Разведена и очень опасна

Глава 7

Тишина.

Люблю тишину.

И лица вытянувшиеся, как оказалось тоже люблю.

И то, как свекровь начинает закипать как чайник, багровеет, прищуривается.

И свекр тоже. Боже, какие они смешные, одинаковые прям сейчас в своём совсем неблагородном гневе.

Сколько же лет я об этом мечтала, господи!

Почему молчала? Ну нет, я не совсем уж молчала, иногда бывало и выступить могла, но всегда был Борис, который делал страдальческое лицо и говорил – «радость моя, ну ты же понимаешь, они такие, их не переделать, зачем?»

Вот и я сейчас думаю – зачем?

Зачем я переделывала себя под них? Ведь если их не переделать, то меня тоже не переделать? Никого не переделать!

Но я старалась.

Прогибалась, да, каюсь.

Но ведь мы все прогибаемся так или иначе, особенно женщины, особенно жёны, прогибаемся, потому что именно мы строим семейные отношения, именно мы знаем, как важно идти на компромисс. Мы это делаем не для себя. Для всех. Чтобы сохранить мир, пусть не во всем мире, но хотя бы в отдельно взятой семье.

Увы, все эти наши прогибы оказываются, что называется, засчитаны. И идут, увы, не в нашу пользу.

Окружающие, понимая, что мы прогнулись, начинают пытаться прогибать нас и дальше.

А мы прогибаемся, прогибаемся, надеясь, что всё-таки когда-нибудь это оценят. Когда-нибудь поймут.

Угу, понимают.

Охренеть как понимают.

Трахают малолеток на столах.

Это со мной у него грыжа, а с ней он, значит, орёл… Просто капец как сейчас больно и обидно.

И хочется жечь напалмом.

И я жгу.

– Поздравляю вас, дорогой Николай Феликсович, и вас, Лариса Иосифовна, наконец-то в ваш дом войдёт достойная вас женщина. Ну и что, что она малолетняя блядь…

– Раиса! – краем глаза вижу Бориса, который решительно направляется ко мне.

– Надеюсь, что с ней вы оцените всю прелесть жизни с нормальной невесткой.

– Раиса!

– Только подойди ко мне, Иноземцев! Только попробуй!

Отступаю, залезая на некое подобие сцены, рядом колонки и микрофон издает противный визг. Я смотрю на мужа, тормозящего у моих ног, на его перекошенное лицо.

Выхватываю взглядом побледневшее лицо дочери, потрясённое сына.

Свекр встает с места, глаза мечут молнии – как же, что-то пошло не так как планировал товарищ генерал. Его генеральша так же вскакивает.

– Боря, забери у неё микрофон! Она пьяная! Надо… надо вызвать врача, это белая горячка…

Да, видимо, белая горячка. Ну, значит, какой с меня спрос, да?

– Вы лицемерные твари и я вас ненавижу. И об одном никогда не пожалею, о том, что сейчас взяла микрофон и высказалась. Ничего хорошего вам не желаю. Идите вы…

Смотрю на мужа, который побелел от ярости, и швыряю в него микрофон, который он неловко пытается поймать, а сама быстро иду к двери, которая скрывается за небольшой кулиской.

Как хорошо, что я прекрасно знаю этот ресторан!

Выхожу в стороне служебных помещений.

Меня трясёт. Руки ходуном ходят.

Нужно успокоиться, нельзя сваливаться в истерику.

При мне клатч, там телефон, я могу вызвать такси. Доберусь до дома, соберу манатки, и…

Нет, с какого перепугу я должна что-то собирать? Это такой же мой дом, как и его. Их. И я буду бороться! Буду!

– Прекрасная речь, прекрасная Раиса. Уверен, вам обязательно понадобятся мои услуги.

Глава 8

– Выпить нальёте?

Не знаю почему, но именно это я спрашиваю у незнакомого шикарного мужика. Откуда он тут? Один из приглашённых? Я вроде всех знаю, может, не всех помню.

