скачать книгу бесплатно
Но, когда офицер смотрел на неё, лицо его никак не могло быть суровым…
Менее чем через час портрет был готов, и Павел снова поразился её способностям.
– Это вам, – просто сказала она, протянув ему листок.
Потом она что-то рассказывала о сыне, грациозным, но очень естественным движением руки поправляя непослушную прядь, то и дело падающую на лицо. Женщина улыбалась, говоря о Егорке, и её большие глаза лучились бесконечной любовью и нежностью, но порой вдруг они наполнялись тревогой и слезами. А он откровенно любовался ею и думал о своём так некстати зародившемся чувстве. Вера не была похожей ни на одну из женщин, которых он встречал прежде. Ему жутко хотелось обнять её, прижать к себе и до беспамятства целовать эти нежные губы, но, боясь спугнуть, он не посмел к ней даже прикоснуться.
– Если он не найдётся, я умру, – долетели до Павла её слова.
– Он найдётся. Обязательно, – попытался обнадёжить он.
– Я мужу даже ещё не сообщила. Боюсь ему позвонить. Может быть, успеем найти Егорку, ничего и говорить не придётся?
…Поиски не принесли результата и в последующие три дня. Павел с тяжёлым сердцем провожал Веру домой.
Они первыми зашли в купе, уселись друг против друга. Женщина совсем упала духом. Он не находил слов. О чувствах заводить речь было некстати, и утешить её он не мог.
– Какая умница у вас дочка, – сказал он, переведя взгляд на девочку, которую Вера усадила рядом с собой. – Спокойная. Смотрит глазками, как будто всё понимает. И не плачет совсем.
– Да. Словно что-то чувствует. Не знаю, что бы я делала, если бы она капризничала.
– Вера, держите меня в курсе. Уверен, всё образуется. Егорку найдут, всё будет хорошо, – сказал он, хотя сам уже сомневался в благополучном исходе дела.
– Не знаю. Я больше ничего не знаю, – ответила она и заплакала.
Его сердце сжималось от сострадания и любви. Да, это была именно любовь, он теперь не сомневался. Павел осторожно взял её за плечи, придвинулся ближе. Волосы Веры, как и прежде пахнущие ветром, мягко коснулись его щеки, он ощутил солёный вкус слёз на её губах… Это был даже не поцелуй, а как бы случайное прикосновение…
Она вздрогнула от неожиданности и отпрянула от него.
– Простите меня, – поспешил извиниться Павел, как будто опомнившись.
– Это вы меня простите. Я вам так благодарна… Если бы не вы… – Она, похоже, не знала, как себя вести. – Вы такой… хороший!
– Да уж, толку-то от этого. Если бы я только мог…
– Провожающие есть? – раздался голос проводника. – Провожающие, выходим!
– Заезжающие есть! – весело сообщил высокий полный мужчина, занося в купе чемоданы и заполнив собой всё пространство в купе. – Здравствуйте! Вместе поедем…
Поезд давно ушёл, а Павел всё стоял на перроне.
– Идиот! Какой идиот! – ругал он себя, сам не понимая за что. «Я тебя обязательно увижу! Увижу!» – хотелось кричать ему.
А внутренний голос спрашивал: «Зачем?»
Суровые будни среди беспризорников
Егорка проснулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Мама будила его совсем не так: нежно гладила по волосам, целовала в щёчки и носик, приговаривая: «Просыпайся, мой сыночек, просыпайся, мой птенчик…»
С трудом разомкнув веки, снова увидел бетонные серые стены, толстые жёлтые трубы, ящики из-под посылок и другие, сбитые из деревянных досок, служившие столом и стульями.
Глаза малыша наполнились слезами. Он нехотя поднялся со смятых тряпок. Трубы были тёплыми. Светлые волосы мальчика намокли от пота.
– На-ка вот, съешь бутербродик! – девочка, которая на днях привела его в эту каморку, протянула ему припасённый с вечера кусочек хлеба с тонким ломтиком колбасы. – Это твой завтрак. Маленьким деткам надо есть регулярно!
– Это не жавтак! Это койбаша! – возразил Егорка, однако бутерброд взял.
