Принять учись

Лана Бьякко

Принять учись

Цикл «Омегаверс»

Книга 2.

Принять учись.

Глава 1

Лето в Новосибирске в этом году стояло странно жаркое – для Сибири почти вызывающе. В июне градусник держался у тридцати +, воздух звенел, асфальт плавился. Город жил нараспашку: кому – сталинский ампир, кому – парки с набережной, кому – прохладные залы и барные стойки.

Дима Волков сидел там, где было спокойнее всего, – в собственном баре «The Pack». Место не на самой проходной улице, зато «для своих»: кто знал, тот находил, кто находил – возвращался. Работали почти круглосуточно. С виду – лофтовый бар, но воздух здесь держал форму, как мускул.

Старый кирпич теплоподстанции, высокие потолки, большие окна. Шероховатость стены под пальцами, пятна света, металл и дерево; серый, чёрный, тёпло-коричневый – спокойный пульс пространства. На втором уровне, за столиком с обзором на весь зал, обычно сидели он и его ребята. Стая.

Дверь качнулась, впуская жар и смех. Вошёл высокий парень с длинными волосами, собранными в гульку, и аккуратной бородой. Загорелый, светлоглазый, улыбался так, будто жизнь и правда ему нравилась. От него тянуло свободой и чем-то животным – чистой энергией.

Евгений Кулаков. Ближайший друг с детства, по сути – брат. Правая рука Волкова и тот, кому он доверял спину.

Жека поднялся на второй этаж и рухнул на диван рядом.

– Дай угадаю, милая девчушка намекнула, что готова к близкому знакомству? – Дима лениво скосил взгляд и протянул ладонь. Ладони хлопнули в знакомом ритме.

– Конечно, – беззастенчиво отозвался Жека. – Мне сложно отказать, – и самодовольно улыбнулся.

– Ой, ну да, – Дима закатил глаза.

– Завидуй молча. Скоро Сонечка будет стонать в моих объятиях, – он подмигнул, Дима лишь поморщился.

– Тебе не надоело? – спросил он, глядя в пустоту над перилами.

– Вопрос: почему это надоело тебе? – Жека уже давно заметил, как тот срезал все «похождения». Для альфы – тем более для вожака – пауза затянулась.

– Ац… – Дима скривился. – Отвечаешь вопросом на вопрос.

– Мне интересно, почему ты забил на свидания?

Он молчал. Не потому что не знал, скорее – потому что не хотел говорить. В последнее время дышал иначе – тише, тяжелее.

– То-то и оно, – Жека подтолкнул. – Строишь из себя непрошибаемого, заталкиваешь чувства подальше. А оно всё равно шевелится.

С вожаком так говорить – удовольствие ниже среднего, но он – ещё и лучший друг. Значит, его работа – озвучивать то, от чего Дима отворачивался. Жека махнул бармену: принести что-нибудь погорячее.

– Расслабься уже и перестань перегреваться насчёт Пары, – добавил он.

Дима поморщился так, будто слова задели нерв.

– В отношениях у нас пока везёт только Тохе да Лёхе.

– Иди к чёрту со своими нотациями, – отрезал он, но злости почти не было – больше усталости.

– Я-то пойду, – Жека вскинул бровь, – но кто ещё скажет тебе это вслух? Лёха в амуры не полезет, Тоха с Марком промолчат. Так что голосом разума, увы, буду я.

Волков посмотрел тяжело, привычно давя одним взглядом. На Жеку это не работало.

– И не надо так смотреть. Страдальческий жанр не твой, если забыл. Хотя в последнее время ты прям… нежный стал.

– Может, ты и прав, – буркнул Дима.

Жека даже завис на секунду.

– Что?

– Говорю: может, ты и прав. Нудишь об этом регулярно – подумал. Вот, получай результат.

Он действительно изменился. Горячая кровь научилась терпению, а гордость – признавать ошибки. Когда это успело случиться, Жека пропустил. И всё же знал: ровность и спокойствие Димы держались и на том, что рядом всегда был он. Их «вместе» пережило огонь и воду. Друг познаётся не только в беде, но и в радости – это про них.