Говорю на ходу, незнакомец идёт за мной, мне нужно поскорее спрятаться в лабиринте подсобных помещений.

– Шампанское, коньяк?

– Без разницы.

– Разница есть, моя дорогая. Если мы празднуем – то шампанское, если работаем – коньяк.

Интересный расклад, впервые о таком слышу.

Он хватает меня за локоть и затаскивает в какую-то небольшую комнату.

На подсобку не похоже, вроде чей-то кабинет.

Замок проворачивает два раза.

И так, я в закрытом помещении с чужим мужиком, который смотрит на меня как на уникальный экземпляр, изучает, как подопытную. Плевать.

– Разве можно пить на работе?

– Смотря какая работа. На моей нужно.

– Вы адвокат? – не знаю, почему задаю такой вопрос, но попадаю в точку.

– Угадали. Так что? Празднуем или…

– А разводы празднуют?

– Как вам сказать… я всегда праздную, особенно, когда выигрываю дела. Для меня разводы – весьма прибыльное занятие, знаете ли.

– Прекрасно, тогда шампанское.

– Мгновение. Принесу. Закройтесь и сидите тихо. Откроете, если я постучу так.

Отстукивает ритм, там-там-там-тадам.

Закатываю глаза, но дверь закрываю. Боже, какой-то глупый шпионский сериал.

Думаю так, пока дверь не начинают трясти.

– Рая? Раиса? Рая? Рая ты тут?

Боря. Чёрт…

– Рая? Блядь…

Он матерится зло, а мне почему-то так весело.

Не ожидал, да? Даже не думал, что Рая возьмёт и выскажется? Жалко только, что мало. Но ничего, еще всё впереди.

Теперь уж я молчать точно не буду.

Слышу звук шагов, уходит…

Господи…

Поднимаю голову, понимая, что слезы сейчас начнут выливаться из глаз, а я не хочу.

Не хочу сейчас плакать.

Вообще плакать не хочу.

Хочу пережить всё это достойно.

А переживать точно будет что.

Просто так меня не отпустят. Все нервы же вымотают. По крайней мере будут пытаться. Выпотрошат до дна морально. Насчёт материального я уже просто молчу. Точно оставят без штанов.

Ведь Борис и его родственнички искренне же считают, что никакого моего вклада в благосостояние семьи нет. Это же он работает и зарабатывает, да?

А то, что когда мы вместе начинали я тоже работала? Не в счёт! А между декретами я пахала, когда Боря начинал бизнес и всё его бабло уходило на развитие, на что мы жили? Правильно, на мой скромный доход! Его родители тогда не спешили помогать. Они, видимо, рассчитывали, что я не выдержу и сама свалю. А я не свалила. Дура.

Господи, какая же я дура! Никогда в жизни толком ничего не откладывала. Всё несла в дом, в семью.

Мысли не было, что когда-то всё закончится вот так…

Там-там-там-тадам.

Принесли моё шампанское?

Что ж… буду праздновать развод и думать, как жить дальше.

– Раиса, ваше здоровье.

– Спасибо.

– Значит, собираетесь разводиться?

– Так заметно? – усмехаюсь горько.

– Да я вот думаю… взяться что ли за ваше дело? Будет интересный экспириенс для меня.

– Неужели? Интересно, почему?

– Потому что обычно я представлял противоположную сторону, играл за другую команду, но глядя на вас, думаю, не сменить ли мне направление? Ну что, покажем вашему мужу что такое с голой Жозефиной на снегу?

Глава 9

Голова трещит. Слишком много просекко. Слишком много мыслей. Слишком много боли.

– Мне домой надо.

– Я закажу вам такси.

– Спасибо.

– И жду вас завтра у себя.

– Прямо завтра?

– А вы думаете не стоит торопиться? Зря, Раиса. Ваш муж, я уверен, уже всё просчитал.

– Да?

