Цена искупления

Анна Бигси

Цена искупления

Глава 1

Спасательная часть только начинала смену, но тишина была обманчивой – здесь никогда не бывало по-настоящему спокойно. В раздевалке стоял привычный гул: кто-то проверял форму, кто-то обсуждал планы на выходные.

– Ян, ну как там Вера? – спросил Степан, садясь на лавку и натягивая ботинки.

Ян засиял, как начищенный медный таз. Так происходило всегда, когда речь заходила о любимой женщине

– Прекрасно! Я – счастливый, как никто! Я счастливый лет уж сто.

Я – счастливый! Я не вру! Так счастливым и уйду! – пропел он и лег на лавку, закинув руки за голову.

– Совести у тебя нет, – беззлобно проворчала Майя, завязывая шнурки.

– Да зачем она мне, – на губах Яна появилась провокационная улыбка.

– Хватит светиться, я тебе говорю. Всем завидно! – девушка закатила глаза и запустила в друга тяжелой перчаткой.

Ян только рассмеялся и сел. Взлохматил отросший ежик и размял мышцы шеи.

– Завидуй молча, я свое счастье заслужил!

– Пока еще не заслужил, вот когда на родах побываешь, тогда посмотрим, – добавил Клим, хлопнув его по плечу.

Ян мечтательно усмехнулся и поднялся на ноги.

– Да, Кристина, я понял, – голос Ивана прозвучал особенно громко во внезапно возникшей тишине. – Нет, я не знаю, где взять деньги прямо сейчас… Каблук? Чего? Ты серьезно?.. Ладно, разберемся.

– Что там опять? – хмыкнул Ян, проходя мимо. У девушки Ивана были такие большие запросы, что было совсем не понятно, почему она выбрала Ваньку, а не какого-нибудь олигарха.

– Каблук сломала, деньги нужны, но их нет. – Иван поднял брови. – Как это связано, я пока не понял.

– Лучше и не пытайся, – со смешком посоветовал Захар, входя в комнату.

В воздухе висел запах утреннего кофе, а в раздевалке слышались приглушенные разговоры дежурной смены. Кто-то подтягивался, кто-то проверял экипировку, привычная рутина вступала в силу.

– Кстати, про деньги, – Клим вмешался в разговор. – Я же занимал у тебя пару косарей. Могу отдать.

Климу все сложнее было сводить концы с концами. Девчонки стремительно росли, росли и расходы, а вот доходы медленно плелись за ними. Нужно было искать подработку, но кто его возьмет с таким ненормированным графиком.

– Да не надо. Потом, – отмахнулся Иван, справедливо рассудив, что дочки Клима важнее каких-то каблуков. Туфлей у Кристины было много, можно же надеть другие и не выносить мозг.

– Внимание всем! – Захар перекрыл фон шума, его голос был четким, как команда в бою. – Вызов: на затоне под лед провалилась машина с подростками. Несколько человек выбрались на поверхность, но один ушел под воду. Лед трещит, время играет против нас, двигаемся быстро!

В мгновение часть ожила. Клим первым отреагировал, захлопнув свой шкафчик:

– Весна пришла, а мозги у людей не оттаяли.

– Если бы у людей были мозги, мы бы без работы сидели, – мрачно добавил Степан, затягивая ботинки.

Затем молча проверил снаряжение, стянув ремни страховки, каждое движение отточено до автоматизма. Адреналин начал поступать в кровь, а разум уже прокручивал возможные сценарии спасения.

Лед – это всегда риск. Здесь все зависит от скорости и точности действий. Рядом с ним стоял Максим – новый врач отряда. Он пришел на место Веры, но пока еще не полностью влился в коллектив. Степан бросил на него быстрый взгляд – высокий, подтянутый, в форме сидел уверенно, но было видно, что он еще не привык к суровым будням спасателей.

– Ну что, новенький, готов к бою? – спросил Клим, загружая снарягу в машину.

– Если бы не был готов, не пришел бы сюда, – спокойно ответил Максим, стягивая перчатки.

– Вот это настрой! – ухмыльнулся Клим и взглянул на Максима с прищуром. – Посмотрим, как ты справишься.

– Кстати, кто такая Вера? Постоянно ее упоминаете.

– Вера раньше врачом у нас была. Девчонка с характером, но свое дело знала четко. – С улыбкой поделился Клим. – А потом прошел Ян и заточил нашу принцессу в…

– Кто-то сказок перечитал, я смотрю, – Ян появился внезапно.