– Конечно я прав, – Жека вернул привычную ухмылку. – Из нас двоих мозги – у меня. Приятно наблюдать всходы моих наставлений.

– Ешь коня… – фыркнул Дима, но улыбнулся.

– Если только с тобой, милый.

Как обычно, серьёзность треснула и скатилась в их привычные шуточки.

– Не для тебя моя роза цвела, – изрёк Волков своей старомодной манерой.

– Ты разбиваешь мне сердце, – Жека театрально прижал ладонь к груди и ко лбу и изобразил падение. Дима засмеялся, подтянул его локтем за шею – чистая игра. Жека «сдался» хлопками по дивану.

Официант поставил стакан. Жека глотнул, вернул серьёзность:

– Думал, кого оставим за старшего, пока нас не будет?

– Думал, – кивнул Дима. – Руслан будет управляющим.

Жека не скрывал, что рад. Рус – хваткий, дисциплинированный, с головой. В тандеме со сменщиком-креативщиком получится правильный баланс.

– Охранный блок я с ним проговорю, – сказал он. – Где остальные?

– Лёха ужинает с родителями Светы – решают переезд и дистанционку. Если успеет – подъедет. Тоха с Марком скоро будут, – Дима откинулся и сделал глоток. Хотелось отдохнуть, но не сегодня.

Жека кивнул на вход:

– Смотри, подтягиваются на отбор.

Их столик с верхнего уровня смотрелся, как командный пункт. Сюда никто лишний не садился.

Дима чуть нахмурился. В идеале он собрал бы стаю из тех, кому доверял без остатка. Но реальность требовала другого. И всё же ему было легче, пока рядом сидел Жека.

Дима Волков – старший сын Григория Антоновича, вожака главной сибирской стаи. Их семья столетиями держала власть: вправо от Урала и дальше – с их мнением считались. Теперь Диме предстояло отобрать достойных в собственную стаю – продолжать дело, укреплять позиции.

– В пятницу вечеринка у озера, – Жека попытался разрядить ему голову. – Идёшь? Грех пропустить.

– У меня есть выбор? – он закатил глаза. – Кто-то же должен присмотреть за твоей задницей.

– Ты беспокоишься о моей чести?

– О невинности, – усмехнулся Дима.

– Это любовь, – протянул Жека. – Дай поцелую!

Волков уклонился на автомате, и оба расхохотались.

Часом позже в зал вошли трое. Охрана приветливо кивнула – свои. Алексей Волков, младший брат, Антон Панфилов и Марк Литвинов – их ребята. Рядом с Жекой уже сидели кандидаты – приглядывались, прикидывали силу и характер. Он делал то же самое, только с правом слова в ухо вожаку.

– Ух ты, как вас много, – присвистнул Антон. По виду – балагур, по сути – сталь и язык без тормозов.

– Опаздываете, – Дима бросил строгий взгляд. Пунктуальность костяка – не мелочь. Но они – не армия. Они – семья.

– Ты скучал? – поддел Тоха.

– Очень, – Волков подмигнул.

– Осторожнее, – мягко вплёлся Марк. – За такие взгляды Ярка приревнует. Без причиндалов останешься.

– Не бойся, Маркуша, – Антон хлопнул его по плечу. – Меня на всех хватит.

– Садитесь, – рыкнул Дима, не пряча тепла в голосе.

Руки пожали. Те, кто плохо знал их, пытались показать мощь – это забавляло. Лёху сторонились: видели будущего вожака. Пока силы меньше, чем у старшего, но потенциал очевиден. Так неофициально начался отбор в стаю Димы Волкова.

Жека понимал: набор будет шире, чем нужно. Дима готовил Лёху – часть волков уйдёт к нему. Обе стаи должны быть сильными. Иерархия – не про власть ради власти, а про порядок: каждый на своём месте. Их «внутренний совет» – Дима, Жека как правая рука, Антон как левая – защитник и удар, и Марк – страж и сердце.

