Возрождение. Как достать любимую со звезд

– Я?! – обвинение застало виртуалку врасплох. – Как я могу помешать прыжку, если я, как и Тёма, распылялся.

– Ты, Архимед, ври, да не заговаривайся, – поддержал ее Тёмыч, затем обратился к Хакеру. – Да и ты, в анабиозе, что ты мог видеть, тем более дирижировать и следить за полетом, хотя памятью поделился достоверной. Терабайт не приложу, призадумался на секунду, – как это возможно, она есть в твоей памяти, как в реальности.

– Давайте все по порядку, – немного собравшись с мыслями, ответил я. – Когда я приступил бежать по струнам, я все же варвар и на ваших машинках ездить моя душа отказалась, как и в первый раз. Так вот, только я собрался в забег, возникла София, и, взяв меня за руку, мы побежали в противоположные стороны, и никакой хлипкой нити не было, она так сжимала мою руку, что мне показалось, это мой дед– кузнец ухватил клещами.

– Это твои хитрики и отмазка, – вспылила София. – Прекрати издеваться, а то совсем обижусь, это не смешно.

– Да я правду говорю, а в конце, когда я увидел шарик из земных шестеренок, – видя их въедливые глаза, пояснил. – Я так для себя решил, все планеты имеют свой индивидуальный набор. Я сказал Софии: «Вот и приехали», она прошептала: «А мне сюда, заходи в гости» и сошла на соседнюю частичку– струну, отходящую назад. Точно! Руку ее я отпустил только тогда, когда она потянула меня и я чуть не упал, пришлось сделать шаг назад.

– Бред, но и доверять не имею права, – произнес Тёма.

– А почему и нет, если Софию я видел и впервые два прыжка на Клондайк, – вдруг произнес Хакер. – Только ты, София, вела себя неадекватно.

– Я?! – снова ее заклинило.

– Ну да, – опустив глаза, произнес он. – Ты была голая, само совершенство, и все сверлила взглядом Архимеда, что я подумал, если прыжок продлить на пару микросекунд больше, то мы точно не выйдем из гипера.

– Это почему же? – не могла поверить сказанному София. – Чем я могла вам помешать – своими бозонами или струнами? Моя пыль глаза резала?

– Вы уже готовы были кинуть бег и заняться продолжением рода.

Просто сумасшествие какое-то! – заходясь истерическим смехом, прокричала София. – То виртуальным нельзя быть в гипере, но сексом с ними можно заниматься.

Подключившийся смех Терминатора заглушил все наши с Хакером слова оправдания.

– А теперь слушайте мою гипотезу, – наконец-то я смог вставить слово в рогот друзей. – Тише, пожалуйста, это очень важно.

– Добре.

– Валяй.

– София! Держись, – собрав себя в кулак, остановил сердцебиение.

Она, моргнув голограммой, посмотрела на меня, ожидая чего-то ужасного.

– София, ты жива! – словно гром средь ясного неба прозвучали мои слова, многократно отразившись от стен (Тёма помог этому, приколист). Не дожидаясь, когда пройдет столбняк живых и перезагрузка виртуальных, я продолжил. – Твоя душа помогла мне, как и в первый раз, так и во второй, и третий, пройти этот путь по струнам, только ты хорошо знала, как это правильно делать, ты человек прошлого. А так как вы все говорили, что души умерших не могут управлять кораблем, то делаем соответствующий вывод.

– Значит я, я где-то живу, – задыхаясь и обливаясь слезами, София в конце слов вылетела программой, и на пол брякнулся трансфер.

– А как она могла помочь, если она жива и не с нами? – осторожно спросил Хакер.

– Как и ты, когда человек в коме, он жив, но душа может легко покидать тело, не скованная нашим сознанием.

– Логично, – задумался он.

– Ну ты и монстр, – улыбнулся Тёма. – Разве можно так с девушкой, рубить с плеча, надо подготовить, чтоб она сама осознала все это.

– Я варвар, и методы прямые и просты, без всяких ваших заморочек.

– Поэтому ты до сих пор один, – ляпнул Хакер.

. . .

– Тогда что мы имеем? Живы – это хорошо, но десять лет пути – слишком долго. Нельзя ли побыстрее? – спросил Архимед, когда страсти улеглись и София-Софья вновь вернулась в реальный мир голограммой.

На экране открылась панорама Солнечной системы.

