Вера. Противостояние. Книга 1

Вера оказалась между Таней и чьим-то пустующим местом, а Саше удостоили единственное свободное пространство, у выхода. Лишь все расселись, в комнату ввалился Никита. Чуть покачиваясь, он доплёлся до стула и плюхнулся возле Веры.

– Ра-адость моя! Я уж думал, ты не придёшь. Давай, – он щедро налил Вере красного вина. – Штрафной до дна. – Поднёс ей полный бокал. – Пей!

Вера взяла, посмотрела на Таню, улыбнулась ей и обвела взглядом всех, поднимая бокал.

– Чтобы счастье через край!

– Хэппи бёздей! – крикнул Ник, оглушив рядом сидящих.

Вера пригубила вино и поставила бокал на стол.

– Ты чего? – возмутился Никита. – Опоздала, значит, пей! А где этот, твой друг? – слово «друг» Ник протянул с презрением, пьяно огляделся вокруг, увидел Сашу. – Здоро́во! Ты тоже пей!

– Послушай, – спокойно начал Саша. – Не стоит тебе навязывать другим свои пристрастия. Вера, если захочет – выпьет. И я, если захочу – выпью.

– Да ты кто такой? Припёрся тут, в мою квартиру, между прочим, – за столом разговоры стихли, Вере даже показалось, что кто-то музыку убавил. – А что касается Верочки, так ты носа не суй! Она моя девушка, – и положив руку на Верины плечи, притянул её к себе.

У Веры внутри всё сжалось, она испугалась одного – сейчас Саша встанет и уйдёт. Скинула Никитину руку с себя.

«Зря я тогда ему ерунду ляпнула! Наверное, думает обо мне невесть что», – закусив нижнюю губу, Вера с тревогой поглядывала то на Сашу, то на Никиту. Спас положение неизвестно откуда взявшийся Кирилл. В студенческих кругах он гордо носил прозвище Гиря. Момент, когда Вера и Саша вошли в комнату, Гиря благополучно проспал на диване, и уже несколько минут, как отошёл ото сна и с трезвым, правда, доселе молчаливым видом наблюдал за происходящим вокруг.

– Не пори горячку, Ник! Вера никогда твоей девчонкой не была. Это всего лишь твои мечты.

– Ой, перестаньте, мальчики! – пискнула соседка Гири, понимая, что назревает конфликт. – Не хватало ещё драки.

– А никто драться не будет, – Саша встал из-за стола и направился к Никите. – Правда, Никита? – он хлопнул его по плечу и, заглядывая в его удивлённое лицо, улыбнулся. – Действительно мы лучше выпьем, закусим, потом потанцуем. Девчонок ведь много? И все прелестные.

Вера внимательно наблюдала, как Никита завороженно выкатил глаза на Сашу, приоткрыв рот, согласно кивнул и, как немой, промычал:

– Угу.

– Вот и славно, – Саша выпрямился и подал ему руку, тот ухватился за неё. Саша рывком поднял Ника и повёл к балкону со словами. – Тебе, друг, подышать надо.

Только балконная дверь скрыла их, Таня без промедления набросилась на Веру:

– Кто он такой?

Вера лишь пожала плечами. И смешанное чувство овладело ей. С первого курса Никита с выдержанной периодичностью ухлёстывал за Верой. Она даже стала называть это сезонным обострением. Мало-помалу Никита спекался под непоколебимостью и непреклонностью Вериных отказов, находил себе другие объекты вожделения, и, Вера с облегчением вздыхала.

– Думаю, они договорятся, – после некоторого молчания произнесла она. – А я поем, с утра ничего не ела.

Таня подсела ближе к Вере, наложила ей полную тарелку салатов и с интересом парировала:

– Рассказывай!

Кто-то переставил кассету и сделал музыку громче. Тем лучше – Вера без стеснения могла поведать подруге о Саше. Но рассказала она ровно столько, сколько считала нужным:

– Он мне никто, понимаешь? Сын папиного лучшего друга. А его отец… м-м, – Вера прожевала оливье. – Генерал-майор каких-то специальных войск. Мой папа и Глеб Иванович вместе в детдоме жили, окончили школу, остались друзьями. А Сашка… – она запила лимонадом, промокнула губы салфеткой и продолжила. – Он старше, намного. И я не видела его десять лет.

