скачать книгу бесплатно
– Когда же это все, наконец, кончится?! То ночные овцы на новые пастбища мигрировали, забор мой снесли! Теперь, еще кого-то нелегкая занесла! Ночь на дворе! И опять забор сломали! Этому конец будет?
Что было дальше, нам уже известно.
Олжас открыл глаза и увидел перед собой морду белого барашка с черным ухом. Тот наклонился над трактористом и гладил его копытом по голове. Рядом толпились остальные его собратья по отаре – бараны, овцы, козы. Они окружили его, опустили свои головы, почти касаясь его лица, и наперебой говорили между собой человеческими голосами. Барашек с черным ухом продолжал молча гладить тракториста по голове, но вдруг и он заговорил.
– Олжас, просыпайся! Ты хотел утром кошару проверить! – говорили овцы и козы.
– ?ке, просыпайся! Ты хотел со мной в птичник пойти! – говорил ему черноухий барашек.
– Нет! Нет! Этого не может быть! – закричал Олжас, и морды животных быстро растворились в воздухе.
– ?ке, вставай! Уже утро! – сказала ему голова барана с черным ухом, которая медленно превратилась в голову его сына, Алпамыса.
– Да вставай уже! Пора к птичнику идти. Нас там Адия ждет. Вчера, помнишь, мы с ней договорились кур в порядок привести!
Тут Олжас окончательно проснулся. Он все также лежал на небольшом, изрядно потрепанном, но чистом диване, покрытым плюшевым ковром с изображением оленя, и удивленным взглядом разглядывал присутствующих в комнате. Алпамыс сидел рядом на краю дивана и гладил рукой по голове очнувшегося от крепкого сна отца.
– Что-то страшное приснилось, ?ке? Ты кричал во сне!
– Ну, наконец-то проснулось солнышко! Пора вставать! Вчера, наверное, трудный день был и ночь неспокойная, вот ты и заснул на диванчике. До постели немного не дотянул. Что за шум был ночью? И чего тебе в голову взбрело по темноте заниматься ремонтом забора? – спросила Раушан проснувшегося мужа.
– Давайте, мужчины, пейте чай, да быстрей ступайте к кошаре. Там вас подружка Алпамыса, наверное, заждалась. Чай на столе, баурсаки в тарелке. Только умойся сначала. А то после ночного ремонта забора у тебя все лицо и руки перепачканы.
Олжас с сыном привели себя в порядок, позавтракали и пешком отправились к кошаре. Они вдвоем шли по улице и здоровались с теми немногими односельчанами, которые встают раньше, чем встает солнце. Соседи здоровались с ними в ответ и желали отцу с сыном, бодро шагающими вверх по дороге, доброго дня.
– ?ке, а почему не на тракторе?
– Надо больше пешком ходить, чтобы здоровье было крепкое. Когда ты поедешь поступать в летное училище, оно тебе понадобится!
– Почему вы с мамой все время мне про это летное говорите? Может, я хочу в ауле нашем остаться! Может, хочу, как ты работать! Может, я в город поеду, бизнесом заниматься буду со старшим братом!
– Так, ты сам с девяти лет нам с мамой все уши прожужжал про то, как ты вырастешь и станешь летчиком! Ты же сам решил!
– Ничего я еще не решил! Мал я еще, чтобы какой-либо осмысленный выбор сделать! Это все мои детские фантазии! Я еще хотел пойти в полицию, преступников ловить или на таможне работать!
– Губа не дура! Можно, конечно, и таможенником! А впрочем, можешь становиться кем хочешь! Если тебе будет хорошо, и твоя профессия будет нравиться, будет тебе по душе, то и нам с мамой понравится! Но мы хотели бы, чтобы ты добился в жизни больше, чем твои родители и твой непутевый брат! – продолжил разговор с сыном Олжас, поднимаясь по грунтовой дороге, ведущей к кошаре.
– Таких, как я, пруд пруди! Я человек маленький! А вот тех, кто на всех смотрит сверху вниз, не так много! Ты вот спрашиваешь, почему на тракторе не поехали? Так это потому, бала, что бочку солярки в нашем ауле не найти больше! Одна она была!