– Мы сделаем десяток оборотов вокруг Юпитера для разгона, его вторая космическая скорость – 54 км/с, используя его спутники, затратим пару месяцев, сократим время полета до трех месяцев, правда, мы не сможем затормозить на орбите Земли с таким количеством энергии. Придется гасить скорость возле Марса, далее к Венере и уж затем Земля-матушка. Второй вариант: присядем на один из спутников Ганимед или Каллисто, на замерзших льдах при распаде воды на атомы под воздействием космического излучения и низких температур на полюсах должны быть озера жидкого кислорода, температура кипения которого – 183 оС, это готовый окислитель. Затем на Ио соберем серы, ее там хоть попой ешь, и на реактивной тяге за два года долетим до Земли. Третий вариант: растопить лед и выделить дейтерий или тритий для нашего реактора, за недельку домой, может, и быстрее.

– Так в чем проблема? Третий вариант подходит лучше.

– В этом варианте много неизвестного, на каком спутнике больше тяжелой воды, меньше примеси, все карты и данные за тысячу лет могли измениться. Затратив энергию на лед, мы можем так и не взлететь, не собрав необходимого количества дейтерия.

Увеличив изображение и сместив себя в центр камеры, возле нас оказался Юпитер с многочисленными спутниками, средь которых выделялись четыре самых крупных: Европа, Ганимед, Ио и Каллисто.

СПУТНИКОВАЯ СИСТЕМА ЮПИТЕРА

Спутники Юпитера

Количество: 65

Галилеева группа: Ио, Европа, Ганимед, Каллисто Группа Амальтея: Метида, Адрастея, Амальтея, Фива Остальные спутники: Маленькие астероиды, диаметром 1–100 км.

Тёмыч включил характеристики спутников:

Ио находится на расстоянии от Юпитера в 350 000 километров, ускорение свободного падения – 18 м/с2, зажат в гравитационное кольцо между самой планетой и остальными спутниками, что приводит к разогреву недр. Серные выбросы вулканов могут подниматься в высоту на 300 км, часть из них падает на поверхность, образовывая лавовые моря, а часть остается в космическом пространстве, что сильно затруднит нахождение корабля на орбите.

Среди чудес природы – мощный естественный электрический генератор. Двигаясь в торе ионизированной плазмы, в диске мощной магнитосферы Юпитера, между ними возникает ток в 5 млн ампер. Интересно отметить, что такая структура была предсказана известным шведским ученым X. Альфвеном в XIX веке. Сильные электрические токи у поверхности Ио благодаря самозатягиванию разряда (пинч-эффекту) концентрируются на малой площади.

– Так если я правильно понял, поместив корабль в этот поток, можно зарядиться его энергией, как глайдер от молний.

– Твои предложения, как всегда неординарны, я даже не рассматривал это, заманчиво, однако. – Тёма призавис для расчетов.

– Но в любой идее много больших НО. Наряду с протонами и электронами в радиационных поясах Юпитера имеются ионы серы, кислорода и других элементов, эти потоки заряженных частиц особенно плотны. Корабль придется ставить между ними, это низкая орбита, на которой необходима более высокая скорость полета, и чтоб не улететь вперед и не упасть на Юпитер, необходимо использовать гравинаторы на полную мощь, это снова расход до 25 %. Ио так же «работает», как одна из частей гигантского природного ускорителя заряженных частиц. Придется ставить экран от радиации, куда уйдет 75 % собираемой энергии.

– Хи-хи. Это как складно получается, 75 плюс 25 получаем 100 %, и где наш заряд? – с издевкой высказалась Софья. – Что-то плохо считаешь, не заболел случайно вирусом?

– Благодаря небольшим маневрам мы сможем собрать для себя впрок. Итого, если мы выдержим, зарядка займет три месяца.

– Тогда давай кружить вокруг Ио по орбите, периодически посещая электрический поток, не тратя на гравинатор.

– Тогда мы будем кружить год.

– Год не десять, что еще есть? – перебил Хакер.

– Далее идет Европа, – вернулся к лекции Тёма.

– Это заледеневший спутник диаметром в 3122 километра, расстояние до Юпитера – 671 000 км, ускорение свободного падения – 1,3 м/с2 – это меньше, чем на Луне.

– И зачем нам эти подробности, – не выдержала София.