Смотрю на адвоката, который разглядывает меня снисходительно.

– А как вы думаете? Молодые любовницы нынче шустрые, им нужно всё и сразу. Роль второй жены их не устраивает. Как говориться – любишь иметь свежее тело, люби и саночки возить.

– Саночки…

Да, адвокат прав. Саночки…

Если бы всё было по-другому Борис не сказал бы мне сразу про развод.

Начал бы извиняться, объяснять, что этот зажигательный перепих на столе ничего не значил, что это случайность, просто так получилось.

Она неожиданно на него упала сверху, а у него невзначай расстегнулась ширинка… бывает же такое? Конечно бывает!

Просто он расслабился, вошёл не в ту дверь…

Господи, противно-то как!

Но еще противнее то, что Борис не стал так говорить. Не стал оправдываться.

Он сделал еще хуже.

«Ты ведь у меня умница?» «Прости, так получилось». «Давай расстанемся мирно». «С ней я другой».

Вот это меня добило.

С ней другой!

А что мешало быть таким со мной?

Я мешала?

Мой возраст? Моя внешность? Мой вес? Что?

Или просто я – прочитанная книга? Так кажется говорят?

Я стала неинтересна. Я не могу дать ему того, что может дать она.

А что она может дать? В свои двадцать три или сколько там ей?

Свежее тело?

– Рая, вы слишком много думаете, сейчас, не стоит. Вы всё равно не поймете мужской логики.

– Мужской логики? А она есть?

– Нет. Есть просто желание чувствовать себя мужиком. Я про эту ситуацию. Если вы хотите понять почему мужчины изменяют, я вам дам один самый правильный ответ.

– Почему? – впиваюсь в него взглядом, словно на самом деле верю в то, что он скажет что-то реальное.

– Потому что.

– Что? – хлопаю глазами.

– Потому что. Понимаете? Вот и весь ответ. Потому. Что. Примите это как данность. Причины разные. У кого-то зачесалось в одном месте, кто-то захотел себя почувствовать звездой, мачо мэном, героем романа.

– Какого романа?

– Ну, видимо, «Анны Карениной», жаль, под поезд не бросится. Я к тому, что не нужно вам сейчас искать причины в себе. Ну, вернее, может и нужно, но уверяю вас, муж вам изменил не потому, что вы плохая.

– А почему?

– Потому что! Вот и ответ. Потому что он мудак. Вот и всё.

– Значит… все мужики мудаки?

– Почему? – очередь адвоката удивляться.

– Ну, как же? Говорят – всё мужики изменяют.

Он усмехается.

– А вот это как раз не правда. Изменяют не все. Просто большинству удобно так говорить. Особенно тем, кто таскается налево, мол, все так делают, чем я хуже? О, дорогая моя Раиса, тут такая философия… Долгая история. Но у нас с вами будет время её обсудить. Да, чтобы не забыть. Моя визитка.

Он протягивает мне черный прямоугольник, на котором имя, фамилия, телефон.

Герман Крестовский, адвокат.

Неужели я реально развожусь?

– Вы готовы? Такси будет через пять минут.

– Да, спасибо, надо как-то выйти отсюда и забрать вещи.

– Я вас провожу.

– Спасибо.

Интересно, во сколько мне обойдётся этот адвокат? Хотя, сейчас мне абсолютно плевать. Найду деньги. Так сильно во мне желание размазать Бориса и его семейку!

На моё счастье, в холле у гардероба никого. Натягиваю шубку.

Хорошо, что Борис настоял, чтобы я купила соболя. Его можно продать, как раз и на адвоката деньги будут. Еще надо забрать побрякушки.

Неужели всё это – моя реальность?

– Я жду вашего звонка, Раиса. Надеюсь, что сотрудничество будет успешным. Успешным для вас.

– Да, спасибо.

Он собирается выйти вместе со мной, меня шатает. Не от игристого, нет.

