногда они очень верные друзья. Думаю, князь Галсаф – тот человек, который нам нужен.

– Не могу спорить. Очень похоже на правду. Но откуда Вы знаете все эти подробности?

– Мой дорогой друг! Ялган, вы знаете, что нас очень часто окружают люди невидимки? Я не говорю о слуховых отверстиях в стенах комнат, глазах в картинах и стенных росписях, о дверных щелях. За Вами могут наблюдать, даже когда Вам и в голову это не придёт. Это просто. Невидимки – это слуги. Такие надёжные слуги, что по многу лет трудятся в домах своих хозяев. Вы не задумывались, откуда появляется вино в вашем бокале, фрукты на блюде, кто правит каретой, в которой вы спите? Кто нагревает Вашу постель? Вы их очень редко запоминаете, если вообще, замечаете. Но они есть, они слышат и видят куда больше, чем может показаться. Вы их не замечаете, но они очень хорошо всё замечают. Вот от них я всё знаю. Будьте внимательны с ними. Вы заметили, что слуга три раза заглядывал в комнату справиться, всё ли у нас в порядке.

– Вообще это странно, слуги ждут, когда их позовут.

– Согласен. Проверьте этого человека. Вообще странно, что ему даже позволили сюда заходить без приглашения. Но вы его заметили?

– Нет.

– И это нормально. Их никто не замечает.

– Наилэр, я слышал, что вы опасный человек, но не знал, что на столько. Скажите, Вы и обо мне что-нибудь интересное знаете?

– Это не важно. – Коротко и с улыбкой ответил посол. – Просто обращайте внимание на таких невидимок.

Ялган решил вернуться к князю, двоюродному брату императора.

– Хорошо, будем делать ставку на Галсафа. Можно будет предложить ему достойное вознаграждение. За сочувствие к нам и помощь. Он мог бы при всех обвинить императора в стремлении узурпировать власть, излишнем властолюбии, желании разогнать Верховный Синклит Империи, в желании Владара оставить рядом с собой лишь небольшую группу верных, преданных лично ему людей, а тех, кто ему не симпатичен, сослать в самые далёкие уголки Империи. А лучше, пускай он говорит об всём этом скрыто. Мы даже сделаем подложные письма, которые он предъявит стратигам, командующим легионами и комитам провинций.

– Наконец, дорогой зераклит, Вы тоже начали делать предложения! А я решил, что вы специально выбрали роль возражающего. Ваша идея неплоха, но что-то мне в ней не нравится. Нужно ещё подумать. Простите, уже достаточно поздно.

Ялган посмотрел в окно.

– Судя по небу, скоро рассветёт. Я бы даже сказал, что уже раннее утро. Самое начало утренних сумерек.

– Тем более, нужно немного отдохнуть. А потом – за дело, нельзя терять времени. Настоятельно рекомендую Вам завтра же начать переговоры с другими зераклитами. Время сейчас на стороне императора.

– Да. Поэтому, прошу Вас, заезжайте завтра в два часа по полудню ко мне.

– Благодарю за приглашение, но, думаю, будет полезнее и правильнее, если в начале этого непростого пути Вы сами отправитесь к своим коллегам. Я не хочу, чтобы они думали, что это я Вас надоумил так действовать. Но уже сейчас вы можете полностью рассчитывать на любую поддержку с моей стороны. Возможно, было бы полезно, чтобы Вы не упоминали и моего имени в разговорах с другими зераклитами.

– Как всегда, ваши слова не лишены смысла. Ждите известий от меня.

Хозяин проводил гостя и остался один. Было почти утро, разговор утомил зераклита, но в голове были сотни мыслей и спать не хотелось. Однако усталость давала о себе знать. Ялган глядел в окно, на зарю нового дня и размышлял о словах Наилэра, о его просьбе не упоминать о нём в разговорах с другими зераклитами. Впечатлила осведомлённость гостя о скандалах, что тщательно скрывали при дворе. Уж от придворных сплетников, казалось, не могли ускользнуть ни один даже самый незначительный скандал или сплетня. «А нет ли здесь выгоды Наилэру? Зачем он нам, мне так усердно, упорно помогает? Впрочем, какая разница? Жизнь в Союзе торговых городов лучше, чем в Империи. Почему бы не поверить в то, что он просто искренне хочет помочь? Я же искренен в своём делании, убеждён в правоте. Может, он поможет сделать жизнь людей в Империи похожей на жизнь живущих в Свободных городах?» Тут усталость стала одолевать его и Ялган отправился спать. Прошедший день он считал приятным и полезным, поэтому уснул быстро.

