Опер. Девочка на спор

– А как же, – хмыкает Стас. – Кстати, у тебя пополнение.

– В смысле?

– Опер новый. Бойко, кажется, – ободряюще хлопает по плечу. – Завтра выходит на службу.

Охренеть новости. Это где я так провиниться успел?

– Через голову? – возмущенно фыркаю. – Стас?

– Не поверишь, даже через мою. – Его губы едва заметно кривятся. – Сверху приказ.

Судя по всему, начальству такой финт тоже не по вкусу.

– Ничего себе… чем обязаны?

– Вот ты и выяснишь, – усмехается Стас и смотрит на часы. – Ладно, я домой. Заканчивайте тут. Будет инфа, мне сразу доложить.

– Понял, – обреченно вздыхаю я и возвращаюсь к эксперту.

Кто-то домой, к жене и дочке, а мы с Шаманом как самые провинившиеся. За весь отдел пахать будем. Вот так всегда, собирались в баню, а приехали на ночное рандеву. И ведь не свалить по тихой. Даже следачка еще не приехала.

Присаживаюсь на корточки и опираюсь спиной на ствол дерева. Еще раз обдумываю слова медэксперта и никак у меня не сходится картинка. Не могла девочки быть без телефона. Это анриал в наше время. Да и родители наверняка с ума сходят.

– Макс, ты чего тут сидишь? – Шаман облокачивается на ствол над моей головой.

– Думаю, блядь!

– Какая полезная функция, – подъебывает, как всегда.

– Научить?

– Спасибо, обойдусь. – Его улыбка в сумерках больше похожа на хищный оскал.

– Узнал что-нибудь?

– Да, есть кое-что интересное. Эта женщина гуляет здесь по вечерам с собакой и эту девочку видела часто. В одно и то же время. Может, секция какая…

– Значит, она жила где-то в этом районе, – подытоживаю я.

– Скорее всего.

– Надо поспрашивать у наших «соседей», родители наверняка уже подали заявление о пропаже дочери.

– Камеры я запросил, к утру должны предоставить. А пока предлагаю прогуляться по ближайшим кустам.

– Неплохой план, – хмыкаю и поднимаюсь на ноги. – Не так я собирался закончить сегодняшний день.

– Потрахаться хотел вместо работы? – стебется Шаман. – Вот карма тебя и трахает.

Нервно смеемся и расходимся в разные стороны. Вот и не верь после этого в мистику.

Глава 3

Ива

Стою в ванной, зажав рот ладонями, и смотрю в собственные глаза, наполненные ужасом. У меня была такая ночь… Без кошмаров. Я просто отрубилась и выспалась, что бывает крайне редко, а с утра вместо кофе знакомый взбодрил меня новостями о ночном происшествии.

Нападение педофила на маленькую девочку. Летальный исход… Боже, боже, боже! Тот ночной кошмар с чудовищем, потом это. Нет, мои сны никогда не были предвестниками чего-то ужасного, но сейчас начинает казаться, что все как раз наоборот. То чудовище с уродливыми руками напало на ребенка.

Зажимаю зубами косточку на пальце. Охаю, но боль немного отрезвляет. Это просто еще один кошмар, только наяву, но я ведь правда знала, куда прошусь работать. Собраться… Черт, надо как-то собраться.

Набираю в ладони холодной воды, умываюсь, пью прямо из-под крана. Тагги скулит у двери ванной. Снова волнуется, чувствуя мое настроение.

– Все хорошо. Сейчас погуляем с тобой, – выхожу и хлопаю его по голове.

Дергает ушами, плетется за мной в спальню. Собираюсь на службу, надев удобные камуфляжные штаны унисекс с множеством карманов, белую футболку и любимую кожаную куртку.

Вывожу Тагира на быструю прогулку.

– Прости, сегодня дольше никак, – улыбаюсь псу.

