Любовь цвета зебры. Часть 1

– Не забудь, завтра второй урок.

– Мудак! – буркнул я ему вдогонку.

Через минуту после того, как ушёл этот грозный тип, вошла Ребекка. Она уже успела переодеться в цветастый домашний халатик, в котором выглядела очень мило. Посмотрела на меня, едва успевшего принять вертикальное положение, и качнула головой:

– Вижу, вы не сошлись характерами?

– Что ты, он от меня просто в восторге. Всё хотел мне свою кепку подарить, но я из вежливости отказался. Вот и поспорили.

– Ладно, рассказывай.

Разложив принесённое бельё, принялась стелить его на диван. Мне хорошо было сидеть сбоку и смотреть, как она это делает, хоть всё тело и болело. Вот приходить бы каждый день домой, а там тебя такая симпапуля встречает. Да ещё рядышком её к себе под бочок. Вот это жизнь, а так одно лишь существование. И захотелось мне перед сном поболтать немного.

– Грозный у тебя папаша. В детстве, наверное, не раз по попе доставалось?

Восприняла без обид, даже продолжила тему:

– А тебя что, не лупили?

– Разве что воспитатель. Я детдомовский, государственный ребёнок.

– Понятно.

– Что тебе понятно?

Не люблю, когда вот так сразу понимают, едва скажешь, что из детдома. Можно подумать, мы все на одну рожу – ярлык прочитал, и всё стало ясно.

Ребекка решила разговор не продолжать. Да и правильно, чего говорить, только разругаемся. А ругаться сегодня мне больше не хотелось.

– Всё, ложись, – сказала она, закончив стелить.

Я быстро скинул джинсы с кроссовками и зарылся в одеяло. Хотел ещё футболку снять, но вспомнил о росписях на груди и решил спать в ней. Устроился с комфортом, так что только один нос наружу торчит, и нахально потребовал:

– А сказочку перед сном?

Ребекка плутовато на меня взглянула, отошла к двери, прикрыла её, обернулась и распахнула халат.

– Это тебе вместо сказочки. Сойдёт?

А под халатом, ей богу не вру, один лишь костюмчик Евы. От неожиданности рот раскрыл и в таком положении остался, даже когда она уже обратно запахнулась, при этом поглядывая на меня с каким-то превосходством.

– Теперь спи, если сможешь, конечно.

Крутанулась вокруг и ушла, оставив меня один на один с впечатлениями от увиденной картины. Вдруг, чувствую, со мной что-то не так, организм вроде как бунтует. Приподнял одеяло – точно, так оно и есть.

– Эй, парень, ты чего? – спросил и строго приказал – Лежать!

Если у меня от одного вида такая реакция, то что же со мной дальше будет, интересно. Заворочался с боку на бок, размышляя о случившемся. Только такое ощущение, что вроде как не один в комнате. Взглянул на пол, а там около самого дивана пуделёк этот, Ньютон, стоит и на меня смотрит заинтересованно. Я к нему тоже внимательнее пригляделся. То, что он семейный любимец, сразу было видно. Расчёсан так, что шерстинка к шерстинке. Сам знаю, каких это трудов стоит. Своего кота Мартина, помню, почти каждый день вычёсывал, и всё равно шерсть была свалявшаяся. А тут просто глаз радуется. И стригли его, видать, недавно. Даже завидно стало, до того ухоженый.

Руку свесил, погладил по макушке и спросил:

– Слушай, приятель, как ты с ними уживаешься? О папаше я даже не говорю, а хозяйка у тебя ой-ой-ой какая непростая штучка.

Он посмотрел на меня такими глазами, как будто понял, о чём я говорю. Потом на задние лапы встал, передние на простыню положил и слушает. Я продолжаю:

– Вот ведь беда: она меня скоро с ума сведёт, а у меня его и так не слишком много.