– Отставит треп! – скомандовал Захар. —Пакуемся!

Максим сдержанно кивнул, но внутри почувствовал легкое раздражение. Только пришел, а его уже сравнивали с кем-то. С бабой! Неприятно. Но он уже ощущал привычный холод предстоящего вызова – не физический, а тот, который появляется перед сложной работой.

Машина завелась с привычным ревом. Захар сел на переднее сиденье, переключая рацию на канал связи с диспетчерами. Внутри пожарно-спасательного автомобиля царила напряженная тишина, нарушаемая только короткими переговорами.

– Уточнили количество людей? – спросил Захар.

– Трое смогли выбраться из машины и держатся за кромку льда, один подросток ушел под воду. Машина медленно погружается, есть риск, что она утянет их за собой.

– Жив ли тот, кто подо льдом? – уточнил Максим.

– Неизвестно. Очевидцы говорят, что видели его пару минут назад.

– Значит, жив, – твердо сказал Степан. – Пока не доказано обратное.

Клим ухмыльнулся:

– Слушай, может, и в лотерею начнешь играть? Такой оптимизм – редкость.

Но Степан не улыбнулся в ответ.

– Пока не вытащили – значит, жив, – Степан говорил не для успокоения, а потому что знал: если начнешь сомневаться, потеряешь секунды, а секунды – это жизнь. Он привык бороться за нее до последнего.

Максим внимательно наблюдал за Степаном, изучая его реакцию. Он уже слышал, что этот парень один из лучших, но в разговоры о команде пока особо не вмешивался. Для него это был новый мир, и он понимал: доверие здесь не дается просто так.

Когда они прибыли, картина была тревожной: на середине затона частично затопленная машина еще держалась на льду, но трещины расходились во все стороны. Двое подростков висели на капоте, держась за края, еще один цеплялся за лед, пытаясь выбраться.

Холодный воздух резал легкие, ветер гнал снежную пыль по льду, делая поверхность скользкой и предательской. Подростки на льдине боясь лишний раз пошевелиться. Но главное – рядом с льдиной, в темной воде, барахтался человек. Его движения становились все медленнее.

Захар мгновенно принял решение:

– Страховку на лед!

Степан уже закреплял трос, проверяя карабин движением руки. Он шагнул на лед, мгновенно оценив его структуру. Трещины шли радиально – значит, нагрузка распределяется, но второго шанса не будет. Время тянуло за собой жизни, и сейчас только от спасателей зависело, удастся ли их вернуть.

Глава 2

Весна была в самом разгаре, но на затоне еще держался лед. Холодный ветер все так же пробирал до костей, несмотря на толстые куртки и перчатки.

Лед под машиной с подростками уже трещал, острые края напоминали зубы капкана. Вода вокруг была темной, мутной, а морозный воздух еще больше замедлял движения пострадавших.

Каждый треск под ногами напоминал спасателям, что операция могла обернуться новой трагедией, но никто не собирался отступать. Их риск был оправдан. Они знали на что идут, когда выходят на службу.

Один из парней слабо шевелился на капоте, второй цеплялся за край льдины, но пальцы явно уже не слушались. Третий исчез под водой.

– Работать быстро! – жестко скомандовал Захар. – Степан, ты идешь за тем, кто под водой. Ванька, страховка и помощь на подъеме. Ян, Клим – эвакуация выживших. Максим, медосмотр и контроль по состоянию!

Машина гудела, спасатели метались по льду, закрепляя страховочные тросы. Степан уже тянул на себя гидрокостюм, затягивая ремни.

– Ванька, за мной, держишь страховку, но, если скажу «вытаскивай», делаешь это моментально! – бросил Степан, закрепляя карабин на себе.

Иван сжал зубы, кивнул:

– Понял.

Он волновался, но в глазах горел азарт.

– На счет три, – сказал Захар.

Степан шагнул на лед, слыша за спиной напряженное дыхание команды. Лед предательски треснул, но он шел дальше, опираясь на кошки. Дойдя до машины, увидел парня, цепляющегося за капот.

– Ты меня слышишь? – крикнул он, проверяя, реагирует ли подросток.

Парень поднял голову, губы посинели.

– Д-да… – едва слышно.

– Сейчас тебя вытащим. Держись! – крикнул Степан.

Он схватил его за руку, но в этот момент капот ушел под воду, и парень начал соскальзывать. Ванька мгновенно среагировал, натянув трос.