– Чтоб знали, с чем можем столкнуться, – опередил с ответом Тёму Архимед, – продолжайте пожалуйста, и не обращайте внимания на пустых блондинок.

Он нарочито махнул рукой сквозь ее голограмму, она вошла в нее и застряла. Софья моргнула дымкой, переключив программы и перехватив Архимеда выпад, выдернула его из кресла, роняя на пол, заворачивая руку за спину, опустилась коленом на спину.

– Кто из нас пустой?

– Ой-ей! Больно, отпусти, беру свои слова обратно, – взвыл Архимед, – шуток не понимаете.

Тёма улыбнулся с экрана и снова вывел карту Юпитера.

– Из-за большого расстояния от центра Солнечной системы спутник практически не получает солнечного тепла. Поверхность его покрыта стокилометровым слоем воды. Такое количество воды по объему превышает земные океаны и моря. Однако верхний слой, толщиной 10–30 км, находится в твердом ледяном состоянии, образовывая очень плотную заледеневшую кору без каких-либо движений. Атмосфера хоть и тонкая, все же полностью состоит из кислорода. От гравитационного влияния Юпитера ядро спутника разогрето, что дает возможность воде не замерзать до дна. Она покрыта сетью глобальной системы трещин, которые возникли вследствие неоднократного раскалывания ледяной коры от внутренних напряжений и неравномерного прогрева снизу.

Ганимед – крупнейший спутник в Солнечной системе.

Диаметр: 5 270 км.

Период вращения: 7,15 суток.

Период обращения: 7,15 суток.

Расстояние от Юпитера: 1 070 400 км.

Ускорение свободного падения: 1,43 м/с².

По размерам и объему он даже превышает Меркурий, однако уступает ему по массе более чем в 2 раза. Как и большинство известных спутников, вращение Ганимеда синхронизировано с периодом обращения вокруг Юпитера, и он всегда повернут одной и той же стороной к планете. Внутренняя структура спутника представляет собой центральное ядро радиусом 500 км, силикатные породы, мантию и 900-километровый слой льда. Ядро состоит из расплавленного железа.

Минимальная температура составляет минус 200 °C, а в дневное время солнечными лучами спутник прогревается до минус 120 °C.

Каллисто:

Диаметр: 4 820 км.

Расстояние до Юпитера: 188 200 км.

Ускорение свободного падения: 1,2 м/с2.

Много аммиака, антифриза. Поверхностный слой Каллисто усыпан сетью кратеров и покрыт холодной и жесткой ледяной литосферой, толщина – 80–150 км. Под толщей льда присутствует соленый океан глубиной 50–200 км. В центре спутника – плотное ядро, состоящее из прессованных льдов и горных пород. Кратеров настолько много, что они попросту накладываются друг на друга, образуя пятна диаметром от 5 до 1 000 км, что затруднит нашу посадку. Вероятнее всего, спутник образовался из пылевой и газовой туманности, окружающей Юпитер после его формирования. Те частицы, которые не успел поглотить Юпитер, стали под действием гравитации притягиваться друг к другу, пока не образовалось плотное ядро. Ученые оценивают Каллисто как молодую луну Юпитера, возраст которой не более 10 млн лет.

– По карте Ганимед совсем рядом, – предложил я. – Все одно, чей лед топить.

– Ганимед крупнее Европы и затраты на взлет, если что пойдет не так, продлят полет на полгода может и больше. На Европе лед потоньше, можно попробовать пробурить до воды, сэкономим на оттаивании.

– А… – хотела что-то сказать Софья.

– А Каллисто также крупнее, плюс много примесей во льду, аммиак, антифриз.

– Итог: Европа или Ио? – спросил Хакер за всех.

Ио – вулканический спутник, посадка очень трудна, зарядка от его природного генератора критически опасна, да и, вернувшись домой, звездолет придется ставить на прикол для ремонта корпуса.

– Если без воздействия жестких высоких энергий, то придется садиться дважды, – высказался Хакер. – На Ио – за серой и на Каллисто или Ганимед – за жидким кислородом. Так что лучше сразу на Европу за дейтерием.

– Сорок километров бурить? Да пока вода поднимется, она замерзнет в такой мороз… – Архимед выставил ногу вперед и пристально вставился в голограмму Тёмы. – В голосе твоем чувствую фальшивые нотки, что-то ты не договариваешь? Приказываю ответить.