Собачонок заскулил и стал перебирать лапами. Может, он так мне своё сочувствие выражал? Как бы его за это отблагодарить?

– Хочешь в кровати поспать? Наверное, надоело пыльный коврик нюхать? Иди сюда, всё равно бельё не мне стирать.

Взял его на руки, уложил в ногах. Он заворчал, заворочался и стал укладываться. Так мы с ним и заснули на пару. Правда, ко сну я отошёл не сразу. День так был богат событиями, что пока я их сам с собой не обсудил, заснуть не мог.

10

… Ребекка медленно продвигалась к изголовью, кошачьим манером изгибаясь, упираясь ладошками мне в грудь. Я обхватил её манящее упругое тело и стал его нежно поглаживать. Вдруг через кожу начали прорастать волоски, которые через мгновение превратились в густую шерсть. С испугом взглянул ей в лицо, но вместо миловидного личика надо мной нависла ужасная звериная морда с оскаленными в кровожадной улыбке громадными жёлтыми клыками….

Проснулся от собственного крика. Как Вы, наверное, уже догадались, это был всего лишь сон. Но какой! Ребекки рядом не оказалось, зато мои рёбра проминал кобелёк Ньютон, который сканировал меня своими антрацитовыми в темноте глазами. Пёс был прав – пора вставать.

Скинул с себя одеяло и, скрипя всеми костями, встал с кровати. Три минуты на физзарядку, и пожалуйста – свежий, как только что сорванный с грядки огурчик. А по утрам, как известно, хочется есть. Вы, ребята, не удивляйтесь, что я так часто о еде говорю. Просто это такой важный в моей жизни пунктик, что не упомянуть о нём несколько раз даже как- то неприлично. Да и вообще, почитаешь порой детективчик, там герой сбегал туда, промчался сюда, а откуда он на все эти подвиги энергию взял, совершенно не понятно.

Так что мой путь лежал на кухню. Но сначала удовлетворил своё любопытство и облазил весь дом. Собачонок трусил рядом как верный дружок. Если бы все обитатели этого жилища брали пример со своего кучерявого питомца, у меня никаких проблем в общении с ними не возникало. Джека я нигде не видел, отрадный факт. Ребекка спала, зарывшись в одеяло, как мышка в норку. Спящая она была прелесть, а вот проснётся, и тогда спасайся кто может. Между прочим, над кроватью на полке сидела куколка, а она говорила, что в них больше не играет, лгунишка. Ни в чём ей верить нельзя.

Оставил её досыпать, а сам двинулся к холодильнику. За окном раздался шум автомобильного двигателя. Не такой, разумеется, как у нашего «Запорожца», но все же достаточно громкий. Ага, папаша куда-то собрался. Скатертью дорога, век бы тебя не видеть. Завёлся, прогрелся и уехал, оставив меня в радостном ощущении временной безопасности.

Холодильник оказался практически пуст. Знакомая картина, у меня почти всегда точно такой же. Я стал рыться по шкафчикам и мои поиски вскоре увенчались успехом – нашёл два пакетика со смесью для быстрого приготовления блинчиков.. Знаете, такой порошок. Его размешиваешь с водой, плюхаешь на сковородку и получается действительно что-то похожее на блины. Хорошая находка, такой вариант ненамного сложнее приготовления яичницы, так что завтрак приготовится без проблем. В углу на вешалке усмотрел передник с вышитым на нём симпатичным зайчиком:

– Привет, ушастик!