– Ну, раз он тебе не нужен, – со спины к Вере подошла Юля, ярко накрашенная, с пышным начёсом вместо чёлки девушка, она склонилась к Вере и заговорщически закончила. – Отдай его мне. Видимо, ты не в его вкусе, – хихикнула.

В висках запульсировало. От накатывающей волны ярости захотелось схватить Юльку за лохматый чуб и оттаскать, как следует. Вера на секунду закрыла глаза, успокаивая саму себя, выдохнула и улыбнулась в лицо обнаглевшей девице:

– Ты, Юль, забываешься, я ведь самбо владею и неплохо.

– Хм, подумаешь! – резко выпрямилась та. – Такие недотроги никому не интересны, разве что этому дурню, Никите. Ему бы только девок портить…

– Перестаньте, девчонки! – вновь встрял Гиря. – Что с вами всеми сегодня? Массовый гормональный взрыв?

– Ой, ты бы, Гиречка, помалкивал, – разъярилась Юля. – Без слёз не взглянешь.

– Заткнись, кикимора! – Вера поднялась и двинулась на Юлю. – Я тебе по-русски сказала, врежу. Поняла?

В этот момент дверь на балкон открылась, и появился Александр. Один. По его ироничной улыбке Вера поняла – он всё слышал. Стало неловко, она отошла от насупившейся Юльки, в нетерпении обвела всех взглядом и остановилась на Тане:

– Может, сыграем?

Таня и Кирилл с восторгом согласились, а Юля с нескрываемым раздражением фыркнула:

– Тоже мне, рок-группа недоделанная, – и с напыщенным видом вышла из комнаты.

– А что с Никитой? – спросила Таня, доставая гитару.

– Устал и прикорнул ненадолго, – ответил ей Саша.

Вера, Таня и Кирилл расселись чуть поодаль от стола. Таня вступила, пробуя подушечками пальцев струны гитары. Гиря коротко спросил Веру:

– Какую?

– Давайте «Это тот мир?..»3

Таня вступила красиво, музыка из-под струн полилась ровная, немного печальная. Вера начала петь вполголоса, давая голосу силу и глубину. Ей хотелось безотрывно наблюдать за Даниловым, и он не отводил глаз, прислонившись к стене. Юлька вернулась и встала рядом с Сашей. Но он даже бровью не повёл – смотрел на Веру, а она чувствовала себя опьянённой музыкой, своим же голосом, Сашиным взглядом, и не было в нём ироничных искорок, лукавства, а грусть вперемежку с восхищением. Вере очень хотелось подойти к нему, обнять, самой быть объятой его сильными руками. И чтобы непременно все остальные вмиг исчезли, оставили их одних. Необъяснимая печаль Сашиных глаз передалась ей и под конец песни Вера отвела от него глаза, протянула долгую ноту и стихла.

Несколько секунд все молчали. Саша продолжал смотреть на Веру. Неловкость потихоньку щекотала нервы. Юля, поправив причёску, нагло схватила Сашу за руку и потянула на середину комнаты:

– Давайте танцевать, а то от Веркиного завывания скучно.

– А тебе тут что, живой оркестр? – Вера поднялась с табурета. – Думаешь, мы для тебя организуем дискотеку? Или ты танцевать решила в тишине?

– Пусть Гиря включит, он ближе всех к магнитофону, – невозмутимо сказала Юля.

– А тебе не кажется, что ты обурела? – Таня тряхнула длинной чёлкой и поставила гитару на пол, прислонив к шкафу.

Юля промолчала, с раздражением хмыкнув, демонстративно прошагала до магнитофона, поставила кассету. В это время Саша подошёл к Вере:

– Я слушал, как заворожённый. Это было очень красиво!

