скачать книгу бесплатно
Конечно, ей хотелось, чтобы он договорил до конца. Лорелея очень сильно хотела услышать продолжение.
– Я не хотела вас обидеть, – тихо поправилась она. Черт, какое счастье, что ее не понимают животные. Иначе она давно распугала бы их всех постоянным занудством. – Я предложила, чтобы вы вошли в нашу семью. «Бедного родственника» придумал отец.
– Не хочу, чтобы надо мной кто-нибудь издевался. Считал меня ничтожеством…
– Никто не посмеет. – В этом Лорелея не сомневалась. С такой силой и ростом, такой мускулатурой, Эш меньше всего годился в мишени для насмешек дерзких выскочек. – Кроме того, это на самом деле не так уж плохо.
В ответ на его взгляд она поспешила объяснить:
– Дело в том, что насмешки или смешки… через некоторое время уже не трогают. Воспринимаются просто как шум.
– Вы имеете в виду Мортимера? – Его имя он произнес так, будто оно отдавало дегтем.
– Да, Мортимера. И почти всех остальных.
– Из-за… вашей лодыжки?
Лорелея робко кивнула.
Его ладонь нежно опустилась на ее колено, собирая юбку, пока небесно-голубой подол не обнажил ноги в белых чулках.
Лорелея не могла долго носить туфли и дома их почти никогда не надевала.
Они оба посмотрели на ее стройную лодыжку, навечно гротескно повернутую внутрь.
– Это у вас с рождения?
– Это случилось, когда мне было шесть.
Деликатная заинтересованность в его голосе заставила ее ответить на вопрос, которого она всегда избегала.
– Что случилось?
– Как и вы, я сломала лодыжку.
– Как я? – озадаченно спросил он. – Но… доктор Холкомб сказал, что к концу года лодыжка у меня снова будет в полном порядке. Я уже почти могу ходить. А что не так у вас?
Мучимая привычным стыдом и преисполненная гневом, она просто пожала плечами.
– Лорелея? – Мрачное подозрение превратило звук ее имени в обвинение. – Как вы сломали лодыжку?
– Я не могу сказать.
Она попыталась от него отстраниться, но мышцы его руки напряглись, не отпуская ее.
– Мортимер.
В одном его резком слове скрывалось все, о чем она не хотела говорить. Вся тьма в безлунной ночи. Весь гнев самого дьявола.
– Своим ботинком я сломала его деревянный меч… – Она пожалела, что у нее не такой слабый голос. Что она может признаться в том, что скрывала почти полжизни. – А он своим – мне лодыжку.
Эш затих. Неестественно. Только грудь поднималась сильнее.
– Болит? – натянуто спросил он после долгой паузы.
– Иногда, – призналась Лорелея.
– А что доктор?
– Доктору меня не показывали. Отец не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, – внезапно напугавшись, она отстранилась. – Вы ничего не скажете? Не выдадите меня? – взмолилась Лорелея.
Она ожидала увидеть его в ярости. Мрачным.
Однако холодное выражение его лица напоминало безмятежную зеркальную гладь озера в безветренный день. Почти любезное. Он вел себя непоколебимо, решительно, но пугающе спокойно.
– Я не пророню ни слова.
Он нежно погладил ее кудри, и тень улыбки заиграла на его жестких губах.
Пораженная странной нотой в его голосе, Лорелея выпрямилась.
– Что вы хотите этим сказать?
Опустив взгляд, Эш посмотрел на клетку грача новым взглядом.
– Расскажите мне еще о наших друзьях, – произнес он, осмелившись протянуть руку и погладить перья на горле прирученной птицы.
– Но, Эш…
– Сегодня у меня день рождения, – напомнил он ей. – Давайте не будем думать о прошлом… или о будущем. Я хочу услышать все о граче Аттиле и вашей коллекции завоевателей.
Зная страсть Лорелеи к животным, Эш нашел легкий способ ее отвлечь, поэтому она принялась оживленно рассказывать о том дне, когда нашла Аттилу с крылом, зажатым под скалой.