Надел его и стал почти что поваром, только колпака на голову не хватало. Плита оказалась электрической. Дикий народ, газом не пользуются. Проклятая цивилизация, жди теперь, когда сковородки нагреются. А их оказалось целых четыре. Хоть и разного калибра, зато все с тефлоновым покрытием. Так как электрических кругов было тоже четыре, производительность жарки обещала быть высокой. Приготовить тесто было делом одной минуты. Процедура та же, что и при приготовлении цементного раствора, а этим мне приходилось заниматься не раз. Прогрел сковородки, вылил на них четыре порции теста и стал ждать, когда они с одной стороны пропекутся. Потом перевернул, подождал ещё немного, выкинул готовые блины на тарелку. Остатков теста как раз хватило разлить по посудинам. Восемь штук – не густо, учитывая, что нас двое. Только стал развязывать тесёмки передника, как услышал за спиной смех. Обернулся – у двери, облокотившись на косяк, стоит Ребекка Джонсон собственной персоной и весело надо мной хихикает. Причину её веселья понять несложно. В этом наряде я выглядел как клоун, но всё равно огорчительно. На себя бы лучше посмотрела. Личико со сна помятое, глазки ещё не проснувшиеся, и растрёпа такая, что даже смотреть совестно.

– Чего смеёшься?

– Да так, забавно выглядишь.

Снял, наконец, этот проклятый передник, отбросил его в сторону и выпрямился во весь свой карликовый рост. Не торопясь, поделил выпечку по тарелкам на две равные части и деловито осведомился:

– Есть будешь? А то сам всё слопаю.

Засуетилась, глазами захлопала, не хочется, видать, оставаться без завтрака.

– Подожди меня.

Помчалась быстрее ветра брызгаться. А я снова обшарил сверху донизу весь холодильник, выволок на стол все джемы, кремы, которые только под руку попались, и стал сооружать слоёнку. Кладу блин, намазываю кремом, поливаю вареньем. Затем снова блин, и по новой всё подряд валю, да ещё сахарком присыпаю. Когда Ребекка, посвежевшая после принятия водных процедур, вошла и увидела мои кулинарные извращения, то за голову схватилась:

– Куда ты столько сладкого кладёшь? Зубы ведь испортишь.

– Наплевать, – ответил я равнодушно, – не зубы и были. Пускай быстрее портятся, я себе потом «Голливудскую улыбку» сделаю.

Села, над своей тарелкой склонилась и раз-раз, два блинчика ко мне перекинула. Посмотрела на моё вытянувшееся от удивления лицо, пояснила:

– Мне хватит и двух.

Прямо как в сказке про Дюймовочку – зёрнышко надкусила и сыта. Моего обычного дневного рациона ей, наверное, на неделю хватило. С одной стороны хорошо: если иметь такую жену, то можно кучу денег на питании сэкономить, а с другой – чувствуешь себя рядом с такой скромнягой ужасным обжорой. Поэтому не мог не съязвить:

– Фигуру бережёшь? Не боишься, что скоро начнёшь костями греметь?

Стали есть. Пока она один блин ковыряла, я половину своей неслабой порции умял. Всё бы хорошо, вот только скучно: сидишь как истукан и только челюстями работаешь, а язык без дела остаётся. Жую, а сам размышляю, о чём бы таком поговорить. И ни с того, ни с сего сказал:

– Вообще-то готовить – не мужское дело.

– А чьё же?

– Ваше, конечно, женское.

Тут она вилочку отложила, ручки сложила перед собой, горлышко прочистила, приготовившись, по всей видимости, к интеллектуальным дебатам.

– Тогда ваше какое, а? Телевизор смотреть и журнальчики перелистывать?

Я уж и не рад был, что этот разговор затеял. Хотел пошутить, а вышло совсем наоборот. А ввязываться в спор, значит, снова ссориться. Если каждый день ругаться – ничего хорошего меня не ждёт. Поэтому сделал попытку примириться:

– Да ешь ты спокойно, остынет всё.

Но моя заботливость её ничуть не тронула. Уставилась немигающим взглядом и жаждет схватки. От такого взгляда моё лирическое настроение улетучилось вместе с аппетитом. Вот ведь вредина, и дня без ругани прожить не может. Ладно, голубушка, сама напросилась.