Искали тех, кто усилит – не только сильных альф, но и бета-опору. Сам факт принятия в стаю – честь. Высокое место – ответственность. Они своё место заслужили; теперь – очередь остальных.

Жека держал в голове имена, привычки, слабые места и достоинства каждого, кто пришёл сегодня. Завтра обсудят. Решение – за Димой. Но его взгляд – тоже часть этого решения.

—

– Ну Лии-са, – протянула Ника. От этой сладкой ноты у Лисы зазвенело в висках. – Пойдём? Пожалуйста-пожалуйста!

– Ника, отстань, – не поднимая глаз от ютуба, сказала она. – Бар, практика. Не до тусовок.

Когда все уже сдали сессии и дышали летом, их факультет пахал в полях. Такая жизнь.

Они сидели у Лисы с Мирой дома. Обычная двухкомнатная хрущёвка, аккуратный минималистичный ремонт. Уют проступал из мелочей: Лисин рабочий стол с чёрными элементами и неоном – маленький бунт; Миры вазы с цветами и благовония – тихий свет.

Лиса и Мира дружили с детства. Обе – из детского дома. Лису туда отправили, когда мама окончательно перестала справляться. Молодая, красивая, слишком свободная. Вписки, сигареты, вероятно – хуже. Она часто повторяла, что все мужчины – сволочи, что жить надо для себя и пользоваться теми, кто рядом. Лиса долго верила, что отец их бросил. Пока сосед – Виктор Тихонович – не рассказал, как было на самом деле.

Добрый и строгий военный, её отец был счастлив, когда она родилась. Он не успел защитить: погиб на службе. У Виктора Тихоновича осталась фотография: отец держит её на руках, улыбается так, как будто мир – правильное место. Лиса берегла это фото.

Детский дом научил простому: выживает тот, кто сильнее. Она стала собранной, резкой, самостоятельной. Мира – наоборот: солнечной. Лиса – лёд, Мира – свет. Воспитатели так и говорили.

В девять лет маму лишили прав. Лиса обрадовалась переменам, но понимала: мать чахла, и помочь некому. Виктор Тихонович хотел опеку, но возраст и пенсия – нельзя. Он пообещал навещать и сдержал.

В четырнадцать Лисе сказали, что мама умерла. Она почувствовала не горе – облегчение. Мучения закончились, и с неё упало давящее чувство долга.

На выпуске обе получили по однушке, но разменяли на одну двушку, чтобы жить вместе. Лиса работала барменом, Мира фрилансером – печатала, правила тексты. У Миры это получалось.

– Лето на дворе. Какая практика? – проворчала Ника.

Лиса посмотрела так, что та сразу замахала руками и отвернулась к Мире. Опасная, однако.

– Мирок, ну скажи ей, – Ника не унималась. Грязный ход: Мира – Лисин слабый рычаг.

– Ника, – Лиса не отрывала взгляд от ролика про коктейли, – радуйся, что ты свободна. А у меня практика минимум до середины июля. На новом месте в баре хотят «удивите нас». Придётся придумывать.

– Как может быть интересно копаться в камнях? – буркнула Ника.

Лиса глянула – и вопрос исчез.

– Я сама не горю желанием, – спокойно продолжила Мира, будто и не заметив перебивания, – но, если мы не пойдём, кто спасёт Нику от приключений на… – она посмотрела на Лису и не договорила.

Правда была проста: Лиса – из тех, кто держит своих. Ей проще быть «няней», чем потом разгребать. На Влада и Глеба иногда можно положиться, но, если эти двое пустятся во все тяжкие – ищи ветер в поле. Мира знала: рядом с Лисой ей спокойнее, а Лисе – с Мирой. Так они устроены.

– Чтоб вас черти покусали, – Лиса устало взъерошила волосы. – Ладно. Идём.