Это просто смесь боли и ужаса. Осознания того, что жизнь закончилась. Счастливая, как я считала, семейная жизнь.

– Мам, мама, подожди, ты куда?

Глава 10

– Мама, ты куда?

– Домой, сынок…

– Мам…

Он подходит ближе, в глазах непонимание, недоумение, растерянность.

– Мам, тебя проводить?

– Я… такси жду.

Сын смотрит на адвоката, потом снова на меня.

– Мам, я с тобой поеду.

– Не стоит, Коль, вернись в зал, всё-таки праздник у деда, вся семья…

– Мам, – перебивает, – Я еду с тобой. Не обсуждается.

– Правильно, молодой человек, езжайте с мамой, её надо сейчас поддержать. – подключается Герман, его же Герман зовут, я не перепутала? Голова кружится. Мне реально не хорошо. Поддержка сына будет не лишней.

– А вы, простите, кто? – интересуется Николай.

– Герман Крестовский, адвокат.

– Ясно, мам, я сейчас, только пальто возьму.

– Хорошо.

Сын возвращается в здание ресторана, а я вспоминаю то, что хотела спросить у Крестовского.

– Герман, а вы, кстати, были в числе гостей юбиляра?

– Упаси господи, нет, я просто знаком с хозяином заведения, заехал по делу, как раз попал на ваш прекрасный спич.

– Ясно…

– Раиса, простите, дайте-ка сюда ваш телефон.

– Зачем?

– Просто дайте, ничего плохого не будет.

Машинально лезу в клатч, достаю свой мобильный. Герман его берет, усмехается.

– У вас даже блокировка не стоит?

– Зачем? – спрашиваю удивлённо.

– Поставьте, пригодится.

Он что-то набирает, потом достаёт свой гаджет, который вибрирует. Позвонил с моего телефона на свой, зачем?

– Теперь у меня тоже есть ваш номер, и я вас, если что, найду сам.

– Если что? – не понимаю о чём он.

– Если вы завтра не решитесь мне позвонить, я сам наберу.

– Да? – усмехаюсь, не понимая его настойчивости, – У вас что, проблема с клиентами? Или так заинтересовал мой случай?

– Второе, Раечка, второе.

Подъезжает такси, я даже не сразу понимаю, что это такси – черная машина, представительского класса. Поеду с комфортом, это еще мягко сказано. Как королева поеду!

Герман открывает дверь.

– Прошу, Раиса.

– Спасибо.

Из ресторана выходит Коля, подбегает к машине, обращается к Герману.

– Спасибо вам, я… деньги за такси верну.

– Это мелочи, проследите, чтобы с мамой всё было в порядке.

– Да, конечно.

– И не только сегодня.

– Раиса! Раиса, стой! – слышу голос Бориса, поворачиваю голову. – Остановись, чёрт возьми! Я сказал! Выйди из машины!

Он выбежал из ресторана, решительной походкой направляется к нам. Но в этот момент Герман кивает водителю и закрывает дверь.

Машина тут же стартует.

– Адрес ваш назовёте? Герман Львович ничего не указал, – спрашивает водитель выруливая на проспект.

Интересно, почему таксист знает Крестовского? Или это не такси?

Да, какая мне уже разница.

Называю адрес. Прикидываю, что ехать нам около получаса.

Откидываюсь назад, закрываю глаза.

Совсем не так я представляла финал этого вечера. Да и вечер представляла не совсем так.

– Мам, как ты?

Как я?

Я никак.

Я уничтожена.

Убита. Выстрелом в спину.

Предательски.

Задаю вопрос, который зудит и мучает.

– Ты тоже знал?

– О чём? Об отце?

Киваю. В горле сухо как в долбанной Сахаре.

– Мне Анька сейчас сказала. Мам, он… блин… просто… Просто козёл.

– Спасибо, сынок.

И вот тут я позволяю себе то, самое.

Зареветь.