– Это и есть то Слово! – восхитился Тёма после легкого оцепенения. – У меня программа дрогнула на одной части головного кристалла.

– И меня словно по коже крапивой протянули, – поддержал Хакер. – Попробуй еще раз.

– Приказываю Софии появиться в, в, в…

– Шалунишка. Что, хозяин, надо? – близняшки легким туманом, словно джин, взвились над гибуком, медленно обретая девственные очертания. – В какой позе?

– Поздно рассуждать, – резко прервал нецензурщину Тёма.

– Юпитер решил все за всех. Мы падаем на него.

– Это как? – виртуалки замерли, материализовавшись частями из дымовой завесы.

– Попой кверху, гравитация тянет, а мы перевернуты, – видя у всех осмысленные лица, блуждающие в высокой материи, продолжил. – Скорость звездолета совсем мала, вот и захватил нас владыка Олимпа в свои объятия. Чтоб вырваться, у нас не хватит энергии, так что на прощание с близкими у нас всего три часа семнадцать минут.

– И что, – задумчиво произнес Хакер. – Я зря воскресал?

– Есть маленький шанс прожить дольше, если Архимед возьмет управление на себя и в ручном режиме, но это не глайдер, нужны и подготовка, и команда.

– Что ж, – вздохнул Архи. – Вроде мы ничего не теряем кроме тренажера. А цена успеха – жизнь.

– Какого? – все уставились на него.

– Подготовку проходят на тренажерах, в данный момент это наш «Айзек Азимов», других нет. Короче, Тёма, доставай конспекты и показывай, где аудитория для лекции. Хакер, готовь шпоры, а вы, красны девицы, отвлеките приемную комиссию.

– Какую? – снова они зависли от недопонимания.

– Божественную, на Олимпе, – улыбнулся Архи. – Принимать экзамен ведь там будут.

– Дурак.

…

Хакер подключился к двигательной системе, собирая крохи энергии и направляя на корректирующие установки, отключая все «лишние» системы, возлагая все управление на себя. Тёма высветил сетку магнитных бурь, электронполе орбиты, просканированные небольшие метеоритные участки. Не зная зачем, но приказы Архимеда не обсуждаются, девчонки сканировали атмосферу Юпитера на плотность, скорость потока и т. д. Он все данные вводил в свой личбук, проводил расчеты и выдавал новые приказы.

Час полета, точнее падения. Звездолет набрал солидную скорость под углом в сорок семь градусов к планете, намереваясь ударить в красное пятно.

– Ты что, выбираешь место покрасивее, где умереть? – не удержалась Софья. – Похоже, энергии у нас хватит, чтоб пройти по касательной.

– Пройти хватит, но не более. А еще надо как-то уйти от планеты.

– Неужели ты думаешь выжить? – рассмеялся в злорадстве Хакер. – Я принимаю эту гонку как отвлечение от насущной смерти. Или ты хочешь пройти насквозь планету через дыру Красного тайфуна и, получив дополнительно ускорение, выскочить с обратной стороны, так оно имеет ядро, и давление атмосферы в тысячи бар.

– Банзай! – только и крикнул им в ответ.

Архимед просто перешел в пике, подстегнув падение малым выбросом энергии из дюз. Еще пять минут, и самая низкая орбита позади, затем отдал приказ Хакеру на изменение курса полета и отдачи полной мощности маршевых двигателей. Азимов вздрогнул от перегрузки, нос отклонился от вертикали и по касательной прилег на возмущенный вихрь атмосферы, обозначенный на карте как восходящий. Тайфун в сотни километров имел мощную ионизацию всех молекул газа, что корабль вызвал лавину молний, сотворив после себя солнечный протуберанец, взрыв которого добавил ускорения в 7G. Взвыли гравинаторы кресла, Архимед, борясь с выпадением в осадок, продолжал закручивать вираж мертвой петли, уводя корабль от планеты, одновременно отклоняя курс по спирали.

– Зачем крутишь, мы потеряем скорость, а так есть возможность выйти на низкую орбиту в живых, – предложил Тёма.

– Нет, – рубанул Архи, – возможно, если, может быть – это не для меня. Либо пан, либо пропал, люблю крайности. На низкой орбите мы застрянем на десятилетия.