– Надо же, – послышался чей-то голос. – Давай тогда я съем! Никто утром не жрёт, ему одному, как фону-барону, преподносят! А он ещё недоволен!
– Он сам съест! Правда, Игорёшка?
Егорка расплакался. Обычно он завтракал в детском саду. А дома в выходные дни мама кормила его по утрам манной кашей, блинчиками, творожком с вареньем и другими вкусными вещами. Папа при этом смеялся и говорил, что мужики должны есть мясо, но сам всё равно любил манную кашу. Правда, папа дома бывал нечасто…
– Ну тебя, Генка! Он же маленький!
– Ну и какого… ты его привела? Ревёт ещё! У нас в Саратове такие в ясли ходят!
– Не твоё дело! – огрызнулась Тоня. – Вот сейчас мы успокоимся и съедим бутерброд… Да, Игорёшечка?
– Фу, плакса! Достал уже капризами!
– Мы не будем капризничать! Правда, малыш? – приговаривала девочка. – А что бы ты хотел на завтрак? Кашу? Сегодня купим овсяную кашу в пакетиках…
– Бнинчики… ш ваненьем, – ответил малыш.
– Ух ты! – хохотнул Генка. – Блинчики да ещё с вареньем!
Никого, кроме Тони и вечно недовольного Генки-Саратова, в тёмной теплушке с трубами Егорка не видел.
– Да где же я тебе тут блины буду стряпать? – невесело усмехнулась «нянька».
– А у нас в Саратове блинная рядом с домом была, – вспомнил Генка, и лицо его стало серьёзным. – Только мы туда не ходили. Мамка говорила, что там дорого. Но оттуда так вкусно пахло по всей округе!
– Ну и мы в блинную не пойдём! – весело сказала Тоня. – Там только богачи питаются. Егорка, давай ешь, что дают! Ребята уже разошлись. Сейчас все денежки заработают, а нам ничего не останется! – продолжила уговоры девочка.
– «Давай ешь, давай ешь», – передразнил Генка.
– А ты помолчи! Помни лучше, что тебе Сенька Моряк сказал, – оборвала его Тоня. – Не кради, а то прогонит! И в милицию загребут… И пол мой! Тебе ещё два дня «палубу драить»!
Генка недовольно засопел и стал наливать кипяток из трубы в пластиковое ведро из-под краски. Взял стоящую в углу швабру и принялся сердито тереть бетонный пол…
Тоня вела Егорку через широкий двор, где кто-то ярко-оранжевый заметал облетевшие листья совершенно фантастическим приспособлением, которое малыш видел в каком-то мультфильме.
– Это что жа шущештво? – спросил удивлённый мальчик.
– Это не существо, – пояснила девочка. – Это дворник.
– А он человек или животное? – поинтересовался Егорка.
– Ты что? – засмеялась Тоня. – Дворника никогда не видел? Человек, конечно! Только в оранжевом комбинезоне. Это спецодежда такая!
– А я думал – живо-отное, – разочарованно протянул малыш.
Спустились в переход.
– На поежде поедем! – предположил Егорка.
– Нет, сначала тут неподалёку посидим. Пешочком дойдём.
– А кто такой пешочек? – доверчиво спросил он. – Животное?
– Какой ты забавный! – развеселилась нянька. – Хоро-оший… Пешочком – значит ножками, – пояснила она. – Сегодня в другом месте посидим.
В переходе метро Тоня достала из-за киоска с выпечкой картонные коробки, развернула их и разложила на бетонном полу, как коврики, умостилась на одной из них, прислонившись спиной к стене. Рядом поставила пустую банку из-под печенья, а около неё – квадратик серой толстой бумаги с какой-то неровной надписью.
– Садись! – скомандовала она.
Мальчик смотрел, не понимая.
– Ты что, правда, фон-барон? Тебе подушки подавай? – засмеялась Тоня. – Устраивайся поудобнее!
Она с силой дёрнула паренька за руку, тот не удержался и плюхнулся на картонку рядом с Тоней, обиженно сквасив губки.
– Не реви! Посидим сейчас, денежку заработаем, – как умела, успокоила девочка подопечного.
