Нелёгкое дело – укротить миллионера

Диана Билык

Нелёгкое дело – укротить миллионера

Глава 1

Коршун. Наши дни

– Да ты посмотри! Вставай! – хлёсткий удар по щеке чем-то упругим и тонким заставил меня проснуться и немного отодвинуться от края.

– Больно…

Отмахнувшись, я перекатился на другую часть кровати, потянул за собой одеяло, но прикрыл лишь филейную часть, ноги оставил на виду – пусть любуется.

– Поднимайся! – ещё удар. Жгучий, как укус осы, снова по щеке. По другой теперь.

Это заставило меня открыть глаза и, приподняв голову, уставиться на нарушителя сна.

Что-то поменялось. Маленькая забитая, но очень симпатичная мышка Агата, которую я вчера подцепил на вечеринке в ряду обслуги, вдруг стала соблазнительной и властной женщиной.

У меня аж дыхание перехватило.

Приоделась, отмылась, причесалась. Золотые серьги нацепила, о как. Хотя вчера была в дешёвой бижутерии, точно помню, ведь кусал её маленькие ушки.

Тёмные волосы девушки, искрящиеся чистотой, крупными волнами спадали на высокую аппетитную грудь, туго обтянутую белоснежной блузой. Ножки, что вчера крепко обвивали мои бедра и тянули к себе, заставляя погружаться в ее жар до упора, сейчас выглядывали из-под юбки-карандаша и разогревали кровь, наливая пах горячим желанием. Всё-таки эффектная она баба. Хотя я личность не оценил, да и не собирался особо. Поиграл – и хватит. Просто очередная бедная мышь для хорошего одноразового траха. Не более.

– Секс, оказывается, хорошо влияет на прекрасный пол, – сказал с издёвкой и проницательно всмотрелся в её лицо. Идеальный овал, минимум косметики, мягкий шальной румянец на щеках. – Ты за ночь другой стала, официанточка-мышка. Расцвела.

Жадно разглядев выделяющиеся сквозь тонкую ткань сосочки, я облизал пересохшие губы и запустил руку под одеяло, где младший друг уже готовился к бою.

Может, изменить своим бзикам и трахнуть её ещё разок?

– Такую мышь преобразил мой агрегат. – Я перекатился на живот и сладко зевнул. Одеяло сползло и показало девушке мой упругий зад во всей красе. Пусть напоследок полюбуется, будет что вспомнить на скупой старости.

Всё-таки поищу сегодня свежую кровь, не люблю повторяться. Беднячки – слишком пресные и однообразные, хотя большинство здоровые, этого не отнять, особенно целочки. Осознавать, что мне попался не сорванный цветочек, всегда приятно. Наверное, потому я и предпочитал девственниц, но последнее время таких выловить – надо хорошо постараться. Многие лишь делают вид, что невинны, а сами, заприметив богача, ноги заранее раздвигают.

Я обнял подушку. Как же сладко спалось после бурной ночки.

– Ты свободна, детка, – проворчал, даже не подняв головы. Отмахнулся небрежно, будто муху прогонял. Что девица подумает, мне всё равно. – В твоих секс-услугах больше не нуждаюсь. Мышь!

И на мой крепкий задок тут же прилетел хлесткий удар. Это заставило взвыть, перекатиться на край матраца и прикрыть причинное место ладонями.

– Сдурела?!

– Подъём! – приказала мелкий мыша голосом пантеры и хлопнула тонким стеком по ухоженной ручке с шикарным маникюром.

Где она взяла эту штуку?

Пряча ударенное место, я свел брови на переносице. Во, даёт, страх потеряла меня бить? Я же её засужу, засажу и…

И она ударила снова. В этот раз по оголённому плечу, задев грудь. После чего, ехидно улыбаясь белоснежными зубами, добавила:

– Поднимайся! Следующий раз попаду намного ниже, – взгляд из-под густых ресниц сдвинулся и впечатался между моих ног. Меня аж передёрнуло. Да она прикалывается!