Вера смущённо улыбнулась, мельком взглянув на Юлю – та встала посреди комнаты, вероятно, стремилась завладеть парой для танца в лице Саши. Не отрывая победоносного взгляда от конкурентки, Вера положила ладони на Сашины плечи:

– Потанцуем? – и громко добавила. – Юльчик молодец, классную песню поставила.

Саша обнял Веру, и они стали медленно кружится. Гиря пригласил Таню, а Юля, зло сверкнув глазами на пары, пронеслась вон из комнаты. На диване кто-то до сих пор спал, а тихая незнакомая Вере девушка оставалась сидеть рядом со своим избранным и грустила.

– Ты проводи меня до дому, Саш? – глядя на неё, сказала Вера.

Он остановился и пристально посмотрел на Веру, его красивый рот искривился в полуулыбке:

– Конечно, Верочка, – и прижал её крепче к груди. – Только Никиту с балкона надо вернуть, а то замёрзнет.

– Ах! – Вера, прижав к груди ладони, резко отскочила от Саши. – Ты… Он же и вправду замёрзнет! – Она бросилась на балкон.

Скворцов сидел на табурете и, положив на подоконник голову, спал.

– Ник! Ник, вставай, пошли в дом! – Вера с силой потормошила его за плечо, расталкивая в стороны.

– Не буди его, бесполезно, – Саша спустился на балкон, к Вере, достал сигареты. – Можно?

Вера сердито зыркнула на него, но промолчала. Саша закурил, отворачиваясь от неё, выпустил струю дыма.

– У тебя с ним что-то есть? – Александр был спокоен. Вера отметила – даже слишком. – Надеюсь, ты понимаешь, что он с тобой не ради твоего счастья?

– А тебе-то что?

– Ничего, – констатировал Саша, пожав плечами. – Только он выпить любит…

– Ну, да. У каждого свои недостатки, – Вера злилась на Сашу, сама не понимая, за что. То ли за его невозмутимость и спокойствие, то ли за его холодность. – Ты, например, куришь, а у меня резкие перепады настроения. Но ведь идеальных людей не бывает. На то мы и люди, чтобы иметь недостатки.

Саша размазал сигарету о парапет и запустил её с балкона:

– Возможно, тебе это уже говорили, но я скажу следующее: ты, Верочка, совсем другая, не такая как они, – Александр мотнул головой в сторону комнаты. – Хоть я ничего не понимаю в музыке, но ты действительно талантлива. В тебе есть сила и данные подняться высоко, но только не с этим отребьем, – он легонько пнул Никиту. Тот застонал во сне и пошевелился.

Вера разозлилась ещё сильнее:

– Ты сейчас выглядишь ужасно высокомерным. Чем ты лучше Ника, раз так поступаешь с ним? Знаешь, почему я с ними? – Вера ткнула пальцем на окно, за которым находилась комната. – Они не поддельные, не сыночки и дочки влиятельных папочек и мамочек. Они принимают меня такой, какая я есть, и мне не надо перед ними чиниться, показывать свой уровень культуры и воспитания. А ещё мне нравится быть с ними наравне, прислушиваться к их мнению и радоваться каждой маленькой победе в нашем музыкальном коллективе, а не дорогим шмоткам и всяким безделушкам!

Она шумно выдохнула, на секунду замолчала и, поникнув, добавила.

– Я не принцесса в пышном розовом платье. Может только с виду.

Саша покачал головой и в следующую секунду оказался вплотную с Верой. Чувствуя его горячее дыхание, она оторопела.

– Возможно, твои друзья и такие, но не этот Скворцов. Я ненавижу, когда обижают женщин и детей. За это я готов сломать шею любому. Этот тип людей я прекрасно знаю. Им ничто так не доставляет удовольствие, кроме, как взять понравившееся любой ценой. Наиграется с тобой и подарит другому, такому же негодяю, как сам. Поэтому я тебя спрашиваю, что у тебя с ним?

