Омега для волка

– Я поняла. Унижать тебя при всех я больше не буду. Ты боишься потерять авторитет в стае…

А в голове у Димки промелькнула мысль, что она будет вести себя так до последнего. Вот что значит, когда ребенка воспитывает бывший вояка, да ещё в постоянном бегстве и прятках, да ещё и девчонку. Где ей знать о таких мелочах. Она ведь даже в стае ни разу не была. Воспитывалась, как волк-одиночка. Прав был отец. Но вот что с этим делать? Она вроде бы и понимает, но в то же время продолжает вести себя по-прежнему. Где тот мостик, та соломинка, которая поможет ему добраться до её сердца, достучаться до неё?

– Я не боюсь потерять авторитет, – покачал головой Димка. – Я с ребятами не первый год, они меня знают. Я боюсь не за себя, а за тебя. Они видят, как у нас строятся взаимоотношения, они видят, как ты порой поступаешь. Это накладывает на меня тень, а я не хочу быть альфой, которому сочувствуют все из-за того, какая Пара мне попалась.

– Ты правда пытаешься поговорить или хочешь вывести меня на эмоции?! Я не нравлюсь тебе как Пара?! Так вот, я тоже не в восторге! – чуть ли не кричала Васька, а в глазах уже стояли слёзы. Всё. Конец пришёл. Пакуйте чемоданы, пишите письма. Сдерживаться больше сил нет и выговориться кому-то тоже. Так вот пусть получают. – Ты ничего не делаешь для того, чтобы я зауважала тебя! Твои подарочки мне никуда не упёрлись! Если бы не волк внутри, который выбрал твоего, я была бы свободна от тебя! Не так я себе это представляла! Не о таком мечтала… – говорит ему весь этот бред от злости на саму себя, и на задворках сознания уже приходит в ужас от своих слов. Нельзя, нельзя такое говорить. Почему она не может просто заткнуться? Почему не может сказать то, что действительно чувствует?

– Хорошо. Я больше не буду претендовать на тебя. Даже если это приведёт к последствиям, – всё также спокойно говорил Дима, но в душе было паршиво, гадко и больно, а ещё видеть её слезы, которые она яростно пыталась стереть – просто невыносимо. Чего он ожидал? Что она сразу его поймёт? И вдруг по щелчку станет прекрасной принцессой?

– Дим… не надо. Последствия будут хуже, чем мы можем представить, и ты знаешь об этом, – сдавленно произносит она, шмыгая носом.

– Вась, я не знаю, как к тебе подступиться, чтобы ты меня хотя бы услышала… – говорил он, одновременно вытирая слёзы на её щеках, нежно поглаживая пальцами кожу. Дима сейчас поражал Ваську своим титаническим спокойствием, в то время, когда она сама минуту назад чуть ли не кричала на него. Сейчас её обуревала злоба и обида на то, что он так спокоен! Почему кричит лишь она?! Почему она ему так сопротивляется? Ведь и волк, и она уже приняла его. Почему?! – Поэтому я даю тебе время всё обдумать, чтобы ты могла принять решение сама. Нужен я тебе или нет. Ты находишься под моей защитой, под защитой нашей стаи, – ему больно это говорить. Какой волк в здравом уме будет предлагать своего омеге, своей Паре возможность уйти, ведь это означает обречь себя на верную медленную и мучительную смерть.

– Твоей стаи, – всхлипнула она, уже не в силах сдерживать слёзы, а Димке очень хотелось обнять её и прижать к себе, успокоить, утешить и приласкать, потому что просто стирание слёз не помогало. Она ещё совсем неопытное дитя, которое так много пропустило в своей жизни, которое постоянно было в бегах за право жить, и тут её сразу в омут с головой. Он понимал, что, вероятней всего, она делает всё это не со зла, а неосознанно, в попытке защититься.

– Она наша. С тех пор, как мой волк начал пускать слюни на твою. Всё моё – твоё. Наше. Понимаешь? – с надеждой спросил он.

– Понимаю, – прошептала она и, подойдя к нему вплотную, обняла за пояс и уткнулась носом ему в грудь. – Я постараюсь быть помягче, но и ты постарайся не лажать, – шмыгнула носом.

– Я постараюсь, – улыбнулся он, обнимая её в ответ. И Димка слышит в этом её тихом голосе нежность, которую ранее и не надеялся от неё услышать. Волк слышал, а он нет. Но теперь и ему досталось немного. И он готов был душу продать за это. Наконец-то он смог достучаться до неё.

