скачать книгу бесплатно
«Меня встречает муж, – подумала она, и счастливая улыбка осветила её лицо. Сердце бешено застучало. – И он самый лучший в мире! А я вот, наверное, выгляжу сейчас ужасно глупо!»
Подошла, прижалась к его плечу. Так радостно было почувствовать его слегка колючую щёку и сильные руки, нежно обнимающие её…
– Надюша, я не понял, почему вы из Дюссельдорфа-то прилетели? – удивлённо спросил он, вручая ей букет. – Ваш конгресс вроде в Брюсселе проходил. Или вы так шифруетесь? – он улыбнулся, лукавые искорки засверкали в его синих глазах. – Конспирацию соблюдаете?
– Юра, ну откуда я знаю? – беззаботно ответила она. – Меня «извозчик» везёт, я и еду! И не особо вникаю, каким маршрутом и с помощью какого транспортного средства!
– Ну, всё с тобой понятно! А я потом, значит, вызволяй тебя из рук какого-нибудь… «извозчика»! – засмеялся он.
– Нет, на этот раз он проверенный и надёжный, – заверила мужа Надя.
– Какие люди! – рядом оказался радостно улыбающийся Владимир Иванович. – Здорово, Юра! Рад, рад за вас! Только ты с этой особой эт-самое… построже!
– Зачем это он будет со мной построже? – шутливо возмутилась она.
Юрий крепко пожал ладонь друга, левой рукой продолжая обнимать за плечи Надежду.
– А что, она опять в какой-нибудь переплёт попала? – разыгрывая строгого супруга, уточнил полковник. – Ну-ка, ну-ка рассказывай!
– Нет, она же эт-самое… под нашим присмотром была!
– Тогда я спокоен! Володя, а какие у тебя планы? – поинтересовался Юрий. – Поехали к нам? Посидим, обмоем последние события, – предложил он, не дожидаясь ответа на первый вопрос.
– А что нам мешает? Поехали! – согласился Владимир Иванович. – Событий-то много накопилось! Звёзды твои полковничьи – раз! Твоя эт-самое… героическая женитьба на этой эмансипированной даме – два!
– Да ладно вам! Никакая я не эмансипированная, – смеясь, возразила Надя против такой характеристики…
Этот вечер для Надежды был согрет не только встречей с любимым, но и необыкновенно тёплым, душевным дружеским общением. Мужчины вспоминали былые годы, все вместе пели песни под гитару. А традиционное мясо, которое приготовил Юрий, было, как всегда, превосходным…
Знакомство с беспризорниками
Тоня привела Егорку в длинное полуподвальное помещение с толстыми трубами, обмотанными жёлтой изоляционной материей. Вместо двери зиял узкий проём между вертикальной трубой и стеной из бетонных блоков, завешанный одеялом неопределённого цвета. В углу под потолком в покорёженном подсвечнике горело несколько свечей. Напротив тускло горел фонарь типа «летучая мышь». В нос бил острый неприятный запах. Обитатели этого странного места вышли навстречу вновь прибывшим.
– Опять клей нюхаете? Наркоши! – с порога принялась ругаться девочка. – Вот Сенька Моряк вам устроит взбучку! Если хотите стать юнгами, ничего такого делать нельзя! Ни курить, ни пить, ни нюхать! – строго произнесла она.
– А, может, мы не хотим…
Малыш испуганно смотрел на ребят.
С фотографии на бетонной стене – в той части, куда падал свет от фонаря, – сияла улыбка Юрия Гагарина, державшего в руках белого голубя. Края глянцевого портрета обтрепались и стали неровными, но кто-то явно бережно хранил изображение первого космонавта. Со старой афиши сбоку от него как-то не очень весело взирали на собравшихся волосатые парни с гитарами, а на ярком листе календаря, давно утратившего актуальность, маячило белоснежными парусами трёхпалубное судно. На противоположной стенке красовалась неровная надпись: «Крендель ушастый», соседствуя с группой нецензурных слов. Их, конечно, Егорка прочесть не мог. Да и вряд ли успел узнать, кто такой Юрий Гагарин, но от этой приветливой улыбки на картине он почувствовал себя гораздо увереннее.
– Вот, новенького привела! – деловито сообщила девочка. – У Ленинградского вокзала нашла. Мать его там бросила.