Его энергетика действовала стихийно, но в тоже время плавно, незаметно. Взгляд пленял. Голос заставлял расслабиться и слушать, слушать, а потом подчинятся. Без сопротивления, Вера как на духу выдала:

– Ничего у меня с ним никогда не было. Он постоянно за мной бегает, но ничего у меня с ним… мы даже не целовались. Я ни с кем… никогда…

Очнувшись от наваждения, она в испуге захлопнула рот и стыдливо отвернулась.

– Ты… что ты сделал? Зачем? Не хочу больше тебя видеть!

Вера выскочила в комнату и прямиком направилась в коридор. Таня, заметив Верино возбуждённое состояние, поспешила за ней:

– Ты куда, Вера? Вы что поругались? Ночь на дворе, куда ты одна?

– Прости, Танюша! Завтра я зайду к тебе, принесу подарок, вкусный тортик, попьём чаю, – стараясь напустить на себя невозмутимость, Вера улыбнулась и потянулась к подруге с объятиями. – Я устала, хочу домой.

– А как же?.. – Таня махнула рукой в сторону комнаты, из которой доносились громкие голоса – вероятно, вся толпа пыталась уложить Никиту на диван. – И ты? Как ты одна доберёшься до дому?

– Метро ещё работает, да и трамвай пока ходит. Не переживай.

Вера чмокнула Таню в щёку и вышла из квартиры.

Сделав несколько шагов от подъезда, Вера осознала, какая непроглядная темень. Даже лучи фонарного света прерывались скоро, боясь проникнуть дальше своего пространства.

«Вот почему, почему я всегда такая дура?! Неужели не могла рассмеяться? Нет, обязательно мне надо всё испортить! Дура…», – Вера расстроенно покачала головой, подумала, не вернуться ли в квартиру Никиты, но прогнала эту мысль. Глаза уже понемногу стали привыкать к темноте, и Вера увидела скамейку, стоявшую чуть в стороне от подъезда. Она направилась к ней, уселась и вновь принялась обдумывать недавнишние события.

Мысли витали хаотично, в разброс, но сконцентрировавшись, Вера расставила их по порядку. Во-первых, и опять же, она призналась себе, что Саша нравится ей очень-очень сильно. Так, как никто и никогда. И, возможно, придётся приложить невероятные усилия, чтобы забыть его. А во-вторых, проанализировав своё поведение, она стала догонять, откуда ноги растут.

«Это всё волнение от предстоящего прослушивания. Надо успокоиться. Взять себя в руки. А Гиря прав, гормональный всплеск сейчас мне совсем ни к чему», – заключила она.

На днях предстояло самое настоящее прослушивание, и если их группу выберут, ребята будут участвовать во Всемирном молодёжном фестивале. Вера очень переживала, и Таня, и Гиря, но не Никита.

В их группе мужские партии исполнял он, а Вера бралась за всё, когда Ник отсутствовал. В основном же они пели вместе. Кроме пения Никита играл на бас-гитаре, Таня на гитаре, Кирилл на барабанах. Всё было ладно, но Скворцов всегда относился к самодеятельности легкомысленно, временами Вере казалось даже пренебрежительно. Это её бесило и выводило из себя. Несколько раз она требовала от Ника покинуть их ансамбль, но Таня и Гиря уговаривали её, оставить в покое горе-солиста. Ник же в такие моменты держался напыщенно, самоуверенно заявлял, что без него у них ничего не выйдет.

«Твоё женское соло никому не приглянется в таком тяжелом жанре. Вон, иди песенки про цветочки пой!» – отвечал он Вере.

В такие моменты ей хотелось его прибить. Они ругались. Вера постепенно отходила, но в душе оставался осадок, и всё больше Никита раздражал, отталкивал своим отвратительным поведением.

«Алкаш и трутень», – зло подумала Вера.

Из подъезда кто-то вышел. Мужчина. Дверь в подъезд он не закрыл, и в силуэте Вера узнала Сашу. Он закурил. По Вериным подсчётам, он не мог её видеть, так как скамейка, на которой сидела она, находилась в стороне, загороженная большим деревом. В первые секунды Вера хотела позвать Сашу, но следом за ним выскочила Юлька.

