Девушка плохого парня

– В субботу вечером? Разве торговый центр работает так поздно? – он поднимает бровь, и я пожимаю плечами.

– Не то чтобы было много вариантов. У нас не так уж много вечеринок, – говорю я с надеждой, что для него это прозвучало не так скорбно, как для меня.

Он изучает меня некоторое время и, прежде чем я понимаю, что он делает, встает со своего места и кричит кому-то по имени Джаред через весь кафетерий:

– Эй, парень, ты готов к вечеринке в субботу?

Некто по имени Джаред сидит за столом Николь.

– Да! – кричит он. Вероятно, он спортсмен, так как на нем спортивная форма Jack.

– Круто!

Джаред ухмыляется, и все за его столом тут же начинают гудеть, обсуждая важный вопрос – кто принесет выпивку.

Коул садится обратно на свое место и ухмыляется мне:

– Этот парень всю неделю умолял меня устроить вечеринку по случаю возвращения домой. Я не хотел, так как, ты знаешь, он тупица, но ради тебя я готов на всё. Пожалуйста.

Я уставилась на него, пытаясь понять, на что он пытается намекнуть. Почему я должна благодарить его? Кто-то устраивает для него вечеринку, ну и ладно. Почему это должно быть важно для меня? Меган, как всегда более умная, визжит от восторга и подпрыгивает на своем месте. И это до того, как она начинает хлопать в ладоши, как двухлетний ребенок на пике сахара.

– Что? – я смотрю между ними, задаваясь вопросом, что именно я упускаю.

– У нас теперь есть планы на выходные.

Я хмурюсь и поворачиваюсь на своем сиденье так, чтобы оказаться лицом к Коулу.

– Кто сказал, что я пойду? – говорю я решительно.

– Это не значит, что я забыл, о чем был наш разговор, – серьезно говорит он, и мы смотрим на него, как будто он собирается снова начать расспрашивать нас о Николь.

Но затем его лицо расплывается в самой великолепной из улыбок:

– Я искренне думаю, это хорошая идея, чтобы вы трое пошли на эту вечеринку со мной. Вы не можете и дальше позволять Николь выходить сухой из воды. Мы все пойдем, повеселимся, и никто ничего не сможет с этим поделать.

Должна ли я быть постоянно настороже и подозревать его мотивы? Да, я обязана, но, к сожалению, это просто присоединяется к длинному списку вещей, которые находятся между «должен» и «мог бы». Слушая его, я начинаю думать о том, как я позволила Николь диктовать мне свою жизнь и выбор. У меня и моих друзей нет никакой социальной жизни, но сколько в этом того, что я слишком боюсь встретиться лицом к лицу с Николь? Возможно, много, и, глядя на взволнованные лица моих лучших друзей, я понимаю, что сдаюсь.

– Хорошо, я пойду.

* * *

Коул отвозит меня домой, как он делал всю неделю. Мой отец и его машина удобно пропадают, когда меня нужно подвезти, поэтому мы с Коулом стали неохотными приятелями по автопулу. К этому времени я уже устала ждать, пока он нанесет удар. С тех пор как он вернулся, он не причинил никакого серьезного вреда, и у меня возникает искушение перестать быть начеку.

Он паркует машину на подъездной дорожке, чего я не ожидала. Обычно он просто высаживает меня и уезжает, но сегодня, когда он глушит двигатель, я понимаю, что он планирует что-то еще.

– Я тут подумал, – начинает он, заметив, что я пристально смотрю на него, – раз уж мы проводим все это время вместе…

– Невольно, – бормочу я себе под нос, но он, конечно, подхватывает.

– Точно, – он крепко сжимает руль, – я знаю, что все еще не являюсь твоим любимчиком и, скорее всего, никогда им не стану, но как насчет предложения мира? Как насчет того, чтобы я приготовил тебе обед и мы поговорили?

Слово «поговорили» звучит зловеще, и я боюсь того, что должно произойти, но как раз в этот момент мой желудок заурчал. Звук особенно громкий в тесном пространстве машины, и самодовольный идиот слышит его. Мои щеки краснеют от смущения, но мысль о домашней еде звучит просто чудесно. У меня их не так много. Поэтому я хотела бы пояснить, что дьявол пригласил меня в свой дом из-за еды.

Он выходит из машины, и я следую за ним.

– Так о чем ты хочешь поговорить?