– Мелюзга! – констатировал чумазый, обритый наголо мальчишка в большой не по размеру куртке, с коростами, замазанными зелёнкой, по всей голове.
– Зачем он тут нужен? – спросил другой, отбрасывая длинный чуб с перепачканного то ли сажей, то ли грязью лица.
– Будет с нами жить! – твёрдо заявила Тоня. – А вы бы хоть умылись!
– Да нормально, с малышами больше подают, – возразил первый по поводу новенького.
– А чё, клёвый пацанчик, – оценил косматый мальчуган лет двенадцати. – На братуху моего похож… Теперь он подрос, наверное…
– А чё, Федька, у тебя, типа, братуха есть? – спросили из тёмного угла.
– Есть! – кивнул Федька. – Я же не на улице родился! Это уж потом… Пускай остаётся малец. Я – за!
– Посмотрим, что ещё Сенька Моряк скажет! – подала голос девочка примерно того же возраста, что и Тоня. – Он вожак, пусть сам решает. И что, вообще, с такими маленькими делают? Ну-у, чем кормят, куда сдают, если что…
– Да ладно тебе, Нелька! С чего Сенька возражать-то будет? Какое ему дело?
– Моряк скажет, что делать, – согласился Федька. – Он знает, что-почём. У него батян ментом работал.
– Ну и что? – пожала плечами Нелька. – Это отец его знал, а Сенька-то тут при чём? Он тогда ещё совсем мелким был…
Когда глаза немного привыкли к полумраку, Егорка разглядел тех, кто здесь находился, но в разговоре не участвовал. Несколько мальчишек – как школьник Пашка, который жил в соседской квартире, и две девочки. Только Пашка выглядел гораздо аккуратнее, чем обитатели этого места.
В углу возле прислонившегося к стенке умывальника рядком стояли деревянные ящики из-под посылок и пластиковые бутылки с водой, валялись какие-то мелкие вещи: молоток, ведёрки из-под разных продуктов, лопатка, большой фонарь без лампы, куча тряпья, коробки со свечами… Возможно, это всё были нужные для хозяйства беспризорников принадлежности, но вместе они придавали помещению довольно захламлённый вид. А чуть поодаль, вдоль стены виднелись составленные ровными стопками картонные коробки крышками наружу. Получился эдакий картонно-коробочный шкаф со множеством отделений и крышками-дверцами. Сбоку кто-то прикрепил скотчем небольшое зеркальце.
Почти каждый из обитателей этого странного места держал в руках по пакету, изредка поднося его к носу.
– Хватит клей нюхать! – скомандовала Тоня. – Сенька же сказал, что выгонять за это будет!
– Не-е! Он не так говорил! – возразил парнишка с коростами. – Он предупредил, что это просто вредно. А гнать обещал за воровство и прочую уголовщину.
– А ч-чё? Ты т-тоже хочешь? Б-бери, – заикаясь, предложил бойкий мальчишка лет восьми-девяти. – Ос-сталось ещё. П-пока Сенька не в-вернулся…
– И ты, Борька, туда же? – с испугом воскликнула девочка и схватила мальчишку за ворот грязной байковой рубашки. – Вы что, пацаны, он же ещё малолеток! Зачем разрешаете? Забыли, как он в прошлый раз нанюхался, а потом ему танцующие конфеты чудились?
– Д-да не-е, Т-тонь! Не т-танцующие, а уб-бегающие, – смеясь, поправил Борька. – И я их д-догонял…
– Какая разница? – пожала плечами Тоня. – Завязывай давай, сопля зелёная, а то снова чудить начнёшь!
Она ловко выхватила у мальчишки пакет с клеем и отпустила его.
– Ну и чё? Всем что-нибудь мерещится, – возразил кто-то. – Прикольно же! И когда клея понюхаешь, потом кушать долго не хочется!
– А тебя не кормят, что ли? Сейчас есть будем. Только всех подождём…
– От-тдай! От-тдай, Т-тонька! Д-дура! – плаксивым голосом завопил Борька.
– Ага! Разбежался! Кто тебя потом выхаживать будет?
Она скомкала пакет и спрятала к себе в карман. Но через минуту Борька, изловчившись, вытянул его обратно.
– Паразит! – выругалась Тоня. – Ну, как хочешь! Только я тебе больше не помощница! В наркологичку поедешь, а потом в детприёмник, – пригрозила она.