Глава 14. Сариат и Наппар

Сариат был достаточно молодым городом, ему было около трёх сотен лет. Но молодость не мешала за короткое время скопить большие богатства. В горах рядом с городом находятся золотые копи. Часть их принадлежит императору, часть купцам, таким как Аран из Наппара. Добытое золото обрабатывают в Сариате. Обилие этого материала привлекает ювелиров и на всю Империю славятся драгоценности Сариатских мастеров. Ещё одной особенностью города было обилие деревянных построек. Двух-, трёх– и даже четырёхэтажные дома из дерева были основным видом зданий в Сариате. С основанием города связана легенда. Первые поселенцы были выходцами из Таираса, решившие покинуть родной город и искать лучшей судьбы за Высокими горами. Кто-то предложил название «Сариат» для нового города, потому что по другую сторону Высоких гор, примерно напротив Сариата стоит Таирас. Получался город, противоположный Таирасу. Можно было говорить о негласном соперничестве двух городов, которое начал именно Сариат, желая превзойти близкого, и в то же время далёкого, из-за горного хребта, соседа. Наар и раньше слышал об этом городе, но не думал, что когда-либо ему придётся там побывать.

Пройдя через большие городские ворота, путники вошли в город, сразу расположивший к себе широкими чистыми улицами. Кое-где, кончено, лежал лошадиный навоз, но на это можно было не обращать внимания. К тому же навоз быстро убирали. Освещение было устроено достаточно искусно. Стакан с маслом, в который был погружен горящий фитиль, был закрыт прозрачным стеклом лишь с одной стороны. Три другие стенки были зеркалами. Стенка из стекла была больше, чем остальные три, поэтому получался мощный фонарь. Он не освещал пространство вокруг, только половину пространства около себя, но очень ярко.

– Кавэд, посмотри, какие яркие фонари. У нас так ярко не светят! – удивлялся Наар.

– Я могу ошибиться, но по-моему, дело в жире, который местные используют для ламп. Об этом написано в одном из Описаний Империи, что я переписывал в скиту. В Сариате для этого специальную породу овец вывели, с особым курдючным жиром. Получают достаточно света при малом количестве фонарей. Но эту породу они берегут как самые редкие ювелирные украшения. Потому что торгуют маслом как монополисты. Это право им подтвердил сам Император. – Кавэд хотел ещё что-то сказать, но Наар его перебил.

– Друг, спасибо. Но хватит о масле рассказывать. Лучше посмотри, что тут на прилавках лежит. – Кавэд будто немного обиделся на друга, но сам почти сразу отвлёкся на товары, что разложили на своих прилавках местные торговцы и забыл об удивительном жире овец Сариата.

Друзья проходили мимо торговых рядов с тканями: шелка, парча, хлопок, льняные ткани, шерсть, газ всего было в изобилии. Дальше растянулись ряды стекольщиков: кувшины, тарелки, стаканы, вазы обычные, вазы для свечей. То есть такие, внутрь которых можно вставить свечу и комната украсится разными тенями. Можно было докупить тени, вырезанные из бумаги, или вырезать их самому, так что тени можно было менять едва не каждый вечер, была бы фантазия. Везде на рынке было огромное количество народа.

– Дааа… – протяжно сказал юноша, рассматривая большую кружку для пива, чеканную, с фигурками пирующих. Были проработаны столь мелкие детали, что казалось, будто силуэты лишь застыли на время и когда Наар поставит кружку на место, они продолжат веселиться. – Я бы здесь задержался, будь у нас время. Здесь, как вижу, угроза номадов никого не беспокоит. По крайней мере, вид у прохожих весьма беспечный.

Мимо шли толпы людей, по которым никак нельзя было сказать, что недалеко, столица соседней провинции, Тарин, готовится к осаде. Объяснялось это как большим расстоянием между городами и тем, что в Сариате вообще никогда не знали войны и свято верили в несокрушимую мощь Империи, так что любые боевые неудачи воспринимались как недоразумения и явление временное.

– Меня больше беспокоит вопрос о том, где мы будем ночевать сегодня. Здесь всегда такая толчея или это только по случаю нашего приезда? Интересно, в гостиницах есть места?

– Не всё ли равно? Лучше гулять по городу, ночлег будем искать, когда станет совсем поздно. Мы же можем больше никогда здесь не побывать. Пользуйся случаем!

Кавэд что-то буркнул в ответ неразборчивое, друзья пошли осматривать город. Во время прогулки приметили гостиницу, куда и вернулись поздно ночью, к тому времени все лавки закрылись и даже из кабаков и таверн открытыми оставались лишь самые сомнительные заведения. В гостинице места были, но только на чердаке. После ночи в санях, бега от пауков и огромного ворона, почти десятичасового пешего путешествия и нескольких часов прогулок по Сариату в городской толчее, путешественники были рады и такому ночлегу.

Завтракали постояльцы на первом этаже. Три длинных деревянных стола с лавками были всей немногой мебелью, стоявшей в столовой. Тарелки были не у всех, в столах были сделаны углубления, в которые и накладывали еду. Объедки оставляли на столе, потом младшая кухарка сгребала в ведро для помоев. Стол был засален, постояльцы видом и повадками напоминали то ли узников, то ли жестокую дикую банду разбойников, и участвовать в общей трапезе писцам никак не хотелось. Каттавы взяли по чашке чая на травах и уселись в углу, прямо на устланном соломой полу, благо у них оставалось много припасов, полученных от Уадура. Им казалось, что на них косятся. Однако только казалось. Даже запах их закусок, которыми они себя потчивали, не мог пробиться через толщу плотного тяжёлого духа, заполнившего первый этаж гостиницы. Вдруг вбежал какой-то человек, очень возбуждённый, он размахивал руками и едва не подпрыгивал на месте.

