Возрождение. Как достать любимую со звезд

– Архи, ты сделал то, что должен был сделать в силу своего разума. Каждый имеет свои обязанности перед обществом. Будь то воин или ремесленник, так же и женщине дана природой обязанность продолжения рода, хотя она может этого и не делать. Все мы, хотим этого или нет, но слушаем порывы сердца, и закон ему – совесть. Так вот мы освобождаем тебя от негласных законов общества. Поступай, как считаешь нужным, и лети с богом за своей мечтой. Мы будем молиться о твоем благополучии, а может статься, что будешь жив и весел, но по дороге домой все оборвется, ничто не вечно, и металл тем более, так знай, что для нас ты будешь всегда с нами молодой и веселый. Ну а по прибытии мы снова попросим взяться за труды на благо процветания наших племен – с каждого по способности и по совести, а теперь отправляйся и устраивай свою личную жизнь, а возрождение временно подождет. Как бы наивно и бредово ни звучало лететь в сваты за миллиарды километров, но в книгах древних, что нашли в Софийском Соборе, описан такой случай, когда Адель ждала свой корабль с алыми парусами. Возможно, и здесь та же история, только корабль на субпортальном двигателе.

– Стоп. Полет отменяется, – остановил речь Донжуан, погрузив шум толпы в вакуум. – Надо срочно перекрасить солнечные панели в розовый цвет, при подлете к Рассвету раскроет их, как паруса, и любимая прослезится на его плече.

– Во оболтус, – снова жена замахнулась на его шею, но взглянула в глаза и наградила поцелуем, – но такой милый и романтичный.

– После слов Донжуана и приятной реакции Жаннет мне добавить больше нечего, – смутился Мухадм. – Пусть полет обернется удачей, как было до сих пор, за что бы ты ни брался.

Наступило время прощаться, ко мне выстроилась вереница людского потока, словно к иконе. Язык уже не слушался, еле ворочался говорить «спасибо» и «до свидания».

– Архи, любимый, ты прости меня за все, но Ярик меня надежно заземлил, и я, увы, даже не могу попытаться сбежать, – всхлипнула Эврика на моей груди.

– Хватит уже извиняться, этот вопрос мы давно закрыли, и у меня есть невеста, пусть и виртуальная, ну а быть ли ей такой, как все, это мы выясним в ближайшее время, для меня она лучше всех, и я ее люблю по-настоящему. Я найду нужную базу…

– Я боюсь этих баз, вечная у них нехватка энергии, впрочем, не то. Каждый день молю бога, чтобы она нашлась, если этого не произойдет, я наложу на себя руки.

– Что ты, дурех…

– Помолчи. Я до сих пор люблю тебя и рыдаю по ночам, что отказала тебе в ту ночь на Двине или согласилась с Яриком… в общем, я запуталась тогда. Я смогу успокоиться только тогда, когда ты будешь с любимой. Прости еще раз, – Эврика резко отстранилась и скрылась в толпе.

– «Эх, какой ты чурбан, – заворочалась совесть. – Все слушаешь меня, боясь пойти наперекор, а с любовью так не поступают, ее завоевывают.»

– Знаю и знал, – ответил я мысленно, глядя вслед уходящей любимой. – Просто у меня смешался коктейль в голове: романтика лететь к звездам, запрет Старомира, обещания найти тело Софии, затем слово, данное старцу…

– Все это оправдания перед самой трудной задачей в жизни, поставленной самой Любовью.

Видя мои зависание и нереагирование на прощальные слова сельчан, вмешался Донжуан.

– Эй, копченый! – крикнул он. – Че пригорюнился?

Нагар сидел на ступеньках звездолета и о чем-то думал, тяжело вздыхая. Вырвавшись из толпы, Донжуан, словно вихрь, взлетел по лестнице, схватил негра за руку и потянул вниз.

– А ну, мужики, хватай его!

– Качать его! – послышалось из толпы, забыв про меня.

– Вот кто герой! С копьем – да в космос!

Нагар повеселел и припустился в ритуальный боевой танец. Каролина, не выдержав, обняла его принародно, затем резко оборвала его набедренную повязку из перьев и повязала свой платок, который вдруг зашевелился.

– Бабы, тащите одежду, нашу одежду! – выкрикнула она, став руки в боки, доселе считавшаяся самой тихой в селеньи.