Его затылок слегка покачивается, и я готова поставить свою правую руку на то, что он ухмыляется. Он знает, что разговора, который назревает у меня на глазах, достаточно, чтобы я побежала к холмам. Я избегаю разговоров по душам и конфронтаций, как будто это моя работа.

Он останавливается на крыльце и оборачивается.

– Расслабься, кексик. Я не собираюсь вдруг заявлять о своей безграничной любви и преданности тебе. Если мы собираемся быть друзьями, я подумал, что было бы неплохо, если бы мы проводили немного больше времени вдвоем действительно разговаривая, а не споря.

– Я не думала, что ты способен на такую эмоциональную зрелость.

– Обычно я не способен, но эй! – я готов попробовать учиться, если ты не против.

– А с чего бы мне хотеть это сделать? Попробовать с тобой, я имею в виду.

– Знаешь, когда жизнь дарит тебе лимоны и все такое, кексик, – он усмехается, – дело в том, что ты застряла здесь со мной по крайней мере на год. Ты можешь либо игнорировать меня, либо мы можем попытаться построить что-то великое. Я отдаю голос за последнее.

Я все еще думаю над его словами, когда он отпирает дверь в мой дом. Подождите, это мой дом!

– Почему у тебя есть ключ? – спрашиваю я, потому что нет никакой возможной причины для того, чтобы у него был пропуск в мою жилплощадь. Если только, конечно…

– Твоя мама дала мне его на днях, – он ухмыляется, – она сказала, чтобы я чувствовал себя как дома.

– Прошу прощения? – мой голос настолько высок, что мне самой больно в ушах.

– Ну, она сказала, что у тебя есть склонность забывать ключи, и, поскольку твой отец и она могут оказаться вне дома, чтобы впустить тебя, мне доверили эту обязанность. Я так понимаю, ты не очень этому рада?

Это определенно преуменьшение, но еще хуже! О боже, мои родители были фанатиками Коула Стоуна!

После того как приготовил нам обоим обед, Коул отправляется валяться в мою комнату, занимая все пространство на моей кровати благодаря своему высокому росту. Я дуюсь в углу, пытаясь сделать домашнее задание, все еще не зная, как справиться с его постоянным присутствием. Он возится со своим телефоном, несомненно, договариваясь о следующем свидании. Я не могу понять, почему он все еще рядом, но не решаюсь спросить его об этом. В последнее время его ответы ставят меня в тупик: я не знаю, что с нами происходит, поэтому оставляю все как есть.

– Эй, Тесси? – спрашивает он, и я поднимаю глаза от тетради, чтобы увидеть, что он опирается на локоть и смотрит на меня.

Это комично – наблюдать за кем-то таким высоким, как он, на моей кровати с покрывалом и моей коллекцией Build-A-Bear. Его ноги свисают с конца, когда он потягивается, я беспокоюсь или, скорее, надеюсь, что он может упасть лицом вперед на пол.

– Да? – говорю я, притворяясь раздраженной.

– Ты не против, если я спрошу тебя кое о чем?

– Раньше тебя никогда не волновало, что я думаю. Почему ты спрашиваешь сейчас?

Он не отвечает сразу, и тот факт, что ему требуется так много времени, чтобы высказать свою точку зрения, заставляет меня быть начеку. Я уверена, что мне не понравится то, что он собирается сказать.

– В чем дело? Ты не можешь просто сказать это, а потом даже не задать мне свой вопрос.

– Слушай, возможно, это совершенно не мое дело. Вообще-то я уверен, что не к месту спрашиваю тебя об этом, но… есть ли причина, по которой ты почти не прикасаешься к еде?

Его вопрос требует времени, чтобы произвести должный эффект. Сначала я прихожу в замешательство, затем в шок, а потом в страх. Он ведь не может знать, правда? Он здесь всего неделю, и этого времени недостаточно, чтобы понять, как я питаюсь. Однако по серьезному выражению его лица я поняла, что у меня большие проблемы.

– Что ты имеешь в виду? – мой голос дрожит, и я ненавижу это, потому что идет вразрез с моим планом держать его на расстоянии в этом вопросе.

– Послушай, просто скажи мне, если я что-то выдумываю, – его голос немного дрожит, прежде чем продолжить, – но даже в школе ты ковыряешься в еде. Всякий раз, когда я ем с твоей семьей, ты откусываешь кусочек-другой, а потом уходишь, думая, что твои родители ничего не замечают. Мы уже два часа как вернулись из школы, а ты не съела и половины того, что я приготовил. Пожалуйста, скажи мне, что я ошибаюсь, что я вижу то, чего нет. Я… Я знаю, что это не мое дело, но, Тесса, я просто волнуюсь.