Возвращаемся с ним в квартиру, я забираю шлем, надеваю рюкзак и, заперев дверь, спускаюсь на улицу. Раздражая нашу злобную соседку рычанием мотора, срываюсь с места, позволяя адреналину выжечь из меня остатки накатившей паники.

Добираюсь до отдела, встаю у шлагбаума, перекрывающего въезд на служебную парковку.

– Удостоверение или пропуск, – требует дежурный.

– Я сегодня первый день, – объясняю ему.

– Так, а мне что? Правила есть правила. Иди сначала документы получай, потом пущу.

– И куда мне деть мотоцикл? – начинаю злиться не на него, а на это утро, которое должно было быть совсем другим.

– У входа поставь. Не тронет никто.

Угу, конечно. Это же не управление МВД, здесь найдется какой-нибудь мстительный алкаш. Угнать не угонит, а поцарапать может запросто. Вариантов только нет, придется откатываться туда.

Аккуратно паркую мотоцикл, чтобы никому не мешал. Шлем забираю с собой все по той же причине. Районное отделение не управление, к сожалению.

Захожу в здание. Полы в коридоре еще мокрые, пахнет лимонным моющим средством. Аккуратно переступая по подсохшим местам, иду на поиски своего нового начальства.

Найти оперов не составляет труда. Громкий мужской смех за дверью четко дает понять, что я их нашла.

Вхожу без стука. Первым на меня оглядывается необычный мужчина с четками в руке. На тыльной стороне ладони замечаю татуировку, но не просто рисунок, как делают многие. Руну. И что-то мне подсказывает, она там не просто так. Из-под ворота футболки выглядывает еще одна тату, но ее уже не разглядеть. Я сама оказываюсь под пристальными взглядами всего отдела.

Открываю рот, чтобы представиться, но дверь за моей спиной распахивается слишком неожиданно. Я не успеваю среагировать. Чье-то тело влетает мне в спину, толкая вперед.

Я попадаю в руки парня с четками и слышу до ужаса знакомый мат.

Разворачиваюсь.

– Ты?! – возмущенно сопит тот хам, которого я случайно облила кофе.

Ну твою мать…

Выдыхаю, беру себя в руки и, скинув наглые ладони опера, решаю, что лучше всего представиться.

– Старший лейтенант Бойко. Назначена в ваш отдел…

– Бойко? – переспрашивает хам в темно-синей рубашке.

– Да, Бойко Иванна Яновна, – повторяю для слабослышащих.

В стороне от меня раздаются хрюкающие смешки, грозящие в любой момент превратиться в очередной приступ громогласного хохота.

– Не будет баб в моем подразделении! – рявкает хам.

– Меня уже назначили, – улыбаюсь ему.

– Переназначат! Выйди отсюда и не смей осквернять этот кабинет своим присутствием! – Его лицо от гнева идет красными пятнами.

– Мало того что хам, так еще и сексист, – заявляю ему. – Я буду здесь работать.

– Не будешь! – кипит он.

– Макс… – пытается перетянуть внимание на себя парень с четками.

– Буду, – тише отвечаю я, продолжая упираться уже скорее от нервов.

– Я. Сказал. Не будешь, – цедит сквозь зубы, оказывается, Макс, хотя Хам ему идет больше.

Разворачивается и покидает нас, так громко хлопнув дверью, что в кабинете разом вздрогнули и зазвенели все чайные ложки в кружках оперов.

***

Пф! Какие мы нервные. Ничего, проветрится, остынет.

Разворачиваюсь к замолчавшим операм.

– Он всегда у вас такой? – спрашиваю у них. Надо же понимать, к чему готовиться.

– Не-е-е, – тянет парень в стильном светло-сером свитере. – Только когда секса долго нет.

Остальные похабненько улыбаются. Как в школе на уроке анатомии, честное слово. Ответить что-то надо. В мире мужчин секс давно превратился всего лишь в потребность удовлетворять животные инстинкты и повод поржать друг над другом при случае.