– Держу! Тяни! – выкрикнул он.

Степан резко потянул подростка вверх и прижал к себе. Захар и Ян уже ползли по льду, помогая вытянуть их обоих.

– Хорошая работа! – бросил Ян Ваньке, когда тот помогал парню дойти до берега. Тот спасатель не скрывал гордости.

Тем временем Максим пытался помочь другому подростку, который обессиленно висел на краю льдины. Он тянул его к себе, но хватка была слабой, и парень снова соскользнул в воду.

– Черт! – выругался Максим.

Ян бросился к нему, помогая удержать пострадавшего.

– Держи крепче! Что ты мямлишь?! – рявкнул он. – У тебя руки должны быть заточены под сражение, а не для галочки!

Максим молча кивнул, перехватывая пострадавшего прочнее. Ян помог ему окончательно вытянуть подростка, и только когда парень оказался в безопасности, развернулся к Максиму:

– Ты учись работать быстро, а не оправдываться! Тут нет второго шанса!

Максим тяжело выдохнул, понимая, что действительно облажался.

Тем временем Степан уже готовился к погружению. Он поправил маску, глубоко вдохнул и, не теряя времени, ушел под воду.

Ледяная вода пронзила кожу, но он был готов. Мутная темнота давила, но он видел – подросток был в паре метров от него, уже не двигался. Степан рванул к нему, схватил за куртку и потянул вверх.

На поверхности Захар крикнул Ваньке:

– Готовь трос! Степана поднимать!

Иван сработал четко. Через секунду Степан с подростком показались из воды. Клим и Ян подхватили их и начали быстро транспортировать на берег.

– Вызвать скорую, срочно! – крикнул Максим, на этот раз работая уверенно.

– Уже, – откликнулся кто-то.

Захар окинул взглядом отряд. Все работали слаженно. Степан тяжело дышал, но кивнул:

– Жив… пока жив.

Когда подростков передали медикам, команда стояла у машин, вытирая ледяную воду с лиц.

– Хорошая работа, – наконец сказал Захар.

Степан посмотрел на Ваньку и кивнул:

– Молодец.

Тот расплылся в улыбке, но тут же посерьезнел, чтобы не выглядеть слишком довольным.

– И ты тоже молодец, – бросил Ян Максиму, но тут же добавил: – Но в следующий раз без рукожопства. Люди от этого мрут.

Максим ничего не ответил, но внутри пообещал себе больше не допускать таких ошибок.

Машина плавно выехала с обочины, Клим уверенно держал руль, проверяя через зеркало состояние команды. Все молчали, кто-то восстанавливал дыхание, кто-то просто смотрел в окно.

– Следующий вызов, – Захар посмотрел на планшет. – В городе, бабушка не может попасть в квартиру. Работаем.

У Степана в кармане завибрировал телефон. Он глянул на экран – жена.

– Диспетчерская, прием, – голос в рации на фоне звучал дежурно, но Степан почти не слышал. Он принял вызов.

– Да, – коротко бросил он.

– Ты уже работаешь? – холодный голос с той стороны.

– Да. Все штатно.

– Даже не позавтракал.

– Не хотел будить, – без эмоций ответил он.

– Все как всегда… – раздался усталый выдох. – Ладно, не буду отвлекать.

Степан молчал. В трубке наступила тишина. Давящая многотонной плитой. Он убрал телефон в карман и откинулся на спинку кресла.

– Все нормально? – тихо спросил Ян, склонив голову.

Степан выдохнул и прикрыл глаза:

– Все как всегда…

Глава 3

Теплый свет ламп в комнате отдыха спасательной станции создавал иллюзию уюта. Команда собралась за небольшим деревянным столом, на котором стояли стаканы с горячим чаем. У каждого из них была своя техника восстановления после смен: кто-то молчал, грея ладони о стакан, кто-то травил байки о прошлых вызовах, стараясь снять напряжение.

– Ну что, герой, – Ян встал, хлопнув по плечу Степана. – Я тут решил, что следующий заплыв в ледяной воде будет моим. В смысле хватит с тебя славы, я тоже хочу свой кусок.

Степан только хмыкнул, потягивая чай. Ян был молодым и азартным, но иногда его слова поднимали настроение. Только не сегодня.

– Ты сам-то как? – Захар присел рядом. – Выглядишь хреново. Может к медику?

– Все нормально, – ответил Степан, избегая взгляда и равнодушно пожал плечами. – Работа как работа.