– Вот только не надо на меня так смотреть. Я, между прочим, телевизор почти не смотрю, берегу глазки, и журнальчики не листаю. – И после паузы добавил. – Разве что «Плейбой» – там картинки интересные.

Если бы не было последней фразы, может, всё и обошлось, но сказанного не воротишь.

– Ничуть не сомневаюсь, что ты такие картинки любишь разглядывать, – проговорила она ледяным тоном, – самое подходящее занятие для дебила.

Вскочили мы одновременно. Но так как дверь была к ней ближе, погоня несколько затянулась. Да ещё мне пришлось несколько раз прыгать через столы и стулья, так что настиг её уже у окна. Только собрался залепить ей в лоб щелбан, как раздался автомобильный гудок. Это вернулся Джек, и мне настала пора подобно коту из мультсериала « Том и Джерри» бежать поскорее куда-нибудь закапываться. Взглянул на Ребекку – та торжествующе улыбается. Значит, отсюда защиты ждать не приходится. И поплыли у меня перед глазами кадры кинохроники: вот останавливается машина, из неё выходит Джек и идёт к дому. По мере его приближения улыбка у Ребекки становится всё шире, а моё лицо скучнее. Стою как кролик перед удавом и ничего поделать с собой не могу. Страшновато, и в то же время, убегать стыдно. Будь что будет, – решил я, – Если сразу не убьёт, может поживу ещё немного.

Но тут произошло нечто неожиданное. К нему на бешеной скорости подлетел автомобиль, из него выскочили двое мужичков и схватили его за руки. Он, конечно, рыпнулся, но удар по голове предметом, сильно смахивающим на пистолет, заставил его тело обмякнуть. Также быстро он был затащен в салон автомобиля, который сразу стал разворачиваться.

Ребекка остолбенела от такого зрелища, но я нет. Когда автомобиль развернулся, мне было до него всего несколько шагов. Удалось даже вскочить на багажник, но резкий поворот сбросил меня с него. Хорошо ещё на газон, а то, учитывая ехавший сзади автобус, из меня могла получиться хорошая лепёшечка.

Вскочив, побежал к «авто» Ребекки. Она была уже рядом и даже успела открыть двери. Я сел за руль. В управлении ничего понять было невозможно. Привык к трём педалям, а здесь их всего две, и как на какую жать чёрт его знает.

– Чего копаешься? – нетерпеливо спросила меня Ребекка.

– Да вот, одной педали не хватает, – пожаловался я.

– А тебе сколько нужно?

– Хотя бы три.

Посмотрела на меня как на полного идиота, толкнула в плечо:

– Уйди отсюда!

Пришлось перепрыгнуть на заднее сидение. В её руках машина мгновенно ожила, стартовала и помчалась в погоню. Вообще-то я читал в книжке, что сначала надо мотор прогреть, но сейчас была действительно экстремальная ситуация. Нужный нам автомобиль как сквозь землю провалился. Это её обозлило, и она решила выплеснуть свою злость на меня:

– Ты что, никогда в автомобиле не ездил?

– Почему, ездил, – отвечаю, – только не на водительском месте.

– Значит, водить не можешь?

– Не могу, ну и что?

Чувствую, зацепила она меня, сейчас издеваться начнёт. Точно так всё и произошло:

– Ты вообще ничего делать не умеешь, только болтать.

– А вот и умею, – обиделся я.

– Что, например?

В самом деле, что я умею-то? Так сразу и не скажешь. В армии кое-чему научили по военной части, но для неё вся эта стрельба, мордобой и прочие премудрости, наверное, не котируются. Ещё короткие замыкания и пожары устроить могу: по специальности энергетик, техникум закончил как никак.

Так этим тоже не похвастаешься. Решил взять для примера чисто жизненный вариант:

– Хочешь, мулатика помогу тебе сделать? – предложил я. – В целях улучшения породы.

Думал, как всякий здоровый человек, воспримет сказанное как шутку, но, кажется, немного ошибся. Она метнула на меня такой полный презрения взгляд, что мне стало жарко.

