скачать книгу бесплатно
– Баршы а?са?ал, баршы! Араласпа?ыз! (Иди, иди дедушка! Не мешай!) Чем жальче будем играть, тем быстрее мост нормальный построят! – подключился к разговору аксакала и барабанщика гитарист.
– А-а-а! Раз такое дело, то давай, сынок, жги! Не отвлекайся на меня! А то жалости в вашей музыке меньше станет!
– Ничего! Ничего, ата! Добьем этих приезжих своей виртуозной игрой! Я, честно говоря, в своей жизни два раза инструмент в руках держал, да и то это была домбра. Как я мог отказать людям в этом добром начинании, когда они попросили меня поддержать их игрой на гитаре?
– Прости, сынок, за нескромный вопрос! А у вас вообще-то кто-нибудь играть умеет?
– Конечно! Вот Меруерт, которая на скрипке играет, она два класса по фортепиано закончила. А узбек Усман до приезда в наш аул помогал корнай носить по торжествам. Так что не переживай, аксакал! Есть, кому слезу выдавить!
– Как зовут тебя, сынок? Напомни, а то память временами меня подводит! Вижу, лицо знакомое, а вспомнить не могу!
– Азамат! – ответил гитарист.
– А что, Азамат, есть ли у вас еще какая-нибудь другая музыка? А то вы уже почти полчаса одну и ту же играете! Есть?
– Сейчас узнаю, отец! – ответил Азамат и передал по цепочке музыкантов, что есть заказ на другую мелодию. За исключением барабанщика все дружно остановились. Во внезапно наступившей тишине были слышны только равномерные гулкие звуки ударов большого барабана и истеричные всхлипывания маленького ребенка. Усман четырежды прогудел в корнай, и оркестр заиграл другое произведение, в котором с трудом угадывалась «Марсельеза».
– Сауле, а ты чего замолчала? Не порти нам музыкальное произведение! Ты же знаешь, что у нас каждый инструмент на счету! – сделал замечание птичнице Сауле Азамат.
– Я стирку дома затеяла, а тут соседи сказали, что Аким области приехал, односельчане попросили поддержать наших музыкантов. Белье в машинку закинула и сюда. Из музыкальных инструментов в доме оказалась только стиральная доска, да и то старая, поржавевшая с дырками! Вот и доигралась! У меня палец в одной из таких дырок и застрял! Может, поможешь мне его высвободить? – сказала Сауле.
– Сейчас, что-нибудь придумаю! – ответил Азамат и недолго думая предложил наиболее приемлемый вариант оказания первой помощи музыкантам, освоивших искусство ритма – перкуссию. – Переверни доску и поднеси палец к моим губам! Я его смочу слюной, он станет скользким и вылезет из дырки!
Сауле сделала все так, как ей сказал гитарист. Палец оказался на свободе, и музыка оркестра заиграла новыми красками.
– Совет Кудайбергенович, люди, что собрались у клуба, это и есть весь поселковый электорат? – спросил Нурбол Олжатаевич Акима «Путь Ильича».
– За исключением двух пастухов и ребятишек, весь!
– М-м-м! – недовольно промычал гость. – Давайте еще махнем, для убедительности речи! Олжас, герой нашего времени, не стой, наливай! – сказал руководитель области.
– Во что наливать то? Стаканы дома у Кудайбергеновича остались! Здесь в клубе никогда нормальных, граненых стаканов отродясь не было. Только разовые, пластиковые есть. Доставать?
– Нет, друг на друга трезвыми глазами смотреть будем! Поверьте моему огромному опыту. В таких делах врать, то есть проводить агитацию лучше, промочив горло, чем на сухую что-то обещать. Вот тогда с?здер балдан т?ттi болады, ал с?здер факирге т?н! Дайындал?ан адамдар ?сын?анны? б?рiн жейдi! (Тогда речи становятся слаще меда, а слова словно заклинания факира! Подготовленная публика съедает все, что ей предложили!) Что там с посудой, Олжас?
– Сейчас! – ответил тракторист, доставая из пыльного ящика стола стопку пластиковых одноразовых стаканчиков. Водка была равномерно распределена среди присутствующих. Все подняли руки с наполненной водкой пластиковой посудой и в полном молчании ожидали тост.
– Дорогие товарищи, выпьем за выборы! Пусть нам будет хорошо! Будет нам хорошо, будет и вам хорошо! – произнес аляповатый тост Аким области.
