Ди IV Величие

– А ты, Ганнибал, что творишь? Выматывай римскую пехоту! Выматывай! А не старайся наступлением в лоб выиграть войну. Войны одним ударом не выигрываются.

– Стоп, клип, – уже спокойно дал команду Дима, заткнув и этого оратора, и, зло уставившись на всё ещё ошарашенную тётку, разрешил: – А вот теперь ты давай.

Женщина, выдохнув, расслабилась, и рот закрыв, и глаза сузив, но не проронила ни слова, видимо, с разгона не поняв, чего давать. Через несколько секунд паузы Дима решил подтолкнуть гида к выполнению своей работы, поинтересовавшись:

– Маргарита Ивановна, вы вообще видите, что происходит в клипе?

– Да, – с интонацией непонимания выдавила она, мол, что уж меня совсем за дуру держать, конечно, вижу.

– И чем занят наш главный герой? – продолжил ёрничать практически голый турист по временам и весям, ехидно лыбясь.

– Читает, – уверенно констатировала она, добавляя к ответу глубокий кивок, словно визируя своё утверждение оттиском печати.

– А по-моему, не очень, – продолжил издеваться нахал над бедной женщиной.

– Ну как же не очень, – тут же вскинулась Маргарита Ивановна, строя из себя обиженку. – Посмотрите, у него книга в руках. Вот ещё две лежат на кровати, дожидаясь своей очереди.

– А вы его слышите?

На это гид выпрямилась, поджала губки, отвела взгляд в сторону и тихо проговорила:

– Мне за знание иностранных языков не доплачивают.

– Вот как? – удивился Дима. – Так я вам переведу. Он не просто читает про войну Рима с Карфагеном, он, мать его, им советы даёт, как надо воевать. Представляете? Этот шкет учит великих полководцев древности воевать.

– Ну я же уже сказала, что Наполеон был с малолетства одарённым человеком, – неуверенно проговорила экскурсовод.

– А это о чём говорит? – не успокаивался несносный турист.

Маргарита Ивановна промолчала, вновь поджав губки и испепеляюще зыркая на доставшего её экскурсанта.

– О том, что у Набулио уже с младых ногтей зашкаливали амбиции, – продолжил издевательским тоном Дима, мерзко улыбаясь. – Притом настолько зашкаливали, что его бы приняло в свои объятия любое современное психиатрическое заведение, поддерживая традицию: каждой палате по своему Наполеону.

– Наполеон Бонапарт не был психически больным, – неожиданно возбудилась Маргарита Ивановна. – Это всё враки и наговоры его врагов.

– Конечно, – отмахнулся от неё Дима, отходя от главного героя и принимаясь рассматривать книги, лежащие на кровати. – Только любой психиатр вам скажет, что здоровых людей не бывает. Просто каждый по-своему сходит с ума.

И, заблаговременно останавливая ненужную дискуссию, запустил клип дальше, стараясь пропускать мимо ушей ответные речи негодующей фанатки Бонапарта. Застарелая пионерка чем-то ещё возмущалась, доказывала его неправоту, всячески обеляя будущего императора французов, но Дима её уже не слушал. Набулио же продолжал давать указания Пирру и Ганнибалу, не на шутку разойдясь.

Исследователь задумался, не слушая никого из них, уже поняв смысл данного клипа. Единственно, когда услышал от «великого и могучего» дрыща имя римского полководца, сам себя спросил: «А не тот ли это Пирр, у которого была пиррова победа?» Но тут клип начал меняться, и он благополучно про этот вопрос забыл.

Глава 57. Локация 12. Выдай поджопник лезущему вперёд и переведи стрелки, указав пальцем на соседа, ибо наглость с честными глазами – презумпция невиновности при устранении конкурентов.

Экскурсия по величию Наполеона оказалась в небольшой тёмной палатке, установленной прямо на земле. Главный герой уже примерно Диминого возраста, в испачканном глиной мундире сидел на пушечном ядре за импровизированным письменным столом, которым служил высокий полосатый барабан. Наполеон что-то усердно строчил пером на листе бумаги.

Где-то за шатром вяло постреливала то одна пушка, то другая, а издалека доносились глухие разрывы. Кто стрелял, куда стрелял, из палатки видно не было, поэтому Дима остановил клип и вышел прямо сквозь ткань на свежий воздух, тут же поняв, что свежестью здесь пахнуть не может по определению. Всё было в за́мершем на стоп-кадре дыму, земли не видно. Словно на облака попал, расхаживая аки ангел на небесах.

Тут же запустила свой пионерский трёп Маргарита Ивановна, выскочившая следом.

– Штурм Тулона! – радостно возликовала она, размашисто махнув рукой на обозримое поле боя, где в нескольких сотнях метров виднелись мрачные полуразрушенные крепостные стены большого города. – Именно в этом сражении молодой Наполеон Бонапарт впервые продемонстрировал всему миру свой талант и гений великого полководца и стратега. Тулон признавался непреступной крепостью. Считалось, что взять город штурмом невозможно. Но именно гений Наполеона решил эту сложнейшую задачу. Назначенный революционными властями республиканской Франции командиром осадной артиллерии, он на одном из военных совещаний перед штурмом города произнёс свою знаменитую фразу: «Тулон здесь», указывая при этом на прилегающую к городу высоту, на которой мы в данный момент и находимся.