– Ха! Ф-фигос под нос! – возразил мальчишка, прыгая вокруг обидчицы в расстёгнутых ботинках на босу ногу и корча рожицы. – В нарк-кологичку т-только по ж-желанию!
– А в детприёмник наркош не берут, – уточнил кто-то.
Егорка молча взирал на происходящее. Эти мальчишки очень отличались от всех, кого он встречал раньше. И не только внешним видом. Они вели себя как-то совсем по-особенному.
«Маме бы они не понравились», – подумал малыш.
– Грамотные все стали! – тоном повидавшей жизнь старушки проворчала девочка. – Я вот хавчика принесла, – Тоня выложила на высокий фанерный ящик, стоящий посередине помещения и, скорее всего, играющий роль стола, пакеты с лапшой, хлеб, какие-то свёртки.
– Тонька, что ты, как зэчка, болтаешь! Говори по-людски! Не хавчика, а еды! – одёрнула подругу Нелька.
– Ну, еды, – согласилась Тоня.
– Мы тоже принесли, возьми. – И девочка передала подруге ещё один пакет.
В этом сообществе каждый из беспризорников днём был занят своей «работой», а вечером все собирались за общей трапезой, независимо от того, кто сколько смог принести.
К импровизированному столу подошли две собаки: одна небольшая, белая и пушистая, а вторая – чёрная, на длинных ногах, похожая на овчарку, которая гуляла иногда с хозяйкой в Егоркином дворе. Только эта была тощая и, как показалось малышу, грустная.
– Нравятся? – спросила Тоня, видя, как малыш разглядывает псин.
– Ага, – ответил он.
– Это Белка и Тарзан, – сказала девочка. – Их можно погладить, они не кусаются.
Егорка подошёл к четвероногим поближе. Белка, виляя хвостом, обнюхала мальчика, потом облизала его ладошки и попыталась дотянуться до щёчки, но он увернулся.
– Не бойся, это она ластится, – успокоил Федька. – Без собак у нас нельзя! Они крыс гоняют, – деловито пояснил он. – И их с собой на точку можно брать: больше подают…
Егорка ничего из услышанного не понял.
Тарзан внимательно следил за тем, что происходило на «столе», и не обращал внимания на малыша.
Не успели девочки выложить еду, как появился высокий паренёк с пышной огненно-рыжей шевелюрой. Он казался совсем взрослым, старше всех в этой компании. Куртка его была небрежно расстёгнута и открывала полосатую тельняшку, шею обвивал красный шарф. Рука парня сжимала гриф гитары. За ним, как хвостик, зашла миловидная аккуратненькая девочка, с виду чуть взрослее Тони. Мальчишки спешно попрятали вонючие пакеты.
– Здорово, экипаж! – пробасил паренёк. – Что тут у вас? – спросил он хозяйским тоном, аккуратно положив инструмент на стопку картонных коробок. – Опять клей нюхали, зверские канальи? – у Сеньки недавно начал ломаться и грубеть голос, и звучал он не всегда одинаково, но уже совсем не так, как в детстве…
– Не-е, Сень, мы так… Баловались, – стал оправдываться кто-то.
– «Баловались» они! Наркоши, блин… Чтобы не видел больше! А то никакого моря вам не будет! Один уеду!
Ещё в те далёкие времена, когда Сенька, как и все дети из благополучных семей, ходил в школу, и были живы его родители, за парнишкой закрепилось прозвище Моряк. Его так называли и во дворе, и в классе. Даже учителя говорили о нём: «Сенька Моряк из четвёртого "б"». Потом стали говорить: «…из пятого "б"», «…из шестого»… Сенькины сверстники видели себя в будущей жизни кто программистом, кто банкиром… А некоторые, насмотревшись «крутых» боевиков, мечтали стать криминальными авторитетами и даже не скрывали этого. Сенька же, в отличие от большинства мальчишек своего времени, читал книжки о путешественниках и грезил о дальних плаваниях, о морских походах и новых открытиях. Вместо рубашки под форменным школьным пиджачком он всегда носил тельняшку, и никто ничего не мог с этим поделать.
Как истинный сын милиционера, паренёк открыто презирал тех, кто симпатизировал криминальным авторитетам, блатной романтике с её жалостливым тюремным фольклором, грабежами, погонями и кровавыми разборками. От отца он краем уха слышал кое-что о тыльной стороне такой «романтики».