– А теперь, господа, в народ! Будем электорат окучивать!
Дверь клуба широко распахнулась, на крыльцо вышел областной Аким в сопровождении руководителя аула «Путь Ильича», а также водитель Сакен и тракторист Олжас. Совет Кудайбергенович громко сказал ближнему музыканту, чтобы те остановились и прекратили играть. По цепочке музыканты передавали друг другу распоряжение Акима аула и также по цепочке из оркестра выключались музыкальные инструменты. Наконец все стихло. От повисшей в воздухе тишины в ушах стоял звон. Было слышно жужжание мух в воздухе, барражирующих среди затихших односельчан. Оркестр расступился, и вперед под «жидкие» аплодисменты вышел Нурбол Олжатаевич. Он громко прокашлялся для того, чтобы его голос стал более твердым и убедительным, и обратился с пламенной речью ко всем присутствующим.
– Товарищи, друзья, жители нашей области, граждане нашей Республики, мне, как представителю от народа, то есть от вас, как воздух нужна ваша помощь, ваша поддержка! Вы все знаете, что скоро выборы Акима области!
– Откуда нам знать, что скоро выборы? Нам никто об этом не сообщал! – донеся одинокий голос из толпы односельчан, собравшихся перед клубом. Аким окинул взглядом толпу в поисках того, кто ничего не знает о предстоящем переизбрании, его, Нурбола Олжатаевича на второй срок. Но, не найдя того, кто не в курсе предстоящих событий, продолжил. – Повторяю для тех, кто не знает! Скоро выборы, уважаемые жители аула! И я надеюсь, нет, я уверен в том, что вы, как люди ответственные за принятие подобных решений, поддержите мою кандидатуру на этот ответственный пост! Все эти последние годы мы с вами, так сказать, находились в одной упряжке. Сiздер облыс к?ркею ?шiн ж?мыс жасады?ыздар! Ал мен сiздердi? ?р?айсысы?ызды? армандары?ыз орындалу ?шiн ж?мыс жасадым! (Вы работали, чтобы область процветала. Я работал, чтобы воплотить мечты каждого из вас в жизнь!) Вот вы, аксакал, мечтали о чем-нибудь? Скажите, чтобы все слышали! Мечтали?
– Есть у меня на сегодняшний день три мечты.
– Не многовато ли, отец? Три мечты! Я хоть и Аким, но не «золотая рыбка» по три желания исполнять! Говорите, аксакал!
– Мечтаю, чтобы наш оркестр уехал с гастролями за границу нашего аула! Чтобы и другие жители планеты в полной мере могли насладиться его искусством! Вторая мечта, с которой согласятся все мои односельчане, это чтобы мост построили через речку! А третье мое желание – скорее бы увидеть пыль из-под колес уезжающего от нас вашего автомобиля!
– Аксакал, как я погляжу, у вас еще осталось чувство юмора! Может вам еще и крышу, и забор починить? Говорите, не стесняйтесь, все, о чем просите, сделаем после выборов.
– Крышу соседи помогли починить. А забор…. Так забора у меня отродясь не было в отличие от нашего героя, Олжаса.
– Уважаемый Аким, а мы можем получить мост, как говорят, авансом, еще до выборов? – задала наболевший вопрос областному руководителю Бибигуль – та самая, которая владела мини супермаркетом «У Бибигуль». – Здесь дело такое. Бизнес мой все хуже и хуже. Когда мост был, я сама товар завозила в магазин. А теперь, когда моста нет, то приезжает, скажем, машина с хлебозавода, привозит хлеб и булочки, а до меня проехать не может. Пока водитель машины эти лотки с хлебом несет в мой магазин, а это без малого почти полкилометра, наши люди весь хлеб по дороге ко мне раскупают. Так происходит и с другим товаром! Гибнет бизнес! На корню гибнет! Проавансируйте ваши выборы! Пожалуйста! Почините мост авансом, так сказать!
– Как вас зовут уважаемая? – спросил областной Аким.
– Бибигуль!