– Нет, уж лучше аборт.

Самое настоящее, неприкрытое оскорбление. Не нравится мой юмор, так промолчи, но зачем всякие гадости говорить? Как будто я какой-нибудь урод или ещё того хуже. После таких слов пересел на другую сторону, от неё подальше, и принялся глядеть в окно. Сижу и бурчу себе под нос, своё недовольство высказываю.

Вовремя мы с ней разругались. Если бы я к окну не пересел, то не заметил эту бандитскую машину. А она как раз в этот момент свернула на соседнюю улицу. Схватил Ребекку за плечо и хорошенько встряхнул. Она возмутилась таким хамским обращением:

– Убери свои лапы!

Не обращая внимания на её истерические вопли, нагнулся вперёд, прокричал прямо ей в ухо:

– Я их видел, заворачивай направо.

Ещё в армии заметил – стоит повысить голос, и всё в момент исполняется. Любил я поорать, когда надел сержантские нашивки и сделался маленькой командирской шишкой.

Она завернула, мы проехали перекрёсток и увидели нужный нам автомобиль. Его пассажиры тоже нас заметили – прибавили ходу. Расстояние между нами увеличивалось с каждой секундой, а Ребекка медлила.

– Давай быстрее, – скомандовал я.

Она вцепилась в баранку и не отвечает. Боится, конечно, скорость и так приличная, но какое это имеет значение, когда идёт погоня. Пока переползал на переднее сидение, разрыв между автомобилями стал ещё больше. По расположению ног Ребекки вычислил педаль газа и предупредил её:

– Держись!

А сам выжал педаль до упора. На секунду визг заглушил даже рёв мотора, пришлось прочистить уши.

– Не снижай скорость, – сказал ей, – и рулить не забывай.

Какой русский не любит быстрой езды? Вскоре мы догнали похитителей и помчались рядом. Гонка уже вышла за пределы города, началось автохулиганство. То нас прижимали к обочине, то мы их. Сражались водители, а я был как будто не при чём. Чтобы немного попакостить, стал искать, чем бы запустить в их шофёра. В бардачке не было ничего, кроме косметической дребедени и банки с какой-то аэрозолью. Что ж, сойдёт и это.

– Подгреби поближе, – попросил я.

Улучив момент, когда оказался близко от водителя, высунул руку с флаконом и прыснул жидкостью ему в лицо. Распыление оказалось удачным. Он схватился за глаза и резко затормозил. Машина чуть не выскочила с дороги, но водила, видать, был мастер. Описав немыслимую кривую, едва не задев нас, он всё-таки сумел остановиться. Мы тоже остановились, и я выскочил устраивать разборку, но вовремя заметил в заднем окне пистолетный ствол. И дальше повёл себя как истинный герой: запрыгнул обратно, уложил Ребекку на сидение, а сам лёг на неё сверху. Вы не подумайте ничего дурного, просто я её от пуль прикрыть хотел. И вовремя это сделал: пули вдребезги расколошматили боковое стекло. Они уехали, и мы не пострадали. В этом уже было что-то положительное.

Несколько секунд лежали как убитые. Наконец Ребекка зашевелилась, и я поднялся. Когда её испуг прошёл, я, сжавшись, ожидал очередной порции ругани, но вместо этого услышал:

– Спасибо.

Ушам своим не поверил, повернулся к ней. Взгляд её расчудесных глазок был какой-то особенный, такого мне видеть ещё не приходилось. Можно было воспользоваться благоприятным моментом, но, странное дело, ничего такого мне и в голову не пришло. Просто взял её ладошку своими набитыми клешнями и подержал немного, вот и всё.

– Да ладно тебе, – пробурчал вполголоса. Затем добавил громче: – Поехали обратно.

– А как же папа? – спросила она.