– Победа! Номады разбиты! Императорская армия с Владаром во главе четыре дня назад разбили врага! Только что из Тарина прибыл гонец. Кочевники отступили к Парсонтару, император их преследует. Скоро враг будет изгнан из Империи! – так друзья узнали о победе под Тарином. Все кругом ликовали. Путешественники даже немного удивились такой радости. Вчера им показалось, что до войны здесь никому дела нет. Когда первые эмоции улеглись, Наар задумался.

– Как считаешь, – обратился он к монаху. – Мне всё ещё необходимо идти к Белому побережью? Или я могу вернуться в Таирас?

– Понимаешь, одна победа, первая победа – это много. Но это только начало. Я не знаю, никто не знает, когда угодно Сэферу написать строки о взятии твоего чудесного города нашим императором. Да и разве забыл ты о тех спутниках, что сопровождали нас в Высоких горах? Я не о каменных псах, ты понял. И паукам, и ворону, явно нужен был ты. Наверняка вместе с рукописью. Что это были за чудовища – мы не знаем. То, что они не напали на нас по дороге в Сариат – милость Сефера, не иначе. Но что нас, тебя ждёт в будущем – я не знаю. Ты сам поймёшь, что можешь вернуться, когда придёт время. И тогда сомнений не будет. Сейчас возвращаться ещё рано. Мне так кажется.

– Пожалуй, ты прав. Я это чувствую. Идём в Наппар. Надо спросить у хозяина гостиницы, как туда добраться.

Хозяин гостиницы, среднего роста полноватый мужчина в сером холщёвом переднике, льняной рубахе и нарукавниках, в таких же льняных штанах, с огромными волосатыми руками, бычьей шеей и короткими волосами на голове, не отрываясь от разливания тёплого эля по кружкам, ответил, что в Наппар следует добираться с торговыми караванами. Они выходят туда раз в три дня, утром. Сегодня как раз один вышел и если друзья поторопятся, смогут его нагнать. Но нужно быть осторожными, потому как караван везёт драгоценности и изделия из стекла, товары дорогие. Охрана сильная, но разбойники напасть, всё же, могут.

– Вы можете пойти и вдвоём, без каравана, но это ещё опаснее. – Мужчина продолжал суетиться у прилавка, разрезая куски солонины, извлечённые из бочки, стоявшей в подвале.

– Да у нас и брать нечего. Денег совсем немного. – здесь Наар почему-то начал лгать, хотя сам этого не хотел и ситуация к этому не вынуждала. Уадур дал им кроме еды большую сумму денег. – Если только одежду взять.

– Ну, могут и одежду взять. Могут рабом сделать. Но вы не переживайте. Некоторым удаётся добраться без приключений. – На этом разговор закончился, Наар и Кавэд отправились к городским воротам, желая нагнать караван.

– А что ты думаешь о нападениях на караваны? – Кавэд молчал, похоже, сам размышлял о разбойниках пустынь, потом решил узнать мнение друга.

– Нашёл кого спрашивать! Я что, в бандах когда бывал? А вообще, думаю, что сегодня или завтра это маловероятно. Скорее всего, на третий день пути. Максимально далеко от Сариата и Наппара. Я надеюсь, что ничего такого не произойдёт.

– Я тоже очень на это надеюсь.

Остаток дороги шли молча. При быстрой ходьбе разговаривать много не получается. Два раза останавливались ненадолго передохнуть. К вечеру караван нагнали, но к тому времени уже начинали проклинать хозяина гостиницы, который посоветовал им такую погоню. С его слов получалось, что догнать караван большого труда не составит. Начальник каравана за несколько монет согласился принять друзей под свою опеку и они стали полноправными членами каравана. Ночлег прошёл в небольшом постоялом дворе, похожем, скорее, на крепость средних размеров, чем на временное пристанище путников. Путешественникам объяснили, что здание старое, относится к тем временам, когда здесь рыскали отряды разбойников куда большие, чем сейчас. Теперь такие укрепления служат скорее памятниками тем далёким временам, но иногда, все жё, их приходится использовать по назначению. Поэтому укрепления поддерживают в хорошем состоянии.

Ранним утром следующего дня караван продолжил путь. Охрана действительно была мощной: десяток кавалеристов, два десятка пехотинцев с мечами, два десятка лучников. Пехоту везли на телегах, по одной на десять человек. Кроме того, почти у каждого члена каравана было какое-то личное оружие. Пассажиры владели им в разной степени, но во время опасности человек часто обретает способности, о которых ранее не подозревал. Хорошая охрана стоила дорого, но убытки при грабеже каравана могли быть в разы больше, поэтому на охране купцы не экономили.

По дороге часто попадались одинокие путники, что удивило каттавов. Те путники были либо безумные, либо смельчаки, доказывавшие свою смелость. Зачем? Никто бы на это не ответил. Даже они сами. Несколько раз на встречу прошёл караван. Тоже большой, больше полусотни животных. Так прошёл второй день пути и начался третий. Кавэд вспомнил разговор с товарищем и решил спросить погонщика: