Полное собрание стихотворений

Странных и новых ищу на страницахСтарых испытанных книг,Грежу о белых исчезнувших птицах,Чую оторванный миг.Жизнью шумящей нестройно взволнован,Шепотом, криком смущен,Белой мечтой неподвижно прикованК берегу поздних времен.Белая Ты, в глубинах несмутима,В жизни – строга и гневна.Тайно тревожна и тайно любима,Дева, Заря, Купина.Блекнут ланиты у дев златокудрых,Зори не вечны, как сны.Терны венчают смиренных и мудрыхБелым огнем Купины.

4 апреля 1902

«Днем вершу я дела суеты…»

Днем вершу я дела суеты,Зажигаю огни ввечеру.Безысходно туманная – тыПредо мной затеваешь игру.Я люблю эту ложь, этот блеск,Твой манящий девичий наряд,Вечный гомон и уличный треск,Фонарей убегающий ряд.Я люблю, и любуюсь, и ждуПереливчатых красок и словПодойду и опять отойдуВ глубины протекающих снов.Как ты лжива и как ты бела!Мне же по сердцу белая ложь..Завершая дневные дела,Знаю – вечером снова придешь.

5 апреля 1902

«Люблю высокие соборы…»

Люблю высокие соборы,Душой смиряясь, посещать,Входить на сумрачные хоры,В толпе поющих исчезать.Боюсь души моей двуликойИ осторожно хоронюСвой образ дьявольский и дикийВ сию священную броню.В своей молитве суевернойИщу защиты у Христа,Но из-под маски лицемернойСмеются лживые уста.И тихо, с неизменным ликом,В мерцаньи мертвенном свечей,Бужу я память о ДвуликомВ сердцах молящихся людей.Вот – содрогнулись, смолкли хоры,В смятеньи бросились бежать…Люблю высокие соборы,Душой смиряясь, посещать.

8 апреля 1902

«В сумерки девушку стройную…»

В сумерки девушку стройнуюВ рощу уводит луна.Смотрит на рощу спокойную,Бродит, тоскует она.Стройного юноши пениеВ сумерки слышно в лугах.В звуках – печаль и томление,Милая – в грустных словах.В сумерки белый поднимется,Рощу, луга окружит,Милая с милым обнимется,Песня в лугах замолчит.

10 апреля 1902 (Декабрь 1915)

«Я знаю день моих проклятий…»

Я знаю день моих проклятий,Бегу в мой довременный скит,Я вырываюсь из объятий,Но он – распутье сторожит.Его докучливые крики —То близко, то издалека —И страх, и стыд, и ужас дикий,И обнаженная тоска.И на распутьи – пленник жалкийЯ спотыкаюсь, я кричу…Он манит белою русалкой,Он теплит издали свечу…И, весь измучен, в исступленьи,Я к миру возвращаюсь вновь —На безысходное мученье,На безысходную любовь.

13 апреля 1902 (1908?)

«Мы отошли и стали у кормила…»

Мы отошли и стали у кормила,Где мимо шли сребристые струи.И наблюдали вздутое ветрило,И вечер дня, и линии твои.Теряясь в мгле, ты ветром управлялаБесстрашная, на водной быстрине.Ты, как заря, невнятно догоралаВ его душе – и пела обо мне.И каждый звук – короткий и протяжныйЯ измерял, блаженный, у руля.А он смотрел, задумчивый и важный,Как вдалеке туманилась земля…

13 апреля 1902

«Завтра в сумерки встретимся мы…»

Завтра в сумерки встретимся мыТы протянешь приветливо руки.Но на памяти – с прежней зимыНепонятно тоскливые звуки.Ты, я знаю, запомнила дниЗаблуждений моих и тревог.И когда мы с тобою одниИ безмолвен соседний порог,Начинают незримо летатьОдинокие искры твои,Начинаю тебя узнаватьПод напевами близкой любви,И на миг ты по-прежнему – ты,Легкой дрожью даешь вспоминатьО блаженстве протекшей зимы,Отдаленной, но верной мечты,Под напевом мороза и тьмыНачинаешь дрожать и роптать,И, как прежде, мгновенную речьЯ стараюсь во тьме подстеречь…

13 апреля 1902

«Я тишиною очарован…»

Я тишиною очарованЗдесь – на дорожном полотне.К тебе я мысленно прикованВ моей певучей тишине.Там ворон каркает высоко,И вдруг – в лазури потонул.Из бледноватого далекаЖелезный возникает гул.Вчера твое я слышал слово,С тобой расстался лишь вчера,Но тишина мне шепчет снова.Не так нам встретиться пора.Вдали от суетных селений,Среди зеленой тишиныОбресть утраченные сныИных, несбыточных волнений.

18 апреля 1902

На полотне Фин. жел. дороги

(Декабрь 1915)

«Я – тварь дрожащая. Лучами…»

Я – тварь дрожащая. ЛучамиОзарены, коснеют сны.Перед Твоими глубинамиМои ничтожны глубины.Не знаешь Ты, какие целиТаишь в глубинах Роз Твоих,Какие ангелы слетели,Кто у преддверия затих…В Тебе таятся в ожиданьиВеликий свет и злая тьма —Разгадка всякого познаньяИ бред великого ума.

26 апреля 1902 (1915)

«Ты – молитва лазурная…»

Ты – молитва лазурная,Ты – пустынная тишь,В это небо безбурноеМолчаливо глядишь.Здесь – пустыня безгранная,Я замолк, и приник,И вдыхаю, желанная,Твой певучий родник.Мне и мнится и веритсяВ бездыханной тиши:В этой жизни измеритсяГнев пустынной души.

27 апреля 1902 (1908)

«Слышу колокол. В поле весна…»

Слышу колокол. В поле весна.Ты открыла веселые окна.День смеялся и гас. Ты следила однаОблаков розоватых волокна.Смех прошел по лицу, но замолк и исчез.Что же мимо прошло и смутило?Ухожу в розовеющий лес…Ты забудешь меня, как простила.

Апрель 1902 (Лето 1904)

«Там – в улице стоял какой-то дом…»

Там – в улице стоял какой-то дом,И лестница крутая в тьму водила.Там открывалась дверь, звеня стеклом,Свет выбегал, – и снова тьма бродила.Там в сумерках белел дверной навесПод вывеской «Цветы», прикреплен болтомТам гул шагов терялся и исчезНа лестнице – при свете лампы желтом.Там наверху окно смотрело вниз,Завешанное неподвижной шторой,И, словно лоб наморщенный, карнизГримасу придавал стене – и взоры…Там, в сумерках, дрожал в окошках свет,И было пенье, музыка и танцы.А с улицы – ни слов, ни звуков нет, —И только стекол выступали глянцы.По лестнице над сумрачным дворомМелькала тень, и лампа чуть светила.Вдруг открывалась дверь, звеня стеклом,Свет выбегал, и снова тьма бродила.

1 мая 1902

«Я и мир – снега, ручьи…»

Я и мир – снега, ручьи,Солнце, песни, звезды, птицы,Смутных мыслей вереницы —Все подвластны, все – Твои!Нам не страшен вечный плен,Незаметна узость стен,И от грани и до граниНам довольно содроганий,Нам довольно перемен!Возлюбить, возненавидетьМирозданья скрытый смысл,Чёт и нечет мертвых числ, —И вверху – Тебя увидеть!

10 мая 1902 (1918)

«Мы встречались с тобой на закате…»

Мы встречались с тобой на закате.Ты веслом рассекала залив.Я любил твое белое платье,Утонченность мечты разлюбив.Были странны безмолвные встречи.Впереди – на песчаной косеЗагорались вечерние свечи.Кто-то думал о бледной красе.Приближений, сближений, стараний —Не приемлет лазурная тишь…Мы встречались в вечернем тумане,Где у берега рябь и камыш.Ни тоски, ни любви, ни обиды,Всё померкло, прошло, отошло…Белый стан, голоса панихидыИ твое золотое весло.

13 мая 1902

«Ты не ушла. Но, может быть…»

Ты не ушла. Но, может быть,В своем непостижимом строеМогла исчерпать и избытьВсё мной любимое, земное…И нет разлуки тяжелей:Тебе, как роза, безответной,Пою я, серый соловей,В моей темнице многоцветной!

28 мая 1902 (Декабрь 1911)

«Тебя скрывали туманы…»

Тебя скрывали туманы,И самый голос был слаб.Я помню эти обманы,Я помню, покорный раб.Тебя венчала коронаЕще рассветных причуд.Я помню ступени тронаИ первый твой строгий суд.Какие бледные платья!Какая странная тишь!И лилий полны объятья,И ты без мысли глядишь…Кто знает, где это было?Куда упала Звезда?Какие слова говорила,Говорила ли ты тогда?Но разве мог не узнать яБелый речной цветок,И эти бледные платья,И странный, белый намек?

Май 1902

«Когда святого забвения…»

Когда святого забвенияКругом недвижная тишь,Ты смотришь в тихом томлении,Речной раздвинув камыш.Я эти травы зеленыеЛюблю и в сонные дни.Не в них ли мои потаенные,Мои золотые огни?Ты смотришь, тихая, строгая,В глаза прошедшей мечте.Избрал иную дорогу я, —Иду, – и песни не те…Вот скоро вечер придвинется,И ночь – навстречу судьбе:Тогда мой путь опрокинется,И я возвращусь к Тебе.

Май 1902

«Проходят сны и женственные тени…»

Проходят сны и женственные тени,В зеленый пруд смотрю я, не дыша.Туда сойдут вечерние ступени,Забытый сон воспразднует душа.Безводный сон мгновенной и короче,Мой сон продлит зеленая вода.Настанет ночь – и влажно вскроешь очиИ ты на дне заглохшего пруда.Они проходят, женственные тениБезмирные и сладостные сны.К ним возведу забытые ступени,Воспраздную желаний глубины.

Май 1902

Ботанический сад

«Поздно. В окошко закрытое…»

Поздно. В окошко закрытоеГорькая мудрость стучит.Всё ликованье забытоеПерелетело в зенит.Поздно. Меня не обманешь ты.Смейся же, светлая тень!В небе купаться устанешь ты —Вечером сменится день.Сменится мертвенной скукою —Краски поблекнут твои…Мудрость моя близорукая!Темные годы мои!

Май 1902

«Сплетались времена, сплетались страны…»

Сплетались времена, сплетались страныМы из Венеции на север шли.Мы видели дождливые туманы,Оторвались, – и к Лидо подошли.Но берег пуст, и даль оделась в сетиИ долгого и тонкого дождя.Мы подождем. Мы будем только дети,В живой игре на север уходя.Так началось времен изображенье.Игра веков! О, как ты дорога!Бесчисленные развернулись звенья,Летели брызги, искры, жемчуга.Но кто прошел? кто заглянул в туманы?Игру, мечту – кто видел издали?..Сплетались времена, сплетались страны,Мы, не свершив, на север отошли.

2 июня 1902

«Брожу в стенах монастыря…»

Брожу в стенах монастыря,Безрадостный и темный инок.Чуть брезжит бледная заря, —Слежу мелькания снежинок.Ах, ночь длинна, заря бледнаНа нашем севере угрюмом.У занесенного окнаУпорным предаюся думам.Один и тот же снег – белейНетронутой и вечной ризы.И вечно бледный воск свечей,И убеленные карнизы.Мне странен холод здешних стенИ непонятна жизни бедность.Меня пугает сонный пленИ братии мертвенная бледность.Заря бледна и ночь долга,Как ряд заутрень и обеден.Ах, сам я бледен, как снега,В упорной думе сердцем беден…

11 июня 1902

«Ушли в туман мечтания…»

Ушли в туман мечтания,Забылись все слова:Вся в розовом сиянииВоскресла синева.Умчались тучи грозные,И пролились дожди.Великое, бесслезное!..Надейся, верь и жди.

30 июня 1902

«Вот снова пошатнулись дали…»

Вот снова пошатнулись дали,Бегут, синеющие, в высь.Открыли всё, что закрывали,И, засмеявшись, вновь слились…Пускай же долго без просветаКлубятся тяжко облака.Ты неизбежна. Дева Света,Душа – предчувствием легка.Она займется в час вечерний,В прохладном таинстве струи,И скроет свой восторг безмерныйВ одежды белые Твои.

Июнь 1902 (1913)

«Хоронил я тебя, и, тоскуя…»

Хоронил я тебя, и, тоскуя,Я растил на могиле цветы,Но в лазури, звеня и ликуя,Трепетала, блаженная, ты.И к родимой земле я клонился,И уйти за тобою хотел,Но, когда я рыдал и молился,Звонкий смех твой ко мне долетел.Похоронные слезы напрасны —Ты трепещешь, смеешься, жива!И растут на могиле прекраснойНе цветы – огневые слова!

Июнь 1902 (18 ноября 1920)

«На ржавых петлях открываю ставни…»

На ржавых петлях открываю ставни,Вдыхаю сладко первые струи.С горы спустился весь туман недавнийИ, белый, обнял пажити мои.Там рассвело, но солнце не всходило.Я ожиданье чувствую вокруг.Спи без тревог. Тебя не разбудилаМоя мечта, мой безмятежный друг.Я бодрствую, задумчивый мечтатель:У изголовья, в тайной ворожбе,Твои черты, философ и ваятель,Изображу и передам тебе.Когда-нибудь в минуту восхищеньяС ним заодно и на закате дня,Даря ему свое изображенье,Ты скажешь вскользь: «Как он любил меня!..»

Июнь 1902

«Золотокудрый ангел дня…»

Золотокудрый ангел дняВ ночную фею обратится,Но и она уйдет, звеня,Как мимолетный сон приснится.Предел наш – синяя лазурьИ лоно матери земное.В них тишина – предвестье бурь,И бури – вестницы покоя.Пока ты жив, – один законМладенцу, мудрецу и деве.Зачем же, смертный, ты смущенПреступным сном о божьем гневе?

Лето 1902 (1910)

«Пробивалась певучим потоком…»

Пробивалась певучим потоком,Уходила в немую лазурь,Исчезала в просторе глубокомОтдаленным мечтанием бурь.Мы, забыты в стране одичалой,Жили бедные, чуждые слез,Трепетали, молились на скалы,Не видали сгарающих роз.Вдруг примчалась на север угрюмый,В небывалой предстала красе,Назвала себя смертною думой,Солнце, месяц и звезды в косе.Отошли облака и тревоги,Всё житейское – в сладостной мгле,Побежали святые дороги,Словно небо вернулось к земле.И на нашей земле одичалойМы постигли сгарания роз.Злые думы и гордые скалы —Всё растаяло в пламени слез.

1 июля 1902

На смерть деда

(1 июля 1902 г.)

Мы вместе ждали смерти или сна.Томительные проходили миги.Вдруг ветерком пахнуло от окна,Зашевелился лист Священной Книги.Там старец шел – уже, как лунь, седой —Походкой бодрою, с веселыми глазами,Смеялся нам, и всё манил рукой,И уходил знакомыми шагами.И вдруг мы все, кто был, – и стар и младУзнали в нем того, кто перед нами,И, обернувшись с трепетом назад,Застали прах с закрытыми глазами…Но было сладко душу уследитьИ в отходящей увидать веселье.Пришел наш час – запомнить и любить,И праздновать иное новоселье.

2 июля 1902

«Не бойся умереть в пути…»

Не бойся умереть в пути.Не бойся ни вражды, ни дружбы.Внимай словам церковной службы,Чтоб грани страха перейти.Она сама к тебе сойдет.Уже не будешь в рабстве тленномМанить смеющийся восходВ обличьи бедном и смиренном.Она и ты – один закон,Одно веленье Высшей Воли.Ты не навеки обреченОтчаянной и смертной боли.

5 июля 1902 (1915)

«Я, отрок, зажигаю свечи…»

Имеющий невесту есть жених,

а друг жениха, стоящий и внимающий ему,

радостью радуется, слыша голос жениха.

От Иоанна III, 21Я, отрок, зажигаю свечи,Огонь кадильный берегу.Она без мысли и без речиНа том смеется берегу.Люблю вечернее моленьеУ белой церкви над рекой,Передзакатное селеньеИ сумрак мутно-голубой.Покорный ласковому взгляду,Любуюсь тайной красоты,И за церковную оградуБросаю белые цветы.Падет туманная завеса.Жених сойдет из алтаря.И от вершин зубчатых лесаЗабрезжит брачная заря.

7 июля 1902

«Говорили короткие речи…»

Говорили короткие речи,К ночи ждали странных вестей.Никто не вышел навстречу.Я стоял один у дверей.Подходили многие к дому,Крича и плача навзрыд.Все были мне незнакомы,И меня не трогал их вид.Все ждали какой-то вести.Из отрывков слов я узналСумасшедший бред о невесте,О том, что кто-то бежал.И, всходя на холмик за садом,Все смотрели в синюю даль.И каждый притворным взглядомПоказать старался печаль.Я один не ушел от двериИ не смел войти и спросить.Было сладко знать о потере,Но смешно о ней говорить.Так стоял один – без тревоги.Смотрел на горы вдали.А там – на крутой дороге —Уж клубилось в красной пыли.

15 июля 1902

«Сбежал с горы и замер в чаще…»

Сбежал с горы и замер в чаще.Кругом мелькают фонари…Как бьется сердце – злей и чаще!Меня проищут до зари.Огонь болотный им неведом.Мои глаза – глаза совы.Пускай бегут за мною следомСреди запутанной травы.Мое болото их затянет,Сомкнется мутное кольцо,И, опрокинувшись, заглянетМой белый призрак им в лицо.

21 июля 1902

«Как сон, уходит летний день…»

Как сон, уходит летний день,И летний вечер только снится.За ленью дальних деревеньМоя задумчивость таится.Дышу и мыслю и терплю.Кровавый запад так чудесен…Я этот час, как сон, люблю,И силы нет страшиться песен.Я в этот час перед тобойВо прахе горестной душою.Мне жутко с песней громовойПод этой тучей грозовою.

27 июля 1902

«Зову тебя в дыму пожара…»

Зову тебя в дыму пожара,В тревоге, в страсти и в пути.Ты – чудодейственная кара,К земле грозящая сойти.Но в этом сумраке бездумном,В отдохновительные дни —Я полон мыслью о бесшумном,И сердце прячется в тени.О, пробуди на подвиг ратный,Тревогой бранной напои!Восторг живой и благодатный —Бряцанья звонкие твои!В суровом дуновеньи браниВоспряну, вскрикну и поймуМечты, плывущие в тумане,Черты, сквозящие в дыму!

26 июля 1902 (1918)

«Я и молод, и свеж, и влюблен…»

Я и молод, и свеж, и влюблен,Я в тревоге, в тоске и в мольбе,Зеленею, таинственный клен,Неизменно склоненный к тебе.Теплый ветер пройдет по листам —Задрожат от молитвы стволы,На лице, обращенном к звездам, —Ароматные слезы хвалы.Ты придешь под широкий шатерВ эти бледные сонные дниЗаглядеться на милый убор,Размечтаться в зеленой тени.Ты одна, влюблена и со мной,Нашепчу я таинственный сон,И до ночи – с тоскою, с тобой,Я с тобой, зеленеющий клен.

31 июля 1902

«Ужасен холод вечеров…»

Ужасен холод вечеров,Их ветер, бьющийся в тревоге,Несуществующих шаговТревожный шорох на дороге.Холодная черта зари —Как память близкого недугаИ верный знак, что мы внутриНеразмыкаемого круга.

Июль 1902

«Инок шел и нес святые знаки…»

Инок шел и нес святые знаки.На пути, в желтеющих полях,Разгорелись огненные маки,Отразились в пасмурных очах.Он узнал, о чем душа сгорала,Заглянул в бледнеющую высь.Там приснилось, ветром нашептало«Отрок, в небо поднимись.Милый, милый, вечные надеждыМы лелеем посреди небес…»Он покинул темные одежды,Загорелся, воспарил, исчез.А за ним – росли восстаний знаки,Красной вестью вечного огняРазгорались дерзостные маки,Побеждало солнце Дня.

1 августа 1902

«За темной далью городской…»

За темной далью городскойТерялся белый лед.Я подружился с темнотой,Замедлил быстрый ход.Ревело с черной высотыИ приносило снег.Навстречу мне из темнотыПоднялся человек.Лицо скрывая от меня,Он быстро шел вперед —Туда, где не было огняИ где кончался лед.Он обернулся – встретил яОдин горящий глаз.Потом сомкнулась полыньяЕго огонь погас.Слилось морозное кольцоВ спокойный струйный бег.Зарделось нежное лицо,Вздохнул холодный снег.И я не знал, когда и гдеЯвился и исчез —Как опрокинулся в водеЛазурный сон небес.

4 августа 1902

«Свет в окошке шатался…»

Свет в окошке шатался,В полумраке – один —У подъезда шепталсяС темнотой арлекин.Был окутанный мглоюБело-красный наряд.Наверху – за стеною —Шутовской маскарад.Там лицо укрывалиВ разноцветную ложь.Но в руке узнавалиНеизбежную дрожь.Он – мечом деревяннымНачертал письмена.Восхищенная странным,Потуплялась Она.Восхищенью не веря,С темнотою – один —У задумчивой двериХохотал арлекин.

6 августа 1902

Боец

Я облачился перед битвойВ доспехи черного слуги.Вам не спасти себя молитвой,Остервенелые враги!Клинок мой дьяволом отточен,Вам на погибель, вам на зло!Залог побед за мной упроченНеотвратимо и светло.Ты не спасешь себя молитвойДрожи, скрывайся и беги!Я облачился перед битвойВ доспехи черного слуги.

13 августа 1902 (24 января 1916)

«Всё, чем дышал я…»

Всё, чем дышал я,Чем ты жила,Вчера умчал яВ пустыню зла.Там насажу яМои цветы.В гробу вздохну я —Услышишь тыО темной далиВеликих лет,Когда мы зналиВечерний свет.

14 августа 1902 (1908)

«Тебе, Тебе, с иного света…»

Тебе, Тебе, с иного света,Мой Друг, мой Ангел, мой Закон!Прости безумного поэта,К тебе не возвратится он.Я был безумен и печален,Я искушал свою судьбу,Я золотистым сном ужаленИ чаю таинства в гробу.Ты просияла мне из ночи,Из бедной жизни увела,Ты долу опустила очи,Мою Ты музу приняла.В гробу я слышу голос птичий,Весна близка, земля сыра.Мне золотой косы девичьейПонятна томная игра.

14 августа 1902 (1908)

«Моя душа в смятеньи страха…»

Моя душа в смятеньи страхаНа страже смерти заждалась,Как молодая АндромахаВ печальный пеплум облеклась.Увы, не встанет Гектор новый,Сражен Ахиллом у стены,И долговечные оковыЖене печальной суждены.Вот он ведет ее из брани —Всесокрушающий Ахилл,И далеко, в горящем стане,Сраженья затихает пыл.

15 августа 1902

«Прости. Я холодность заметил…»

Прости. Я холодность заметилРавно – в тревоге и в тиши.О, если бы хоть миг был светелБесцельный май твоей души!О, если б знала ты величьеНеслыханное бытия!О, если б пало безразличье,Мы знали б счастье – ты и я!Но это счастье невозможно,Как невозможны все мечты,Которые порою ложноМоей душе внушаешь ты.

26 августа 1902 (Февраль 1914)

«Пытался сердцем отдохнуть я…»

Пытался сердцем отдохнуть я —Ужель не сбросить этих снов!Но кто-то ждал на перепутьиМоих последних, страшных слов…Он ждет еще. Редеют тени,Яснее, ближе сон конца.Он спрятал голову в колениИ не покажет мне лица.Но в день последний, в час бездонный,Нарушив всяческий закон,Он встанет, призрак беззаконный,Зеркальной гладью отражен.И в этот час в пустые сениВойдет подобие лица,И будет в зеркале без тениИзображенье Пришлеца.

27 августа 1902

«Золотистою долиной…»

Золотистою долинойТы уходишь, нем и дик.Тает в небе журавлиныйУдаляющийся крик.Замер, кажется, в зенитеГрустный голос, долгий звук.Бесконечно тянет нитиТоржествующий паук.Сквозь прозрачные волокнаСолнце, света не тая,Праздно бьет в слепые окнаОпустелого жилья.За нарядные одеждыОсень солнцу отдалаУлетевшие надеждыВдохновенного тепла.

