скачать книгу бесплатно
– Я не стану, – прохрипел Клиф.
– Продолжаем, – сказал Мориарти тихим, спокойным голосом.
Качок, находящийся позади, стоящего на карачках Ботана, взял его левую руку в залом, – Не дёргайся, сучка!
Расположившийся спереди Комод, наступил каблуком своего великанского башмачищи, на Ботанову кисть, которой тот опирался об пол. Наступил, и начал давить.
Комод давил, Качок ломал. Ботан заорал так, что Мориарти заткнул уши пальцами. – Достаточно! – взмахнул он рукой. – А теперь, что мы скажем, Кирюша?
– Я не стану…
Мориарти вздохнул. – Слушайте, снимите с него очки. Разобьются ещё. Ни к чему имущество Кирюшино портить. Пробуем по новой. Начали!
Пытка повторилась. Повторилась с тем же результатом.
– Эх, Ботан, Ботан! – изувер в лабутенах досадливо покачал головой. – Мог бы отделаться малой кровью, а так… Эй, как вас там? Люба! Вика! Я ничего не перепутал? – Только сейчас Клиф заметил, что в комнате, не только члены стаи – в комнате ещё двое. Двое девчонок. Незнакомых девчонок на высоченных шпильках и платьицах «под лобок». Стоят прижавшись к стенке. Испуганно таращат глаза.
– Милые дамы, – продолжил мучитель, – не забыли ли вы, что вам уплачена двойная цена, за то, что вы будете приглашены присутствовать при одной пикантной сцене, и окажете мне некую необременительную помощь, о чём будете потом держать свои прекрасные ротики на замочке, во избежание не самых приятных для вас последствий? Вы согласились. И, заметьте, никто вас к этому не принуждал. Так? – Мориарти цокнул языком, поправил перстень на пальце, – Поэтому, Вика! Да-да, на мой взгляд вы больше подходите для данной роли, подойдите ко мне, пожалуйста.
Девчонка несмелыми шагами приблизилась к жутковато чудящему клиенту.
– Ну-ну, Вика! Не бойтесь. Я не кусаюсь. Просто хочу объяснить, что от вас требуется. Всё элементарно. Вы поднимаете платьице. Опускаете… Нет. Снимаете трусики. Кстати, Вика, на вас надеты трусики?
– Да… – ответила пребывающая в полнейшем замешательстве девица.
– Жаль. Мне бы больше понравилось, если бы на вас их не было. Так вот. Снимаете трусики, и мочитесь на голову вон тому джентльмену, – он ткнул рукой в направлении, стоящего на коленях, с заломанной за спиною рукой Ботана, – с которым мы весело играем. Вы мочитесь – я снимаю. – Он опять вынул свой телефон. – Не беспокойтесь. Я буду снимать так, что лицо ваше в кадр не попадёт. Для меня главное, чтобы туда попало другое лицо – лицо джентльмена, на которого вы будете мочиться, Вика.
– Мы так не договаривались. Я этим не занимаюсь, – похоже, девица начала оправляться от шока.
Мориарти лишь улыбнулся в ответ. Достал из кармана бумажник. Вынул сотенную долларовую купюру, зажал её между двух пальцев, и поднёс её прямо к лицу девицы. – А так, Вика, мы договоримся?
– Не договоримся. – Девчонка мотнула головой.
Мориарти извлёк вторую купюру такого же достоинства. – А так?
Девчонка молчала.
Савицкий достал третью купюру. – А так?
– Я сделаю, – раздался женский голос с другой стороны комнаты.
– Великолепно, Люба!
Работница коммерческого секса, расставив длинные ноги расположилась над головой Клифа. Савицкий командовал: «Комод, отойди. В кадр не лезь. Серёга, сдай назад – руку видно».
– Жека, постой! – вдруг подал голос Сахар. – А вдруг он, того, извращенец. И это ему даже понравится.
– Извращенец, говоришь? – Мориарти опустил телефон. – Это мы сейчас проверим. Эй, Ботан! Так ты будешь роль исполнять, или золотого дождя желаешь?
Клиф молчал.
– Хе-хе! Похоже, что извращенец, – усмехнулся Савицкий. – Люба, отбой!
Девица опустила платье и отступила к стене.
– Может он и извращенец, но не голубой. – Произнёс Мориарти задумчиво. – А ну, Толян, давай-ка, встань сзади засранца.
Комод повиновался.
– А теперь расстёгивай штаны!
– Чьи? – не понял Комод.
– Сначала, засранца.
– А потом?
– Потом свои.
– Я чего-то не врубился, Жека. Ты что, хочешь, чтобы я… – Комод начал допирать до того, что задумал предводитель.
– Ты очень догадлив, Толик.
– Эй, Мориарти! Я не педик! – возмутился жирдяй.