– Не понял. – Ошарашенно осмотрелся. – Что за шутки? Моя же комната? Моя. Какого хера?

Мышь сплела руки на груди и, постукивая высокими шпильками по паркету, показала мне властным взглядом на выход.

Вчера она в лодочках бегала, зуб даю, и платьице на ней висело такое ситцевое, а-ля бабушкин сарафан, цвета спелой вишни, только выгоревшее. Коротышка, я ведь её, самую мелкую с большими янтарными глазищами, и поймал среди официанток. С первого взгляда показалась хорошенькой и доступной. Кожа чистая, норов покладистый, поддалась на мои чары с первого взгляда. Стоило только несколько комплиментов отсыпать, как растаяла.

А сейчас у неё ноги длиннющие, наверное, из-за туфель и узкой юбки визуально вытянулась. Девчонка будто с обложки модного журнала сошла. Красивая. Соблазнительная. Обворожительная лань.

Меня глючит после бренди, или я сплю?

И почему-то захотелось ее еще разок поюзать.

Девушка легонько шлепнула стеком, предупреждая.

– Ещё раз меня ударишь, фифа, пожалеешь, – я шутливо пригрозил ей пальцем, не веря, что осмелится.

И она ударила снова. Прямо по лбу.

– Бессмертная?

– Придурок?! – прошипела мышь. – Или притворяешься? Я сказала тебе не шляться возле моего дома. Сколько можно преследовать? Егор! – она зыркнула через плечо, и из темноты угла появился охранник.

Вышел гордо вперёд. Мой! Охранник.

– Егор, приструни козявку, – заметив своего человека, я потерял к девушке интерес. Вяло потянувшись, отмахнулся.

Телохранитель давно привык выпроваживать девиц по утрам, пусть выполняет свою работу.

– Что? – прошипела мышь. – Его-о-ор!

Погладив лоб, я с опаской выставил руку, чтобы краля не шваркнула по лицу снова. Бьётся девчонка не сильно, будто щадит, но кожу все равно щиплет. Как я теперь в офис с красными полосами поеду? Да и это унизительно. Чтобы меня мелкая коза лупила, выгоняя из собственной постели?

Я бы выпорол и вытрахал её за это, но не сплю с низшим классом и обслугой больше раза, хватит ей и одной безумной ночи. Пусть проваливает и скажет спасибо за сладкие воспоминания.

– Егор, вышвырни дикого грызуна из моего дома и никогда больше на порог не пускай, даже если залетела и будет клясться, что ребёнок мой. Знаю я таких – шустрых. Вышвырни её сейчас же!

– Что?! – девушка округлила светло-чайные глаза, скривила чуткие губы, выставила грудь, отчего соски аппетитно натянули ткань блузки, и молча кивнула охраннику.

Егор с каменным выражением лица подступил к кровати, с таким же «пустым» взглядом потянулся ко мне и, бесцеремонно стащив на пол за шкирку, сухо сказал:

– Сам пойдёшь, или помочь? – нажал на шею.

– Ты идиот? – изворачиваясь, я пытался скинуть его тяжелые лапы. – С работы вылететь захотел? Я твой босс!

Охранник скупо улыбнулся, будто давал шанс идиоту опомниться, и, хрустнув подбородком, ошпарил меня ещё большим маразмом:

– Значит, сам не пойдёшь? Придётся помочь, – взял меня, как кота, за шкирку и вытолкнул к выходу. МОЕГО двухэтажного особняка! Дурдом! Без одежды протащил. Меня! По лестнице, через холл. Даже обуться не дал!

Папа их на костре сожжёт, обещаю. А я потом пепел развею по ветру.

– Мышь, прекрати этот цирк! – заорал я, пытаясь высвободиться из сильных рук охранника.

Сам же выбирал бугая побольше, по рекомендации, между прочим, а теперь беспомощно дёргался, как блоха на ногте.