– Бибигуль тате! Аксакал! Товарищи! Все у вас будет! Всему свое время! А сейчас не буду отнимать у вас вашего драгоценного времени. Поступим так! Все свои пожелания вы напишете на бумаге и отдадите вашему Акиму. Когда он будет у нас в области, передаст мне в письменном виде все ваши предложения и пожелания. А сейчас, уверен, что вы все для себя решили, за кого будете голосовать! Голосовать будете за меня, за вашего единственного кандидата! Да! Ко всему мною сказанному здесь сегодня, будет справедливо отметить заслуги перед аулом и мной лично, вашего земляка, агронома, животновода и, наконец, тракториста Олжаса и наградить его медалью. Это благодаря его своевременным и умелым действиям я оказался в вашем замечательном гостеприимном ауле. Мне бы хотелось отметить наградой еще и вашего аксакала – Жараса ата! – торжественно объявил о своем решении Нурбол Олжатаевич и повернулся в сторону своего водителя Сакена.
– Сакен, давай быстро в машину и принеси мне какие-нибудь медали! – прошептал на ухо своему подчиненному Аким области.
– Нурбол Олжатаевич, у нас кроме медали «за Спасение утопающих» и медали «Мать героиня» нет ничего! – ответил Сакен.
– Как нет?
– Так, нет! Кончились! Остались самые неходовые! Остальные вы щедро раздали на последнем тое. Это все, что у нас есть!
– Ладно! Неси медаль «Мать героиня» и «За спасение утопающих». Может, не заметят за что медали, когда награждать буду! – сказал Нурбол Олжатаевич и, обращаясь к остальным жителям аула, произнес: «Будет у вас мост! Обязательно будет! Голосуйте за меня!»
Награды в торжественной тишине были вручены героям дня. После того, как поздравительные слова были произнесены, глава области вновь обратился к благодарным слушателям.
– К моему глубокому сожалению, я должен с вами попрощаться, дорогие мои избиратели! Меня ждут в других аулах! – произнес Аким области, заканчивая свое короткое и содержательное выступление, которое на его взгляд было весьма успешным.
Прежде, чем Нурбол Олжатаевич сел в машину, к нему подошел Олжас и преподнес руководителю области обратный подарок, вручив ему трехлитровую банку своего фирменного меда. Затем тракторист проводил высокого гостя до того места, где он его встретил. На прощание Нурбол Олжатаевич еще раз поблагодарил тракториста, пожал ему руку и тот с чувством исполненного долга вернулся домой.
Остановив трактор около своего дома, герой дня не обнаружил забора перед ним, а оставшаяся часть ограды лежала на земле. Олжас удивленно пожал плечами. Посмотрел на медаль, приколотую к груди, где красовалась надпись: «За спасение утопающих!», вытащил из кабины барашка, подаренного областным руководителем, устало смахнул пот со лба, и отвел черноухого в небольшой, пристроенный к дому деревянный сарай. В этот самый момент две странные вещи не давали трактористу покоя. Он вдруг вспомнил мост через речку, который показался ему ужасно знакомым и очень сильно напоминал новый забор, который он закончил красить минувшим утром. И подаренный Акимом барашек с черным ухом был ему тоже знаком. Внезапно его осенило, что это был именно тот барашек, которого они с Алпамысом вызволили из ледового плена и за которого весной он был награжден медалью «За спасение утопающего». Еще тогда, во время первого награждения медалью, он поинтересовался у Акима области, почему такое странное название у награды. На что Аким ответил: «Ты где барашка спасал? На речке? Речка, можно сказать водная артерия вашего аула! Поэтому и медаль с таким названием!»
– Тогда что получается? Акима я тоже из речки вытащил, потому и медаль такая же, как и за баранов? – произнес уже в слух тракторист.
Солнце спряталось за горами. Наступали сумерки. Олжас подошел к дому. На крыльце сидела его жена Раушан. Он сел рядом с ней, приобняв ее за плечи. И они долго в вечерней тишине смотрели, как светятся снежные шапки на вершинах гор в лучах заходящего солнца, как быстро темнеет небо и на нем одна за другой появляются звезды.
– А помнишь, как мы с тобой познакомились? – спросил он у Раушан.
– Конечно, помню! – ответила она и негромко рассмеялась. – Я тогда в ЖенПИ училась и нас с подругой ребята пригласили на вечер в Сельскохозяйственный институт. Было весело, пока пара подвыпивших парней ко мне не пристали.
– Помню! Помню! Я тогда к ним подошел и вежливо попросил, чтобы они отвалили!