–

Студенческая вечеринка у озера обещала быть шумной: музыка, еда, пена, толпа со всех вузов. Лиса не любила скопления людей. В баре – другое: там ритм и правила её. Но раз уж…

Она набрала номер.

– Владос, привет. В пятницу занят?

Пауза в трубке – значит, тусил.

– Для тебя всегда свободен, сладкая, – протянул он.

– Ой, началось, – Лиса фыркнула. – Про тусовку в курсе?

– А как же. Приглашаешь?

– Я одна Нику не потащу. А если ещё и Алёна пойдёт – конец всему.

– Понял, – слишком быстро согласился он. Обычно выторговывал.

На заднем плане – женский смех. Лиса закатила глаза.

– Тогда прихвати второго бабуина, – сказала она, – чтобы ваша тяжкая ноша разделилась на двоих.

– Он в курсе, что он бабуин? – рассмеялся Влад.

– Спроси у него. Вы же как сиамские близнецы.

– Жестокая ты лисица, – хмыкнул он. – Заедем в восемь.

– Давай, – она улыбнулась в трубку и сбросила.

Влад и Глеб – золотая молодёжь, но нормальные. Между ними – честные границы: без попыток залезть в душу через постель. Удобная ясность.

Ника, услышав план, повисла у Лисы на шее. Та отступила на шаг, дыша её смехом.

Когда Ника ушла, Лиса посмотрела на Миру:

– Ты знаешь, что я не люблю такие сборища. И всё равно делаешь так, что иду. Пользуешься тем, что я тебе не откажу.

– Прости, – Мира опустила глаза. – Но отпускать их одних нельзя. На Глеба с Владом надеяться… сложновато. Там кровь бежит не только к голове.

Лиса улыбнулась и погладила её по макушке – всегда срабатывало.

– Ладно. Выбора нет.

– Нашла новые коктейли? – мягко переключила тему Мира.

– Пару стоит попробовать. Остальное – придумаю сама.

– У тебя получится, – сказала Мира уверенно.

– Постараюсь, – Лиса и правда хотела, чтобы у подруги было больше причин улыбаться.

—

К вечеру воздух в «The Pack» густел, как мёд. Стая собиралась. Дима слушал, отмечал, держал ситуацию ладонью – не давлением, присутствием. Иногда на него накатывала тишина – и казалось, кирпичные стены делают вдох вместе с ним.

Где-то уже настраивалась пятничная музыка у озера. Они шли туда по разным траекториям. Но миры часто пересекаются там, где жар лезет в кровь, а вода пахнет металлом.

И кто-то наконец перестаёт чувствовать пустоту.

Глава 2

На студенческой вечеринке у озера собралось много народа. Шведский стол, барбекю и шашлыки, много выпивки; для развлечения – приглашённый диджей, кто-то даже притащил пушки для опускался на воду.

Жека пришёл со своей компанией. В глазах у него горел знакомый огонь предвкушения: кутёж, новые лица, лёгкость. Он любил вечеринки, людей и шум. Многие знали его как заядлого тусовщика, но лишь близкие – как человека, которому одинаково хорошо и в глуши, и на даче в Горном Алтае. Это было не только «волчье» – это было его собственное. Любовь к природе привил дед – шаман семьи Волковых. С ним Жека часто уезжал в леса и горы. Дед надеялся, что внук пойдёт по его стопам; не вышло, но природа осталась в крови.

Воспитывал Жеку именно дед. И при всей балагурности и весёлости он впитал ответственность, силу духа, верность. Родители погибли: маму он почти не помнил – было три года; отец, волк из стаи Григория Волкова, не смог жить без своей Пары и за год просто сгорел.

Если истинная Пара умирает, волк может выжить – при наличии мощного «якоря». У отца Жеки такого не оказалось. Кто-то спросил бы: разве ребёнок не причина жить? Жека не винил. Говорить легко, когда сам не там. Они были молоды, связь – яркая, любовь – без берегов. Отпечаток остался: при всей репутации «Казановы» он не искал ни истинной, ни просто серьёзной любви. Не нужно. Пока.