– Не беспокойся, об условиях его возврата тебе сообщат дополнительно.

– Его схватили из-за той дискеты?

Неужели здесь есть место для сомнений?

– Само собой. Не повезли же его на пикник.

Выбил остатки стекла, и мы тронулись в обратный путь. Всю дорогу проехали молча. Говорить совершенно не хотелось. Я винил себя в том, что втянул её и Джека в эту историю. Хотел как лучше, а получилось хуже некуда. И всё моя самоуверенность. Должен был предвидеть, что они захотят вернуть свою собственность любым способом. Шантаж с их точки зрения прекрасный вариант. Приходилось признать себя побеждённым. Конечно, я не буду рисковать жизнью её отца.

Как только вошли в дом, раздался телефонный звонок. Подсматривают они за нами, что ли?

– Подожди, – сказал я Ребекке.

Прошёл в соседнюю комнату и положил руку на второй телефон. По моему знаку мы одновременно сняли трубки с рычагов. Говорить стала она:

– Алло?

– Ребекка?

– Да.

– Слушай внимательно, детка, и не перебивай. Прежде всего, не вздумай звонить в полицию, иначе своего папку больше не увидишь. Отдашь дискету, и всё будет нормально. Какую, сама знаешь. Значит так, запоминай: ровно в двенадцать часов подъедешь к зданию банка. Одна. И без глупостей, поняла?

– Поняла.

Послышались короткие гудки. Разговор был окончен. Когда я взглянул на Ребекку, то по её лицу понял, что эта девочка на что-то решилась. Уж не собирается ли она их всех перестрелять?

– Беки, – тронул её за руку, – позвони в полицию.

– Нет, – решительно отказалась она.

Точно, свихнулась. Против банды гангстеров идти собралась.

– Не глупи. Ничего ты одна с ними не сделаешь.

Она посмотрела с таким искренним удивлением, что мне стало как-то не по себе.

– Но ведь ты будешь рядом?

Действительно, как это моя голова сразу не сообразила? Получить удовольствие – сходить на вечеринку к компании убийц и вымогателей.

– Вот как? Тогда я спокоен.

И хотя мой голос звучал весело, сам я был совсем не весел. Одно дело заниматься мелким мордобоем с хулиганами, а уж здесь шансов выжить было маловато. Конечно, приятно, когда тебя считают суперменом, но что делать, если реально страшно? Выход один – перестать бояться. Потому что выглядеть трусом перед своей девчонкой – это, братцы, не годится.

Я достал дискету и протянул Ребекке:

– Попробуй переписать. Компьютер есть?

– Найдётся.

Пока она кнопками стучала, мне абсолютно нечего было делать. Поймал Ньютона и стал чесать ему за ушами – вот и всё моё занятие.

Ребекка помучилась немного, выключила машину и откинулась на спинку стула:

– Не получается. Нужно знать кодовое слово.

И неожиданно зевнула. Так вот просто взяла и зевнула, ни с того, ни с сего.

– Ты что, не выспалась? Наверное, обо мне всю ночь думала?

– Очень мне надо о тебе думать, скажешь тоже.

А вид у неё усталый. Просто перенервничала. Я раньше свист пуль слышал, и то в тот момент душа на пути к пяткам была, что уж о ней говорить. Встряска для нервов капитальная, а то ли ещё будет.

– Ложись, поспи, – предложил ей, – а я тебя поохраняю.

– Не могу.

– Где тут у вас аптечка?

– Зачем тебе?

– Не мне, а тебе. Поспать тебе нужно. Срочно. И не спорь, пожалуйста.

Ребекка подошла к шкафчику, порылась в нём, достала какие-то таблетки и вопросительно посмотрела на меня.

– Давай, давай, глотай.

Она положила таблетку из упаковки на язык и проглотила в один глоток, даже без запивона. Я проводил её до дивана и, когда она легла, прикрыл лежащим на нём пледом.