– Ты пожалеешь! Егор, отпусти!

Я отчаянно брыкался, укусить осла хотел, но после сна и выпивки перед глазами всё шло каруселью, расплывалось, да и голым задом чесать пол – не очень приятно.

– Наверное, сплю, ущипните меня! – на последнем вдохе выкрикнул я и завалился ниц в траву. Будто поклонился мышке, что все это время следовала за нами и теперь от нетерпения постукивала каблучком по дорожке.

– Брысь, облезлое животное! – фыркнула она и рассекла воздух своей «волшебной палочкой». – Или повторить? Что-то туго до тебя доходит, Руслан.

Глава 2

Коршун. Наши дни

Охранник волочил меня по двору, будто тряпку. Пришлось вывернуться и дать ему по лицу наотмашь, заколотить по рукам, но не помогло: он, как краб-переросток, вцепился намертво.

– Пусти меня, Егор! Уволю к чертям! – видя, что охранник не реагирует, поискал взглядом девушку, не нашел, только стук каблучков слышал где-то позади. – Мы-ы-ышь, я же не прощу! – попытался оглянуться, но Егор вывернул мне руку и заставил сгорбленным идти дальше. – Я же тебя!.. Будешь на коленях прощение просить, дура облезлая!

После довольно жёсткого приземления на газон, я встал на локти и попытался отдышаться. В лицо прилетели какие-то шмотки, и над головой появилась мышь, а точнее, крыса. Ну а как еще назвать ту, что ведет себя в моем доме так, будто она хозяйка?

– Проваливай! – рявкнула девица, копна русых волос от ее движения разлетелась и укрыла маленькие плечи. – Еще раз появишься – спущу собак.

Поднявшись на ноги, я вытянулся во весь рост. Малышка оказалась на полголовы ниже за счет каблуков, так-то мне в грудь дышала, но держалась стойко, не отступила. Даже не моргнула. Вот же, баба-огонь. Явно чувствовала превосходство. Но почему? Как? Вчера же была загнанная и пугливая, я ее в два щелчка пальцами увел с вечеринки и после одного бокала хорошего вина превратил в пластилиновую куколку. Она поплыла сразу, стоило увидеть дизайн моей спальни и траходром-кровать. И потом я полночи крутил-вертел официанточкой, как хотел. Сладенькая, тугая, до звона яиц горячая. Девственница. Нежная такая, пару капель крови потеряла, затем я достал лубрикант, и вуаля! Она вся моя до утра.

А кричала как! Изгибалась, как лоза, и мощно тряслась от оргазма. До сих пор помню. Удивительно чувствительная девочка.

Обожаю чистеньких. Что она нетронутая, я понял по смущенному румянцу еще во время первого прикосновения губ к ее приоткрытому от возбуждения ротику. Достаточно было моего голодного взгляда в скромное декольте, чтобы она сжалась и покраснела. Позже убедился в подозрениях, когда начал приставать в темном закуточке, где стоял мой столик. Это было мило. В двадцать два девственница – экзотика в нашем мире.

А сейчас я смотрел ей в глаза, в которых плавился живой огонь, и туго соображал. Это на самом деле происходит, или просто игра? Друзья устроили розыгрыш?

Егор держался рядом, будто готов грохнуть по башке в любой момент, стоит мне поднять руку на эту шальную мышь, которая внезапно перевоплотилась и стала пантерой.

– Что ты творишь? – попробовал я ласковей. – Зачем это? Ты же вчера была такой покладистой душкой, кончила со мной раза три, не меньше. Зачем театр абсурда устроила?

Девушка, поморщившись, укусила изнутри щеку, но тут же выпрямилась, сжала губы и превратилась в змеючку, способную не просто ужалить, но и задушить. От нее прямо волнами шли злость и ненависть.