– Толян, расслабься. Педик – не тот, кто, а тот, кого. – Это Могила пришёл на помощь своему вожаку.
– Да? – Простоватый толстяк недоверчиво покосился на Могильного.
– Правильно он тебе сказал, – подтвердил Качок, продолжающий фиксировать в заломе руку Ботана, – Не веришь, у моего пахана спроси. Он по малолетке зону топтал – знает.
Жирняк облегчённо вздохнул. – Ладно. Но, это… как же я? У меня ж не встанет!
Все дружно захохотали, даже девчонки у стены. Не смешно было лишь Хмырю, если не говорить о Ботане.
– Ну, Толян, не боись. Эту проблему мы решим, – весело заявил вожак. – Вика сейчас снимет платьице, снимет трусики, и начнёт крутить задницей прямо перед твоим носом. Это тебя возбудит?
Комод смерил взглядом девицу. – Пойдёт.
– Так, Вика, готовься. – Мориарти, недобро прищурившись, поглядел на девчонку. – Или этим ты тоже не занимаешься? И оплату отрабатывать не собираешься? – он просто протыкал её взглядом. – Давай сюда! На точку! – рявкнул он, и указал на место перед стоящим на четвереньках Ботаном.
Та, что называлась Викой, нехотя подчинилась.
– Что скажешь, Толян? – спросил Мориарти.
– Нормально. Встаёт, – ответил толстяк, облизнув губы.
– Эй, Ботан! Сейчас ты станешь девочкой, а я запечатлею это событие на видео, – Савицкий в третий раз включил камеру на айфоне. – Давай, Комод, стягивай с него штаны, заголяй задницу!
Туша склонилась над Клифом, медвежьи лапы грубо расстегнули ремень, едва не порвали ширинку, потянули штаны вниз, к полу. Нагая девица извивалась змеёй, демонстрируя все свои прелести. Мориарти наводил камеру.
– Стой, Комод! Стой! – вдруг закричал Ботан. – Мориарти! Я согласен!
– Ну, слава тебе, господи! – выдохнул Савицкий, опуская телефон.
Мориарти распорядился, чтобы перед началом съёмки «актёрам» дали виски. Снимали в несколько «дублей» – режиссёр Савицкий добивался «натуральности и естественности», что трудно было ожидать от морально раздавленных и насмерть перепуганных лицедеев. Наконец, он вынес вердикт: «Сойдёт!», и стая разродилась аплодисментами.
Мориарти, дурачась раскланялся. И тут взгляд его упал на девок, скучающих у той же стены. Он поглядел на них, потом на Хмыря, сидящего в кресле, опустив голову и сжавши её руками.
– Слышь, Хмырь! Ты извращенец?
– Кто? Я? – он поднял голову. – Нет.
– Очень жаль.
– Почему, жаль? – испуганно спросил Хмырь.
– Видишь ли, мой дорогой, Любе уже заплачено за услугу «золотой дождь». Ей надо отработать. Был бы извращенцем – получил удовольствие.
– Женя… Женя! – задрожал Хмырь. – Как же так? Я же не отказывался. За что?
– А мне плевать, что ты не отказывался, – на устах Мориарти кривилась улыбка пренебрежения, – девочке надо отработать.
– Женя! Не надо… Пожалуйста, не надо! – жалобно взмолился, понадеявшийся было, что кошмар окочен, Хмырь.
– Не блей! На точку! – Савицкий показал на то место, где двадцатью минутами назад подвергался глумлению Ботан. – Сам пойдёшь, или тебе помочь?
Хмырь тяжело поднялся и понуро побрёл на свой эшафот.
– На колени! – приказал палач. – На карачки становись, урод!
Хмырь опустился на пол, и зарыдал.
– Женя, пожалуйста… Ну, не надо, Женя… Ну, пожалуйста…
Мориарти встал перед ним. – Не хочешь золотого дождя? Не уважаешь золотой дождь? – спросил он с фальшивым сочувствием.
Всхлипывающий, вздрагивающий от рыданий Хмырь, судорожно покачал головой.
– Бедня-я-яжечка, – печально-сладеньким голоском пропел Мориарти. – Хорошо. Я избавлю тебя от этого удовольствия. – По измученному лицу Вольдемара пробежала тень надежды. – Но только, в том случае, если… – он замолчал и испытующе посмотрел на несчастного. – Знаешь, Хмырь, что-то туфельки мои запылились. Почисти. Языком.
Вольт застонал, плечи его вновь затряслись от плача, – Ну, Женя… Ну, что я тебе сделал?
– Не хочешь? Тогда будет тебе и золотой дождь, и то, чего удалось избежать твоему дружку. Комод! Скидай штаны!