– Прости меня. Прости пожалуйста… – шепчет она, а он улыбается и лишь сильнее прижимает её к себе. У них всё получится, они со всем справятся. Вместе. Обязательно.

Часть 5

Свадьба Лёхи и Светы была прекрасной. Света на пару с Юлией Николаевной придумали сделать её в европейском стиле, а Лёха был согласен на всё, лишь бы его Пара была счастлива.

На закате все гости расселись по своим местам. Повсюду были расставлены цветочные композиции, горели свечи, а по центру с ветвей большого раскидистого дуба свисали светодиодные ленты. Всё было просто и элегантно. Полное олицетворение вкуса Светланы. В самом центре уже стоял новоявленный жених со своими друзьями. Все красавцы, как на подбор, одетые в чёрные классические костюмы. Омеги же были одеты в изумрудные платья, в тон цветовой гаммы свадьбы. Они шли одна за другой. Последней шла Васька.

Димка не мог отвести от неё взгляд. Невероятно красивая. Его нежный цветочек, его сокровище. Никто не мог сравниться с ней, никто не мог затмить её. Сверкающие радостью глаза, сияющая счастьем улыбка, слёзы, что она не могла сдержать, когда молодожёны читали клятвы друг другу. Он словно чувствовал её эмоции, разделял их с ней. Она была такой нежной и ранимой в этот момент. Дима понимал, что отныне в ней сосредоточена вся его жизнь, весь смысл его существования. Она была его идеальным отражением.

Особенно трепетный момент был, когда Лёша и Света стали читать клятвы друг другу. Тут невозможно было остаться равнодушным.

– Лёша, – начала Света, – ты околдовал меня, мои тело и душу. Я очень сильно люблю тебя. Мне всегда было интересно, смогу ли я когда-то найти своего принца, который сможет стать мне ещё и другом. И вот мы здесь и наше будущее перед нами. Я хочу провести его только с тобой. С моей родственной душой. Мне так нравится, что моя одежда пахнет твоими духами, после времени проведённого вместе. Мне нравится засыпать под звук твоего голоса и спокойного дыхания. Мне нравится, что, когда я проснусь утром, то снова увижу тебя. Мне нравится, что ты всегда рядом. Только тебя я буду видеть всегда. В моих глазах, в моих словах, во всём, что я делаю. Только ты, – когда она закончила, все шмыгали носами от накативших слёз счастья. А Лёха смотрел на неё глазами, полными любви и казалось, что слов не хватит, чтобы он показал, как сильно он её любит.

– Знаешь, когда мы впервые встретились, ты потеплее укутывалась в рубашку, потому что тебе было холодно, – Лёха произносил свою клятву и не верил своему счастью. – Поэтому мне нравится, что ты мёрзнешь, когда на улице плюс двадцать пять. Тогда я могу согреть тебя в своих объятиях. Поэты часто говорят, что любовь – это эмоция, которую мы не можем контролировать, что она перевешивает логику и здравый смысл. И я с ними согласен, потому что не планировал влюбляться. Однако, стоило нам только встретиться, мне стало ясно, что без тебя моей жизни больше нет. Твоя доброта пробудила мою душу, твоя искренность заставляет добиваться большего, твоя забота и ласка разжигает огонь в моём сердце. Такую любовь я хочу дать тебе, чтобы всё это сопровождалось надёжностью и спокойствием. Я люблю тебя.

Все гости аплодировали стоя. Василиса в порыве чувств прижалась к Диме, не веря своим глазам, своему слуху и тому, что чувствовала. Ей казалось, что она попала в сказку. И в голове промелькнула мысль, а что, если у неё когда-то будет такой день?

Все гости по очереди выходили на небольшую сцену и говорили свои поздравления молодожёнам. И вот настала очередь старшего брата.