Это же так весело, правда? Зажать какую-нибудь девочку в клубе, шептать на ухо, что ей обязательно с ним понравится…

Но мне предстоит работать в этой команде, а значит, надо подстраиваться, и я вспоминаю, как еще в Академии МВД наши немногочисленные девчонки отвечали таким вот шутникам.

– А что так? Проблемы? – У меня даже получается улыбнуться им в ответ. – Если что, могу дать контакты хорошего мужского врача. – Это, кстати, чистая правда. Знакомый не столько мой, сколько родителей, но это сейчас не имеет значения. – Или… венеролога, – предлагаю еще один вариант. Ну а вдруг у Хама зудит в трусах, поэтому он такой агрессивный. – А то мало ли.

– Тьфу-тьфу-тьфу. Что ты несешь, женщина?! – возмущается татуированный, картинно постучав кулаком по своему лбу.

– Давай знакомиться, что ли. – Посмеиваясь, ко мне подходит двухметровый амбал. – Дэн, – протягивает крупную ладонь. Осторожно пожимаю кончики его пальцев, потому что так принято. Тут же прячу руки в карманы, чтобы больше никого из них не пришлось трогать.

– Егор, – кивает от окна еще один опер. Вот и пусть там стоит. Идеальное расстояние.

– Илья, – козыряет тот, что за ноутом.

– Шаман, – степенно склоняет голову татуированный.

– А я…

– Иванна Яновна, мы запомнили. – Его губы вздрагивают в очередной чуть насмешливой, снисходительной улыбке. По коже проходится холодок, и только закаленная сила воли помогает мне устоять на месте.

– Можно просто Ива. – Мое внимание привлекает большая магнитная доска на стойке с колесиками, стоящая в самом углу просторного кабинета. – Можно? – киваю на нее.

– Это материалы расследования, – разговаривают со мной как с маленькой.

– Я в курсе, спасибо, – медленно прохожу мимо них к доске.

Чувствую на себе внимательные сканирующие взгляды. Дернув плечом, пытаюсь скинуть их с себя, и сосредотачиваюсь на схеме. Ее и нет как таковой. Несколько ужасных, трагичных фотографий, от которых сердце болезненно сжимается и в желудке начинается настоящая война.

До тошноты все внутри стягивается тугими узлами. Будь там просто труп, но там… Ребенок, черт бы их побрал! Видеть растерзанную, бледную малышку физически больно.

Зажимаю рот ладонью. Дышу…

Надо абстрагироваться от эмоций. Взять себя в руки. Эти же, стоящие за спиной, сожрут, если показать им хоть каплю слабости. И я вхожу в рабочий режим, рассматривая представленные на доске материалы будто немного со стороны.

У оперов еще ничего нет по этому делу. Возле ряда фотографий с места происшествия нарисован большой овал, в котором черным маркером небрежно написано: «Педофил», а рядом стоит большой вопросительный знак.

– Не надо девочкам на такое смотреть, – неожиданно раздается у меня над ухом.

Рефлексы срабатывают мгновенно. Разворачиваюсь, хватаю мужчину за плечо, резким рывком наклоняю на себя, бью коленом в живот, выбивая воздух из легких. И, пока он хрипит и кашляет от неожиданного отпора, делаю подсечку, разворачивая его и через болевой захват роняя лицом в пол.

Встав на одно колено, второй ногой упираюсь с другой стороны от Егора, зафиксировав и себя в устойчивом положении, и его. Дернется – будет очень неприятный и долго заживающий перелом.

В кабинете слышно только его и мое дыхание. Остальные опера смотрят на меня, неприлично приоткрыв рты. Шаман закрывает его первым, клацнув зубами и приподняв брови от удивления. Двухметровый Дэн отставляет кружку на стол и этот звук тоже кажется слишком громким.

– Божечки-кошечки… – выдает он.