– Смотрите-ка, волчара вышел на охоту, – прыснул Антон, поймав его взгляд.

– Безнравственность процветает, – отрезала Ярослава с привычной язвительной интонацией – их королева драмы, но добрая и смешливая. Подъ*бнуть в этой компании любили все.

– Ярка, ты ещё поговори, – буркнул Жека и зыркнул. Лёгкая затрещина от Тохи прилетела тут же.

– Да шучу я, – поднял ладони. Волк не терпит, когда с его Парой разговаривают как попало.

– Поп*зди ещё, – улыбнулся Антон, а в глазах читалось: «урою». Жеке стало смешно.

– Ставлю сотку, что сегодня Жека встретит истинную Пару, – с хищным весельем сказала Ярослава. Привычка делать глупые ставки пошла именно с неё.

– Ха! Это будет феерично, – рассмеялся Дима.

– Тогда я ставлю на то, что этот засранец найдёт только… – Марк фыркнул. – Ну, «бабочку на ночь».

От него Жека не ожидал. Марк – самый спокойный и адекватный из их троицы (Лёху не в счёт – тому скоро свою стаю держать).

– Не «…», а честную «давалку», – ухмыльнулся Жека. Серьёзно это не воспринимал никогда.

– Поддержу Марка, – объявил Тоха. Этот чертяка всегда ставил против Жеки.

– Это твоя мстя? – спросил Жека для галочки.

– Так точно, – самодовольно кивнул Тоха.

– А вы? – Ярослава повернулась к Лёхе и Свете. Была надежда, что они не впишутся.

– Поддержу тебя, – сказала Света. – Пора Жене остепениться, – улыбнулась.

– Светик, даже ты… – обречённо выдохнул Жека. И в сердце кольнуло: у Светы интуиция редко промахивается. Стало не по себе. «Я ещё не готов…»

– Что-то такое чувствую, ага, – всё с той же мягкой улыбкой произнесла Света. Жеке засосало под ложечкой. Мысленно – «нет».

– Соглашусь с ребятами, – добавил Лёха, поставив на «Пару» для Жеки.

– Ну… – протянул Дима. – Тогда, братан, – положил руку на плечо, – я ставлю на «честную давалку». А может, и не честную, – и заржал; смех вышел заразительным.

– Да ну тебя, – фыркнул Жека.

– Не благодари, – поклонился Волков. Посмотрим, что будет у тебя.

Жеке срочно требовалось переключиться. «Развлекусь – и отпустит». Он стал сканировать толпу: девчонок тут было море. Обычно выбирал тонких и хрупких, милых и добрых, со вкусом к юмору – «цветочки». Замечал, как на него смотрят; в цене он не сомневался. Но спор и слова друзей засели, как назойливая муха.

Он редко думал об истинной Паре. Свободолюбив. И где-то глубоко сидел страх потери. Он помнил отца – и, возможно, предпочёл бы вообще обойтись без Пары. Но понимал: встреча неизбежна. Кто влюбится первым – он или волк – никто не знает. Примет – успокоится. Или нет.

Если честно, из всей их компании больше всех «заслуживал» Пару Дима. Жизнь его помотала, ему нужны спокойствие, дом, забота. Инициация скоро; волк подталкивает к выбору. Жека переживал за друга: нервозность вожака передавалась всем, хотя Дима никогда не позволял себе пересечь черту и навредить стае. Мысль о собственной возможной встрече шевелилась. Надо было выпить.

К закату тусовка разогрелась. На импровизированном танцполе отжигали все. Жека отплясывал сразу с двумя – если ничего не сорвётся, ночью его ждёт «тройничок». Девчонки устали от танцев, потянули его к угощениям. Их компания стояла у фуршета, переговариваясь.

– Мать честная… – протянул Марк, застыв с недонесённым стаканом.

– Ты чего? – спросил Жека, проследил за его взглядом – и понял. Такого поворота никто не ожидал. Он довольно хмыкнул: «Ставка может сыграть – только не про меня».