Я осторожно протянул руку, ожидая, что отступит или сбежит, но она, напротив, двинула вперед и вжалась в меня. Толкнулась грудью в грудь и, сверкнув идеально-белыми зубами, немного наклонилась. В нос ударил флер дорогих духов. Легкий аромат загорелой женской кожи и чистого хлопка смешался с парфюмом, создавая дивный букет.

– Ах… – порочно облизнувшись, прошептала мышка в губы.

У меня аж мурашки по всему телу побежали. Поскакали, точнее. А она умеет заводить с полуслова, зачем вчера притворялась недотрогой?

– Все, как ты просил, милый. – И, улыбаясь, как амазонка, что собралась завалить жертву из лука, девушка больно схватила меня за яйца. Сжала пальцы так, что мое дыхание сбилось с ритма.

Показалось, что-то хрустнуло под ее ладошкой, а в пах вонзился кинжал боли.

– Это чтобы ты не думал, что спишь. Еще раз увижу возле моего! дома, – яростно, жестко, по-настоящему зло сказала девушка, – оторву твои колокольчики и попрошу повариху подать на завтрак.

Охранник тихо засмеялся, но заметив быстрый гневный взгляд «хозяйки», тут же приосанился и откашлялся в кулак.

– Убери мусор с газона, Егор, – спокойно приказала мышь и, грубо оттолкнув меня, презренно сложила губы.

По сигналу дамочки еще двое охранников, тоже наших ребят, только имен не помню, подхватили меня под руки и, как мешок, выволочив за территорию, бросили с размаху в кусты какой-то колючей дряни.

Сверху приземлились тряпки и что-то тяжелое. Прямо по темечку. Вот же твари.

Я долго соображал, что одежду выбросили не мою. Рванье: трусы-семейки, старые джинсы и потертая футболка. Рядом лежал черный толстый рюкзак. Внутри телефон, допотопный с трещиной по экрану, и кошелек. Пустой.

Ну, пироги с ядом, приехали! Неужто папенька подстроил показательную порку? Давно грозился поставить меня на место, но все управы найти не мог, не по зубам я ему. Особенно после его многолетнего стажа безразличия.

Пока я пытался вспомнить нужный номер, собрались зеваки.

Нормально выгонять меня из собственного дома? Совсем ополоумели! Меня – Коршуна! Сына владельца крупной строительной компании.

Всех накажу! Жестоко и беспощадно! А мышь… А мышке выверну душу, заставлю ее не просто желать меня. Жить без меня не сможет! Будет ползать передо мной на коленях и умолять простить, но я пну ее, грызуна облезлого, и выброшу на улицу. И собак спущу, конечно же.

А вчера казалась такой приземленной и миленькой. Вот оно ложное первое впечатление, нужно было изучить девку получше, а потом в постель тащить.

Да как бы она это провернула сама? Кто-то помог однозначно.

Цепкая сморщенная рука сжала плечо, и надо мной склонилась кудрявая пожилая тетка.

– Мне помощь не нужна, бабка! – вякнув, отстранился. Попытался встать, но старуха прижала меня пронзительным птичьим взглядом к земле, а потом выдала полный бред скороговоркой:

– Каждый день будешь желать вернуться. И только тогда, когда не захочешь, – вернешься! И все потеряешь! Хищная птица станет добычей.

В лицо смотрели глаза-бусинки, густые седые брови сошлись в одну линию, солнечный блик скользнул по острому носу и опустился на сморщенные губы, что казались сухими, будто из бумаги. Женщина еще что-то говорила, но я не слышал. Хотелось закричать «отвали», но она вдруг бросила мне в глаза горсть песка.

– Прозрей! – пролетело над ухом, пронзило висок и ввинтилось куда-то между ребер звонким «эй!». Голос старухи внутри словно пошел в резонанс, а потом взорвался в голове.

Я долго отплевывался, очищал лицо от пыли, а когда собрался рявкнуть непристойность, старушки и след простыл.