В помещении становится еще тише. Лежащий подо мной Егор даже сопеть перестает. Да и я задержала дыхание, пытаясь переварить услышанное. Все взгляды переключаются на Дениса.

– Да твою мать! Настя! – Здоровяк с досадой ударяет кулаком по своему бедру.

Это становится спусковым крючком для волны громкого смеха, взорвавшего наконец эту давящую тишину.

Отпускаю Егора, поднимаюсь, делаю пару шагов в сторону от него. Опер разворачивается на спину, протягиваю ему руку как знак временного перемирия. Продолжая ржать, он принимает мою помощь и встает на ноги.

– Впечатляюще, – подмигивает мне.

– Спасибо, – улыбаюсь, чувствуя, как внутренние пружинки одна за одной начинают разжиматься, но тут же снова приходят в тонус.

Дверь распахивается. Входит Макс с таким недовольным лицом, что сразу становится понятно: война в самом разгаре.

Глава 4

Макс

Размашистым шагом иду в кабинет начальства. И так злой, как собака. Спал от силы часа два, и то в рабочем кресле, а тут вот это недоразумение. Охренели, что ли, в конец? Только бабы мне не хватало для полного счастья! Надеюсь, это просто ошибка. Потому что если чья-то идиотская шутка – завалю нахрен, чтобы не размножались.

Дверь в кабинет Стаса приоткрыта. Решительно толкаю и вхожу в кабинет.

– Марьянин, ты охренел? – рявкает начальник ОМВД, словно только и ждал меня. – Стучаться не учили?

Да блядь! Специально, что ли, подстроил, чтобы выдрать?

– Это срочно, – цежу сквозь зубы.

– Выйди и зайди как положено, – сверлит строгим глазом. Спорить бессмысленно, все равно додавит. Если уж Волков взялся кого-то строить, то с большей долей вероятности доведет дело до конца.

Психую и выхожу. Прикрываю за собой дверь и шумно выдыхаю, смиряя эмоции внутри. Громко стучу и, услышав короткое «да», открываю дверь.

– Товарищ полковник, разрешите?

– Заходи, – довольно усмехается Стас и откидывается на спинку кресла. – Че у тебя за пожар?

Закрываю дверь и подхожу ближе, чтобы не орать на весь отдел.

– Какого хрена ты творишь? – шиплю зло.

– Вот щас не понял. – Стас хмурится и бегает по моему лицу внимательным взглядом.

– Бабу в СКП! Ты охренел? – взрывает меня.

Сам не знаю, что меня бесит больше. То, что это баба, или то, что это именно та баба. Безусловно, задела, но не до такой степени, чтобы быковать. Я уж и забыл о том инциденте.

– Тон попроще сделай, – сухо бросает Стас и подозрительно прищуривается. – Забыл, с кем говоришь?

– Это ты, по ходу, забыл, что мы здесь не в бирюльки играем, – звучно припечатываю ладони к столешнице. – Я че с ней в полях буду делать? Сопли подтирать?

Выдыхаю и качаю головой. Все же бессонная ночь и лошадиная доза кофеина не пошли на пользу. Заряд энергии стремительно испаряется, а вместе с ней и работоспособность.

– Разберешься, не маленький, – хмыкает начальник. – Что-то еще?

– Стас, – напряженно смотрю на него. Он же не может не понимать, что творит?

– Это решенный вопрос. Приказом сверху.

– Не гони, – криво усмехаюсь. – Я узнавал…

Но Стас непробиваемый. Ни один мускул не дергается на его лице.

– Личная просьба Ямпольской, – все же признается он. – Доволен?

– Заебись, – тяну я. – Ты своей бабе отказать не можешь, а девку под пули подставляешь!

– Че ты несешь? – рычит Стас, по инерции вскакивает и дергается в мою сторону.

– Не жалко? Молодая совсем, симпатичная. Грохнут же!

Я перегибаю, но сдерживаться не получается. Нет больше ресурса. Выжгло все нахрен волной ярости. Бесит такая безответственность. Совсем не думают о последствиях, а потом хороним с почестями.