– Ты на машине? Можешь подвести меня? Я тут недалеко живу, – кокетничала она.

Саша молча курил и, мельком взглянув на Юлю, принялся вглядываться в темноту, именно туда, где было дерево.

«Вот гадина! Припёрлась тут!» – Вера заёрзала на скамейке, но притихла, продолжая наблюдать за парой, а Юлька продолжала.

– Верку что ли ждёшь? Ушла она. Всегда была ненормальной. С такими родителями, при деньгах и связях, а она крутится с дебилами, значит, сама недалеко ушла.

Вера всё слышала и внутри у неё поднималась волна негодования и необузданной ярости: «Ну, держись, доберусь я до тебя, отделаю – мать родная не узнает».

– Я не заметил, что они дебилы, – с иронией произнёс Саша.

Он докурил и отошёл к урне, выбросить окурок. Ещё раз посмотрел по сторонам и ненадолго взглядом задержался на невидимой, по мнению Веры, скамейке. Она замерла.

– А ты в общежитии живёшь?

– Нет, на квартире. Тётина подруга приютила, – воодушевлённая Юля подошла вплотную к Саше, заглядывая ему в лицо, погладила его по плечу. – Сегодня, кстати, её нет дома. Я одна.

Веру подбросило, она хотела уже выскочить из укрытия и кинуться на мерзавку, но Данилов спросил:

– Недалеко, говоришь? Пошли, моя машина там, – и он показал в сторону, где недавно припарковался.

Сашина машина стояла к Вере ближе. Доселе она совсем о ней не вспоминала, но сейчас бросилась к иномарке, сама не зная, что может с ней сделать.

«Пешком пойдёте! Не так уж близко ты живёшь, дорогая», – впотьмах Вера давай шарить по земле в поисках чего-нибудь острого: камня или гвоздя. Видимо, желание насолить преобладало – она нашла толстый кусок острого стекла. Им-то Вера и попыталась проколоть шину, медленно, но безрезультатно вдавливая его в резину. У неё никак не получалось проткнуть толстую резину, и в тот момент когда Вера замешкалась, к автомобилю подошли Саша и Юля.

– Ой, а я тут заплутала что-то, – понесла Вера, медленно отходя от автомобиля.

– Саша, она у твоей машины колесо пробила, тварь! – сообразив, закричала Юлька.

– С чего ты взяла, дура? Ничего я с машиной не делала!

Данилов засмеялся, а Юля продолжала верещать:

– Я же тебе говорила, она ненормальная! – обратилась она к Саше. – Смотри, у неё в руках что-то поблескивает!

– Ну, всё, ты меня вывела, – сквозь зубы процедила Вера. – Сейчас я тебя уделаю!

– Чего ты ржёшь? Убери от меня эту чокнутую, она и вправду меня изобьёт! – Юлька спряталась за спину смеющегося Саши и, выглядывая оттуда, принялась выкрикивать. – Не подходи! Я на тебя жаловаться буду! Завтра же пойду к зав кафедре и заяву накатаю. И папочке твоему прилетит, и тебя на прослушивание не допустят.

Вера остановилась. Это было слишком.

– Ты подлая дрянь, – твёрдо парировала она.

– А ты самоуверенная папина дочка.

Вера помолчала, опустив голову, резко взглянула на Юльку:

– Зато я не предлагаю себя каждому встречному.

С упрёком она посмотрела на Сашу и пошла прочь. Отойдя от них на два шага, услышала его голос.

– Вера, подожди!

– Да пошли вы!

Он догнал её и тронул за руку:

– Подожди же!

– Тебе-то чего? – она чувствовала за собой виноватый укол, но больше обиду, и в глаза Данилову смотреть не хотелось.

– Я видел тебя на скамейке.

– А, – протянула Вера. – И что? Решил проверить мою реакцию? – Саша улыбался, а Веру это понемногу выводило из себя. – Доволен устроенным концертом? Всё это так низко.

Вера зашагала прочь от Саши, но он последовал за ней следом.

