скачать книгу бесплатно
– Очень стильно и здорово. Девушка, не хотите примерить вон ту кофточку? Мне кажется, она будет на вас смотреться потрясающе, особенно с джинсами.
Женя скосила глаза на вешалку. Кофточка, верно, была недурна – темно-сиреневая, отливающая лиловым, с глубоким вырезом и широкими, свободно спадающими полупрозрачными рукавами.
– Что ж, давайте ее сюда.
Продавщица принесла кофточку, Женя скрылась в кабинке и выскользнула оттуда через пять минут.
– Ну как?
Прикусившая язык Люба подняла вверх большой палец.
– Ты похожа на испанку. Или на итальянку с карнавала. В любом случае стоит брать, это твое, без сомнения.
– Вот в этом и встречу Новый год, – с достоинством проговорила Женя.
Блузка стоила очень недешево, ей пришлось выложить за нее все свои сбережения.
– Теперь я совсем пустая, – призналась она Любе, расплатившись за покупку. – Даже на колготки не хватит. Придется ждать, пока дядя подбросит деньжат по случаю праздников.
Брат матери, Святослав Арнольдович, имел свой небольшой продуктовый магазинчик и иногда баловал любимую племянницу. Впрочем, мать приучила Женю не слишком рассчитывать на его помощь и разрешала принимать подарки лишь изредка.
– Если что, я тебе одолжу сколько нужно, – пообещала Люба, никогда не испытывавшая стеснения в средствах.
– Спасибо, – поблагодарила Женя.
В последующие дни она занималась сборами: гладила концертную блузку и юбку, упаковывала необходимую парфюмерию и маленькие новогодние сувениры, которые приготовила для Любы, Санька и еще нескольких парней и девчонок, с которыми тесно общалась. Для Лося Женя еще пару дней назад купила красивую ароматическую свечу в форме контрабаса, а для концертмейстерши Анны Анатольевны – нарядный газовый шарфик.
Мать глядела на ее хлопоты с печальной улыбкой. Жене было ее безумно жалко: никогда прежде на новогоднюю ночь они не расставались. Даже когда Женя встречалась с кем-нибудь из кавалеров, этот праздник она всегда проводила дома, так уж было заведено с той самой поры, как ушел отец. Ей захотелось хоть чем-нибудь утешить мать.
– Мамуль, ты не переживай. Я вернусь, и мы отпразднуем Рождество.
– Я вовсе не этим огорчена, – со вздохом произнесла Ольга Арнольдовна.
– А чем же тогда?
– Волнуюсь за тебя. Вдруг простынешь там, ноги промочишь. Сейчас самое гриппозное время, потом будешь все праздники валяться с температурой.
– С чего это мне ноги мочить? Я ж не маленькая.
– Кто тебя знает, – неопределенно проговорила мать.
Вид у нее был подавленным, и Женя, чтобы развеселить ее, решила продемонстрировать шмотки. Она надела джинсы и кофточку, сунула ноги в лодочки на шпильке и прошлась перед Ольгой Арнольдовной, как на подиуме.
– Неплохо, – одобрила та. – На мой взгляд, каблук мог быть и поменьше. Слишком уж ты высокая в этих туфлях. И ноги ну прямо от шеи растут.
– Это комплимент? – рассмеялась Женя.
– Понимай, как хочешь, – улыбнулась мать. – Во всяком случае, парню, который захочет пригласить тебя на танец, нужно иметь приличный рост. Лучше – начиная от ста восьмидесяти. Саша под эти стандарты, пожалуй, подойдет.
«А Карцев?» – неожиданно подумала Женя. Она вдруг отчетливо представила его рядом с собой – худого, в бесформенном, растянутом свитере, который он носил не снимая на все репетиции. Стиль явно не соответствовал. Пожалуй, стоило подыскать для новогоднего бала что-нибудь поскромней, да и каблуки снять.