– Ты от меня-то чего хочешь? – шумно выдыхает и плюхается обратно в кресло. – Понимания? Я понимаю, но… – Театральная пауза, и мое сердце замирает. – Она остается!

– Это пиздец, – заключаю я.

Просто полный финиш. Возить теперь с собой эту мартышку с гранатой и ждать, пока выкинет какой-нибудь фортель. Не работать, а охранять ненормальную, что вечно лезет на рожон. Я счастлив. Нахер, закрыть ее в кабинете, и пусть бумажки перебирает.

– Макс, ну ты же взрослый мальчик и знаешь, как это делается, – спокойно поясняет Стас. – Я не могу ее перевести, но ты всегда можешь ее подставить. И сольем по тихой за профнепригодность

– В смысле «подставить»? – хмурюсь, не до конца понимая, что конкретно он имеет в виду. Это же подло и нечестно.

– Фантазию включи, – хмыкает Волков.

– Да это бред.

– Других вариантов нет, – разводит он руки в стороны. – Все, иди работай.

Качаю головой и разворачиваюсь. Надо что-то придумать. Нельзя ей оставаться. Не женская это работа. Вон есть следствие, дознание, ПНД, а у оперов девочкам делать нечего.

– Да, пусть ко мне зайдет, я хоть посмотрю, из-за чего весь кипиш, – летит мне в спину.

Невольно напрягаюсь и оборачиваюсь.

– Задницу подними и сам сходи.

– Вот, ты уже за нее впрягаешься, – издевательски смеется Стас. – А говоришь, не сработаетесь.

– Да пошел ты, – хмыкаю и выхожу из кабинета.

Ну и что, Марьянин? Как теперь разруливать будешь? Да хер его знает. Но так точно не оставлю. Принципиально.

Иду к кабинету оперов. Знакомиться будем, значит.

Надо, кстати, выяснить, что у нее там за покровитель такой наверху, раз сама Ямпольская за нее просила. Хотя по-другому Стаса было бы и не уломать. Интересно как все складывается.

За дверью непривычно тихо. Что за херня? Открываю дверь и ловлю на себе внимательные взгляды.

– Че застыли? Работы нет? Так я сейчас добавлю! – рявкаю, приводя всех в тонус и одновременно скрывая раздражение.

Девчонка смотрит на меня, а губы мелко дрожат, словно вот-вот заплачет. И глазищи еще такие огромные. Синие-синие. Ебануться про войну… Ну и что я с ней делать буду?

Глава 5

Ива

– Ты. – Хам небрежно указывает на меня, а взгляд острый как бритва, изучающий. Это даже не мужское, скорее, профессиональное, но все равно снова хочется дернуть плечами, чтобы скинуть с себя и его. – К полковнику Волкову. Прямо сейчас. Шаман, что у нас там с экспертизой? – проходит мимо, делая вид, что меня уже здесь нет.

Приказа не ослушаться. Выхожу из кабинета, останавливаюсь, прикидывая, куда мне примерно двигаться. И, как назло, спросить не у кого. Вымерли они все тут, что ли? Путем простых логических рассуждений довольно быстро нахожу кабинет местного Владыки.

Про Станислава Михайловича Волкова я слышала много интересных историй. Человек-легенда, который решает вопросы крайне неординарными способами. Жесткий, практически бесстрашный, но за своих порвет, а потом, если будет необходимо, уже сам накажет.

Почему-то меня это не пугает. Возможно, причина в его жене. Я потом как-то себе это объясню, а пока стучу в дверь и жду разрешения войти.

– Да заходите уже! – рявкает Волков.

Исполняю, дернув дверь на себя и шагнув через порог.

– Товарищ полковник… – обращаюсь по форме.

– А, это ты, – перебивает он, небрежно кидая на стол шариковую ручку. – Блатная, – криво ухмыляется.