Мое сердце бьется быстрее обычного, пока я слушаю его и думаю, насколько точна его оценка. Я понимаю, что он поймал меня, тогда как никто больше этого не сделал.

– Может быть, это потому, что ты меня отвращаешь и я не могу есть, когда ты рядом, – отбиваюсь я, обороняясь.

Он не меняет своей позиции.

– Я не шучу, Тесса. Если действительно есть проблема, я хочу, чтобы ты могла поговорить об этом с кем-то, кому ты доверяешь, если не со мной. Я не знаю, что здесь делать, может быть, я просто выставляю себя идиотом. Но я хочу, чтобы ты знала, что мне не все равно, и если тебе когда-нибудь понадобится с кем-то поговорить…

Такое внимание и забота чужды мне, и так было очень долго. Никто не говорил со мной так, как будто ему не все равно, особенно когда дело касалось заботы о моем здоровье. Мои родители слишком заняты, пытаясь разобраться со своими испорченными отношениями, а мой брат, ну, он… мой брат.

– Не лезь не в свое дело, – язвительно говорю я, удивляясь, где все мои остроумные замечания отдыхают или где они прячутся, когда Коул рядом.

– Ты мое дело, Тесси, – он пытается шутить, но в выражении его лица есть что-то призрачное.

Почему? Почему я вдруг стала ему так дорога? Я на волосок от того, чтобы устроить полноценную истерику, а все потому, что я так много времени провожу с Коулом. Он невероятно разочаровывающий человек, более загадочный и запутанный, чем все песни Ники Минаж, которые я слышала до сих пор. Он как будто обнажил самую грубую, самую уязвимую часть меня и выставил ее на всеобщее обозрение. Я не знаю, что делать дальше. Он знает, он знает мою слабость, но вместо того чтобы использовать эту слабость, чтобы заставить меня чувствовать себя хуже, он, на удивление, поддерживает меня. Я делаю глубокий вдох.

– Как насчет того, чтобы прийти к взаимному соглашению и поговорить об этом в тот день, когда я буду готова, а ты не набросишься на меня с этим буквально из ниоткуда?

– О, хорошо, – он выглядит удивленным, – тогда ты будешь готова это сделать? Поговорить?

– Я могла бы, раз уж ты каким-то образом сделал своей работой влезать во все возможные сферы моей жизни, – ворчу я в отчаянии, но на самом деле я бы предпочла просто поговорить с ним, с тем, кто для меня более незнаком, чем мои друзья или семья.

– Тебе стоит потише ворчать, Венера, а то твой брат может подумать, что мы играем в извращенный теннис, – он вздергивает брови, и я теряю всякую надежду попытаться вести с ним приличный разговор, поскольку он грязнее, чем пол под кроватью Трэвиса.

* * *

В пятницу, когда я достаю книги из шкафчика, чувствую за спиной чье-то присутствие. Поскольку Бет и Меган на уроке домоводства, преследовать меня мог только один человек. Привет, Сталкер Стоун.

– Убирайся, Коул, – говорю я, соскабливая кусочек жвачки, которую кто-то, возможно приспешник Николь, прилепил на мой шкафчик.

– Это не Коул.

Я оборачиваюсь так быстро, что у меня судорогой сводит шею, но это не имеет значения, когда речь идет о Джее. Он стоит передо мной и выглядит немного обиженным, но в то же время очаровательным. На нем бейсбольная майка, и ее насыщенный красный цвет делает его действительно привлекательным. Его завораживающие глаза – это вихрь цвета, переходящий от голубого к зеленому, и я с трудом сдерживаю вздох.

– Джей, – восклицаю я, улыбаясь ему извиняющейся улыбкой. Я машу рукой, отмахиваясь от ошибки. – Прости, я думала, что ты…

– Коул. Я понял, – говорит он сквозь стиснутые зубы, что меня удивляет.

Он никогда не был таким рядом со мной. Обычно, когда Николь далеко-далеко, он очень мил и дружелюбен со мной. Интересно, что с ним не так? Может, этот болван, которого он называет своим сводным братом, опять что-то натворил?

– Что случилось? – кажется, он не услышал меня в первый раз, поэтому я повторяю, – Джей? Что случилось?

Он качает головой, и кажется, что он наконец-то вспомнил, зачем пришел ко мне.