Толпа пришла в движение, женщины на скорую руку из подручных материалов, юбок, рубашек, платков, снимая одежду со своих мужей, на ходу подшивая, накинулись на негра. Как младенца, голышом уложив на бетон, облачили в новое одеяние. Заминка вышла со штанами, запасных не оказалось ни у кого. Тогда под хохот Жаннет, подняв юбку, вздела ее на Донжуана, помогла ему снять штаны и отдала их женщинам. Она сама любила побалагурить под стать своему мужу, так и остались стоять вдвоем в одной юбке.

Штаны оказались плотноваты, что очень красноречиво подчеркивали его принадлежность к мужскому полу, за что Нагар был в большом восторге.

Что за нравы у людей, если чужой, значит, должен быть некрасив, сутул, неуклюж, достоянием насмешек, но если посмотреть с другой стороны…

Толпа женщин расступилась, Нагар поднялся, словно заново родился цивилизованным человеком. Голову его украшал тюрбан Мухадма, на поясе широкий кожаный ремень в заклепках, ножны с длинным кинжалом, с другой стороны бластер, включенный, как меч джедаев, только не силовой луч. На шелковой рубахе осталось висеть его любимое ожерелье из клыков стагозавра. На руках появились серебряные наручи. Поверх рубахи через плечо висела шкура леопарда. Он медленно убрал сутулость, распрямил плечи, выкатил грудь колесом, так что медные пуговицы на груди выстрелили в толпу. Он стал на полметра выше, двухметровый богатырь с косой саженью в плечах. Развернулся, выискивая кого-то, прошелся к толпе и подхватил на руки Каролину и ушел в ближайший ангар под бурные аплодисменты.

Смех с переодеванием прервал церемонию прощания, чему я был очень рад.

– Внимание! Двигатели прогреты, выведены на предстартовый режим. Старт состоится через двадцать минут, просьба освободить площадку. Экипаж, занять места в рубке, – прогремел с небес Тёмин баритон. – Провожающие, поднимитесь к вершинам жерла вулкана, там установлен энергобарьер, где вы сможете насладиться видом старта, производство попкорна и колы пока не налажено, но зато можете послушать «Битлз» и Элвиса Пресли. А из советской классики – Утесова, Пугачеву… Могу предложить хард-рок двадцать третьего века. Только боюсь перепугаю больше чем подниму настроение.

Наговорив с три короба, толпа стояла, раскрыв рот, не зная, что от нее требуется.

– Темыч, пока! – выкрикнул Следопыт.

Толпа взревела в прощальных криках. Тёма голограммой «высунулся» в иллюминатор по пояс, помахал рукой и, заглушая следующие реплики, врубил откопавшую в Софьином архиве «Земля в иллюминаторе». Затем решил ускорить очистку площадки от нежелательных элементов.

– Зажигание произойдет через двадцать секунд, девятнадцать, восемнадцать… – добавил звука из сотни открытых ангаров и для пущей встряски выпустил клубы виртуального дыма. Кто помоложе, бросился пешком карабкаться на скалы, постарше и с детьми устремились в глайдеры.

– Тёмыч, зачем ты так? – смеясь, прожурчал голосок Софии.

– Не, ну мы так и до завтра не улетим.

Я подошел к деду, оставшемуся стоять на месте. От кузнечного звона кувалды и наковальни с годами он терял слух.

– Деду, а деду, мне пора.

– Да, внучок, лети, я буду ждать тебя, может, и недолго поживу, я и так задержался на Земле. Вначале подумывал лететь с тобой, но буду лишь обузой, лучше умереть здесь, вдалеке от тебя, чем сопровождать в гробу весь полет. Скорее в Софийский Собор переберусь, вместо Старомира буду молить бога об удачном исходе твоего полета и о скорейшем нахождении твоей единственной. Хотя я уже так привык к Софии в ее нынешнем облике, что согласен на любой исход, тока жаль, правнуков не понянчишь.

– Обязательно найду, вот увидишь. Раз невеста уже есть, значит, я лечу за правнуками.

– О-о, – усмехнулся дед. – Сверх мечтаний.

– А я добрый волшебник из твоих сказок, что ты мне рассказывал на ночь, – помолчал, добавил. – Старомиру – его грезы исполнил, народу – артефакты, себе – жену, ну немного не такую, как все, а тебе достану правнуков, настоящих. Идет?

– Идет.

Мы ударили по рукам и крепко обнялись, былая могучая сила кузнеца значительно ослабла, но сухие жилистые мускулы бугрились под шелковой рубахой с драконами, подаренной Далай-Ламой.

. . .