– Спи, я тебя разбужу, – сказал, чмокнув в лобик.

Развернулся и потопал в другую комнату химические опыты проводить. Среди вещей, прихваченных из дома, была ампулка с серной кислотой. Не знаю, зачем я её прихватил, наверное, для ощущения, что при себе имеется какое-то оружие. Прежде всего, проверил продукт. Нашёл стёклышко, положил на него лоскут ткани, полил из бутылочки. Ткань сразу истлела. Значит кислота хороша, вот только посудина слишком большая, такую в кармане носить затруднительно. Подходящую тару отыскать труда не составило, ящики письменного стола были забиты таким барахлом доверху. Осторожно перелил часть кислоты в новую ёмкость и плотно закупорил её горлышко. Покрутил, повертел, после чего положил к себе в карман.

Затем достал из сумки ботинки, стал переобуваться. Ботинки были не простые, а омоновские. Мне их дружок – мент подарил. В их подошвы вшиты стальные листы, что делает простые на вид милицейские «хакинги» грозным оружием для неприятельских костей. Немного тяжеловаты они с непривычки, но ничего, вдруг пригодятся. Обулся, затянулся ремнём потуже, встал перед зеркалом – сам собой любуюсь.

Тут на меня затмение нашло. Перед глазами туман поплыл и увидел я себя, но не в джинсах и майке, а в военном камуфляже с автоматом. То, что я увидел, произошло со мной за месяц до демобилизации. Мне тогда только-только добавили на погоны по третьей полоске. В тот день мы преследовали просочившихся с афганской стороны контрабандистов. И так получилось, что я с дружком Мишкой оказался далеко впереди основной группы, просто мы тогда были в одном наряде. Афганцев было трое и все с автоматами, которыми, естественно, пользоваться не стеснялись. Народ здесь незатейливый, стрелять каждый умеет с детства, так что нам приходилось постоянно зарываться в песок, жить то хотелось.

Одного подстрелил Миха, второго я, а третий уже подбежал к «нейтралке». У самой перепаханной разделительной полосы он обернулся и послал в нас очередь. Я успел упасть, а вот дружок нет – несколько пуль вонзились ему в грудь.

Он упал рядом со мной и, обливаясь кровью, попросил:

– Макс, останови его.

Как не выполнить просьбу друга? Но патроны в «магазине» скоро кончились, не принеся никакого результата. Обернувшись, увидел широко раскрытые глаза Мишки. Он был мёртв. Сначала мной овладело отчаяние, но вскоре я успокоился. Надо было отомстить, и не важно, что афганец находился на своей территории, и стрелять было нельзя. Тот, обрадовавшись, что убежал, запрыгал как мартышка, повернулся ко мне спиной, спустил штаны и оголил свою попку. Рано радовался. Теперь мне было безразлично, на чьей он земле. Вставленный в автомат новый «магазин» не оставлял ему никаких шансов на выживание. Я стал стрелять одиночными, не торопясь и хорошо прицеливаясь. Как в тире. При первых выстрелах он обернулся и поднял оружие, но мои пули делали в нём дырки одну за другой, и вскоре он рухнул, продолжая наполняться свинцом, пока патроны не закончились.

Когда подбежали ребята, всё было кончено. Лейтенант, увидев такую картину, подошёл ко мне и тихо спросил:

– Ты что, грохнул его за «нейтралкой»?

А чего врать? И так понятно.

– Собираешься об этом кому-то рассказывать? Будем считать, он сам туда раненый дополз.

………………………………………………………………………………………………….

Я протёр глаза. Привидится же, вспотел даже.

Когда вошёл в соседнюю комнату, увидел спящую на диване Ребекку. Взял подушку, положил ей под голову. Она чего-то сонно пробормотала, но глаз не открыла. Вот соня, даже ничего не почувствовала. Попробуй я дотронуться до неё бодрствующей – мигом схлопотал бы по морде.