– Ну… в общем, с днём свадьбы братишка, – немного смущаясь и улыбаясь, говорил Дима. Для него толкать задушевные речи было непривычно. – Светик, на правах старшего брата, признаюсь, что мой брат будет для тебя хорошим и верным, умным и красивым, хотя об этом я бы поспорил, может хоть красота мне досталась, – многие в зале засмеялись. – Он будет заботливым и весёлым, но опять же, я бы поспорил, – на этом моменте Дима поднял бокал с шампанским и подмигнул брату, на что тот улыбнулся и покачал головой. – Ваша семья будет для него самым главным. И пусть каждый ваш день будет сладким, как твои пирожные, Светик, и как ваш первый поцелуй. Да-да, мы все знаем эту историю… – закивал головой Дима, когда Света, заливаясь краской, посмотрела на теперь уже мужа, – Чёрт, я сказал это вслух, – все снова засмеялись, потому что знали о близких отношениях двух братьев, которые готовы жизнью рискнуть ради друг друга, а ещё и то, что Дима любил подшучивать над младшим братом. – Братишка, Света, сегодня праздник – день рождения вашей семьи. Хочу пожелать вам ясного неба и солнечной погоды, будьте счастливы и верны друг другу несмотря ни на что и спустя многие годы, оставайтесь искренни и любимы друг другом, – после этого Дима вручил им свадебный подарок. Это были ключи от квартиры в центре города. Он помнил, как эти двое мечтали о подобной и решил, что свадьба хороший предлог, чтобы сделать им такой подарок. Они заслужили это.

А после всех поздравлений был танец дочери с отцом под аккомпанемент живой скрипки. Невероятно трогательный танец. Василиса смотрела на эту сказочную картину и подумала о том, что она никогда не сможет станцевать на свадьбе со своим настоящим отцом, но у неё есть отчим, которого она любит не меньше. От всех этих мыслей по её щеке скатилась слезинка. Дима заметил это. Он взял её за руку и нежно стёр дорожки слёз. Альфа прекрасно понял причину их появления и сочувствовал ей, но невероятно сильно сожалел, что не может это исправить.

Общее воодушевление, пары счастья и любви, что витали повсюду, околдовывали каждого. Васька словно открывалась для него. Медленно и постепенно, больше. Она смотрела на него, улыбалась ему, была всё время рядом с ним. И в душе Димки от этого разливалось тепло. Он всё готов был отдать за её улыбку. Когда она приняла его приглашение потанцевать, счастью не было предела. Когда её маленькая ладошка так идеально легла в его. Когда он одной рукой, казалось, мог обхватить всю её талию. Как будто специально создавались друг для друга. Глаза в глаза, сияющие улыбки обоих. Нежные прикосновения. Они словно замирали душой. Они позволили ритму управлять своими движениями. Все декорации и люди словно бы растворились вокруг них. Это были она и он, одни. Лицо девушки сияло от счастья. Её жемчужные глаза заблестели, улыбка расплывалась по её прекрасному лицу. Неконтролируемые чувства пронесли по его телу, и пальцы покалывало от восторга. Рука коснулась её щеки. Тело действовало само по себе, никакие цепи не удерживали его от этого чистого рая. Ему хотелось поправить выбившийся локон её волос, но она остановила его, прижавшись сильнее и прошептала на ухо:

– Мне так хорошо сейчас, спасибо… – и положила голову ему на плечо.

Они продолжали танцевать, слишком погружённые в музыку, чтобы остановиться. Время шло, а они всё продолжали, пока музыка совсем не стихла. Ощущение того самого единения, которое можно испытать только с Парой. Весь мир будто перестал существовать. Как будто это был их день, а не чей-то ещё.

Тихим шелестом отзывались на дыхание ночного ветра листья деревьев, прохлада ласкала в своих объятиях. Ночные фонари вдоль дорожек освещали всё вокруг тусклым светом. По дрожкам поселения медленно прогуливались Дима с Василисой. Они не держались за руки, не обнимались, просто гуляли и неторопливо разговаривали. Для каждого из них сказанные слова были чем-то своим: для неё это были признания и извинения, осознание всего произошедшего и принятие, для него – откровение, которое приносило облегчение и спокойствие.

– Чёрт возьми, – как-то горько усмехаясь, сказала Василиса, – не думала, что так тяжело будет признавать свои ошибки. Раньше мне не приходилось…

– Из ошибок состоит наша жизнь, – улыбнулся в ответ Дима, искренне радуясь, что всё небезнадёжно.

– Ты что, тоже ошибался? – удивлённо спрашивает омега.

Дима засмеялся в голос, не боясь кого-то разбудить, поскольку время было уже совсем позднее.

– Всё моё прошлое до определённого момента – это череда ошибок, которые следовали одна за одной. Они и сейчас тоже есть, только замечать их стало проще и ты уже думаешь, как их исправить.

– Не верится мне, что такой человек, как ты мог допускать столько ошибок…

– Как-нибудь я тебе расскажу.