«А, ладно, – решила Женя, – все равно он ни за что ко мне не подойдет. И танцевать я наверняка буду с Саньком – напоследок, перед разлукой».
Она сняла новые вещи, аккуратно разложила их по пакетам и засунула в дорожную сумку.
Вечером накануне отъезда они созвонились с подругой.
– Я поставила будильник на семь, – сообщила та.
– А я на шесть тридцать.
– Зачем так рано? – удивилась Люба.
– Мне надо. Я привыкла иметь в запасе много времени.
– Ну хорошо. Не забудь, «Баррикадная», центр зала. Гуд бай.
– Бай. – Женя повесила трубку.
У нее с самого утра болела голова. Где только она сегодня не побывала: и на курсах, и в библиотеке, и в гастрономе – покупала еду в дорогу. Устала как собака. Сейчас – в душ и на боковую.
Женя оккупировала ванную, провела в ней не меньше сорока минут, затем высушила волосы феном, выпила таблетку цитрамона и улеглась спать.
Она проснулась как от толчка. Ей что-то снилось, кажется, связанное со Столбовым. Ну да, точно, ей снилась конференция. Огромный зал, куча народу, все смотрят на нее, стоящую на кафедре. Женя оглядывается в поисках Столбового, но почему-то его нигде нет. Вместо него в первом ряду она видит Женьку Карцева. Тот глядит на нее внимательно и серьезно, ожидая, когда Женя начнет доклад. Она хочет открыть рот и произнести первую фразу, но вдруг ее охватывает страх. Это даже не страх, а ужас. Женя не понимает его причины, и от этого ей делается еще хуже. Ей хочется бежать прочь – с кафедры, из зала. Где же, черт возьми, Столбовой, почему он бросил ее на произвол судьбы? Женя шагнула вперед, ее нога нависла над пустотой. Она вздрогнула и открыла глаза…
В комнате было не темно и не светло. Клубился серый сумрак. Женя тотчас почувствовала тревогу. Светает только в половине девятого, а она должна была проснуться в шесть тридцать. Женя рывком схватила с тумбочки мобильник. Так и есть! Часы на экране показывали восемь пятнадцать. Она проспала! Не услышала сигнал будильника! Никогда раньше с ней такого не бывало. Господи, вот кошмар! Через пятнадцать минут Любка будет ждать ее на «Баррикадной». Ей даже позвонить нельзя, наверняка она уже в метро.
Женя вскочила с кровати и бегом бросилась в коридор. Дверь в комнату матери была плотно закрыта – та спала, очевидно, надеясь, что Женя ее разбудит. Она вбежала в ванную, включила кран с ледяной водой, наспех умыла лицо. Бог с ней, с Любкой, она догадается, что вышло недоразумение, и поедет на вокзал одна. Сейчас главное – успеть к поезду. У нее в запасе ровно час, а добираться до Комсомольской площади не меньше сорока минут. Хорошо еще, что Женя с вечера собрала вещи.
Кое-как приведя себя в порядок, она забежала на кухню, включила электрочайник, приготовила себе чашку крепкого кофе и, обжигаясь, выпила его. В это время в дверях показалась взъерошенная со сна мать.
– Ты почему не завтракаешь? – зевая, спросила Ольга Арнольдовна. – И чего не разбудила меня? Я бы тебе еду приготовила.
– Мам, я проспала. У меня ни секунды лишней. Давай прощаться.
– Как прощаться? – заволновалась Ольга Арнольдовна. – Без завтрака? Вот так, на бегу? Надо же присесть на дорожку.
– Садись. – Женя подсунула ей табурет, сама присела на краешек и тут же вскочила. – Все. Чао. Я позвоню.
– Давай хоть бутерброды тебе сделаю! – не унималась Ольга Арнольдовна.
– Никаких бутербродов. У меня с собой полно еды, а у Любки еще больше. Пока, мамуль. – Женя ткнулась губами матери в щеку и вылетела в прихожую. Она мигом обулась, накинула пальто, подхватила сумку и была такова.