– Помню! Помню! Я потом к тебе в больницу приходила, куриный бульон, кефир да творожки ванильные приносила. У тебя трещина в челюсти была и пара сломанных ребер!
– Ты еще про ногу в гипсе забыла!
– Точно, забыла!
– Жуткое зрелище! Это я тебе как фельдшер говорю.
– Ну, скажем так, фельдшером ты не сразу стала!
– Не сразу! До ЖенПИ я год отучилась в медицинском училище, а уж потом поступила в педагогический. Фельдшером я уже здесь стала, в ауле.
– А вот! – почти одновременно произнесли Олжас и Раушан.
– Давай, говори, ты первая! – предложил Олжас.
– Нет, давай ты! – возразила Раушан.
– Какая серая жизнь была бы у меня, если бы я тебя не повстречал! Говори ты, дорогая!
– Я про нашу свадьбу вспомнила! Как мы ее отмечали в студенческой столовой. Сколько народа тогда собралось! Друзья-однокурсники, да и вообще, мне кажется, вся наша общага вместе с нами праздновала! Помнишь?
– Еще бы! Такое не забывается! Было так грустно, когда пришел комендант общежития и предупредил, что через полчаса двери закроет! Танцы закончились. Все, кто остался, сидели за столом, и пили чай из большой бездонной кастрюли, в которой этот чудесный напиток все никак не заканчивался. Это Гуля тате все кипяточку в нее подливала. Торт хоть и был большой, но его на всех не хватило. Тогда хорошо пирожки с повидлом пошли. Конечно, не торт, но тоже сладкие.
– Ты лучше вспомни, как после свадьбы наша комендантша не хотела тебя к нам в комнату впускать. Говорила, что не положено!
– Мне, зато запомнилась прогулка по ночному городу от вашей столовой до нашего общежития! Ребята из моей комнаты помогли нам забраться на второй этаж нашей общаги и уступили нам свою комнату до утра! – заметил Олжас, улыбаясь от приятных воспоминаний, которые на него нахлынули.
– Вот только твои и мои родители не были так рады нашей с тобой свадьбе и долго на нас обижались за то, что свадьбу сыграли не так, как они хотели!
– Но все это продолжалось лишь до тех пор, пока у нас не появился наш первенец, Нурлан. И совсем их сердца оттаяли, когда узнали о рождении Алпамыса! – задумчиво сказала Раушан.
– Если мне не изменяет память, то по возвращению в родной аул у нас была цветочная клумба! – вспомнил Олжас.
– Была! Мы еще с тобой ее камнями выложили по краям и известкой покрасили.
– Выложили! Помню! Только! Только, как вспомню то утро, когда мы вышли из дома и обнаружили, то есть не обнаружили нашего цветника! – еле сдерживая смех, заметил Олжас. – Будто на тракторе кто-то бороной прошелся! Это потом, чуть позже Асланбек, пастух поселковый рассказал, что так ему было ближе на пастбище отару гнать.
– Асланбек? Это тот, семью которого в 1944 году к нам переселили по приказу Сталина? – поинтересовалась Раушан.
– Так оно и было! После того случая с отарой я и решил забор поставить. Не двор, а проходной двор, скотопрогонная трасса!
– Только с оградой у тебя получился долгострой. Насколько я помню, ты этот забор года три возводил и почти столько же красил. Кстати, а куда забор подевался? Ты же его сегодня утром закончил красить! – поинтересовалась Раушан.
Олжас весь напрягся и стал мысленно подбирать варианты ответа, как бы правдоподобнее соврать. Набрав воздуха в легкие и задержав дыхание, он широко раскрытыми глазами не мигая смотрел на жену. Молчаливая сцена длилась недолго. Сделав резкий выдох Олжас, рассказал правду. Вывалил все, как на духу, как было на самом деле.
– Это…! Я его совершенно случайно вместо моста положил! Пришлось, так сказать, пожертвовать частью нашего забора, чтобы восстановить стратегический объект!
– Что за стратегический объект у нас в ауле обнаружили? – хитро прищурив глаза спросила Раушан мужа. – Кошару, в которой еще и птичник ютится? Или из нашего клуба решили сделать командный пункт на случай внезапного нападения неприятеля для захвата особой постной породы овец с облегченным шерстяным покровом?
– Вот любишь ты все упростить! Даже салат оливье, который ты делала на праздники в общаге, и тот был без колбасы! Прямо какой-то оливье-лайт!