– Ловлю на слове, – улыбнулась девушка. – Если это будет не захватывающая история, то я точно буду носки на продажу вязать, – девушка легонько ущипнула его за нос и стала убегать. Так они играли в догонялки ещё какое-то время. И вот Дима поймал её, подхватил на руки и стал кружить. Они оба смеялись. Их переполняла эйфория. Всё складывалось хорошо. Потом они сели на одну из скамеек, на ночном небе появились яркие звёзды, на которые можно было бы любоваться вечность.

– Дима…

– М…

– Расскажи мне про стаю, – сказала девушка, глядя ему в глаза. – Про каждого. Они часть твоей семьи, мне хочется узнать о них больше.

– Да ты вроде и так уже всех знаешь…

– Мне хочется узнать о них от тебя, понимаешь? Ты вожак этой стаи, ты чувствуешь каждого на определённом особом уровне. Мне это не дано…

– Но после мет… – Дима осёкся, рано ещё об этом говорить. Он знал, что Василиса не может чувствовать волков так же хорошо, как он, потому что её волк не способен высвободится, но после его метки чувствование остальных должно стать сильнее.

– Да, я понимаю. Но мне интересно узнать твоё мнение, – и это было одно из самых приятных за этот вечер. Осознание, что ей важно, интересно его мнение, грело душу. И Дима начал говорить. Рассказывать о каждом, всё, что было, всё, что он чувствовал и видел.

Но время близилось к рассвету, а разговоры так не хотелось прекращать. Дима уже давно набросил на Василису свой пиджак, чтобы она не мёрзла и держал её за руку, пока они шли. И вот, тем временем они подошли к домику, в котором жила Васька, пора было прощаться, хоть они и знали, что утром увидятся снова, но расставаться не хотелось. Этот вечер они запомнят надолго, как и разговор, который принёс каждому много нового и интересного. И насколько бы этот вечер ни был прекрасен и романтичен, идти дальше, раскрываться и сближаться сильнее было ещё рано. Дима это понимал, поэтому сдерживал себя как мог, чтобы не напугать, не оттолкнуть.

– Добрых снов, – сказал он, глядя ей в глаза.

– И тебе, – после чего развернулась и стала подниматься по ступенькам, но потом развернулась и увидела, что он так и стоит, смотрит на неё. Она улыбнулась и сказала, – Дима… спасибо.

—

После свадьбы прошло несколько дней, вся стая собралась за общим столом на завтраке, как это бывало пару раз в неделю. Каждый приносил к общему столу что-то своё, как с миру по нитке и у них получался шикарно накрытый стол. Димка заметил, что Васьки не было. Со вчерашнего вечера она не выходила из своего домика. Он сначала подумал, что девушка, наверное, просто устала и легла спать пораньше, но, когда она не появилась на завтраке, то забеспокоился.

– А где Васька? – спросил Димка, обращаясь к Свете, которая сидела к нему ближе и которую он вчера видел выходящей из домика Василисы.

– Ей нехорошо, поэтому она отдыхает и… – тихо начала говорить Света, но не успела закончить, поскольку Дима сорвался с места и помчался к домику Васьки. Девушка испуганно взглянула на своего мужа, а Лёха, понимающе кивнув, и вместе с Жекой бросился за ним.

Только почти у самого домика они успели его перехватить, не давая ему ворваться туда. К слову сказать, удерживать вожака не было лёгкой задачей, потому что его волк, его сила, были в разы больше, чем у остальных. Жека свистнул, и к ним присоединились остальные парни.

– Блять, да вы что творите?! – взревел Димка, пытаясь выбраться из хватки своих друзей.

– Диман, тебе лучше остановиться, – спокойно проговорил Женька, пытаясь его успокоить, но это явно не помогало, вожак только сильнее распалялся. Что такого знали они, чего не знал он о своей, между прочим, Паре?

– Пусти! – прорычал он в ответ. Альфы чувствовали желание вожака, сопротивляться его воли было невозможно, поэтому они тут же его выпустили.

– Брат! Тебе лучше не ходить пока что к Васе, – всё ещё пытаясь успокоить старшего брата Лёха, он в отличие от остальных не особо поддавался на приказы вожака, поскольку тренировался иначе чем остальные. Дима готовил его стать вожаком, поэтому для Лёхи он как таковым и не являлся.

– Пусти, я сказал! – рявкнул Димка и, вырвавшись из его рук, в мгновение ока оказался на пороге дома Васьки и, распахнув дверь, влетел в дом.