С этими словами он выставил ногу вперёд, так что его туфель оказался почти у колен Хмыря. Тот склонился до самого пола, и всхлипывая, принялся вылизывать покрытый шипами носок.
– Сахар, снимай! – отдал распоряжение маэстро кошмаров. – Давай, давай, Хмырёк, хорошо старайся, работай на совесть! Молодец! Теперь подошву. Не чванься! Качественней вылизывай! Хорошо. Теперь другой туфель…
По окончании экзекуции, Мориарти поднял за подбородок его перемазанное лицо. – Испачкался, мальчик! Помыть тебя надо. Люба! За работу! Сахар! Снимай!
После того, как всё это, в самом деле, закончилось, режиссёр беспредела отдал последние распоряжения. – Все вниз, к девчонкам. Качок! Веди мерзавцев в ванную. Пусть помоются хорошо. Особенно, Хмырь, чтоб не воняло. Бошки пусть феном высушат. Заставь их вискаря ещё выпить, чтобы в себя пришли. Пятнадцать минут на все процедуры, и тащи их вниз. Вперёд!
Как только Качок привёл двух, на скорую руку приведённых в порядок горемык в зал, Мориарти распорядился остановить музыку.
– Дамы и господа! Братья и сёстры! Уважаемые однокашники! Следующим номером нашей программы – классное собрание! – громко возвестил устроитель банкета. – Обслуживающий персонал, я прошу временно покинуть помещение.
Мориарти дождался пока три официантки, важный бармен и ди-джей с кургузой бородкой уйдут на веранду и кухню.
– Девушки из агентства! Вас это тоже касается.
Когда в зале остались лишь представители бывшего «А» класса, господин Савицкий-младший объявил собрание открытым.
– На повестке дня, друзья и подруги, всего лишь один вопрос. Разбор поведения двух наших товарищей – Кирилла Пыльникова и Вольдемара Черных.
Мориарти встал у стены, на которой висел невероятных размеров домашний кинотеатр. Подсоединил к нему свой мобильный, немного повозился с настройками, и вновь развернулся лицом к заинтригованной аудитории.
– Кирилл! Вольдемар! Прошу вас сюда, к доске. – Мориарти постучал пальцами по экрану телевизора.
Качок придал им ускорение, незаметно подтолкнув в спины. Они встали у стены, по правую руку от председателя.
– Господа, – продолжил Мориарти, – сначала я хотел бы продемонстрировать вам случайно попавший мне в руки небольшой, но весьма интересный видеоролик. После чего, мы начнём обсуждение.
На большом экране появились Хмырь и Ботан, сидящие в глубоких, презентабельных креслах.
«Слышь, Вольт! Да эта твоя Молния – шалава из шалав, понял?..»
У кого-то из бывших школьниц вырвался вздох возмущения, кто-то недоумённо хлопал ресницами, кто-то из них захихикал, кто-то глядел с непонятно кому адресованным отвращением… Полные красивые губы Молнии превратились в ниточку, они стали похожими на губы Ботана, руки мёртвым узлом сплелись на груди. Она поднялась с софы и решительным шагом вышла вперёд.
«Мне плевать, что обо мне подумают», – сказала она ледяным тоном, не сводя горящего гневом взгляда с Мориарти.
– Мариночка, – Савицкий раскрыл ладони, – в этой комнате нет ни одного человека, который бы даже на миг мог подумать, что в том, что мы слышали сейчас от Пыльникова, есть хоть слово правды. Этот ролик говорит, не о тебе Мара, а лишь о моральных качествах некоторых из наших товарищей.
– Не делай из меня дуру, Савицкий! – она продолжала убивать его взглядом, – это ты их заставил.
– Да ну! – брови Мориарти взлетели вверх. – Кирилл! Вольдемар! Принуждал ли я вас к чему-нибудь?
Оба отрицательно покачали головами.
– Вот видишь!
– Не делай из меня идиотку, Савицкий. Ты их запугал. Ты их заставил, мразь!
– Но-но-но, Мариночка, – Мориарти погрозил пальцем, – давай-ка обойдёмся без оскорблений. Мы же культурные люди! Вот ты говоришь, запугал, – он сложил руки на груди, как будто копируя позу Молнии. – А хоть бы и так! Но ты попробуй, запугай меня! Как думаешь, выйдет ли что из этого?
– К чему ты клонишь, Савицкий?
– Я тебе напомню кое о чём, Марина. – он начал расхаживать перед экраном взад и вперёд, периодически останавливаясь и бросая на Мару пристальные взгляды своих колючих глаз. – Не далее, как две недели назад мы имели с тобой случайную встречу, в том самом скверике у бывшего парка. И так как неслучайных встреч между нами не бывает, я решил исправить это недоразумение. Я имел честь тогда, пригласить тебя не на свидание, нет! Просто на дружескую встречу наедине. И что же ты мне ответила?