– Ха-ха-ха! Рассмешил меня, оливье-лайт! Где забор, я у тебя спрашиваю? Или давно по нашему участку овцы не дефилировали? А что? Под такое музыкальное сопровождение, которое вы сегодня областному начальству устроили, не то, чтобы люди маршировали, а у всей отары ноги отнялись бы!
– Хорошо! Хорошо! Убедила ты меня! Завтра заберу со «стратегического объекта» нашу изгородь. Заберу! Да, Раушан, а ты нашего младшего не видела? Пора бы ему дома появиться! Где он сейчас, ты знаешь?
– Днем, когда вы для гостей отчетный концерт нашего самодеятельного оркестра устроили, Алпамыс забегал домой. Попросил у меня какие-нибудь старые, ненужные тряпки, взял их в охапку и убежал.
– И что, ты ему отдала то, что он просил?
– Конечно, отдала. Зачем хранить это тряпье? Все равно почти каждую зиму что-то из него в печь идет. Так пусть лучше их наш сын заберет. Ему для чего-то эти тряпки, наверное, понадобились.
– А он не сказал, куда с ними поехал?
– Вроде сказал в кошару, за животными и птицей присмотреть!
– Раушан, ты не могла у него подробней узнать для чего ему это все?
– Не могла! Хочешь, поезжай, да сам узнай все на месте, чем он там занимается!
– Поеду, посмотрю, чем наш малец там занимается! Я скоро вернусь! – сказал Олжас, направляясь к трактору.
Трактор натужно закашлял, но все-таки завелся и, поднимая за собой клубы пыли, помчался вверх по центральной улице в сторону поселковой кошары, расположенной на краю аула, почти на самой вершине холма.
Приехав на место, Олжас заглушил трактор и зашел в кошару. На улице было уже темно, и он щелкнул включателем. Помещение осветили две тусклые лампочки. Не найдя никого среди блеющих и толкающих друг друга овец, Олжас перешел в соседнее помещение, приспособленное под птичник.
Войдя в помещение, он замер, с изумлением глядя на то, что предстало его глазам. Адия, правнучка аксакала Жараса ата вместе с его сыном Алпамысом пеленали кудахтающих кур и укладывали их ровными рядами спать на покрытый сухой соломой земляной пол. К тому времени, когда Олжас вошел в кошару, было уложено уже около десяти рядов кур-несушек. Точнее сказать, пеленала и укладывала спать кур Адия, а Алпамыс ловил обреченных на заботу птиц и передавал их своей подружке для пеленания.
– Это что же тут такое происходит? – возмущенно спросил ребят Олжас, переводя взгляд с пеленованных кур на ребят, а затем обратно на кур.
Адия подняла голову и посмотрела своими большими черными глазами в глаза тракториста.
– Олжас ата, кто-то же должен позаботиться о птичках! Вы не волнуйтесь, мы их перед сном покормили!
– Покормили? Чем покормили?
– Горохом! – сказала девочка и показала на открытый мешок с горохом. – Курам-несушкам полезно давать гороховую крупу. В ней много ценнейших углеводов и белков, а также есть аминокислоты, микро- и макроэлементы, есть также и витамины.
– Откуда ты это все знаешь?
– Нам на уроке Раушан тате рассказала! – ответила девочка.
– А пеленать то зачем? – изумленно спросил Олжас.
– Они же несушки! Значит будущие мамы! А им в их положении нужен покой и волноваться нельзя! Вот мы и пытаемся им создать необходимые условия для улучшения качества и количества, приносимых курами яиц! – бодро ответила Адия.
– Не зря! Не зря тебя родители назвали Адия! Уж что-что, а ты действительно подарок, просто дар какой-то нам всем, просто награда! В общем так! Уже поздно! Пока вы их всех не передушили, давайте по домам! Алпамыс, на улице уже темно. Давай-ка мы с тобой, проводим твою подружку домой, пока Жарас ата по нашим спинам посохом не прошелся.
– Алпамыс, если твой отец не против, то завтра на рассвете приходи к кошаре. Будем кур распеленывать. Придешь?
Мальчик посмотрел на своего отца. Тот утвердительно кивнул головой.
– Приду! Обязательно приду! – ответил Алпамыс.
Олжас с сыном подвезли на тракторе Адию домой и поехали дальше, вниз по дороге, ведущей к их дому.