– Я провожу тебя.

Она молча прибавила шаг.

– Ну, перестань дуться! Я бы не оставил тебя и не позволил добираться по ночи одной.

– Ага, потому что тебя мои родители попросили и твой папа, – Вера резко остановилась и взглянула на Сашу. Он был серьёзен. – Но я освобождаю тебя от этого обещания. Иди, тебя ждут!

Она посмотрела на Юльку – та подошла к подъезду, и в свете коридорного освещения было видно, как она топчется на месте, поглядывая вслед Саше и Вере.

– Ждёт тебя, – язвительно продолжила Вера. – Не терпится.

– Перестань, – попросил Саша. – Я хочу проводить тебя. И родители тут ни при чём.

Вера замялась. Не глядя на Александра, произнесла:

– Если ты думаешь, что я боюсь идти одна… Доеду на трамвае до Щукинского, потом на метро.

– Мне тоже придётся ехать на трамвае, – тихо засмеялся Саша, косясь в сторону Юли. – Не хочу возвращаться.

Вера подняла на него глаза и улыбнулась. Саша смеялся и Вера, заразившись его задором, рассмеялась тоже.

– Сам виноват!

– Извини!

Вера кивнула, а Саша признался:

– Я так давно не гулял по ночной Москве. Покажешь мне по пути, что нового?

– Постараюсь, – Саша подставил Вере локоть, и она взяла его под руку.

– Ну и сука же ты, Верочка! – послышался сзади Юлькин крик. – Теперь точно жди сюрприза!

Вера не удержалась, обернулась и показала Юле язык, не придавая значения, увидит та или нет.

– Кишка тонка!

Вера и Саша гуляли по Москве несколько часов. Смеясь, успели вскочить на подножку последнего трамвая. Саша рассказывал какую-то смешную историю, а Вера всю дорогу смеялась. На остановке метро Щукинское Саша, в последний момент, схватив Веру за руку, выбежал вместе с ней. Они бежали до подземки, чтобы опять успеть на последний поезд. В совершенно пустой вагон они влетели перед закрывающейся дверью.

Вера упала на сидение – Саша напротив – и, переводя сбившееся дыхание, посмотрела в окно на своё отражение: глаза у неё блестели, а улыбка не сходила с сияющего лица. Пряди волос выбились из причёски – она вытащила из неё шпильки, расправила рассыпавшиеся по плечам волосы, тряхнула ими и невзначай взглянула на Сашу. Он откровенно любовался ею. Жадно, пылко его глаза блуждали по девичьему лицу и фигуре. Вера не смутилась, повернулась к нему, он же сию минуту подсел к ней. Всматриваясь в её глаза, обхватил руками голову и, обдавая горячим дыханием, горячо поцеловал в губы.

Вера, поддаваясь Сашиному напору, приоткрыла рот. В него осторожно и горячо проник его язык. На мгновение она испугалась и замерла, хотела оттолкнуть Сашу, но сию секунду осознала, что ей нравится. Она желает предаться всем страстям с этим мужчиной. Пусть только он сам не откажется от неё.

Со всей нежностью, на которую была способна, Вера обнимала Сашу, ласково теребила его густые чёрные волосы. Задыхаясь от затруднённого дыхания, от сильного стука в висках и груди, она с лёгкостью вырвалась из мужских объятий. Его глаза, чуть затуманенные страстью, медленно скользили по Вериным губам, шее и груди.

– Я живу один, – с хрипотцой в голосе прошептал он. – Поедем ко мне.

Какой-то час-два назад Саша ясно дал понять, что его миссия состоит в том, чтобы доставить её, Веру, домой, к родителям в целости и сохранности. Да, он с трепетом притрагивался к её рукам, плечам, проводил ладонью по волосам. В темноте улицы, где скупые отблески фонарей давали намёки, какой у Саши восхищённый взгляд, словно борясь с внутренним противостоянием, тут же бормотал, что должен проводить её до дому.