– Я слышал, что ты придешь завтра на вечеринку Джареда, – он звучит недовольно, и я пытаюсь вспомнить, знаю ли я какого-нибудь Джареда. Затем, как лампочка, включившаяся в моей голове, я понимаю, что это тот самый спортсмен, который устраивает вечеринку для Коула. Вечеринка, на которой я неохотно соглашаюсь присутствовать.

– Наверное, да, – нерешительно говорю я и вижу неодобрение на его лице.

– Почему, Тесса? Ты никогда не приходила ни на одну вечеринку раньше, почему сейчас? – кисло спрашивает он, и я отшатываюсь в растерянности.

Едва сдерживаясь, чтобы не закричать, что это из-за его психованной подружки, я делаю глубокий успокоительный вдох и напоминаю себе, что это Джей. Возможно, он делает это только из заботы. Конечно, ему может показаться странным, что такая девушка, как я, пошла на вечеринку, и он просто проверяет, не случилось ли чего. Я хочу рассказать ему о том, как мои лучшие друзья с нетерпением ждут этого события, о том, что мой малыш Range Rover в опасности, но мы не очень близки и мне было бы немного неловко разглагольствовать перед ним. Не дай бог, он начнет считать меня еще большей сумасшедшей, чем я есть на самом деле.

– Я не знаю. Мне кажется, что я упускаю важную часть школьного опыта, – вот что я говорю ему вместо этого.

Он на секунду хмурится, и я понимаю: это потому, что он не ожидал от меня такого сарказма. Отчасти это моя вина, потому что каждый раз, когда Джей пытается поговорить со мной, я говорю как моя мама, когда она случайно приняла слишком много обезболивающего после того, как ушибла ребра. Достаточно сказать, что я звучу как хиппи в цветочном венчике.

– Коул заставляет тебя идти?

– Нет! – я нервно смеюсь и дергаю за рукава своего свитера. Когда я снова поднимаю глаза, Джей все еще там и выглядит крайне неубедительно.

– Я иду на эту вечеринку, потому что хочу. В субботу вечером можно заниматься не только кипой домашней работы.

На его лице появляется грустная улыбка, когда я говорю это, и… чувство вины? Я пытаюсь понять, почему он так тоскливо смотрит на мою жалкую социальную жизнь, но ничего не понимаю.

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но останавливается, глядя на что-то в пределах его поля зрения. Прежде чем я успеваю понять, что или кто заставил его замолчать, мне на плечи ложится рука, и я притягиваюсь к очень мускулистой части тела.

– Вот ты где, Тесси, я везде тебя искал, – говорит Коул, взъерошивая мои волосы. Я пихаю его локтем и отстраняюсь, поправляя беспорядок, который он навел в моих волосах.

– Ах, кексик, ты всегда такая ласковая, – он делает вид, что вытирает слезу, и воркует. Он возвращает свою руку на мое плечо.

Я не буду думать о том, что его присутствие рядом со мной на самом деле приятно.

– Отпусти меня, болван! – кричу я, сопротивляясь его хватке, отказываясь быть атакованной его запахом и чувствовать какое-либо влечение к нему.

Он делает это только для того, чтобы досадить Джею, и, хотя я наслаждаюсь выражением полного шока на лице друга, я думаю, что мы зашли слишком далеко.

– Во имя твоих яиц размером с горошину освободи меня! – говорю я и топаю ногой.

Он тяжело вздыхает и отступает, но я подозреваю, что моя слабая попытка ударить его мало что изменила.

– Скажу тебе вот что, мои яйца размером не с горошину!

– Неважно, считай как хочешь, если тебе так крепче спится ночью.

Я смотрю на него, но, прежде чем он успевает наброситься на меня, кто-то прочищает горло. Я чувствую непреодолимое желание удариться головой о шкафчик. Джей стоит там с раздувающимися ноздрями и сжатыми кулаками, глядя на нас двоих. Я никогда не видела его таким злым и не могу понять, почему он так бурно реагирует.

– Разве у тебя нет занятий, Джей-Джей? – спрашивает Коул, словно его раздражает присутствие брата, и мне хочется снова ударить его за то, что он проверяет Джея, когда тот явно не в духе. Клянусь, этот мальчишка пробуждает мою агрессивность, как никто другой.

– Да. Вообще-то у нас с Тессой один и тот же предмет, так что я надеялся, что мы сможем пойти вместе.