С другой стороны стола подошли две девушки с парнем. Девчонки – что надо, но внимание Марка приклеилось к рыжей, щуплой, с прозрачной кожей и светящимися карими глазами. Веснушки в тон волосам – чистое солнце.

– Хм, внешне очень ничего, – заметил Дима. – Главное, чтобы мозги не… – романтик, да.

Марк не отрывал взгляда. Рыжее чудо смущённо отвела глаза под этим взглядом.

– Тут всё понятно, – кивнул Жека. – Дерзай, Маркуша. А я поплыл. С вас – бабки: ставку слили, – усмехнулся. «Только бы судьба мне не подкинула сюрприз в оставшийся вечер». Он повёл обеих к воде: жара стояла лютая.

Эта девушка – истинная Пара Марка. Это стало ясно всем почти сразу – по тишине, которая опустилась на Марка, и по тому, как Мира невольно потянулась навстречу. Связь щёлкнула тихо и без пафоса, как если бы мир на секунду выдохнул.

–

Лиса с Владом петляли по толпе в поисках Алёны. Та умудрилась испариться из поля зрения. За ней нужен был глаз да глаз – и всё равно они её упустили.

Лиса чувствовала, как у Влада внутри «шипит» злость – он был готов сожрать Алёну с потрохами за сорванный отдых. Алёна не видела границ и забывала про тормоза, регулярно влипая в ситуации. Она была доброй и наивной – как ребёнок. Лиса переживала за неё. Иногда казалось, что у неё появилась ещё одна сестра.

Сестрой по факту была Мира, но Алёна туда же подалась. «Синдром спасителя» – Лиса скривилась – но отступать поздно. Ника тоже шебутная, но хоть умеет тормозить – если не рядом с Алёной.

– Бля… – взвыл Влад. Лиса уже считала до трёх, когда прорвёт плотину. – Я в няньки не нанимался!

– Предлагаешь мне одной её искать? – холодно отозвалась Лиса. Одна – нет.

– Мы пришли отдыхать. Пусть в кои-то веки отвечает сама?

– И как ты это представляешь? – Лиса приподняла бровь.

– Чёрт бы её побрал, – прошипел Влад. Разговоров с Алёной было много. Бесполезно.

У них с ребятами была своя динамика: Лиса больше дружила с Владом, Мира – с Глебом. Поэтому Глеб остался приглядывать за остальными, а Лиса с Владом бродили по толпе.

Минут через пятнадцать они нашли Алёну в небольшой компании. Та пыталась вывернуться из хватки одного типа – безуспешно. Лиса с Владом переглянулись и в момент оказались рядом.

– Сколько раз говорить, чтобы не искала приключений на свою задницу?! – Лиса схватила Алёну за шкирку и выдернула из рук парня.

– Лииииса… – Алёна выдохнула с облегчением. Удивительно, как в подобных сценах она превращалась в овечку.

– Идём, – коротко бросила Лиса, уводя её. Сердце подсказывало, что иначе всё закончится плохо.

Предчувствие подтвердилось: один из верзил вышел вперёд.

– Погоди-ка. Алёнка обещала быть с нами. Нехорошо.

– Она забыла про комендантский час, – лениво бросила Лиса, не оборачиваясь.

– Мы так не договаривались, – протянул он с неприятной сладостью.

– Дружище, – Влад стал между ними, – у девчушки комендантский час, в который ты не вписываешься, смекаешь? – В голосе холод, от которого даже Лису пробирало мурашками.

Не дожидаясь ответа, он пошёл следом за девчонками.

– Обошлись малой кровью, – сказал Влад, догнав их. Его обычная лёгкость вернулась.

– Ребята, спасибо. Обещаю… – начала Алёна.

– Твои обещания – как псу под хвост, – отрезала Лиса. – Просто помолчи, Алёна. Пора взрослеть и думать головой, а не…

– Да она и… – подлил масла Влад.