– Я не…

– Только вот не надо оправдываться, я тебя умоляю. Сядь, – кивает мне на свободный стул. А я стою на месте и отчего-то не решаюсь пошевелиться. – Сядь, я тебе говорю! – хлопает ладонью по столу. Вздрагиваю от неожиданности и под его пристальным взглядом подхожу ближе. Присаживаюсь. – Рассказывай.

– Что рассказывать, товарищ полковник? – складываю руки на коленях, как примерная девочка на ужине у своих родителей.

– Какого, – проглатывает слова вместе со слюной, – хрена, – явно выбирает самый приличный из вариантов, – ты к нам через столько голов прискакала? Родственники в структуре? Так чего повыше не толкнули? Личный интерес?

– Я не могу сказать, – выдаю заученную фразу.

– Девочка, – скрипит зубами полковник.

– Старший лейтенант Бойко, – выпаливаю я.

– Старший лейтенант, – хмыкает Станислав Михайлович, – я тебе не моя жена, чтобы слушать вот этот детский лепет про «не могу сказать». Мы тут что, в игрушки играем? Ты понимаешь, куда пришла?

– Понимаю, – киваю.

– А мне кажется, девочка, – специально подчеркивает он, – что нихера не понимаешь! Над чем мы сейчас работаем, знаешь?

– Видела, – снова киваю.

– Не страшно? – складывает руки на груди.

– Когда такое происходит, всегда страшно, товарищ полковник. Но это никак не помешает моей работе, я вам обещаю.

– Обещает она, – закатывает глаза Волков. – Точно, блядь, детский сад! Иди работай!

– Есть, – подскакиваю с места и быстро покидаю кабинет.

Возвращаюсь к операм. Они все сосредоточенные, очень быстро куда-то собираются. Значит, мне с ними. Хам спотыкается о меня взглядом. Заметно скрипит зубами, вздыхает. Наверное, надеялся, что меня все же уволят или перекинут в другой отдел. Нет, я за этот зубами держаться буду.

– Здесь остаешься, – заявляет он, останавливаясь впритык возле меня.

Запах его парфюма, сигарет и кофе плотным облаком окутывает сразу со всех сторон. Едва заметно отклоняюсь назад, чтобы хоть немного отдалиться. Отвратительная привычка – нарушать личное пространство!

– Я часть оперативной группы, а значит… – отвечаю Хаму, стараясь не дышать слишком глубоко.

– А значит, ты остаешься здесь, потому что это приказ. Поняла, старлей? За кофе можешь сходить, у нас закончился. Если станет совсем скучно, на столе у Илюхи дело о краже сумочки, можешь почитать.

Они уходят. В окно вижу, как рассаживаются в машину и отъезжают.

Отсиживаясь здесь, я точно ничего ему не докажу. А кофе пусть сам себе покупает.

– Куда они? – спрашиваю у айтишника, сидящего на контроле за ноутом на случай, если надо будет срочно пробить номер или отследить тачку.

– На труп, – машинально отвечает он и тут же морщится. – Черт. Я ничего тебе не говорил.

– Тогда и дальше ничего мне не говори, просто покажи точку, куда они поехали.

– Не могу, извини. – разводит руками.

Оглядываюсь по сторонам. На столе у Макса нахожу простой белый стикер с небрежно написанным на нем адресом. Интуиция подсказывает, что мне туда.

Выхожу из здания. Минуту ориентируюсь, как лучше проехать. Прыгаю на байк, радуясь, что не загнала его на парковку, и еду за операми, объезжая пробки всеми возможными способами. У меня шикарное преимущество в скорости. Если не приеду первая, то точно догоню их.

Петляя между машинами, сворачиваю во дворы, проезжаю через арку и оказываюсь аккурат там, где нужно.

Опера уже здесь. Эксперты, как всегда, задерживаются. Бесстрашные зеваки стоят в стороне, глазея на происходящее. Вот странный все же народ. Острых ощущений им не хватает, что ли?