В толпе маячили чужие, противные лица. Они ржали и тыкали в меня пальцами. Кто-то фоткал и комментировал, какой я жалкий, кто-то, махнув рукой, пошел прочь, мол, скукота, а я смотрел в ту сторону, куда ушла старушка со скрипучим голосом. Что за прикол? Я, все-таки, наверное, сплю.

Перевел взгляд чуть правее.

Вон же она!

Расталкивая людей корявыми локтями, бабка спешила по дорожке из камня, что выходил от нашего поселка в сторону городского парка. Она вдруг остановилась, словно почувствовала, что я смотрю вслед, и, медленно повернув голову, белозубо заулыбалась, а потом растворилась в толпе. Я только рот открыл от удивления и шока.

Что происходит?

Глава 3

Мышь. Наши дни

Меньше чем через месяц он снова появился. Все, как и задумано.

Я как раз изучала документы, что принесла учтивая Лариса Александровна – секретарь Коршуновых.

Я в экономических делах не разбираюсь и топором иду на дно, но не суть. Главное, что объект клюнул на наживку, и следующая часть этого фарса началась.

В кабинет, распахнув резко дверь, ввалился растрепанный, небритый, в грязной одежде наглец, которого я выгнала из его же дома.

Руслан. Коршунов. Лично.

– Кто ты такая? А? – бросил он с порога. Таким жестким тоном, что в груди камнем застыл ужас.

Руслан зло потер крупный тяжелый подбородок, подступил ближе, почти навис над столом. А я онемела и не могла шевельнуться, страх сковал горло, стянул все тело невидимыми путами.

Хотела губы приоткрыть, чтобы сказать что-то, но меня натурально трясло от увиденной картины. Как же он поменялся за эти дни. Из холеного мужчины, от которого разве что лучи света не расходились, превратился в бомжика.

– Мыша, свали, пока я добрый! – В его серых глазах горела дикая ярость, на губах размазалась кровь, кулаки сбиты.

С охраной в три амбала подрался? Мне стоит бояться? А ведь обещали полную безопасность в офисе. И где мои защитники?

Выглянув мужчине через плечо, подавила нервную дрожь. Никого. И секретарша куда-то делась.

Вжавшись в кресло от страха, свела ноги и потянулась рукой под стол. Там есть экстренный вызов личной усиленной охраны и полиции. Но они не успеют, я сама должна его приструнить.

– Уважаемый, вы адресом не ошиблись? – сказала спокойно и непринужденно, хотя это было трудно, где-то в горле дрожал ужас, заставляя меня сжиматься сильнее и одергивать руки, чтобы не обнять себя, по привычке закрываясь от жестокого мира.

А если Рус взбесится? Он же сильный, как бык, мускулистый и поджарый.

Все равно. Даже если ударит, придется идти дальше.

Осторожно выдохнув, я дерзко посмотрела мужчине в глаза. Красивые, глубоко-серые, с переливом синего по краям радужки, но я прекрасно знала, какой мрази они принадлежат, и чего стоит ожидать. Задержала дыхание и сцепила зубы, потому что его острый взгляд прикипел моей груди. Хренов озабоченный ублюдок.

– Какого черта ты заняла мое место?! – зарычал Руслан и хрустнул крепкой шеей, затем кулаком.

Возникло ощущение, что бросится через столешницу, чтобы задушить меня. По спине пополз холодный пот, а кожа покрылась мурашками. Едкий запах помойки и грязной одежды забивал нос, я даже отстранилась, чтобы локтем прикрыть лицо, но опасалась, что мужчина воспользуется ситуацией и задушит меня. От него можно ожидать, чего угодно. Без тормозов, мне ли не знать.

Дверь открылась, и я облегченно выдохнула, когда в кабинет ввалилась охрана. За несколько секунд ребята обступили незваного гостя, скрутили его в три погибели.

Не выдержав напряжения, я опустила плечи и все-таки обняла себя, чтобы избавиться от дрожи.

Успели. Сейчас успели, а что будет дальше?