Звездолет устремился ввысь, теряя энергию и скорость, спираль сожрала ее остатки, как вдруг впереди появилась Метида – богиня разума, самый низколетящий спутник. Мы зависли на мгновение в гравитационном кармане, но все же Метида проявила мудрость, вырвала из лап Юпитера и, провернув в пол-оборота, выпустила нас, придав ускорение на более высокую орбиту в направлении Амалтеи.

Маневр удался на славу, чтоб предотвратить остроту и поздравления в свой адрес за сообразительность, Архимед командирским голосом приказал всем идти спать, до следующего маневра оставалось тринадцать часов, затем снова… если долетит.

– Что-то ты не весел, – остановил Тёмыч Архимеда у самого лифта. – Маневр удачный, скоро Земля, или я что-то упустил?

– А что веселого, когда цель достигнута.

– В смысле?

– К звездам слетал, человечество во всех уголках Вселенной спас от вымирания, – Архимед поднял глаза, в которых отразилось тяжелое бремя мудрого старца. – Цели нет – жизнь закончилась, и неважно, какой достигнут результат: если с хорошим концом, то возникшую мимолетную эйфорию вскоре сменит апатия, время потечет вспять, всплывая мемуарами из глубин сознания.

– А как же София? Часть твой мечты.

– «Тело» Софии – это не моя мечта, это моя прихоть выполнять все обещания, данные в патриотическом рвении сделать мир лучше. Как сказала Нинка, «не хватайся за все, что в порыве ослепления эмоциями обещал, любовь не долг, она, как душа, ляжет, совесть ни при чем».

Архимед неуверенно помялся возле лифта, вернулся к монитору, его глаза переувлажнились. Тёма выдержал паузу, не прерывая тягостных размышлений друга.

– София – это Нинка, – сглотнув ком в горле, произнес он. – Она хотела стереть все о себе, вскрыв базу данных на ксенолаборатории, но я ее обхитрил и прочел досье.

Тёма завис по-настоящему.

– Она земная женщина, девочка, размороженная шестьдесят лет назад. Как и положено, у нее вся память перенесена на персональный диск доверенного человека, им может быть любой, назначенный верховным судьей, в данном случае она в гибуке ее отца, то есть у нас. После нескольких энергетических кризисов на Рассвете и кибератак вируса в течение последней тысячи лет Лидеры приняли решение вывести всех из анабиоза и подвергнуть ускоренному обучению в гипнотическом состоянии, стирая остатки прошлой памяти, их учили, как спецсотрудников власти. После обучения ее отправили работать тайным агентом в сексуальные резервации. Агент должен был работать с чистым мозгом, без наркотического, алкогольного дурмана, вот здесь Лидеры и просчитались, – Архимед замер, через длительную паузу почти прокричал в лицо Тёме, упершись лбом в монитор. – Как можно выдержать нормальному человеку все изощрения?! Я прокрутил немного секретные видеозаписи, где люди, словно стадо безумных мертвецов…

Снова нависла тишина тяжелым полотном занавеса над сценой жизненного театра под последние аккорды оркестра.

– Нинка отказалась лететь со мной, предложив вырастить тело для Софии.

– Я не думаю, что одна Нинка хранилась в анабиозе, были и другие, ты просто узнал о ней первой, а последующих ты не рассматривал, затуманив мозг, – Тёма восстановил процессы кристалла, решил перевести разговор, немного ослабить давление судьбы на бедного Архи. – Ты говорил, что она где-то есть, ты видел его в гипере, ожившие не могут бегать.

– Возможно. Ниточку я оборвал на Рассвете, и с ней надежду. Если я не ошибаюсь, и Нинка не София, хотя она сама не отрицала этого, если тело найдется, мне будет не меньше, чем Старомиру, а оно будет в анабиозе. Нынешняя наша София также проживет тысячи лет, дождется, и без разницы, когда его найдут. Так лучше без меня, – Архимед развернулся и двинулся пешком по коридору.

– Погодь, – Тёма не хотел отпускать друга в таком состоянии, зная его крайности в жизни, – а как насчет перестройки планет?

– Я столько не проживу, пусть потомки разбираются, мудрость цивилизации сохранил, и буде. За четырнадцать тысяч лет могут переселиться на любую планету галактики, раз ученые мужи прошлой цивилизации не смогли изменить их ход. Волхвы давно хотят отдохнуть от моих открытий, так будет им пауза.

Тёма умолк, не найдя подходящих слов в ответ, обдумывая его последнюю фразу.