Взревели дюзы, выпуская языки пламени, дым заполнил все жерло, остался только острый нос звездолета. Под занавес дыма вернулся Нагар. Слегка качнуло, и пошел подъем, вибрация накатила на корпус. Я немного вжался в кресло, сердце застучало, готово выпрыгнуть из груди. Взглянул на Хакера, он, побледнев, что-то стучал по клавиатуре, справа Нагар – ответил белозубой улыбкой и поднял большой палец вверх.

– Окей!

– Окей! – подбодрил я больше себя, чем Нагара.

– Тёмка, ты снова мудришь со спецэффектами, потише можно? – прошептала София.

– Не-зя-а-а! Если я отключу дым, вонь, огонь. Что останется?

– Антиграв, – с опаской ответила она.

– Сигара в воздухе. Просто поднимающаяся, как на веревочке. Бред, а не запуск ракеты.

– А-а-а.

– Бэ-э, думать надо, психолог.

– Я не психолог, Софья занята какими-то расчетами.

– Кто вас разберет, Софья, София, хотя бы внешность меняли бы.

– А смысл? – включился в разговор я. – Все одно дурить будут, меняя внешность друг другу.

– Напиши команду для каждой персонально, – внес свою лепту Хакер.

– София человек, она не программируется и с легкостью создаст свою команду, тем более она хозяйка, – зарубил Тёма идею на корню.

– А по мне так лучше, у женщины должна быть загадка, – подал голос Нагар на чистом планетарном, без акцента.

Все оглянулись на него с открытыми ртами.

– Меня Эврика учила правильно говорить на вашем наречии, – понял наш удивленный взгляд, – просто я не люблю выпендриваться перед всеми.

– За день?

– Нет, в первый раз. И круглосуточные упражнения там в хижине.

– Ну, Эврика, не преминет, чтоб вбить в голову грамматику. Может, и читать научила?

– Да, мы читали вместе, я запоминал слова.

– Не зря ты взял его в полет, если ум так гибок, – восхитился Хакер.

– Крышачку беларускага знаю, гэта мова Бога.

– Старомир приложил руку, – предположил я.

– Ага, яго павага, вот раптам прыляцiм не туды цi не даляцiм, так прама да Бога, i як будзем гаварыць?

– Если прилетим сразу к Богу, то говорить не придется, – уколол я белозубого.

– Э, харэ. Не успели взлететь, как уже про тот свет каркаете, – перекрестился Хакер.

– Цьфу, цьфу, – запричитала София.

– Эй, суеверные, мы покинули орбиту Земли, впереди по курсу Сатурн, какие будут предложения? – вернул разговор в русло полета Тёмыч.

– Уже? Я хотел вначале просканировать Луну на признак жизни, тьфу, на наличие энергетики и работоспособности заводов да и заодно подлатать пассажирский лайнер для внутризвездной системы. Может, пригодится там попрыгать по планетам, не гонять же огромный корабль.

– До Сатурна еще пару миллиардов километров, но торможение, разворот к Луне займут неделю и прожигание большого количества энергии.

– Гибук твою медь! Зачем тогда спрашиваешь предложения?

– Так, для приличия, – усмехнулся Тёма. – Кстати, в твоих словах пропала хорошая затея. Звездолет можно было бы и припрятать в системе Рассвета, а на лайнере лететь к планете.

– От кого ты прятаться собрался? А пассажирский лайнер сильно вооружен и безопасен, – ехидно хмыкнула Софья. – Вообще-то система состоит из самой планеты Рассвет, которая имеет вытянутую эллиптическую орбиту, в системе двойной звезды и две мелкие планетки, одна раскаленная – вращается вокруг желтой звезды вроде нашего Меркурия, другая радиоактивная – вокруг нейтронной. Для чего вы собирались на них садиться? Я правду говорю, Нагар?

– Яволь, натюрлих.

– А это что за язык?

– Язык немецких рыцарей, которых разбил Александр Невский невдалеке от Пскова.

Мы с Хакером сползли на пол. София заморгала от перегрузок цепей.

– Лучше сразу скажи, что еще знаешь, чтоб главный кристалл не сгорел, – прокашлявшись, заторможенно проскрипел Тёмыч.

– Ха-ха! Это все, если не считать два языка соседних племен, – отвалившись на спинку кресла, великан важно скрестил руки на груди.

– Давай я тебя научу языку программирования, – предложил Хакер.

– Не получится, я читал теорию относительности Эйнштейна…

Свет моргнул в рубке, Тёма на секунду исчез.