– Присядь, как-там-тебя, – указала на кресло посетителя и нацепила на лицо маску стервы, хотя она оттопыривалась и едва не слетела с позором. Не умею я антагонистов играть, но должна.

Охранник, дернув руки Руслана, завел их за спину и оттянул мужчину в сторону.

– Пусти, Егор! Прибью, уволю, – заорал ошалелый гость, но охранник не поддался на уговоры. Заломил ему руки и заставил почти встать передо мной на колени.

– Я сам могу! – наконец, хрипло выкрикнул Рус и опустил покорно голову.

Быстро ты сдался, Коршун, посмотрим, что дальше скажешь. Улыбка коснулась моих губ, но тут же рассыпалась о грозный взгляд Руса.

Он – хищник, и нужно быть на чеку.

– Может, его сначала отмыть? – скривившись, предложил охранник. – Воняет!

– Егор, – я взглядом попросила отпустить Руслана и показала всем на выход. – Он не тронет меня.

– Я ему пальцы по очереди сломаю, если только подойдет.

– Спокойно. Он не посмеет. – Я окинула сыночка олигарха приторной жалостью. – Может, ему медицинская помощь нужна. Не откажем же мы?

Руслана и правда нужно лечить. Вместе с его папочкой.

– Пусть в больничку тогда ползет, – гаркнул охранник.

Слегка пнув Руса под зад, будто отомстил за что-то, Егор отступил, а Коршунов, возбудитель тишины, упал на сидение.

Оказывается, самое страшное не ждать его появления столько дней, а оказаться лицом к лицу.

– Ждите снаружи, – приказала я, стараясь вложить в голос уверенность, но он не слушался и скрипел, как старое колесо.

Плохая я актриса, паршивая.

– Как скажете, Агата Евгеньевна. – Егор бросил жесткий взгляд в посетителя, мол, я за тобой слежу, и ушел следом за другими охранниками и секретарем. Тихо прикрыл за собой дверь, намеренно оставив небольшую щель.

Откинувшись на спинку офисного кресла, потому что напряжение достигло апогея и свело плечи и поясницу тупой болью, я наблюдала за Русланом и не представляла, с чего начать разговор. Что там было по плану? Все напрочь вылетело из головы.

– Сучка ты. – Коршунов потер переносицу, опустил руку на подлокотник, и кожа взвизгнула под его пальцами.

Хорошо, что это не моя шея. Развалившись в гостевом кресле и расставив неприлично ноги, Рус не сводил с меня глаз. Прищуренных, злых, раздевающих.

– Это мое место ты греешь своей попкой. Дело времени, когда я хорошо по ней пройдусь ремнем, плешивая тварь. Не думай, что богатство и хоромы спасут тебя от моей мести. Я жду объяснений, Мыша, а потом решу, как поэкзотичней тебя наказать.

Глава 4

Мышь. Наши дни

– Может, сначала представитесь? – Вранье стояло поперек горла, но таковы правила – он должен поверить в этот бред, иначе… Иначе я потеряю самого близкого человека. – И не хамите, я терпеть не буду. – Перевела взгляд на стол, показав, что готова нажать вызов охраны, если Коршунов внезапно взбесится.

Видеть перекошенную рожу того, кто был всегда на кону и ни в чем не нуждался, оказывается до жути смешно. И даже приятно. Я едва не засмеялась в голос. Губы дрогнули, на глаза набежала влага. Смешно мне будет потом, когда он дотянется до моей шеи и сломает ее. Или сделает что-то похуже.

От одной мысли, на что Рус может решиться, перед глазами поплыл черный туман.

– На «вы» и шепотом со мной? – хмыкнул Коршунов, криво изогнув рот. – Правильно, детка, унижайся, будешь еще носки мои стирать и языком туфли вылизывать. Я тебе не куколка, чтобы косички заплетать и одежку шить. Со мной играть не получится. Чего тебе надо, а, сучка? Как ты оказалась дочерью моего отца, а я проходимцем с улицы? За один день! Это шутка такая?! Я нихрена не понимаю!