Горько, как девчонка, открыто, потому что не перед кем играть, не перед кем притворяться. Это мой сын и он на моей стороне сейчас.

Господи, как же больно!

Оно перестанет болеть? Ведь перестанет, да?

Глава 11

– Коля, может ты обратно поедешь? Дед обидится.

– Мам, да мне как-то плевать, пусть, после того, что они устроили…

Устроили?

Смотрю на сына не очень понимая о чём он. Полдороги молчал, а тут…

– Что?

– Ничего мам, сюр просто. Ну, нет, ты тоже конечно…

– Я?

Вот интересно, как ребёнок, который уже не ребёнок совсем оценит моё выступление.

– Нет, ты права, по сути, просто…

– Что?

– Ничего, мам, нормально.

Начинаю закипать уже. Впрочем, разве я остывала?

– Коль, давай, выскажись, у тебя же есть собственное мнение? Я очень хочу его услышать.

– Мам…

– Даже если оно неприятное.

– Отожгла ты.

Усмехаюсь. Этого не отнять отожгла. И что?

– Не надо было?

– Ну…

– Коль, хватит, давай без «ну», а? Я взрослая женщина…

– Ты? Ну ма-ам!

Прикалывается? Это не плохо, на самом деле, если у него сейчас есть моральные силы юморить. И меня поддержать.

– Надо было еще жёстче, мам, прям… напалмом жечь. А ты так еще, скромно.

– Скромно? Но они же оценили?

– Еще как. Дед так орал!

– На меня?

– На отца. Мол, нашёл время…

Это точно, нашёл время. И на столе. Зачем? Можно ведь было после остаться, отвезти девочку в гостиницу и там… Боже, о чём я думаю? Девочку. Там не девочка давно уже, раз так ловко по столам прыгает.

– Мам, ты как вообще? Ну… реально?

– Хреново.

Зато честно. И я понимаю, что по крайней мере перед сыном я сейчас не должна ничего играть и притворяться.

– Я… я знаешь, просто не ожидала. У меня и в мыслях не было, что отец может… Я дура, да?

– Ты не дура. Ты…нормальная.

– Надеюсь. Нет, я понимаю, я… я уже, а отец еще…

– Что ты уже, мам? Ты отлично выглядишь, и… ну… ты вообще у нас огонь.

Да уж, огонь, огнище… Расползлась, причёска совсем не та, которую бы мне хотелось, да и вещи тоже не те.

Я же с юности любила одеться красиво, шикануть, всегда старалась за волосами ухаживать, бижутерию любила яркую, необычную, туфли на шпильке, тоже какие-нибудь особенные.

Это тогда еще, когда денег особенно не было, даром, что Борис мажор и папа у него генерал. Нам тогда не шибко перепадало.

Сейчас думаю, наверное, если бы Боря женился на «правильной» девочке всё было бы иначе. Да? И помогали бы больше, и отношение было бы хорошим.

Но кто виноват, что Борис полюбил не правильную девочку, а меня? Он ведь любил! Реально любил!

Разлюбил… не прошло и полувека.

Почему я была уверена, что у нас так не будет? Что меня эта история не коснётся? Что мимо моего мужа пролетит это пресловутое – седина в бороду, бес в ребро?

– Мам, что ты делать будешь?

Что делать? Хороший вопрос. Что делать.

Жить как-то надо, а как?

И главный вопрос – где?

Нет, у нас есть квартира. Куплена в браке. По идее же должна пополам делиться, независимо от того, кто вкладывал, если семья? Или как?

В собственности она у Бориса, я там просто прописана.

Какой-то противный холодок вползает.

Выставит он меня, однозначно. Его отец не даст ему этот вопрос нормально, по-человечески решить. А что делать мне?

Свалиться на голову к родителям, на старости лет? Или к детям? Да, тут Боря молодец, детей обеспечил жильем. Хотя, почему только он молодец? Идея была моя, и я тоже много лет работала и зарабатывала.