Он улыбается мне, но, прежде чем я успеваю сказать «да», Коул отвечает за меня:

– Не получится. Она идет со мной.

– Я? Идёт? – мы с Джеем спрашиваем одновременно, и Коул кивает нам обоим. – Я знаю, что ты не сделала домашнее задание вчера вечером из-за меня, поэтому я освободил нас от уроков, очаровав секретаршу директора, чтобы она разрешила нам сделать дурацкую волонтерскую работу в комнате аудио- и видеотехники.

Хорошо, это удивительно мило для человека, который может быть наполовину демоном. Но это правда – он продолжал раздражать меня прошлой ночью, отказываясь выходить из моей комнаты, как только высадил меня. Я думаю, что он чувствовал себя виноватым за то, что открыл одну конкретную банку с червями, и хотел убедиться, что я не слишком эмоционально уязвима.

Часть меня, та часть, которая не хотела оставаться в одиночестве после такого откровения, была рада его компании в тот момент. Мой отец был внизу и смотрел игру, но я подозреваю, что он тайно разбрасывал конфетти из-за присутствия Коула.

К тому времени, когда он ушел, я почувствовала такую усталость, что сразу же уснула и проснулась только от звонка будильника в школу. Я жаловалась на него за обедом, зная, что учитель истории, без сомнения, поставит мне замечание за невыполненное задание. Коул просто спас меня, спасибо тебе, Господи!

– Вы двое были вместе прошлой ночью? – спрашивает Джей. В его голосе столько сокрушения, что мне хочется обнять его, но страх перед Николь удерживает меня на месте.

Коул пожимает плечами.

– Мы были, а теперь нам действительно нужно идти. Нам нужно упорядочить DVD-диски и распутать провода.

Он разворачивает меня так, что я больше не стою лицом к его сводному брату, и толкает меня в направлении аудиовидеокомнаты. Я не могу удержаться, чтобы не обернуться и не бросить последний взгляд на Джея, все еще стоящего на том же месте. Сердце защемило, и моя влюбленность, которую я испытывала к нему целую вечность, вновь заявила о себе.

– Он того не стоит, – тихо говорит Коул, который теперь идет рядом со мной. У меня нет сил задавать вопросы или отрицать свои чувства к Джею. Все знают, что он мне нравится, вплоть до официантки. Это не такой уж большой секрет, поскольку я сохну по нему уже, кажется, целую вечность.

Коул слегка сжимает мое плечо, прежде чем открыть свой большой рот и так примитивно утешить меня:

– Поверь, ты влюбилась в более уродливого брата. Могу поспорить, что размер у него меньше…

В этот момент я зажимаю ему рот рукой, и его голос заглушается моими пальцами.

– Прекрати говорить, или меня стошнит на эти твои трехсотдолларовые туфли.

Это, конечно, заставило его замолчать.

Глава 5

Если бы ты хотела, чтобы я сыграл роль Сексуального Доктора, а ты его непослушного пациента, ты могла бы просто попросить

Субботним вечером около шести часов я лежу на полу своей спальни, прижавшись спиной к изножью кровати. Мои пальцы дергаются, пытаясь набрать текст на мобильном телефоне, который я держу в руке, однако мой мозг просто не хочет сотрудничать. Как будто Бет и Меган могли быть настолько глупы, чтобы поверить, что я заразилась малярией за двадцать четыре часа.

Насколько я знаю, мой город не страдает от эпидемии комаров. Ладно, тогда малярию точно нужно вычеркнуть из списка возможных оправданий. Я пытаюсь думать усерднее, но для человека со средним баллом 4,0 кажется жалким, что я не могу придумать ничего стоящего. После того как я основательно поломала голову, я решаю, что к черту все это, и включаю ноутбук, отправляясь в святая святых, где можно найти ответы на все вопросы, – Гугл.

Я набираю в строке поиска «Наиболее распространенные заболевания, передающиеся контактным путем», и на мою страницу тут же обрушивается шквал информации, касающейся венерических заболеваний. Я морщу нос от некоторых изображений и с отвращением отворачиваю лицо от экрана. Я быстро пропускаю страницы, на которых упоминаются венерические заболевания, считая несколько возмутительным, что мои друзья поверят, что я не только умудрилась потерять целомудрие за один день, но еще и оказалась настолько невезучей, что впоследствии у меня появились «проблемы».