– О чем вы говорите? – чтобы не обжечься его полыхающим ненавистью взглядом, я посмотрела в окно.

Сегодня на улице жарит не по-детски. Хотелось к бабушке в деревню, на озеро, а я застряла здесь, в чужом офисе. С мажором, у которого нет ничего святого.

Глянула украдкой на Руслана, слегка повернув голову. Рубашка порвана, вся в грязных кляксах, пятнах краски. В разрезе, что не застегивался из-за оторванных пуговиц, просматривалась крупная мужская грудь. Она поднималась и опускалась от возбужденного дыхания.

Коршунов никогда не смирится с положением вещей, и я еще отвечу за это.

– О том, что я поехал к дорогому папочке, а он меня якобы… – Руслан показал в воздухе кавычки, – якобы не узнал и вышвырнул прочь. Я – Коршунов, а не ты! Я, твою мать!

Он встал, я тоже. Кресло от рывка уехало назад, далеко к стене.

Я поднесла указательный палец к кнопке, напомнив Русу об охране за дверями.

Коршунов, сверкнув светлыми глазами, остановился в шаге от стола, поджал разбитые губы и все-таки отступил.

Шумно сел, а я постаралась не сорваться и не спрятаться под стол от страха.

Как же сложно! Никогда не думала, что в такое дерьмо вляпаюсь.

– Ладно, – примирительно поднял руки Коршунов, – я спокоен. Очень спокоен. Жрать просто хочу.

– Ничем не могу помочь, – сказала я в сторону. Не хотела на него смотреть. Уже не садилась, потому что тянуться за стулом и поворачиваться к мужчине спиной – давать ему повод наброситься.

– Можешь. – И взгляд хищника пробрал меня до костей ледяным холодом.

– И как же? – спросила я максимально спокойно, приподняв бровь и сложив руки на груди, чтобы этот мужлан не пялился на мои торчащие от озноба соски. Надоел – раздевать глазами! Таких только могила исправит!

– Возьми меня на работу. – Рус немного наклонил голову к плечу и скупо улыбнулся.

И я улыбнулась. Украдкой. Потому что все шло по плану.

Едко зыркнув и прищурившись, Руслан ждал ответа и сжимал кулаки. Задумал что-то.

– Разве что уборщиком, – сдавленно и не натурально захохотала я, а во рту собралась горечь и слюна. Пришлось протолкнуть гадость в себя и еще сильнее сжаться.

– Согласен, – Коршунов подорвался и протянул мне руку для пожатия, будто закрепляя договор. Увидев, что ладонь и пальцы в крови и грязи, спрятал руку за спину. – Только мне бы небольшой аванс.

Его живот отозвался урчанием, а мужчина немного отступил. Стесняется? Коршун? Это что-то новенькое.

– И можно я буду ночевать в офисе? – еще глуше сказал он. – Буду вести себя хорошо, слово даю.

– После того, как вы преследовали меня, забрались в мой дом, а здесь устроили скандал, я вас не на работу, а в тюрьму должна отправить. – Шагнула в сторону под пристальным взглядом, будто под прицелом.

– Не надо, я как раз оттуда, – посмотрел исподлобья Руслан и снизил обороты голоса, отчего по коже поскакали новые мурашки: – Мышь… – он сжал зубы, желваки заиграли на крупных скулах. – Прости, ты не пожалеешь. Я буду примерным работником.

Вранье!

Показательно потянулась к кнопке вызова, я должна его вывести на правильное решение, другого пути нет.

Коршунов с хрипом повторил:

– Слово даю. Пожалуйста. Вы… же не можете оставить нуждающегося в беде.

Я чуть не поперхнулась от такой перемены. Уже на «вы» перешел – прогресс. Как-то слишком просто все получалось. Меня это пугало.