– Тёма, – окликнул Архимед, ложась в кровать своей каюты. – Как умер Архимед?

Тёма снова завис, не понимая вопроса.

– Его убили враги при осаде Сиракуз, ворвавшись в покои, – тихий голосок Софии вкрадчиво проник в помещение. – Но он не спасал себя, лишь строго попросил палачей увести его в другую комнату, чтоб не запачкать кровью чертежи. Они должны служить вечно на благо народа. Так говорит легенда в Софьиных обучающих архивах.

Архи не ответил ничего, лишь скрипнул пружинным матрасом, поворачиваясь к стене, выключил трансляцию.

Тёмыч долго боролся со своей совестью, но профессиональный долг возымел верх, и запущенный ключик в личбук Архимеда через систему радиосвязи с Хакером открыл замысел стратега века. Хотя он тщательно и маскировал расчеты, карты под обычные файлы картинок, зная возможности Тёмы, необходимые данные выплыли на экран. Скорости до Амалтеи не хватит, вероятность долететь – всего 0,05 %, и звездолет снова уйдет к Юпитеру уже навсегда, если только не пойти на смертельный для биологических существ маневр, снова врезаться в атмосферу по касательной в районе полярного синего вихря (куда и лежал маршрут звездолета после апогея), где вихрь с бешеной скоростью в тысячи километров в час выбрасывает на такую же высоту столб ионизированного газа, образовывая жесткий столб высокоэнергетических частиц. Это как воднолыжник при скорости 20 км/ч будет разрезать волны, но более восьмидесяти километров в час при падении ощутит не мягкую податливую волну, а плотный песчаный бархан. На большой скорости звездолет войдет в него, перегрузка составит 160 ЖЭ, гравикомпенсаторы не в состоянии противостоять такой силе. Отскочив, как теннисный мяч, звездолет вырвется из пут Юпитера, далее, притормозив в гравитационном поле Каллисто до скорости обращения Земли вокруг Солнца (30 км/с), вернется домой. На такой скорости звездолет, постепенно уменьшая диаметр орбиты обращения вокруг светила по спирали наведает пояс астероидов с их рудодобывающими станциями, затем благополучно ляжет на орбиту Земли, и та захватит его своей гравитацией. «Азимов» через триста двадцать три года целехонек снова заступит на службу землянам. Архимед сохранит корабль для человечества для последующей эмиграции его с колыбели на звезды, как птенцы, вырастая, вьют новые гнезда на других деревьях, а старый добрый дуб превращается в прах, упав на землю, ничто не вечно во Вселенной. И прежде чем Земля упадет на Солнце, звездолет вернется для своей последней миссии.

– Не подвел своего прапра…прадеда, – прошептал Тёмыч, вспомнив легенду о древнем мудреце, смотря в монитор на фото новоиспеченного отрока с неординарными решениями, которые приходили в его рыжую, местами поседевшую голову. – Все теряют головы из-за любимых, и ты не исключение. Эх, Архи, всю жизнь гоняться за призрачной светлой любовью, так и не узнав, что это такое.

– Может, и к лучшему, – рядом возникла Софья.

– София? Ты слышала все?

– Я отключила ее, – хмуро произнесла дева из античности, окруженная вихрями надвигающей бури, гоняя по капитанской рубке листы бумаги открытой папки карабельного журнала, словно осенние кленовые листья. – В мечтах всегда все намного красивее выглядит.

Тема протянул к ней руку, снимая напряжение цепей трансфера, сглаживая визуальные возмущения стихии, – не стоит так переживать, он сделал больше чем мог, имеет право на «отдых», а у нас только все начинается, впереди сотни лет заточения и по прибытию все тяжести лягут на наши плечи. Как говорил его дед Мастер Сталь: – «Кому легче, Старомиру воевать за выживание или тебе за возрождение?». – Он повернулся к ,Софьи, – а может ну их, человечков?.

Софья уставилась на его с открытым ртом, пикселизация появилась на ее платье.

– Шучу, – он прижал ее к себе крепче, – с ими веселее. Столь неординарных подвигов на свою голову, ни одна логика не придумает. А вот с чего нам начинать даже не знаю, боюсь без Архи не обойдусь.

– У нас есть время обдумать, – ответила Софья.

Они обнялись, всматриваясь в бурлящее пятно тайфуна.