Учительница географии не могла нахвалиться: «Он о морских путешественниках и об их открытиях лучше меня рассказать может! Просто энциклопедические знания у мальчишки!» И, конечно, она активно привлекала Сеньку Моряка для выступлений с докладами и рефератами, для участия в олимпиадах и других мероприятиях, связанных с морской тематикой…
– Вот! – Тоня подвела Егорку к Сеньке. – Новенького привела.
– Ну и зачем он нам? – спросил, в свою очередь, взрослый парень.
– А что, у нас ещё таких маленьких не было, – заметила аккуратненькая девочка. – Пусть будет…
– Райка, с ним же нянчиться надо! У них же… в этом возрасте это… режим и всё такое, – заметил Сенька как будто растерянно.
– Сень, ну посмотри, какой он хороший! – просящим тоном заговорила Тоня. – На воробышка похож…
– А может, его молдаванке отдать? Той, что у Киевского вокзала сидит? – предложил низкорослый мальчишка лет десяти, пряча в карман прозрачный пакет с клеем.
– Одурел, что ли? – взревел вожак. – Не знаешь разве, что у этой тётки дети постоянно меняются? – напомнил он. – Куда они, по-вашему, деваются?..
– Куда?
– «Куда…» На тот свет! – отрезал Сенька. – Они же у неё наркотой обколотые… чтобы не орали. Спят всё время… Мне Женёк с Киевского про неё такое рассказывал!.. Мы не живодёры, чтобы пацанёнка этой гадине отдавать!.. Да и большой он для молдаванки. Она в основном с грудничками работает. Вы и сами от неё подальше держитесь! Её непростые люди крышуют. Мутные какие-то.
– И чего тогда с ним делать? – поинтересовался Федька.
– Ну, Сень, гляди, какой он милашка, – принялась канючить Тоня, заметив, как потеплел взгляд старшего при виде малыша.
– Надо бы его куда-то пристроить по-хорошему. Совсем кроха, – с сомнением ответил вожак. – Как он тут с нами будет?
– Ну, Се-ень! – плачущим голосом протянула девочка. – Я за ним присмотрю! Нелька вон с Райкой помогут…
– Лады, Тонька! Пускай остаётся, – сдался парень. – Только ты за него отвечаешь!
– Спасибо, Сенечка! Я буду за ним ухаживать! – радостно согласилась девочка. – С собой его буду брать.
Егорка всё это время молча слушал разговор старших ребят. И вот этот большой рыжий Сенька подошёл к нему совсем близко, протянул руку.
– Семён, – представился вожак и широко улыбнулся. – А тебя как дразнить?
Егорка растерялся. Слёзы подступили к горлу от волнения. Этот Сенька вызывал в нём трепет – совсем как строгая воспитательница в садике, Алина Петровна. Малыш уже догадался, что этот парень главный в компании.
– Игорёшка, ты что молчишь? – подскочила к подопечному Тоня. – Скажи! Как зовут-то тебя?
– Иголька, – промолвил малыш дрогнувшим голосом и протянул свою пухленькую ладошку Сеньке. Тот осторожно пожал маленькую ручку.
– О, да ты ещё разговариваешь плохо… Ничего, брателло, научишься! Ладно, живи! – милостиво разрешил вожак, ласково потрепав его по волосам. – Летай, Воробышек! Добро пожаловать в экипаж!
– Игорёшка он! – уточнила Тоня.
– Игаёшка, – повторил мальчик, не понимая, почему девочка произносит его имя иначе, чем он привык, но решил, что в новых обстоятельствах оно должно звучать именно так.
– Давайте ужинать. Всё готово. Идите сюда, – позвала Нелька, и ребята дружно ринулись к «столу».
– Э, братва, а руки? – напомнил Сенька. – Чистота – залог здоровья! В море нерях не берут!
Тоня набрала в пластиковое ведёрко парящей воды из толстой трубы и вылила в умывальник, у которого тотчас же выстроилась очередь. Сенька строго следил за тем, чтобы все его подопечные соблюдали правила гигиены. Хотя бы те, которые были возможны в данных обстоятельствах
– Мы люди, а не зверьё какое-нибудь и должны быть культурными, – назидательным тоном любил говорить он. – Да и в юнги грязнуль не возьмут…