Бросив мотоцикл, подхожу к Максу.

– Самоубийство? – спрашиваю, встав рядом.

Теперь вздрагивает он.

– Бойко, твою мать! Ты че тут забыла? – шипит на меня.

– Работать приехала, – пожимаю плечами, – вместе со всеми.

– Потом поговорим. Иди, опроси вот этих товарищей, раз уж все равно здесь, – отправляет меня на растерзание к зевакам.

Хоть что-то. Заодно немного оттесняю людей в сторону. Задаю ряд стандартных вопросов. Получаю не менее стандартный набор ответов: «Не слышал», «не видела», «не знаю, как такое могло произойти, ведь он был таким тихим».

Вот такие обычно и летают в один конец. Тихие, замкнутые, одинокие…

Докладываю Максу. Кивает и даже не рычит больше. Косится только странно. Ждет, что упаду в обморок? Нет, здесь не упаду. Вот если бы я вчера ночью с ними оказалась, могла бы.

Покрываюсь мурашками, вспоминая фотографии с доски. Хорошо, что у куртки рукав длинный и никто этого не замечает моего волнения.

Эксперты разбираются с телом. Опера выходят из подъезда.

– Мы там все осмотрели, – докладывает Егор. – Признаков борьбы нет. Да и в целом такое ощущение странное.

– Он готовился умереть, – тихо говорит Шаман, одной ладонью растирая тыльную сторону другой. Встряхивает руки, будто сбрасывая с них что-то невидимое, и ведет плечами.

– В смысле «готовился»? – хмурится Макс. – Яснее можно?

– На нем его лучший костюм. В гардеробе одно дешевое барахло, а этот явно куплен в приличном магазине. В прихожей только кеды, а он в туфлях, – рассказывает Шаман.

– В холодильнике пусто, – подключается Денис. – Вообще ничего. Он отключен от электросети. Соседка с верхнего этажа сказала, наш «клиент» детям ее фрукты принес, а ей совсем немного мяса и еще продукты по мелочи. Мол, чего добру пропадать. Прикинь?

– Пиздец. – Макс проводит ладонью по волосам.

– Я вот что у него в столе нашел, – показывает Егор. – Кредитный договор на пять лямов под залог квартиры. И бумаги о переводе на ту же сумму в местный детский дом. Мужик захотел уйти красиво.

– Не бывает же, чтобы внезапно, – подаю голос я. – Даже если готовился. Не просто же так он решил это сделать. И деньги эти… правда, очень странно.

– И что же тут странного? Задолбался мужик жить один, – комментирует Макс. – Решил выйти в окно. Криминала нет, – разводит руками.

– А может, это доведение до самоубийства? – продолжаю рассуждать, пока увозят тело, расходятся зеваки. – Надо контакты его посмотреть. Последние звонки, сообщения. Этот жест больше похож на последний крик души. Знаете, такой…

– Отчаянный, – заканчивает за меня Шаман.

– Ты только не начинай, – раздраженно вздыхает Макс.

– Так старлей дело говорит, – не успокаивается этот загадочный парень – У меня тоже до конца не сходилось, а теперь сошлось. Ладно, поехали отсюда. По дороге докрутим эту мысль. Все равно надо контакты его пробивать.

Каждый на своем транспорте гоним в сторону отдела. Отдаем номер телефона спецу. Он смотрит все, что есть. База выдает нам звонки по одному и тому же номеру. И только исходящие.

– На, звони сама, раз такая умная. – Хам вручает мне служебный телефон.

Отходит к окну и делает вид, что ему это все не особо интересно, но я вижу, как он повернул голову, чтобы не только слышать мой разговор, но и видеть происходящее.

Сжав трубку в ладони, долго смотрю на номер прежде, чем решиться его набрать. Если там кто-то близкий, ему будет больно, и честь сообщать трагичные новости оставили мне.