Девушка сидела на диване, укутавшись в плед и сжавшись в комочек. Она была такой маленькой и хрупкой. Вся бледная. Димка видел, как её потряхивает. В два шага он преодолел расстояние между ними и сел на корточки возле неё. Но стоило ему взглянуть в её расширенные от удивления глаза, которые сейчас отдавали желтизной и сделать глубокий вдох, как он понял причину, почему его не пускали к ней. У его малышки началась течка.

Пальцы против воли впились в обшивку дивана, в горле стоял мешающий нормально дышать ком. Течная омега тут же вызывала в альфе желание, особенно если это твоя омега. Но он понимал, что сейчас не время. Сейчас он не мог остаться с ней и помочь пережить эту течку. Хоть и понимал, что ей будет тяжело. Потому что она тоже волк и ощущать всё будет в разы сильнее после того, как встретила Пару. Но всё равно не мог. Их мало-мальски установившееся перемирие было очень хрупко. А ему не хотелось его разрушить, не хотелось напугать своей несдержанностью. Дима закусил губу. Он старался не дышать, прикрыл глаза, чтобы не видеть свою разгорячённую Пару, которая почему-то именно сейчас решила потянуться к нему. Он почувствовал прикосновение её пальчиков на своей щеке. И словно удар электрическим током. Тело альфы не слушалось, руки дрожали от сдерживаемого шторма внутри. Дима должен держать себя в руках. Он резко открыл глаза, которые уже не были похожи на человеческие и, собрав всю свою волю в кулак, рванул из дома. Выйдя на улицу, он посмотрел на Жеку тяжёлым взглядом и сказал:

– Не пускай меня к ней. Делай, что хочешь, но даже близко не подпускай к её домику, – и пошёл по направлению леса, чтобы снять напряжение. Лес должен ему помочь. Всегда помогал.

– Понял, – кивнул Жека и смотрел в след уходящему вожаку. Тут к нему подошли Света и Лиза. Жека глянул на них, – Ну… тогда вы внутри, а я снаружи что ли…

– Всё будет норм, переживём, – сказала Лиска, целуя Жеку, после чего пошла вслед за Светой, чтобы побыть с Васькой в этот тяжелый период.

—

Последние несколько дней он изнурял себя и стаю тренировками, чтобы отвлекаться. Сдерживать себя было очень трудно. Когда у твоей Пары течка, а ты не можешь быть рядом, чтобы помочь и облегчить её состояние в эти дни, потому что ещё не время, ещё нельзя. Их связь должна стать более крепкой. Это как серпом по яйцам. Словно раскалённый металл вливают, и он бежит по венам, сжигая тебя изнутри. Зверь готов был рвать и метать, а человек сдерживал его. Это было невыносимо. Но Дима знал, что по-другому нельзя. Пока что нельзя. Поэтому в первые три дня он после тренировок быстро принимал душ, брал кое-какие вещи и уходил в лес. Его никто особо не трогал, потому что себе дороже будет.

Всё это время её жутко знобило и трясло. Таблетки-блокаторы не помогали. Она вся обливалась потом и скулила в подушку. К Паре хотелось нестерпимо. И в какие-то моменты ей казалось, что катись оно всё к чёрту, пусть Дима придёт и сделает с ней всё, что душе угодно, только бы эта агония закончилась. Но играет в благородство. И она то злилась на него за это, то была благодарна, когда сознание к ней возвращалось. Живот скручивало так, что казалось органы завязались в узелок, который невозможно потом будет распутать. Подсознание всё время подкидывало очень откровенные картинки их с Димой взаимодействия, от чего становилось только хуже. В эти дни она ничего толком не ела, в моменты передышки кто-то из омег пытался заставить её хоть что-то поесть или попить. Она ходила в душ, кто-то помогал менять постельное бельё. Омега острее ощущала все запахи, любой звук казался громче, чем он есть. Мысль, что только в объятиях своего альфы ей будет спокойно и хорошо не покидала. Казалось, что это никогда не закончится. Несколько дней превратились в один сплошной кошмар. Нужно было просто потерпеть. А терпеть она умела. Она чувствовала, что кто-то улёгся рядом с ней и обнял со спины, крепко прижимая к себе. Уже потом по запаху она поняла, что это была Ярка. Наверно её очередь дежурить рядом с ней. Она неосознанно прижалась ближе и постаралась сосредоточиться на её запахе. Ярослава всегда пахла вкусно. И надо признать, чуть позже стало действительно лучше и спокойнее.