– Но ничего не понял, одна белиберда, интегралы, скорость света, континуум какой-то. Словом, одна чушь.

– Ну, слава Богу, что остановился, я уже подумал, а не засланный ли ты гонец, прикидываешься дикарем, – вздохнул Хакер.

Еще громче заржал бугай. – Я немецких слов штук двадцать выучил, прикольные они такие – резкие. Мы с Эврикой два дня искали перевод в Софийском соборе, что бы они означали. Два соседних языка – это родственные с моим, Нагайи и Наги. Вот с белорусским, Старомир настоял, не разрешал проходить дальше алтаря, пока не выучу пару молитв.

– Ловко провел нас, у меня гугль-переводчик вылетел из матрицы от удивления. Софья, поделишься?

– Посмотрим, сначала восстановлю защиту от перегрузок, блок-компенсатор накрылся, один резервный остался, – ответила она Тёме.

– Ты, Нагар, почище супервируса, враз вынес всех умников с суперзащитой, – катаясь по полу, заливался Хакер.

За десятки световых лет

– Бабаньки! – влетела в комнату релаксации женщина в возрасте, хотя с виду и не скажешь, – на южном берегу адреналин раздают.

– И как? – лениво сквозь сон получила общий ответ от блондинки с пышными формами. – Очередной симулятор выставили?

– Служащие шептались, тортилла вторглась на пляж.

– И че, самец?

– Так я вот и предлагаю сходить проверить.

– А что, это идея! – поднялась с шезлонга молоденькая девушка, – надоели все эти симуляции, а там можно и по морде ей съездить и ничего за это не будет.

– Ага, – повернулась ворчунья, – если успеешь, хотя перспектива быть съеденной меня больше устраивает. Подъем! – заорала она.

Группа женщин, словно ожидала приказа, резко вскочила и вышла на коридор. Громко веселясь, обсуждая, как лучше поиздеваться над животным, завлекала все больше постояльцев, и уже на выходе из отеля насчитывалось полторы сотни. На робкие предупреждения блюстителей они засыпали их отборными словечками. На берегу лежала приоткрытая раковина длиной в двадцать пять метров и семь в поперечнике, хозяйка раковины, раскинув короткие конечности, лежала в тяжелых муках родов. Блюстители в похожей броне слонялись вокруг нее, пытаясь прогнать непрошеную роженицу обратно в океан, разряжая парализаторы. Она вальяжно лежала, не обращая внимания на «укусы комара», тихо постанывала, готовясь разрядиться сотней малышей.

– Ну что, девоньки, поможем стражам, а то ее детки надолго закроют для нас любимый пляж.

– Не такой уж он и любимый, – снова пробурчала вечно недовольная блондинка. – Ты, Нинка, иди первой, пока тебя она пережует, мы атакуем сзади.

– Пусть попробует еще заглотить, – с этими словами она выдрала металлическую растяжку от шатра выносного бара.

Навес крякнул раскосами и поспешил накрыть зевак за столиком. Ее примеру последовали наиболее рискованные девушки. Женщина с разбега пробежалась по панцирю и вогнала штырь в основание спокойной шеи гигантской черепахи. В ответ ввысь на двенадцать метров взметнулась голова и опустилась рядом с ней. Отряд девушек разных мастей, с улюлюканьем разобрав ряд деревянных скамеек того же бара, бросился следом за Предводителем, полетели камни. Голова снова взметнулась на высоту, выбирая себе жертву, куски досок, словно копья, и биты городков ливнем в небеса ударили по ней. Разбитая в кровь, истекая зеленой кровью, пасть наискосок обрушилась на более смелых, без тренировки они, сбивая с ног, бросились в одном направлении от нее. И кара обидчицы настигла двоих, одна из них смогла выпасть с закрывающейся зубастой пасти. Увидев краем глаза под своей ногой Нинель, лапа тотчас поднялась и опустилась, словно гидравлический пресс, та извернулась от удара, уцепившись за край раковины, подтянулась и выходом силы уселась на него.

– Девоньки, поаккуратнее, а то подавится, подходите по одной, а лучше айда ко мне, покатаю.

Однако в ее планы вмешалась летающая голова, Нинель пришлось менять местоположение. Выдрав свое оружие из шеи, нырнула под левую ногу, снова загнала прут по самый кончик в отверстие выхода конечности из панциря, создавая нервную вибрацию во всем теле. Всевышний особо не мудрил, когда создавал каждой твари по паре, практически у каждого живого существа сердце находится в левой стороне. Напоследок истерзанная голова, словно утюг, опустив шею до земли, прошлась по кругу, закатывая в песок половину лихого отряда.