Вот так, разговаривая по душам, отец с сыном подошли к кошаре. То, что они увидели, поразило их до такой степени, что Олжас с Алпамысом не заметили стоящих рядом с дверью птичника аксакала Кайрата и его правнучку Адию. Ворота в кошару были раскрыты настежь, а внутри помещения они не нашли ни одного животного. Рядом с воротами Олжас обнаружил следы от машины, грузовой машины.
– А где Асланбек? Он в это время уже должен быть здесь, на своем рабочем месте – растеряно поинтересовался тракторист и по совместительству зоотехник.
– Эх, молодежь, молодежь! Сендерге еште?е тапсыру?а болмайды! ?ойды да ?рлатты?дар. (Ничего вам нельзя доверить! Овец и тех у вас увели.) И что теперь мы будем делать? И так почти нечем заниматься у нас в ауле, а теперь и отары нет! – произнес аксакал.
– Но у нас еще птица, куры остались! – ответил сын Олжаса.
– Мне уже моя правнучка сказала, зачем мы сюда с ней пришли. Давайте посмотрим, сколько отдыхающих кур дожило до утра!
– Ата, прости меня! Я хотела как лучше сделать! Хотела помочь им!
– Чем же ты им хотела помочь, айналайын (милая)? – спросил Жарас ата и провел ладонью по голове Адии. – Ладно внучка, не расстраивайся! Взрослые больше глупых поступков в жизни совершают, чем дети! Дети пакостят по мелочам, а взрослые делают такие большие глупости, что иногда приходится всю оставшуюся жизнь их исправлять!
– Ата, я хотела, чтобы они расслабились, в релакс погрузились! Им надо было передышку устроить, а то все несут и несут яйца. Вот у вас есть выходные, а у них нет! – оправдывалась Адия.
– Релакс, говоришь? Когда мы были молодыми, такими, как ты, мы и слова то такого не слыхали! Адия, внучка, может они без этого, как ты сказала, релакса обошлись бы? Может, не надо было их в него погружать? Задохнуться ведь могут!
Все четверо, один за другим вошли в кошару, где еще вечером толкали друг друга овцы и козы, а теперь тишина и никого, кроме мух и мошкары. Насекомые, в одночасье потерявшие и жилье, и питание, бесцельно кружились в воздухе, создавая хоть какое-то псевдодвижение в пустом помещении.
– Алпамыс, я же вчера тебя попросила, чтобы ты повесил на гвоздик эти тряпицы! Чего они здесь на земле валяются? Вечером, перед приходом Олжас ата, я ими протерла поддон под насестом и отдала тебе, чтобы ты их прополоскал и на гвоздик повесил! – возмутилась девочка.
– А я и повесил их на гвоздик, но прополоскать не успел, отец пришел, и мы по домам пошли! – ответил Алпамыс.
– Думаю, я знаю, кто похитил наших овец – виновато произнес тракторист. – Вчера поздно вечером, а если быть еще более точным, то ночью, к нам домой приходил один человек, который попросил у меня помощь. Машина того человека и его товарища свалилась в речку. Мне пришлось ехать туда на тракторе и вытаскивать их грузовик. Уверен, что это их рук дело! Они наших овец увели! Хотя, я точно помню, что в кузове у них никого не было! Пустой был кузов! Это точно! Тогда куда нашу отару угнали, а главное, кто?
– Эй, бала, давай уже открывай птичник, да посмотрим на ваш куриный санаторий! Надо было додуматься до такого, кур пеленать!? Вы бы им еще массаж ступней сделали! Они же ведь весь день на ногах! Устают, наверное, их лапки!
Алпамыс открыл дверь и четверо неравнодушных к судьбе домашней птицы вошли в помещение, где молча, рядами, лежали спелёнатые куры. Лишь только один петух пытался известить присутствующих о наступлении утра. Он слегка подергивался и что-то кудахтал.
– И чего стоим?! Давайте, освобождайте птиц! Посмотрим, сколько осталось в живых! – почти по-военному скомандовал аксакал.