Она хотела для скорости поймать машину, но потом решила, что застрянет в пробках. Метро в этой ситуации казалось более надежным.
Однако ей не повезло. Поезд, следовавший по кольцу, ежеминутно останавливался в туннеле. От страха опоздать у Жени снова разболелась голова. Она старалась не смотреть на часы, но взгляд ее против воли то и дело устремлялся на циферблат. Прошло не меньше двадцати минут, пока состав, наконец, одолел станции от «Краснопресненской» до «Комсомольской».
Женя выскочила из вагона и почти бегом помчалась по лестнице. Едва она очутилась на улице, в сумочке тут же запел мобильник. Женя на ходу вытащила телефон.
– Ты где? – кричала в трубку Люба. – Мы все уже собрались. Что случилось?
– Ничего особенного, – тяжело дыша от быстрой ходьбы, сквозь зубы проговорила Женя. – Просто я проспала. Не услышала будильник.
– А говорила, что любишь иметь в запасе много времени! – поддела ее Люба. – Сколько тебе еще идти?
– Пять минут. Я уже около вокзала.
– Ладно, я передам Саньку. А то он чуть с ума не сошел от волнения.
– Передай. – Женя отключила сотовый и вошла под своды Ленинградского вокзала.
Она еще издали заметила на одном из перронов большую пеструю толпу и, стараясь не терять темпа, устремилась к ней. Вскоре от компании отделился силуэт и поспешил ей навстречу. Это, конечно, был Санек – Женя уже видела его радостное и возбужденное лицо и слышала обращенное к ней «Женя, наконец-то!» Он подлетел, обнял ее, выхватил из руки сумку. Она вдруг почувствовала, что ее не держат ноги и, против воли, повисла у него на локте.
– Устала, бедная, – сочувственно произнес Санек. – Ты не торопись, мы успеваем.
Женя, прищурившись, вглядывалась в толпу, тщетно пытаясь найти среди хористов Женьку Карцева. Мгновение спустя она увидела его, стоящего чуть поодаль, в потрепанной черной куртке и без шапки. Его светлые волосы были покрыты снежинками. Издали казалось, что это седина. Женя нарочно подольше задержала на нем взгляд, надеясь, что он почувствует его и обернется, но Карцев продолжал стоять к ней вполоборота, сосредоточенно разглядывая состав.
К Жене бросилась Люба.
– Ну, Женюра, ты даешь! Сейчас бы уехали без тебя. Посадка уже идет полным ходом. Скорее! – Она схватила ее за руку и потянула к поезду. – У нас места рядом. Ты, я и Санек, а напротив Ольга Дурова, Наташка Козлова и Настя. Да что вы там копаетесь?
– Спокойно, Чакина, – с усмешкой скомандовал Санек, занося в тамбур вещи. – А то взорвешься от избытка энергии.
Он отыскал нужное купе. Там уже сидели подружки Наташа Козлова и Оля Дурова. Не хватало лишь белокурой и смешливой Насти Губаревой.
Девушки устроились на скамейке, Санек запихнул сумки на багажную полку и сел рядом с Женей, вплотную прижавшись к ее боку. Она чувствовала, как от его тела исходит волна желания, и ей захотелось оказаться подальше.
– Любань, давай махнемся. Я к окну, у меня голова со вчерашнего дня трещит.
– Пожалуйста. – Люба озорно глянула на Санька, пожала плечами и встала.
– Я тоже пересяду, – тут же заявил тот, передвигаясь вслед за Женей.
– Что, и у тебя с головой непорядок? – съязвила Люба.
Девчонки напротив весело пересмеивались и шушукались. Санек оставил вопрос без внимания, наклонился поближе к Жениному уху и шепотом спросил:
– Ты позавтракать-то успела? Хочешь пирожок с курагой?
– Нет, спасибо. У меня и так в горле пересохло.