Я вздрагиваю, прежде чем внимательно изучить другие варианты. Я быстро выбираю пищевое отравление в качестве своего фаворита и после небольшого повторного поиска решаю, что вполне реально, что никто не захочет быть рядом со мной, когда я сделаю эпическое открытие. Я могу просто свалить все на то, что я что-то выпила или съела, и это достаточно серьезное оправдание, чтобы пропустить вечеринку качка.

Ухмыляясь, я достаю свой телефон и пишу сообщение Меган и Бет, объясняя, как я устроилась в ванной. Добавив достаточно грубых подробностей о своем состоянии, я с радостью нажимаю «Отправить». В конце я добавляю, что ходила к врачу, и он сказал, что к понедельнику я буду в порядке, так как я не могу позволить себе пропустить школу. Перед отправкой сообщения я делаю паузу и быстро добавляю Коула в качестве получателя.

Последнее, что мне нужно, это чтобы он вмешался и каким-то образом разрушил мой генеральный план. Надеюсь, он не поймет мою ложь и хоть раз в жизни оставит меня в покое. Я легла в кровать, довольная тем, чего добилась, и решила немного вздремнуть. Накануне я почти не спала, беспокоясь о том, что я могу сделать, чтобы не идти на вечеринку.

Коул не понимает, почему я не могу пойти, а мои лучшие друзья, похоже, восстанавливаются после частичной амнезии. Они притворяются невозмутимыми, когда я заявляю, что Николь превратит нас в маленькие бараньи отбивные, если мы посмеем показаться на любом светском мероприятии, даже на трезвой вечеринке Стейси Миллер. Я помню ее угрозы с предельной ясностью и ни в коем случае не хочу навлечь на себя ее гнев.

Я уже почти погрузилась в самый спокойный сон за всю неделю, когда дверь моей комнаты распахивается. Я сразу понимаю, что сегодня вечером точно не буду дремать, а то, что недостаток сна делает меня раздражительной, хорошо известно. Так что кто бы ни стоял у порога, ему лучше остерегаться. Конечно, это он.

– Да что с тобой не так? – я полукричу на Коула, который стоит в дверях и ухмыляется.

– Я могу задать тебе тот же вопрос, Тесси, разве ты не должна умирать? О, точно.

Он не предоставляет мне возможности оправдаться, вместо этого он идет вперед, покачивая корзину с продуктами и лекарствами, что вызывает у меня некоторое беспокойство.

– Видишь ли, я получил твое сообщение и понял, насколько серьезно твое состояние, – говорит он, занимая место у изножья моей кровати. – Естественно, я забеспокоился, ведь пищевое отравление дело неприятное. К счастью, Кассандра была рядом, я подошел к ней и спросил, что я могу сделать, чтобы тебе стало лучше.

Я вздохнула, Кассандра – мама Джея и мачеха Коула… и врач.

– Кстати, она передала тебе наилучшие пожелания и предложила принести тебе вот это – очевидно, они творят чудеса.

Я слишком напугана, чтобы смотреть, когда он открывает корзину и достает оттуда небольшой контейнер с очень тревожной жидкостью зеленого цвета.

– Это, кексик, сок, называется «Зеленый злодей». Он хорош для очищения организма, – ухмыляется он, похлопывая себя по животу. Я сжимаюсь обратно в простынях, натягивая плед вокруг себя так плотно, что он скрывает половину моего лица. Я не могу позволить ему увидеть ужас и явное отвращение на моем лице из-за этой мерзости в его руках.

Зеленый злодей? Звучит как антигерой из комиксов Marvel. Зачем кому-то вообще пить что-то, что выглядит так отвратительно?

– Оу, не будь такой, кексик. Ты должна это выпить. Что я буду делать с собой, если ты все выходные просидишь над унитазом? Давай не будем эгоистами, пей, – воркует он, как будто разговаривает с трехлетним ребенком.

Я корчу гримасу отвращения, когда он наливает изрядную порцию сока в стакан и подносит его к моему лицу. «Открой ротик», – поет он, и я чувствую, как желчь поднимается у меня в горле. От одной мысли, что эта склизкая горькая жидкость попадет мне в горло, я потею, и я уверена, что мое сердце учащенно бьется.

Не успела я опомниться, как откидываю одеяло в сторону и вскакиваю с кровати.

– Убери это от меня, – говорю я дрожащим голосом, все еще глядя на стакан, словно его содержимое могло ожить и напасть на меня.

– Вы только посмотрите на это! – говорит Коул в изумлении, хлопая себя по колену, и насмешливо смотрит на меня широко раскрытыми глазами.