Когда всё так рушится ты реально оказываешься у пресловутого разбитого корыта.

Нет, хуже. Ты сама как разбитое корыто. И что с этим делать?

– Мам, ты можешь, конечно, у меня пожить. Правда.

– Спасибо сынок, спасибо…

Слёзы накатывают, так внезапно и горько. Сына мы всё-таки вырастили достойного. Слава богу.

И, конечно же, я к нему не поеду! У него однушка и живёт он, как я понимаю, с девушкой. Не признаётся еще. Но… Может и не живёт постоянно, но ночует она у него часто. И куда я, мешать?

Нет уж. Найду, где жить. Решу, что делать. Я всё решу. Я же сильная, да?

А так хочется быть слабой и на ручки!

Но ручки, на которые я могла рассчитывать, увы, оказались дырявыми.

У сына звонит телефон.

Я понимаю, что скорее всего кто-то из родственников.

– Ответь.

– Не хочу.

– Вдруг что-то важное?

Ему приходит сообщение, он открывает.

– Блин…

– Что?

– Ничего, цирк продолжается…

Глава 12

– Ты понимаешь, что это всё из-за тебя, Раиса?

Муж стоит передо мной, брызжет ядом, глаза кровью налились, из ноздрей идёт пар. Он не просто злится, он в ярости.

Всё из-за меня, конечно. Это же устроила репетицию съемок фильма для этих, как его, что-то связано с братьями… Браззерс? Порнхаб? Не сильна, не смотрю, не интересуюсь, так, где-то краем уха слышала, наверное, зря. То есть не слышала зря – не смотрела зря.

Наверное, если бы смотрела и интересовалась, было бы лучше, может быть тоже смогла бы предложить своему благоверному какие-нибудь фееричные утехи. А так, увы…видимо годы со мной были слишком скучны.

– Всё из-за тебя, ты понимаешь? – повторяет он хриплым от злобы голосом, а я отвечаю просто.

– Да.

– Что?

– Да, Боря, да. Всё из-за меня.

– Ты…

– Я.

– Ты…

– Я, я…Еще вопросы есть? Спать хочу, ты меня разбудил.

– Ты… ты…

Сложно ему, так сложно, что он даже слов подобрать не может. Устал бедняжка.

Конечно, сначала пришлось трахаться на столе, потом жена, мразь последняя, устроила грязный скандал на юбилее всех обругав и оболгав, потом скандал продолжился уже без жены, прилетело ему в первую очередь.

А потом его маман искусно изобразила сердечный приступ.

«Скорая», «Склиф», интенсивная терапия.

Скажете, как это изобразить? Там же приборы и они всё покажут? О, вы не знаете эту хитрую лису. Если ей надо, тонометр ей такое давление нарисует – мама не горюй, доктор будет думать, что она уже умирает.

Сколько раз так было. И бедные доктора и фельдшера «неотложки» не знали что делать, проще было её забрать в клинику.

Один только врач на моей памяти пошёл в отказ и твёрдо сказал ей, что она симулянтка, и сердце у неё такое, что она всех нас переживёт.

Было дело, было. Еще в самом начале наших отношений. Ну, как в начале – несколько лет мы уже с Борисом прожили, уже и дочка была и сын на подходе. Квартиру купили, ждали пока ремонт доделают и летом жили на даче у свёкров.

Холодное лето две тысячи пятого – так я назвала это время.

Жесть.

Как я тогда с Борисом не развелась – не знаю.

Любила. Да и он любил.

Видела я, как он мечется меж трех огней. Между мной, маман своей и отцом. Всех любит, никого не хочет обидеть и всех обижает в итоге. Потому что с его родителями так было всегда. Или ты на их стороне, или ты враг народа.

Зачем они это делали? Зачем делают сейчас?

Я не знаю.

Да и бог им судья.

И ему.

– Раиса, нам нужно серьёзно поговорить.

– Серьёзно?