Всё это она высказывала весело, с задором, поблёскивая глазками. Хотя, может, это оправа поблёскивала или стёкла очков бликовали. Диме было по барабану. Он слушал гида вполуха, разглядывая застывшую картинку, а когда рассмотрел в деталях, то запустил клип, словно играя, подобно школоте́, в компьютерную игру. Ему, видите ли, стало интересно посмотреть на всё это в движущейся картинке. Тем временем включился звук канонады, и пионер-гиду пришлось поднапрячь голосовые связки.

– Наполеон при штурме Тулона проявил не только гениальность в стратегии, но и личный героизм. Он первым ворвался в осаждённый город с саблей наголо, ведя за собой штурмующую армию, чем снискал законное уважение солдат и офицеров.

И тут Дима вспомнил о Ко́не. Если эта сорока не он, то можно ли вызвать Господство в качестве консультанта или нет?

– Кон, – обратился он к небу, не обращая внимания на распинающуюся тётку, – а ты не мог бы составить мне компанию?

И тут же обернулся, почему-то понимая, что старичок если и появится, то непременно со спины. Угадал. Тряпичная открывашка палатки отдёрнулась, и на поле боя появился дедок профессорской наружности, ещё с порога вживаясь в роль старого брюзги.

– Компанию, компанию. У тебя вон компания. Рот не закрывается. Или ты предлагаешь нам с ней хором спеть тебе хвалебный хорал в честь великого императора?

– Вдвоём вы можете исполнить только дуэт, – улыбнулся Дима и тут же дурашливо поинтересовался: – А хор вообще – это сколько? Двое – дуэт. Трое – трио. Четверо – квартет, насколько я помню.

– Хор – это много.

– А много – это сколько?

– Не зли меня, прыщ, – грозно потряс пальчиком Господство, прерывая его детские вопросики. – Лучше послушай, что тебе умная женщина рассказывает.

– Умная? – удивился Дима, уставившись на Кона, явно понимая, что тот над ним прикалывается.

– Ну не умная, – пожал Искусственный Разум плечиками, – какая разница. Для женщины это не имеет значения. Любая считает себя умницей и красавицей, и попробуй этому перечить.

– А вот с этим соглашусь, – покивал в ответ бывший ученик школы соблазнения. – Себе дороже.

– О! В нашей группе пополнение, – наконец узрела Маргарита Ивановна новенького слушателя.

Дима только ещё шире растянулся в улыбке, поняв, что, как и предполагал, эти два аватара не взаимосвязаны, а значит, представление при их столкновении должно выйти занимательным. Как они, интересно, будут между собой собачиться? И удастся ли переключить внимание престарелой пионерки с себя на старичка профессора? Тем временем гид даже и не подумала прерываться, продолжая разглагольствовать.

– За взятие города Тулон Наполеону Бонапарту было присвоено воинское звание генерал. На тот момент ему было всего 24 года.

– Кон, – не обращая внимания на голосившую сопровождающую, обратился Дима к Господству, – а что это он в палатке пишет?

– Доносы строчит на своих подчинённых офицеров и победные реляции командованию, в которых всячески восхваляет свои заслуги.

– По принципу: себя не похвалишь – от других хмуль дождёшься?

– Что-то в этом роде, – согласился с ним ангел воплоти.

– А доносы на кой?

– А как он ещё мог приструнить и заставить подчиняться более опытных офицеров, которые только и делали, что занимались фрондёрством и откровенно плевали на его назначение командующим, вытирая о мальчишку сапоги?

– Фрондёрством? – удивился Дима.

– В то время это было модным в офицерской среде, и не только в революционной Франции. Показывать себя безумно храбрым и предельно независимым было хорошим тоном для служивого аристократа. Дисциплина у командного состава практически отсутствовала. Они не служили. Они делали одолжение. А если что не нравится вышестоящему начальству – к барьеру и стреляться.

– Мля, – ухмыльнулся абитуриент, первым делом позавидовав беспредельщикам Наполеоновской эпохи, потому что с его нынешним преподавательским составом подобного не выкинешь.

– Наполеон Бонапарт отличался удивительной прозорливостью и смекалкой, – тем временем продолжала звонко голосить Маргарита Ивановна, стараясь перекричать канонаду, при этом не смотря на слушателей за спиной и упиваясь видами сражения. – Заняв эту высоту, он смог подавить сопротивление обороняющихся и отогнать от Тулона английский флот, который до этого, находясь в гавани, огнём своих пушек поддерживал бунтовщиков.

– У меня вообще сложилось такое впечатление, – продолжил вполголоса Дима диалог с Коном, любуясь статностью заднего вида престарелой пионерки, – что Наполеон с самого детства врал, как дышал. Это что, была ещё одна грань его таланта?