Освобожденные из тряпичного плена куры постепенно приходили в себя, пытались бежать, но, сделав несколько шагов, падали. Поднимались и снова пытались сбежать из этого страшного места, но двери в птичник были предусмотрительно закрыты, и они продолжали бегать, создавая невообразимый шум. Когда спасательная операция по возвращению к жизни популяции птицы, оставшейся в ауле и чуть не попавшей в «Красную книгу» закончилась, все вышли наружу, плотно закрыв за собой дверь для полной уверенности в том, что хотя бы птица останется жить в кошаре, после исчезновения мелко рогатого скота. Олжас хотел закрыть дверь на большой висячий замок, но, немного подумав, протянул Алпамысу замок и ключ.
– Вот что, ребята! Сейчас вы накормите и напоите этих мучеников, а потом сразу в школу, там скоро уроки начнутся. Жарас ата, проследите, пожалуйста, за нашими юными зоологами! – попросил аксакала, тракторист.
– Ал сен не iстейсi??! (А ты что делать будешь?!) – спросил тракториста Жарас ата.
– Попробую найти Асланбека, а потом вместе попробуем найти наших овец!
– Жарайды балам! Сенi? ?олы?нан б?рi келедi! (Давай, сынок! У тебя все получится!) Да хранит тебя Всевышний! – сказал аксакал и вместе с ребятами вошел в кошару, чтобы накормить и напоить выжившую птицу.
Олжас широкими шагами, размахивая при ходьбе руками, двигался вниз по дороге, когда впереди увидел большое облако пыли. Вдруг среди густого пыльного облака он разглядел пастуха Асланбека, гнавшего обратно в кошару отару овец и другую живность. Скоро они поравнялись, и пастух остановился около зоолога-тракториста.
– Асланбек, а где ты их нашел? – спросил Олжас пастуха.
– Внизу по речке.
– Мне или кажется, или голов в нашей отаре стало больше?
– Показалось! – ответил Асланбек, который не любил сложных предложений и изъяснялся очень просто. Если нужно было ответить положительно, он говорил Да, если отрицательно – Нет. Вот и сейчас он был немногословен.
– Насколько я помню, в нашей отаре ишаков не было! – заметил Олжас, когда пыль немного рассеялась, и добавил: «И верблюда тоже не было!»
– Да? Не было? Теперь есть! Сами прибились к нашей отаре. Я их не звал! – произнес Асланбек, отойдя ненадолго от своего принципа – говорить немного, но по делу.
– И эта пара ишаков тоже?
– Да! И эта пара тоже!
– Не буду тебя задерживать, гони их всех в кошару! – сказал Олжас и продолжил свой путь домой.
Еще издалека он увидел лежащий на дороге перед домом забор и прибавил шагу.
– Надо бы до прихода Раушан поставить эту заговоренную ограду. Схожу в сарай, возьму инструменты – подумал Олжас и отправился за лопатой, молотком и гвоздями в хозяйственную пристройку. Войдя в сарай, он взял ящик с инструментами, большую жестяную банку с гвоздями и направился к выходу. Тракторист уже вышел из сарая, когда у него, возникло ощущение того, что чего-то в душном, полутемном помещении не хватает. Нет того, что вчера еще было, а сегодня, он не мог вспомнить, что оттуда пропало. Быстро промотав в голове в обратном порядке события вчерашнего дня, он дошел до момента вручения подарка. Тут логическая цепочка воспоминаний натолкнула его на желаемый результат, и он вспомнил, что на месте нет черноухого барана, которого он привязал к ножке стола!
– Все-таки украли, увели моего барашка! Ну и люди! А я им еще и помог! А тут, как на зло, на днях Нурлан должен из города приехать в гости! Чем встречать его будем? Чем угощать?
Старенькая «Мазда» остановилась у речки. Водитель поискал взглядом переправу через водное препятствие, но, не найдя его, повернулся к своему пассажиру, сидящему на заднем сиденье.