Женщины с атакой все же опоздали, тортилла в смертных судорогах раздулась до формы шара, поднимая верхний панцирь почти вертикально, и, словно перекаченный мяч, разорвалась на куски, освобождая свое потомство из тесной раковины. Мелкие, ростом не более метра, на длинных ногах черепашки принялись к зачистке местности от биологических продуктов, подбирая плоть матери и не успевших подняться на ноги женщин, пришибленных этими кусками. Их мощные челюсти работали без устали, передвигаясь по песку со скоростью бешеных пауков, запрыгивая на спину убегающего противника. Маркиза, став в позу бейсболиста, ударом доски сшибала спиногрызов наземь, пока ее саму не атаковали с трех сторон, к ней на выручку успела подбежать Нинель. В прыжке сама вскочила на панцирь одного, просадив своим весом до земли, перескочила на другого и, отвесив железкой по голове третьей, кувырком под ноги сбила атаку еще двоих нападавших.

– Стоять! Всем в кольцо! – скомандовала Нинель. – Бить в шею. Они очень хрупкие, по одному они нас пересчитают, как цыплят.

Не останавливаясь ни на минуту, перерубила шею монстрику, показывая на примере. Девушки стали кружком, прикрывая спины друг дружке, длинные доски из скамеек подошли лучше всякого парализатора. Получив отпор, шестиногие захватчики перебросились на блюстителей, они качали их по песку, не причиняя вреда, латы из бронированных листов надежно защищали тело, чего не скажешь о психологическом аспекте. Часть длинноногих черепашек вернулась к поеданию родительницы и своих павших братьев. Девушки, потеряв семнадцать подружек, решили передохнуть, вернулись к бару, пропустили по бокальчику горячительного напитка, разломали еще пару столов, вернулись к пресечению вторжения извне резервации. Полчаса работы, и монстрики повержены, часть ушла в море. Стражи, еле переставляя ноги, ушли в отель, их тошнило и шатало, словно вынули из стиральной машины.

– Ну как порезвились? – размазывая зеленую кровь черепахи, произнесла Нинка. – Маркиза, ты, конечно, извини, что это был не самец, зато могла поискать себе из молоденьких.

– Ладно, прощаю. Я адреналином компенсировала.

– А приключения можно продолжить, вы как? – вдруг произнесла суровая статная леди, глядя на покачивающуюся половинку раковины на волнах, и крикнула в толпу. – Кому обрыдли эти роскошные хоромы?

– Я думаю, всем здесь присутствующим, – Маркиза посмотрела ей в глаза, – хочешь слинять с острова?

– Да, корабли поданы и ждут пассажиров, – улыбнулась она в ответ, – Нинка, дуй в отель и пробегись по этажам, вы, она тыкнула пальцев в двух молоденьких девушек, – в зал наслаждений и столовую, дайте кличь о свободе. Пока блюстители порядка блюют в туалетах, нарушая порядок, мы можем собрать всех желающих.

– Тогда быстрее! – заорала Маркиза, – остальные – готовить весла и отбелить посудины до панциря, чтоб не мерзко плыть и не зловонно. Вот сколько в них влезет?

– По моим прикидкам, по сотни в каждую, учитывая размещавшихся там детенышей и сам вес матки.

Все пришло в движение – где арматурой с матом, а где щепками с тем же матом вперемежку с песком, и к выходу пополнения из отеля корабли сверкали перламутровым корпусом (соскучились женские руки по тряпке и швабре ?). Новоиспеченные боевые единицы продолжили погром бара, обнаружили на складе ручной инструмент, попутно пошли в ход пожарные щиты и стройматериалы, тент навеса для паруса, доски для весел, продукты по назначению. Поняв, что задумали женщины, выбежавшие блюстители порядка нарывались на возникшие из-за угла целые летящие скамейки, после легко расставались со своими парализаторами.

– Куда путь держим? – спросила Маркиза у Тарсаланы, когда резервация наслаждений скрылась из виду.

– А мне почем знать, лишь бы подальше от этого сумасшедшего острова.

– Так дело не пойдет, ты нас собрала, вывезла с острова и что, – поднялась к ней смуглая женщина, – обещала новых удовольствий, а теперь – в кусты.