Алёна сверкнула на него глазами. Он собирался продолжить, но Лиса смерила его взглядом – и он заткнулся.

Когда подошли к месту сборов, их компания разрослась вдвое. Лиса вздохнула: хотелось домой. Она заметила, что с Мирой говорит здоровяк – и Мира с ним удивительно раскована, щёки – в румянце. Значит, понравился. Ника пыталась привлечь внимание ещё одного парня, но тот вежливо держал дистанцию: мысли были не о ней. Жаль подругу, но так бывает.

Лиса предпочла держаться в стороне. «Адекватная аристократия здешних краёв» – так она про себя называла подобных: спокойные, расслабленные, красивые, будто хозяева мира. Кайфуют. А у неё – вечный покер-фейс. Внешне – женственная; по сути – «пацан в юбке». Влад как-то сказал, что у неё «зачётные задница и буфера» – она фыркнула при воспоминании.

Алёна рванула было в гущу событий – Лиса удержала:

– Стопэ.

– Лиса, пусти… – Алёна закипала.

– Угомонись. Тебе мало?

– Алёнчик-бурёнчик, тебе тут ничего не светит, – съязвил Влад и хлопнул её по плечу.

Алёна прикусила губу, глаза заблестели. Лиса обняла и дождалась, пока та выдохнет. В глубине – копился ком обид, особенно на Влада; когда взорвётся – неизвестно.

Они подошли к остальным. Лиса кивнула и стала наблюдать. Взгляд скользнул к озеру – и остановился.

Из воды выходил он. Здоровенный, в меру прокачанный, с длинными волосами и бородой. На оголённом торсе блестели капли; он откинул мокрые волосы, прогнувшись в спине. Лису прошило электричеством. Она никогда так не реагировала на мужчин. Мир на секунду стих. Осталась картинка – живая, до дрожи. Хотелось прикоснуться – везде.

Ходячий тестостерон. От него будто шла животная волна. И Лиса внезапно поймала себя на нелепом желании – чтобы все бабы вокруг исчезли. Она сглотнула и отвела взгляд, как будто проверяя собственную выдержку. «Что со мной происходит?»

Она не была падка на мужчин. Учёба, работа, друзья – вот и всё. На свидания махнула рукой – особенно после одного случая, который она не позволяла себе забыть: напоминание, что доверять нельзя. Она реалист, умеющий сочувствовать. И она несла ответственность за Миру. Резкая и прямая – да. «Принимать – не заставляю». Внешне – не «припевочка».

Надо было отвлечься.

– Что за сабантуй? – спросила она.

– Мирка, похоже, очаровала того здоровяка, – наклонился Глеб ей к уху. Лиса невольно улыбнулась: Мира тоже была очарована.

– Уже оценил всех? – кивнула Лиса на компанию.

– Вполне адекватные ребята, – пожал плечами Глеб.

Мысли у Лисы всё равно тянулись к озеру – как магнитом. Она быстро нашла его взглядом – и в этот момент они встретились. «Мамочки…»

–

Накупавшись, Жека собирался выходить, когда взгляд зацепился за неё. Его привычный задор треснул. Жизнь хрустнула, как тонкий лёд под ботинком. Кто-то позвал его по имени, помахал рукой – всё мимо. Он смотрел на блондистое, резкое, холодное «нечто» – снежная королева. И понимал, что такая любого протащит по гвоздям.

Дима услышал, как у озера зовут Жеку, обернулся – и приподнял бровь. Лицо Жеки застыло, в глазах загорелось что-то горячее. У волка такое выражение значит одно. Несчастные девчонки крутились вокруг, пытаясь вернуть внимание – тщетно. Обиделись и ушли. Волков проследил направление взгляда – и всё понял. От этого повесы он такого не ожидал, ставка была ради смеха. Дима довольно хмыкнул, толкнул плечом брата, кивком указал на Жеку и на девушку, что подошла недавно и не спешила вливаться в компанию. Лёха улыбнулся.