– Ты в зеркало себя видел? – вмешался Клим. – На такого “нормального” и страховку не оформят.

Все засмеялись, кроме Степана. Он, наоборот, почувствовал, как раздражение закралось под кожу. Смех звучал как эхо, отдаленное и лишенное смысла. Усталость сковывала тело, а мысли блуждали в далеких, холодных воспоминаниях. Степа с трудом поддерживал разговор, все чаще думая о чем-то своем. Захар нахмурился, но не стал донимать. Командир знал, что в случае с такими, как Кулешов, иногда лучше просто дать время.

Степан медленно двигался по мокрым улицам весеннего города. Фары его машины прорезали белую пелену, осветляя дорогу, которая тянулась перед ним словно бесконечный коридор. По обе стороны улицы виднелись витрины со свежими весенними цветами. На автобусной остановке пара, обнявшись, делила одну кружку кофе, укрывшись шарфом. Чуть дальше дети бегали по лужам, оставленным тающим снегом. Казалось, весь мир жил своей жизнью, наполненной теплом и радостью. И только его жизнь стояла на паузе.

Ключ повернулся в замке с легким щелчком. Квартира встретила его влажным запахом весны и тихими шагами Елены. Свет в прихожей не был включен, но в комнате горела тусклая лампа. Все выглядело на своем месте: идеально сложенные вещи на диване, аккуратно вымытые полы, вытертая до блеска мебель. Уют, созданный руками жены, скорее раздражал, чем радовал. В этом порядке было что-то механическое, лишенное жизни и смысла.

– Ты дома? – осторожно спросила Елена, выходя из кухни. В руках у нее был поднос с чашкой чая и вазой с мандаринами. Ее взгляд был настороженным и Степа внезапно ощутит себя абьюзером, хотя ни разу даже не прикрикнул на жену.

– Да, – коротко ответил Степан, скидывая ботинки и стягивая куртку. Он едва взглянул на нее, устало направляясь в ванную. Сил не осталось совершенно.

Вода в душе оказалась горячей. Настолько горячей, что сначала обжигала кожу, но Степа не убавлял температуру. Капли барабанили по плечам, смывая грязь и усталость прошедших суток. Но даже это не помогало избавиться от чувства тяжести, которая словно прилипло к его телу.

Когда Степан вышел из ванной, запах мандаринов окутал его. Елена сидела на краю дивана, аккуратно перебирая кожуру. Ее лицо светилось тихой заботой, но было заметно, как сильно она старается не нарушить его личное пространство. И это тоже бесило.

– Как прошла смена? – спросила она, почти шепотом.

– Как обычно, – отозвался он, сухо.

Ее взгляд опустился, Елена не стала настаивать. Знала, что разговоры после смен для Степана – слишком тяжелая тема. Она встала, убрала кожуру мандаринов и тихо скрылась на кухне.

Степан остался один в гостиной. Он сел на диван, устало потер лицо руками. Тишина снова стала единственным собеседником. Все в квартире казалось чужим: уютный свет, ароматы, даже забота Елены. Он чувствовал себя гостем в собственном доме, где все было слишком аккуратным и правильным – как в жизни, которую он больше не мог назвать своей. Казалось, будто эта квартира была создана для другого человека, не для него.

Звук телефона вырвал его из этого состояния. Экран мигал. Захар. Командир, казалось, всегда знал, когда стоит позвонить.

– Да, Захар, – глухо произнес Степан, поднося трубку к уху.

– Ты дома?

– Да. Все нормально.

– Точно? Ты был на странный сегодня.

– Все хорошо. Просто устал, – коротко отозвался Степан. Он не хотел обсуждать личное. Особенно сейчас.

– Ладно, если что, звони. Перед сменой приезжай на базу пораньше, нужно кое-что обсудить. Хорошего отдыха.

Захар положил трубку, но слова про "отдых" вызвали у Степана лишь горькую усмешку. Он медленно поднялся с дивана, глядя на окна, за которыми продолжалась чужая, праздничная жизнь. С тяжелым сердцем направился в спальню, где, не раздеваясь полностью, лег на кровать. Его тело моментально погрузилось в тяжелую, но долгожданную усталость, и через несколько минут он уже спал, словно провалившись в ледяную полынью. В спасительную тишину.