– Не ёрничай.

– Ах, извините.

– Рая!

– Не ори, Борис, два часа ночи.

– Именно! Два часа ночи! А я тут… из-за тебя…

– Да, кстати, ты зачем приехал? Отправился бы к этой своей, властительнице столешниц. Получил бы удовольствие.

– Ты… ты соображаешь, что говоришь, Раиса?

– Я соображаю, что говорю, Борис. Еще есть вопросы?

– Ты…

– Хватит уже тыкать. Я иду спать. В нашу спальню, которая теперь моя. Дверь закрываю, а ты… ты спи где хочешь.

Морда у него перекошенная, а мне плевать. Хотя нет, не плевать. Смотрю и зависть берёт.

Вот почему так, а? Почему мужик за сорок – как огурец? Ну да, виски серебрятся, но это его, наоборот, украшает, а у меня окрашивание каждые четыре недели и то, последняя неделя уже на грани фола – торчит седая прядь. У него кожа почти без морщин, а те, что на лбу и в уголках глаз делают его еще интереснее, брутальнее, что ли… такой вариант голливудского красавчика. Типа Джорджа Клуни или Джо Манганьелло. Зараза.

Несправедливо, господи! Ну зачем им на старости лет красота? И почему ты у нас отнимаешь, а им даешь?

Он ведь и в молодости был очень хорош, а сейчас…

Даже такой, кипящий от гнева, прожигающий меня ненавидящим взглядом.

– Ты… ты в своём уме, Раиса?

– В своём, знаешь. В кои-то веки в своём.

– Охренела совсем. Устроила какой-то пиздец в ресторане! Просто как… как дура малолетняя. Что тебе это дало? Самоудовлетворилась? – выплёвывает гадкие слова. И это мой муж! Которого я люблю! Боже…

– Представь – да! От тебя-то никакого удовлетворения давно. Ты у нас, оказывается, с малолетками удовлетворяешься. Постеснялся бы! Это же… родственница! Ровесница твоей дочери! Подруга её… как… как ты мог вообще?

– Прекрасно! Прекрасно мог, знаешь! Ты…ты еще спроси, почему!

– А я спрошу! Спрошу, Борь. Почему? Что тебе было не так? Почему ты спустил нашу жизнь в унитаз? Наши чувства? Любовь нашу?

– Какую любовь, Раиса? Какую? Ты на себя в зеркало давно смотрела? Ты…

Вот это совсем ниже пояса. Совсем.

В зеркало, значит? Да? Я ему покажу зеркало.

Леплю такую пощечину, что у него голова отлетает. Рука у меня тяжёлая, это все знают. Леплю, и толкаю его от себя.

– Ты мерзавец, Иноземцев. Предатель, лжец и трус. Главное – трус. Потому что вместо того, чтобы честно признаться, что я тебя не устраиваю и тебе со мной плохо ты врал. Врал и предавал меня. И не надо себя оправдывать тем, что я недостаточно хороша, молода и красива, понял? Мне сорок три! Я с тобой двадцать пять лет почти прожила! А ты… Сволочь, подлец. Думаешь мне не нравятся молодые мужики, которым двадцать пять, тридцать? Еще как нравятся.

– Что?

Удивлён, да? Не ожидал?

– Думаешь я не считаю тебя постаревшим и подурневшим? Может быть еще как считаю. Но я никогда бы не опустилась так, как опустился ты…

– Дура ты, Рая…

– Да, я дура, Боря… дура… Прости, что все эти годы старалась быть хорошей женой. Прости, что любила. Дура…

Разворачиваюсь, иду в спальню. Закрываю дверь. На ключ.

Всё.

Моя семья на этом закончилась.

Это финиш.

Если бы я только знала, какая война ждёт меня впереди…

***

Королевы мои! Кто читает историю Ады и историю Нади – пока события этой книги опережают события тех книг! Но скоро мы перенесёмся в реальное настоящее нашей Раечки!