– У меня есть минералка. Достать?
– Ну давай, – согласилась Женя.
Санек вытащил из рюкзака бутылку, открыл и разлил в пластиковые стаканчики. Хватило на все купе.
– За отъезд, – провозгласила Люба, поднимая свой стаканчик.
– А мы действительно тронулись! – закричала Наташка. – Смотрите, перрон движется.
За окнами действительно медленно плыла платформа. В дверях показалась румяная физиономия Насти.
– А вот и я. Не ждали?
Компания дружно пила минералку.
– Эх, – мечтательно протянула Люба, глядя на мелькающие за окном киоски. – Сейчас бы сюда пивка.
– Всеволод Михалыч запретил, – тут же встряла Настя.
– Подумаешь! – Люба пренебрежительно хмыкнула и заговорщицки подмигнула Саньку. – Сейчас отъедем подальше, и можно будет смотаться в вагон-ресторан. Возьмем там пару банок, ничего страшного не случится.
– Любаня, не нарушай дисциплину, – строго проговорила Женя.
Она понемногу приходила в себя от бешеного бега. Головная боль утихла, на душе стало спокойно и хорошо. Свершилось – они едут! Через семь часов она увидит Питер, в котором была лишь один раз в жизни, когда ей исполнилось пятнадцать. Они ездили туда с отцом и Ингой незадолго до его смерти. Женя до сих пор помнила свой восторг, когда она увидела гранитную набережную Невы, ее свинцовые воды под таким же небом, графически четкие силуэты зданий, наполненную воздухом ширь Дворцовой площади.
Ее охватила эйфория. Даже сидящий рядом Санек больше не раздражал ее, наоборот, она почувствовала к нему нежность и благодарность. И тут она вспомнила свой сон. Что за галиматья ей привиделась? Будто она выступает на конференции одна, без Столбового. И опять этот Карцев! Где он, кстати? Посмотреть бы на него хоть краем глаза.
Женя осторожно поднялась со скамейки.
– Ты куда? – тут же спросил Санек.
– Я сейчас вернусь.
– Постыдился бы задавать девушке такие вопросы, – фыркнула Люба. – Сначала напоил ее водой, а теперь интересуется. Не может же она тебе признаться, что идет в туалет.
Санек слегка покраснел и промолчал. Женя вышла из купе в коридор. Там было неожиданно прохладно. Она поежилась, поплотней запахнула вязаную кофту, раздумывая, в какой стороне искать Карцева, и, поколебавшись, двинулась в голову вагона. Интуиция ее не подвела: тот сидел во втором купе, в обществе двух парней из басов и трех девчонок из сопрано. Все шестеро азартно резались в какую-то неизвестную Жене карточную игру. Она прошла мимо, чувствуя укол ревности – Карцев явно выглядел веселым и даже улыбался соседке напротив.
Посетив туалет, который был ей без надобности, Женя вернулась в свое купе. Там тоже достали карты, Настя деловито тасовала колоду, Наташа и Оля по-прежнему шептались и приглушенно хихикали.
«Как дуры!» – с внезапным раздражением подумала Женя. От ее чудесного настроения не осталось и следа. Захотелось закрыть глаза и подремать в тишине, чтобы никто не беспокоил.
– Будешь с нами? – спросила Люба.
– Потом, позже. – Женя пробралась на свое место к окну.
– Ну! – разочарованно протянул Санек.
– Баранки гну, – тихо проговорила она.
Больше он ничего не сказал, а взял у Насти из рук колоду и принялся сдавать карты. Женя откинулась на спинку и зажмурилась. Вскоре мерное покачивание и стук колес действительно навеяли на нее дрему. В полусне она слышала, как переговариваются Люба, Санек и Настя. Потом раздался громкий голос Лося:
– Как самочувствие, ребята?
– Отличное, – бодро отрапортовала Люба.
– А Женя что, уснула? – поинтересовался дирижер.