Резкий звук телефонного звонка разорвал тишину спальни, словно сирена в зоне бедствия. Степан резко дернулся, будто его разбудили не звук, а выброс адреналина. Казалось, что звон исходил не откуда-то извне, а изнутри, пронизывая его тело холодной волной тревоги. Степан раздраженно перевернулся на другой бок, закрыв голову подушкой. Но звонок не утихал.

– Лена, возьми трубку! – выкрикнул он, уже не скрывая злости. В голосе прозвучало больше усталости, чем раздражения.

Тишина. Никакого ответа. Только пронзительный звук телефона, который бил по нервам с одинаковыми интервалами.

Да что это за херня?

– Лен, – позвал он еще раз. – Что за шутки?

Глава 4

Елена плотнее прикрыла дверь в спальню, чтобы не мешать мужу и тенью проскользнула на кухню. Результат теста ДНК лежал перед ней на столе, словно извивающаяся змея. Лена никак не могла оторвать взгляд от холодных букв и цифр, которые подтверждали, что Степан не являлся отцом ребенка, которого она носила. Руки предательски дрожали, но она заставила себя развернуть лист до конца, надеясь найти хоть что-то, что изменит правду. Но бумага была неумолима. «Отцовство практически исключено»

Вот так просто и понятно. Но в то же время очень больно и досадно. Слезы подступали к глазам, но она не дала им волю. Уже привыкла сдерживать себя, привыкла к тому, что ее чувства никого не волнуют.

«Я хотела удержать его. Хотела, чтобы у нас был шанс. Но кого я обманываю?»

С силой смяла конверт, в котором лежал результат, и раздраженно откинула в сторону. Внутри поселилась пустота, такая же, как в отношениях со Степаном. Ее любви оказалось недостаточно для двоих, а обман только усугубил пропасть между ними.

«Он никогда не полюбит меня, – пронеслось в голове осознание. – А я больше не могу жить так. Не могу быть кем-то, кто постоянно терпит и надеется.»

Елена равнодушно смотрела в окно и изо всех сил старалась справиться с сокрушительной волной отчаяния, что поднималась изнутри. Степан не был отцом ее ребенка. Это была только ее ошибка, ее обман, ее выбор. Она думала, что сможет все исправить, что ребенок станет связующей нитью, но эта ниточка оказалась слишком тонкой. И она оборвалась…

«Зря я все это затеяла,» – горько подумала Лена.

Ее любовь к Степану была сильной, но изматывающей. Она устала надеяться, что однажды он посмотрит на нее иначе. Хотела быть рядом любой ценой, но эта цена оказалась слишком высокой. И была заплачена сполна.

Тяжелый вздох сорвался с губ. Елена аккуратно сложила бланк и убрала его на место. В ящик, где хранились все документы. На время, пока не решит, как действовать дальше. Рассказать Степану правду пока язык не поворачивался, а выбросить – рука не поднялась.

Елена сидела на кухне, держа в руках чашку с остывшим чаем. Ее взгляд был устремлен в окно, за которым лужи мерцали в свете уличных фонарей. Она пыталась сосредоточиться на чем-то простом – на ритмичном падении капель дождя, на приглушенном шуме города, – но резкая боль в животе заставила ее вздрогнуть. Пальцы сжали керамическую чашку, как будто это могло помочь подавить нарастающий спазм.

– Все хорошо, – прошептала она себе, сделав глубокий вдох. – Это просто тренировочные схватки. Рожать еще рано.

Муж спал в соседней комнате после очередной тяжелой смены. Когда он вернулся домой, усталость была почти осязаемой, поэтому Елена не решалась потревожить его. Прекрасно понимала, как сильно Степа нуждался в отдыхе и подумала, что справится сама.

Осторожно поднялась, чувствуя, как боль становится все сильнее, прошла к шкафу, достала спазмолитик и налила себе воды.

«Ничего страшного, – думала она, – просто нужно немного потерпеть».

Медленно запила таблетки, надеясь, что это принесет облегчение, но боль только усилилась. Пальцы Елены сжались на стакане, а дыхание стало прерывистым.

Она вернулась в гостиную и осторожно опустилась на диван. Под спину положила подушку, пытаясь найти положение, в котором боль бы отступила. Закрыла глаза, пытаясь отвлечься. В голове всплывали образы: ее свадьба со Степаном, его редкие улыбки, моменты, когда он касался ее руки. Он никогда не был грубым или резким. Но и нежным его назвать тоже не получалось. Скорее холодный, или равнодушный.

«Я знаю, ты не любишь меня так, как я тебя, – пронеслось у нее в мыслях. – Но, может, однажды все изменится. Может, я смогу заслужить твою любовь?»