– Ну что, парень, приехали! Выходи! Дальше ехать не могу. Видишь, моста нет! – сказал шофер пассажиру, которого он привез из областного центра. Водитель вышел из машины, достал из багажника вещи парня и поставил рядом с ним на землю. Молодой человек рассчитался с шофером, надел на плечи рюкзак и взял в руку спортивную сумку. Таксист, прежде чем закрыть багажник, вытащил оттуда белого барашка со связанными ногами.
– Барашка не забудь! Удачи тебе, паренек! Жа?сы! – попрощался водитель, сел в автомобиль и уехал.
Нурлан словно завороженный стоял между сооружением, прежде носившим название «Мост» и связанным по ногам барашком. Он размышлял о том, как же он все это потащит домой. Подъезжая к родному аулу, он представлял, какую теплую, незабываемую встречу ему устроят односельчане как земляку, как состоявшемуся бизнесмену, приехавшему из самой столицы.
Такси миновало мост, украшенный цветными лентами и шарами, и остановилось на въезде в аул, где его тут же окружили односельчане, которые пришли встретить своего земляка во главе с Акимом «Путь Ильича» Советом Кудайбергеновичем. Глава поселка торжественно произнес заранее подготовленную приветственную речь. И каждый раз, когда Аким говорил о чем-то хорошем, он показывал рукой на него, на Нурлана. Люди, стоявшие рядом с руководителем поселка, в течение всей речи активно кивали головами, во всем соглашаясь с оратором. По правую руку от Совета Кудайбергеновича расположился уже известный за пределами аула коллектив музыкантов, исполнявших туш во время коротких пауз в его пламенной речи. Музыканты к моменту приезда гостя из столицы были уже почти сыграны между собой. Поэтому, в отличие от ранних своих выступлений, больше ориентированных на психоделическую музыку, в последнее время стали больше тяготеть к исполнению известных во всем мире классических произведений. Взрослая часть населения аула стойко переносила игру оркестра, плакали только маленькие дети. Остальное население, уже привитое многочисленными репетициями к креативному исполнению музыки отечественных и зарубежных композиторов, проводимых на открытом воздухе, на это выступление не реагировало. Многие из местных заметили, что с началом репетиций этого славного оркестра на улице перед стареньким домом культуры, высоко в горы ушли не только волки, но и вся прочая живность, живущая в окрестностях аула. Даже птицы и те старались облетать стороной эти недружелюбные для них места.
Слева от Акима стояла толпа народа, образованная из тех жителей, которые не вошли в местную музыкальную богему. Кое-кто из пришедших принес на эту торжественную встречу флаги и транспаранты, оставшиеся еще со времен Советского Союза. «Халы? пен партия бiрт?тас!» (Народ и партия едины!) – можно было прочитать на одном из плакатов. «Партия жоспары-халы? жоспары!» (Планы партии-планы народа!) – красовалась надпись на другом плакате. Кульминацией в выборе приветственных плакатов стал лозунг «Ленин ?р?ашан тiрi!» («Ленин всегда живой!), в котором было зачеркнуто имя «Ленин», а поверху, мелкими буквами было фломастером написано «Нурлан». Аксакал Жарас ата принес на торжественную встречу знамя из красного бархата с изображением вождя всех народов В.И.Ленина. Вместе со своей правнучкой Адией он крепко держал в руках красный стяг, отвоеванный у соседа в словесной схватке, после закрытия клуба в 90-х годах прошлого века и раздела его имущества среди жителей аула «Путь Ильича». Временами налетавший ветерок качал из стороны в сторону тяжелое плюшевое красное знамя. Вместе со знаменем с каждым дуновением ветра качался и сам знаменосец аксакал Жарас ата, поддерживаемый под руку своей правнучкой. После того, как Аким закончил приветственную речь, к Нурлану подошли его родители Олжас и Раушан вместе с его младшим братом Алпамысом. Все крепко обнялись.
– А где мост то? – произнес вслух Нурлан, тем самым вернув себя в реальность. – Все как всегда! Ничего не меняется в нашем ауле! Время как будто остановилось здесь еще с конца прошлого века! Куда подевался мост, я все равно сейчас не узнаю, а вот домой мне надо как-то добраться, еще и эту живность довести!