Немного испугавшись, из вороха сумбурных мыслей Вера пыталась подобрать самые главные вопросы. Она ему нравится или он просто хочет единственной ночи с ней? Что делать ей, как вести себя, что говорить? Как это произойдёт? И что, в конце концов, будет дальше? Они разойдутся или будут встречаться ещё? А потом?..

Вера нервно облизала губы, покусывая их, потёрла пальцами лоб, висок – легче не стало, наоборот, от пристального Сашиного взгляда бросило в жар. А он, наверное, понял, о чём она хотела спросить, улыбнулся. Вере показалась его улыбка чуть насмешливой, но присмотревшись, уловила в мягких уголках губ грусть. Саша вздохнул:

– Ты прости меня, Вера. Я не хотел оскорбить тебя. Прости…

– Я недостаточно хороша для тебя? – не сумев сдержать дрожь в голосе, пролепетала Вера. Но с каждой фразой голос креп, обретал силу. – Тебе интереснее с такой, как Юлька? Или ты боишься? Боишься, что наши родители тебя осудят. Только я не маленькая девочка. И ты мне очень нравишься.

Саша посерьёзнел, теперь Вера уловила печаль в его взгляде. Он с нежность провёл ладонью по её щеке:

– Я мог бы наврать тебе с три короба, и ты бы поверила, но обманывать тебя я не смею. Дело тут не в старинной дружбе наших отцов, я знаю и чувствую, что такой девушки мне не найти. Наверное, я буду долго вспоминать тебя и жалеть, что отпустил. Но поверь, так будет лучше для тебя.

– Знаю, – Вера понимающе кивнула. – Так говорят, когда думают, что от него хотят настоящих отношений. Свадьбы, – она отвернулась, вздохнув, добавила. – А я… я… Мне всё равно. – Вера огляделась по сторонам, чтобы удостовериться, не появился ли кто в вагоне. Со стеснением посмотрела на Сашу. – Много лет я грезила тобой. Но, видимо, глубоко ошибалась. И теперь меня постигло такое разочарование. Такое…

Она быстро поднялась, схватившись за поручень и качаясь в такт поезду, направилась в тамбур.

Из метро они вышли молча. Саша не смел, обнять Веру, а она сторонилась его и с поникшей головой шагала по привычной дороге. У подъезда Саша потянулся ладонью к Вериной щеке, тронул кончиками пальцев, а она нехотя уклонилась. Он отвёл виноватый взгляд и сказал:

– Ну, послушай, Вера. Я сам в растерянности. Ты появилась в отцовском доме такая взрослая. Волшебная. И я был бы счастлив… – он на мгновение замолчал, обдумывая волнующую мысль, посмотрел на ночное небо и неожиданно для Веры заулыбался. – Да чёрт с ним! Я обещал тебе принести фотоаппарат и Шурку? Значит, завтра принесу.

Глава 4

Служба – не любовь

Александр Данилов, облачённый в белый халат, шёл по длинному коридору ГосФАПа. Широкие окна в пол с одной стороны и череда дверей – с другой, каменный серый пол, выложенный редкой мозаикой разноцветного фаянса, гигантские кадки с гибискусом. Кое-где назревали бутоны, а кое-какие цветы уже распустились, выставив на вид длинные жёлтые тычинки с крупными, лохматыми пестиками. От этого в коридоре стоял удивительный, тонкий, еле уловимый аромат.

Саша на мгновение остановился у куста с цветами, вдохнул аромат и, прикрыв глаза, улыбнулся. В эту минуту он подумал о Вере. На службе, которая требовала полной отдачи, сосредоточения и серьезности, Саша не позволял себе отвлекаться, лишь в коротких перерывах он с замиранием в сердце вспоминал о ней. Саша невольно ловил себя на мысли, что не помнит, когда он чувствовал подобное: стоило ему воспроизвести в памяти Верин образ, её слегка вьющиеся локоны на тонкой шее, ямочки на щеках, когда она улыбалась, то руки и ноги чуть слабели, а в голове появлялся сладостный туман. Неодолимо хотелось всё бросить и мчаться к ней.