Сердце Лены мучительно сжалось, но не от боли в животе, а от осознания, как сильно она старалась быть для мужа идеальной. Никогда не жаловаться, ничего не требовать.

– Ты ведь хороший человек, Степа, – прошептала она в пустоту. – Просто, наверное, я не умею быть для тебя правильной.

Становилось все хуже. Прошло полчаса, а боль все нарастала. Елена почувствовала, как пот проступает на лбу, а дыхание становится тяжелым. Ее пальцы дрожали, когда она снова потянулась к стакану с водой. Сделав еще один глоток, попыталась встать, но ноги подкашивались.

«Надо разбудить Степу, – решила Елена, – может, он сможет помочь…»

Но эта мысль казалась убийственной. Она не хотела быть обузой для него. Не хотела, чтобы из-за нее Степан чувствовал дискомфорт. Но жизнь ребенка была важнее.

Шатаясь, Елена направилась к спальне, держась за стену, чтобы не упасть. Она остановилась на выходе из гостиной, стараясь собраться с силами.

– Степа… – тихо позвала, но голос был слишком слабым, чтобы разбудить его. Боль нарастала, заставляя ее чуть ли не выть.

– Степан! – повторила немного громче, но ответа не последовало.

Муж слишком устал и не слышит ее. Вдохнув, Елена попыталась сделать еще шаг, надеясь достучаться до него. Каждая секунда давалась ей с трудом.

Она дошла до середины коридора, когда боль пронзила с такой силой, что перед глазами все поплыло. Стакан с водой выскользнул из рук, разлетевшись осколками по полу. Елена почувствовала, как тело теряет опору, и в следующий момент упала на холодный ламинат. Последнее, что она успела ощутить, прежде чем отключиться, – это ледяная поверхность под щекой и слабый запах воды, разлившейся рядом.

Глава 5

Жена не отвечала. Телефон надрывался, пробивая глухую темноту комнаты. Степан резко втянул воздух и сел. С усилием провел ладонями по лицу, пытаясь прийти в себя. Глаза отказывались открываться, сознание все еще плавало где-то в грани между сном и реальностью.

Раздражение вспыхнуло внутри. Где она? Почему не берет трубку? Он с трудом поднялся с кровати и направился в коридор, но едва вышел из спальни, как непроизвольно замер. Пол под его босыми ступнями был холодным, а в лунном свете блестели осколки стекла. Маленькие, хрупкие, словно ледяные капли.

В груди неприятно засосало. Он медленно перевел взгляд выше.

Лена.

Она лежала на полу, неподвижная, а ее волосы, раскинувшиеся по паркету, казались еще темнее в полумраке. Время замерло. Мир схлопнулся в точку.

– Лена… ты… – голос предательски дрогнул, а шаги словно утопали в вязком страхе.

Степан бросился к ней. Колени ударились о твердый пол, но он даже не почувствовал боли. Пальцы дрожали, когда он коснулся ее лица. Холодная. Слишком холодная.

Сколько прошло времени?

– Нет-нет-нет… – его голос сорвался на шепот. – Лена, Леночка! Очнись!

На автомате проверил пульс на сонной артерии. Слава богу, он еще бился. Но слабый. Едва ощутимый.

– Черт! Черт! – Степа похлопал жену по щекам, пытаясь привести в сознание. Ноль реакции. Она не поддавалась.

Он шумно втянул воздух. Грудь сдавило, дыхание сбилось, мысли спутались. Нужно действовать. Быстро. Степан схватил телефон и с дрожью в пальцах начал набирать номер скорой.

– Женщина без сознания! – рявкнул он в трубку, как только услышал голос оператора. – Беременная, третий триместр!

– Какой срок?

Он нервно сглотнул, осознав, что не помнит точный срок беременности своей жены. В груди болезненно стянуло.

– Не знаю, – процедил сквозь зубы. – Большой. Скоро рожать.

Степа по инерции отвечал на другие вопросы оператора, даже не помнил правильно ли. Словно провалился в какое-то зыбкое марево. А может это все просто сон?

Скорая приехала. Но быстро или слишком медленно он не понимал, потерялся во времени и пространстве. Сколько минут прошло? Десять? Двадцать? Или два часа? Степан все еще сидел на полу перед женой и всячески старался сохранить ей жизнь. Наверное, в первый раз за все время осознав, насколько Елена ему дорога.