Нурлан развязал барану ноги и поставил его рядом с собой на землю. Попытался положить на спину животного спортивную сумку, но та при его малейшем движении падала на землю. Немного подумав, он связал между собой рюкзак и сумку, перекинул ручную кладь через спину черноухого, и слегка подталкивая барана, стал спускаться к речке. Затея превратить парнокопытного во вьючное животное почти сразу потерпела неудачу. Сделав вниз по откосу несколько шагов, животное оступилось, ноги подломились под тяжестью переносимого багажа и оно, скатившись по откосу, упало на дно обмелевшей речки, придавленное рюкзаком. Баран жалобно заблеял и попытался освободиться от груза, свалившегося на него, но тяжелый рюкзак хозяина не позволил ему это сделать.
– Чтобы тебя шайтан забрал! Чтобы тебе ни с одной овцой махаббат не замутить! Доходяга! Ну и подарок мне подсунули добрые люди! Вот кто сказал, что люди добрые? Хорошо, что он самостоятельно на ногах держится, а я из него лошадь хотел сделать! Нет, с лошадью я, конечно, погорячился! Ишака хотел сделать, но даже до него ему как до столицы пешком! Если бы кто-нибудь увидел эту картину со стороны, то, наверное, подумал бы, что я его топить собрался, а рюкзак вместо груза на него положил! – подумал Нурлан, освобождая от тяжелой поклажи черноухого. Со второй попытки барашек поднялся на ноги и молча стоял в воде, не издавая ни звука. Гость перенес на другой берег свои пожитки и вернулся за мокрым бараном, по шерсти которого все еще стекала вода.
С рюкзаком за плечами, с сумкой в левой руке, он неторопливо зашагал в сторону своего дома, подгоняя прутиком своего мокрого попутчика, придавая его движению правильное направление.
Нурлан со своим подарком подошел к дому и был крайне удивлен радужным забором, окружавшим их приусадебный участок. Оставив на крыльце свои вещи, он отвел барана в сарай, крепко привязал его к ножке стола, вернулся к своим вещам и осторожно постучал в дверь. Никто ему не ответил. Он постучал еще раз, но сильнее и более настойчиво.
– Аке, Анашым, ваш сын приехал! Двери-то откройте! – громко сказал Нурлан и услышал в доме какое-то движение. Дверь отворилась и на пороге появилась Раушан.
– Сынок! Хвала Всевышнему, приехал! А мы тебя заждались. Мы тебя еще две недели назад ждали! – радостно сказала она, заключив в крепкие объятия своего сына. – Аке, Олжас, иди скорее сюда. Наш сын приехал!
– Дай-ка я на тебя посмотрю, сын! Ты вроде как поправился? Чего мы здесь стоим? Проходи в дом! – сказал Олжас, обнимая сына. – Садись, садись поудобней. Рассказывай, как добрался? Надолго ли домой приехал? По родным местам соскучился или жениться собрался?
– Аке, ту?ан жердi? жуасы да т?ттi! (Отец, и лук на родине сладок). Соскучился я по вам и нашему дому!
– Девушка-то есть там, в городе, или приехал к той, единственной?
– Аке, Анашым, чуть позже расскажу о себе. Устал с дороги! Лучше вы расскажите, чем сегодня наш аул живет? – устало произнес Нурлан.
– А чего про наш аул рассказывать? Аул и есть аул! К нам две недели назад Аким области приезжал. Агитировал, чтобы мы за него на выборах проголосовали! – сказала Раушан, суетясь около плиты. – Потерпи немного. Сейчас на стол что-нибудь соберу! – хлопоча у стола, произнесла хозяйка дома. Она порезала мясо, сделала салат из огурцов и помидоров, посыпала его укропом и сушеным тертым чесноком и поставила на стол перед сыном.
– Аким области? А чего это он вдруг про нас вспомнил?
– Так, это…, ему наши голоса на выборах понадобились! Твой отец ездил его встречал у речки.
– У речки? Как же он через нее перебрался? Только не говорите мне, что он через нее вброд перешел! – сказал удивленно Нурлан.