– Никто вас силой не тянул, – огрызнулась она, – я предложила свободу, свободу от этих мерзких удовольствий. Доберемся до материка, заживем своей настоящей жизнью, без дурмана и пошлости, может, и мужиков нормальных сыщем.

– В твоих словах нет смысла побега. Убегать, чтоб прятаться от стражей, – Лаура обвела взглядом членов экипажа. – Мы должны бороться до конца, свергнуть власть.

– Свергнуть власть у нас кишка тонка, – заступилась за Тарсалану Маркиза, – в первую очередь надо приземлиться, организовать базу, дома.

– Море, вот наш дом! – выкрикнула она, вскочив на бочку с ромом, произнесла пламенную речь, – грабить и топить транспортники, обеспечим себя провизией, а там и островок присмотрим. Только набеги сумеют поднять народ на революцию. Я права?

– Как же ты собираешься делать революцию, если первым делом раскалываешь и без того малый отряд, – хмуро произнесла Тарсалана, опустив голову, затем встрепенулась, запустив взмахом головы длинные локоны волос за плечи. – У нас две посудины, бери одну, пересаживай однодумцев, и попутный ветер вам в помощь.

– А это выход. Кто пиратствовать со мной?

– Погодь, давайте не торопиться, – Тарсалана остановила процесс деления «клетки» (раковина сверху с копошащимися людьми нагадывала одноклеточный микроб с ядром винной бочки). – Дайте народу на обдумывание пару дней, все одно общей толпой в этой посуде нас утопит любой мало-мальский шторм или патруль. Часть высадится на материк, вам, пиратам, достанется два корабля.

– Мы вас высадим на ближайший островок, – не сдавался пиратский главарь, – вам же спокойней будет, дозорные в этих водах редки.

– Лаура, не пори горячку, – встряла в разговор Нинка, – любое дело требует подготовки, топить зря экипаж негоже. Я знаю, как ваши корыта перестроить в настоящие корабли, только для этого необходима верфь или тихая гавань со стройным лесом. Топоры да пилы есть.

– Настоящие корабли для набега? – взгляд ее округлился.

– Да, я много читала научной литературы и романтических древних книг с описанием парусных пиратских кораблей, когда вы просто трахались с андроидами.

На том и порешили, беглянки на третий день вышли к материку. Первым делом самые стойкие быстроногие партизанки произвели разведку на ходу, нетронутый лес с валежником свидетельствовал о тихом уютном уголке вдалеке от цивилизации. Остальные просто валялись в тени кустов, отходя от морской качки. И все же энтузиазм девушек не покинул, на раковины изготовили настилы из бамбука, а под ними сплели из ивовых прутьев спальные места, натянули тент от златки (солнца), установили руль и мачту, на которой закрепили корзину для смотрящего. Нинель с трудом уговорила проделать прямоугольное отверстие в днище и вставить широкий щит из досок, он позволит кораблю плыть галсами. Обучила экипаж технике управления, выйдя в море, разработала стиль абордажа, этому помогла неожиданная встреча с судном Лидера.

– Приготовиться к абордажу! – крикнула Лаура, – будем брать толпой, их посуда не выдержит веса, и парализаторы всех не успеют отключить.

Часть девушек с дубинами переместилась на плоскодонный нос, и он не замедлил уйти под воду. Лучи парализаторов достигли стоявших на борту, и они в судорогах упали в воду.

– Всем назад! – скомандовала Нинель. – И слушать мою команду, принять позу для быстрого бега, приготовиться к броску на нос. Кто умеет блестяще плавать – ко мне.

На призыв сквозь растерявшуюся толпу кого слушать протиснулось пять девушек.

– За борт, спасать выпавших, – она резким жестом указала на отдаляющиеся парализованные тела подруг, – отныне вы спасатели и это ваша первоочередная обязанность.

Девушки бросились в воду, и экипаж, воспрянув духом за такое отношение, переместился на корму, и корабль резко поднял пологий широкий нос, защищая всех от лучей, девушка, прикрывшись доской и уцепившись за нос, давала корректировку курса, вскоре подгоняемые ветром на скорости налетели на катер. Неуклюжий катер лишь успел повернуться боком, как его накрыла громадная плита ракушки.

– Вперед!

Амазонки, так они себя назвали, с низкого старта переместились на нос, смещая вес, вдавливая в пучину вод золотой катер Лидера и его охраны.

– Жаль, добыча ушла на дно, – проворчала недовольная на Нинель Лаура, обидевшись, что не она командовала.