29 августа 1902

«Без Меня б твои сны улетали…»

Без Меня б твои сны улеталиВ безжеланно-туманную высь,Ты воспомни вечерние дали,В тихий терем, дитя, постучись.Я живу над зубчатой землею,Вечерею в Моем терему.Приходи, Я тебя успокою,Милый, милый, тебя обниму.Отошла Я в снега без возврата,Но, холодные вихри крутя,На черте огневого закатаНачертала Я Имя, дитя…

Август 1902 (1915)

«В чужбину по гудящей стали…»

В чужбину по гудящей сталиЛечу, опомнившись едва,И, веря обещаньям дали,Твержу вчерашние слова.Теперь я знаю: где-то в мире,За далью каменных дорог,На страшном, на последнем пиреДля нас готовит встречу бог.И нам недолго любоватьсяНа эти, здешние пиры:Пред нами тайны обнажатся,Возблещут новые миры.

Август 1902 (Февраль 1914)

«Я вышел в ночь – узнать, понять…»

Я вышел в ночь – узнать, понятьДалекий шорох, близкий ропот,Несуществующих принять,Поверить в мнимый конский топот.Дорога, под луной бела,Казалось, полнилась шагами.Там только чья-то тень брелаИ опустилась за холмами.И слушал я – и услыхал:Среди дрожащих лунных пятенДалёко, звонко конь скакал,И легкий посвист был понятен.Но здесь, и дальше – ровный звук,И сердце медленно боролось,О, как понять, откуда стук,Откуда будет слышен голос?И вот, слышнее звон копыт,И белый конь ко мне несется…И стало ясно, кто молчитИ на пустом седле смеется.Я вышел в ночь – узнать, понятьДалекий шорох, близкий ропот,Несуществующих принять,Поверить в мнимый конский топот.

6 сентября 1902

«Безрадостные всходят семена…»

Безрадостные всходят семена.Холодный ветер бьется в голых прутьях.В моей душе открылись письмена.Я их таю – в селеньях, на распутьях…И крадусь я, как тень, у лунных стен.Меняются, темнеют, глохнут стены.Мне сладостно от всяких перемен,Мне каждый день рождает перемены.О, как я жив, как бьет ключами кровь!Я здесь родной с подземными ключами!Мгновенья тайн! Ты, вечная любовь!Я понял вас! Я с вами! Я за вами!Растет, растет великая стена.Холодный ветер бьется в голых прутьях..Я вас открыл, святые письмена.Я вас храню с улыбкой на распутьях.

6 сентября 1902 (1910)

«Давно хожу я под окнами…»

Давно хожу я под окнами,Но видел ее лишь раз.Я в небе слежу за волокнамиИ думаю: день погас.Давно я думу печальнуюВсю отдал за милый сон.Но песню шепчу прощальнуюИ думаю: где же он?Она окно занавесила —Не смотрит ли милый глаз?Но сердцу, сердцу не весело:Я видел ее лишь раз.Погасло небо осеннееИ розовый небосклон.А я считаю мгновенияИ думаю: где же сон?

7 сентября 1902

«Смолкали и говор, и шутки…»

Смолкали и говор, и шутки,Входили, главы обнажив.Был воздух туманный и жуткий,В углу раздавался призыв… —Призыв к неизвестной надежде,За ним – тишина, тишина…Там женщина в черной одеждеЧитала, крестясь, письмена.А люди, не зная святыни,Искали на бледном лицеТоски об утраченном сыне,Печали о раннем конце…Она же, собравшись в дорогу,Узнала, что жив ее сын,Что где-то он тянется к богу,Что где-то он плачет один…И только последняя тягостьОсталась – сойти в его тьму,Поведать великую радость,Чтоб стало полегче ему…

11 сентября 1902 (24 мая 1918)

«В городе колокол бился…»

В городе колокол бился,Поздние славя мечты.Я отошел и молилсяТам, где провиделась Ты.Слушая зов иноверца,Поздними днями дыша,Билось по-прежнему сердце,Не изменялась душа.Всё отошло, изменило,Шепчет про душу мою…Ты лишь Одна сохранилаДревнюю Тайну Свою.

15 сентября 1902 (1907)