– Какой там «вброд»! По нашему забору проехал! – заметил Олжас.
– Ничего не понял! По какому нашему забору? Тот, что двор огораживает?
– Правильно говоришь! Тот, что наш двор огораживает. За это твоему отцу медаль дали и подарок вручили! – гордо произнесла Раушан.
– Какую медаль? – удивленно переспросил Нурлан и широко раскрытыми глазами уставился на своего отца.
– «За спасение утопающих!» – голосом полным безразличия ответил Олжас.
– Аке, так это весной было! Весной тебе эту медаль дали! – возразил Нурлан.
– Весной наградили медалью за овец, а две недели назад за Акима области. Что тут непонятного? Я нашим забором пожертвовал для того, чтобы он к нам в аул через речку перебрался.
– Ну, что к выборам ему нужно, каждый знает! А вот с предвыборными обещаниями как? Что он наобещал нашим жителям, нашему аулу?
– Мост капитальный пообещал построить. И еще! У кого какие пожелания и предложения есть, Аким области поручил нашему Акиму составить список и в область ему привезти! – как-то неуверенно и грустно сказала Раушан.
– Зато прием ему устроили, как королевской особе! – гордо сказал Олжас.
– А ты знаешь, какой прием устраивают этим особам? – спросил Нурлан.
– Во-первых, достархан накрыли. Во-вторых, встречу с электоратом организовали перед клубом. А в-третьих, наш оркестр играл на приеме высокого гостя! – добавил хозяин дома.
– Это новость для меня! С этого места, пожалуйста, подробнее! Оркестр для Акима играл? У нашего оркестра желания играть больше, чем самого мастерства! Там музыкантов, настоящих музыкантов… вообще нет! И какова была реакция областного руководства на концерт нашей художественной самодеятельности? – язвительно поинтересовался Нурлан.
– У областного Акима никакой реакции на наш оркестр. Никак на выступление не отреагировал. А вот за пределами «Путь Ильича» наблюдается повышенный спрос на виртуозную игру наших музыкантов! Для оркестра график расписан на два месяца вперед.
– Ты что, смеешься надо мной, аке?!
– Что ты, сынок, и в мыслях такого не было!
– Тогда не пойму, в чем прикол, почему такой спрос на наших музыкантов? Они что, исполняют сложные классические произведения Мусоргского, Глинки, Шопена, Чайковского, чем знаменит наш аульный оркестр?
– Сынок, ты же никогда музыкой не интересовался! Откуда у тебя такие познания в классической музыке?
– В столице музыкальная жизнь кипит! Много различных групп, оркестров, театров к нам на гастроли приезжают! Недавно проходил мимо нашей филармонии. На афише прочитал анонс выступления Санкт-Петербургского театра, какой-то Маринки.
– Сынок, правильнее сказать Мариинского театра! – поправила сына Раушан.
– Ну да, я так и сказал! – произнес Нурлан.
– На чем это я остановился? Ах, да, на повышенном спросе на наш оркестр! Дело в том, что почти все жители нашего аула заметили, что когда репетиции музыкального коллектива стали проходить не в помещении клуба, а на открытом воздухе, волки и прочая живность ушли высоко в горы. А после нескольких публичных выступлений в других предгорных аулах, серые хищники вообще к поселкам не подходят. Кто-то из жителей соседнего аула видел волка, карабкающегося по почти отвесной каменной стене!
– Аке! А тебе не кажется, что с волком на каменной стене это перебор? – переспросил у отца Нурлан.
– Люди врать не станут! Что есть, то есть! – обиженно ответил Олжас. – Тебя Шолпан апа хотела видеть! При каждой нашей встрече с ней она меня спрашивает, когда ваш сынок приедет? Может, зайдешь к ней? Да и отец ее, Жарас ата, тоже хотел посмотреть на успешного бизнесмена. Он до сих пор думает, что ты работаешь в городской администрации!
– Я какое-то время работал на администрацию. Администрацию оптовки. Это когда у меня был переходной период. Да ты об этом знаешь, аке!