Мимо спешили люди. Кто-то бросал на детей равнодушный взгляд и тут же отворачивался, кто-то неодобрительно качал головой, а некоторые кидали в коробку монетки. Егорка молча наблюдал за прохожими.
Время от времени девочка пересыпала звонкую мелочь в свою потёртую кожаную сумку, оставляя зачем-то несколько монет лежать на донышке.
Мальчику не нравилось сидеть на жёстком бетонном полу, хоть и на подстеленной картонке. Он всё ждал, что вдруг появится мама, но она не приходила.
– Мне холодно! – пожаловался наконец Егорка. – Я к маме хочу!
– Подожди, скоро пойдём, – пообещала Тоня.
Малыш поднялся и стал прыгать на месте.
– Хочу к маме! – захныкал он. – Хочу к маме!
– Что ты опять ревёшь? Ты же мужик! Сбежала мамка твоя! Не дошло ещё? Такое бывает… Моя вон давно меня бросила! Я же не ною! – авторитетно заявила девочка. – Что, не нравится здесь? – спросила она.
– Нет, не нъявича! – признался малыш.
– Ну, завтра в другое место отправимся! Сенька не велит подолгу на одной точке светиться.
– Я есть хочу! И в туалет…
– Сейчас…
Девочка выгребла из коробки накопившуюся мелочь, собрала и поставила на место все картонки, деловито взяла малыша за руку.
– Пошли! – скомандовала она.
Когда свернули на лестницу, Егорка увидел женщину в серой вязаной шапке и в каком-то бесформенном мятом пальто, с маленьким ребёнком на руках. Вернее, ребёнка видно не было: женщина держала свёрнутое розовое одеяльце, но Егорка знал, что так носят грудных детей, когда вынимают из коляски. У него тоже была маленькая сестрёнка, которая теперь потерялась вместе с мамой…
«"Грудничок" – значит, недавно родился и питается только маминым грудным молоком», – объясняла как-то мама любопытному сынишке…
Женщина с «грудничком» на руках сидела на ступеньках, а рядом с ней стояла такая же картонная банка, как у Тони. Малыш хотел посмотреть, есть ли на дне монетки, но девочка крепко держала его за руку. Она отвела малыша не к маме, а в ближайший пункт быстрого питания.
Сводив Егорку в туалет, потянула его к выходу.
– А кушать? – не понял он.
– Есть в переходе будем. Здесь нам дорого, – пояснила строгая «нянька».
Вернувшись на прежнее место, она оставила Егорку ждать на картонке, а сама ушла.
Малышу надоело сидеть. Потеряв всякое терпение, он поднялся и хотел было пойти искать маму, раз его нянька так долго не возвращается, но вдруг показалась Тоня с бумажной тарелкой, на которой дымились пластиковые стаканчики с горячим чаем и аппетитно желтели кусочки какого-то плоского пирога с розовыми кругляшками. Мама таких не пекла…
– Эй, Воробышек, ты куда? Ну-ка, садись обратно! – приказала она строгим голосом. – Пиццу любишь?
– Не жнаю, – ответил он.
– Не знаешь? Ну, сейчас узнаешь!
Малышу понравилось новое для него блюдо, правда, чай оказался слишком горячим, и девочке пришлось поить Егорку из пластиковой ложки…
После обеда снова сидели в переходе, и опять Тоня несколько раз пересыпала монетки из коробочки в свою потрёпанную сумку.
Вдруг подошла женщина «из-за угла» – та, что была с ребёнком, завёрнутым в розовое одеяльце.
– Тонька, здорово! – сказала она охрипшим голосом.
– Здрасьте, тётя Ира.
– Чего это ты мимо проходишь? Кто это с тобой? – удивлённо спросила дама.
– Игорёшка, – ответила Тоня. – У Ленинградского вокзала нашла. У перехода… Мать, видно, бросила…
– И что ты с ним делать собираешься? – полюбопытствовала незнакомка.
– Да вот, вместе будем, – неопределённо ответила девочка.
– Эх, замаешься ты с ним! Отдай кому-нибудь!
– Нет уж! Я уже к нему привыкла, – заявила Тоня.
– Я вот свою с утра беру из дома малютки, а вечером возвращаю, дык и то… это… снотворное в питьё подмешиваю, чтобы спала…