Спустя ещё пару дней Дима сидел на скамейке неподалёку, прямо напротив её домика, сжимая в зубах соломинку и глядя на ночное небо. Сейчас стало уже легче. Он это чувствовал. Но не решался зайти и потревожить. Надо признать, что сильные и все такие из себя волевые вожаки тоже могли чего-то бояться и быть нерешительными, особенно если это касалось твоей половины. Как говорится, кишка тонка, поэтому он предпочёл дождаться пока всё окончательно не утихомириться, тогда и прийти к Василисе. Все эти дни он сильно переживал и каждое утро спрашивал у своих о её самочувствии. Если он не мог быть рядом, то хотя бы быть в курсе того, что с ней происходит и как она себя чувствует был обязан.

Как только Дима услышал тихие, почти невесомые шаги, закрыл глаза. Он почувствовал её запах. Лёгкий, нежный аромат. Запах, что исходит от Василисы, одурманивает. Он такой родной, такой манящий и опьяняющий. А затем последовало еле ощутимое прикосновение к щеке. Альфа был готов мурчать от удовольствия. Он так долго этого ждал. Так хотел вновь почувствовать прикосновение её пальчиков к себе. Все эти дни мечтал лишь о том, чтобы прикоснуться к ней, прижать к себе и никогда не отпускать. А потом…

Лёгкое прикосновение к губам. Волна мурашек прошлась по всему телу. Зверь внутри него довольно зарычал. Дима протягивает к ней руки и тянет на себя. Васька стоит между его ног, а он крепко прижимает её к себе. Одной рукой она обхватывает его за шею, а пальчиками второй зарывается в его волосы. Он довольно рычит от удовольствия. Димка чувствовал, что она хочет того же, что и он, поэтому не стал больше медлить.

Это был головокружительный, выбивающий дух поцелуй, от которого мозги начинают плавиться. Его движения были смелыми и властными, он как будто подчинял её себе, на что она охотно отзывалась. Сейчас в нём смешались разные чувства: ликование, счастье, наслаждение, страсть, удовольствие… Было очень хорошо. Дима пытался донести всю силу своих чувств. Васька прижималась к нему, как можно сильнее, впиваясь своими тонкими пальчиками в его шею. Грудь распирало от переполнявших эмоций, голова кружилась, а реальность казалась настолько зыбкой, что можно было подумать, словно это сон. Это был их первый поцелуй.

Её ноги сделались ватными, реальность как будто исчезала, был только этот момент. Такая буря эмоций и чувств сейчас перемешивались внутри неё, что казалось она вот-вот взорвётся. Но это было так невыносимо приятно и притягательно, что хотелось сгореть дотла в этом удовольствии. Сейчас она понимала, что принимает выбор, сделанный волком, принимает Диму, как свою Пару, как своего альфу и вожака. Это осознание расползалось по каждой клеточке её тело сверкающими песчинками, которые дарили покой и словно шептали, что вот сейчас всё правильно, именно так и должно быть. Она сделала выбор. Но какой-то частью себя Васька чувствовала, что, несмотря на происходящее, Димка ещё окончательно не верит в это.

– Не веришь? – прошептала она, оторвавшись от него.

Димка покачал головой и уткнулся носом ей в шею, жадно втягивая воздух с её запахом.

– Так и знала, что из нас двоих яйца находятся у меня, – хмыкнула Васька, но в её голосе чувствовалась улыбка.

Димка зарычал и поднял на неё взгляд.

– Что? – спросила она.

– Дерзкая очень, не боится быть наказанной…

– Ну так… – начала она, но остановилась. Девушка передумала говорить какую-то ответную колкость. И вдруг сказала, – Спасибо.

– За что? – удивлённо спрашивает Дима.

– За то, что не вломился ко мне в эти дни. Твоей выдержке только позавидовать можно, – она говорила это с таким глубоким уважением к нему, что он не сразу нашёлся что сказать.

– Помнится, одна волчица сказала мне, что вожак должен быть сильным и смелым в любой ситуации. Думаю, это сюда подходит, – ухмыльнулся Дима.

– Прямо так и сказала? – наигранно удивлённо спросила Васька.

– Слово в слово.

– Какая неслыханная дерзость со стороны этой волчицы…

– Моей волчицы.

– Твоей? – наигранно приподняв бровь, спрашивает Василиса, глядя ему в глаза.

– Моей, – с полной уверенностью в голосе и полной неоспоримостью отвечает ей Дима.