Она не замечала, что Эш слушает ее вполуха. Что он не спускает глаз, горящих обсидиановых глаз, с ее все еще неприкрытой юбкой лодыжки.
В течение долгих часов, пока они играли с быстроногими озорными лисятами, кормили виноградинами неторопливо ползавших по постели благодарных черепах, ему удавалось скрывать смертоносные мысли.
А ей было невдомек, что, в памяти или без памяти, Эш считал это лучшим днем рождения в жизни. И о лечении подранков она заботилась потому, что никто и никогда не позаботился о лечении ее самой.
Но несмотря на физический недостаток, ей все же удалось превратить жизнь в волшебство.
И Эш знал, что эта жизнь станет значительно лучше, если одним братом в ней будет меньше.
Глава четвертая
Несколько недель спустя представилась прекрасная возможность избавить мир от Мортимера Везерстока.
– Вы уверены, что сегодня я не смогу проводить вас до Хейбриджа? – спросила Лорелея, и ее лазурные глаза осветились надеждой.
Эш посмотрел на свою ногу, пробурчав, что решил поразмышлять на обратном пути и отправиться в Саутборн-Гроув через зеленые болота. По правде говоря, у него просто не хватало сил видеть, как надежду на лице Лорелеи сменяет разочарование.
Он провел рукой по густой сочной траве, вырвал былинку и лениво отмахнулся ею от облака мошкары.
– Поездка будет тоскливее застойной воды, – соврал он. – Сэр Роберт договорился о моем обучении, и я заберу у портного костюм точно ко времени встречи с сухими стариками, которая продлится весь день. Вам будет невыразимо скучно.
Эш презрительно отвергал ее, он не мог посвятить ее в свои низкие намерения.
– С вами мне никогда не бывает скучно, – заявила Лорелея, просовывая пальчики между его пальцами, а другой ладонью обхватывая его бицепс. Они часто так делали – он мог ходить, опираясь на нее. – И еще мне бы очень хотелось увидеть вас в костюме.
Его пальцы влились в ее руку, идеально легли между ее костяшками. Эш постарался за нее не цепляться, эмоции переполняли его, и он это осознавал.
Только он отчаянно надеялся, что однажды он вернется.
Мысль носить костюм уже не вызывала у него прежнего отвращения, если Лорелея будет радоваться, глядя на него. С тех пор как он поднялся с больничной койки, его гардероб состоял из старых белых рубашек Мортимера с длинным рукавом, нескольких пар готовых брюк и пропыленных старых жилетов. Он не противился. Одежда служила лишь средством прикрыть его шрамы.
Эш с трудом соизмерял свой длинный шаг со стесненной походкой своей спутницы, в особенности когда на обширной территории при усадьбе сошла грязь. Но даже тогда он предпочел бы скорее ползти на четвереньках, чем доставить ей неудобство из-за ее физического недостатка. Он и подумать не мог, как часто она в одиночестве ходила этой дорогой через предательские болота.
Теперь Эш на несколько месяцев стал ее вьючной лошадью, таскавшей клетки и животных к устью реки и обратно. Поначалу лодыжка сильно мешала, однако ходьба по сырой, нетвердой земле, казалось, быстро ее укрепила. Кроме того, Лорелея знала все тропинки через эти болотистые и водные угодья, показывая ему, куда идти, чтобы не угодить в топь или скрытый под зарослями камыша пруд.
Этот край был ее убежищем, принадлежавшим ей так же, как и здешним диким животным и птицам.
На рассвете они отправились выпустить в камыши змею Ганнибала, чья рана зарубцевалась достаточно, чтобы он мог ползти.
Лорелея чуть не заплакала, когда они какое-то время молча стояли, глядя, как окруженные прудами зеленые болота уступают место морю. Вода простиралась вдаль, пока изгиб земли не упирался в нависшие над горизонтом облака. Облака, казалось, наползали друг на друга в стремлении поскорее добраться до берега.
Им следовало поспешить назад в Саутборн-Гроув, чтобы Эш успел к разгрузке судна.
– Нечестно, что Мортимер может вас сопровождать, а я не могу, – пожаловалась Лорелея.
– Мортимер будет представлять отца перед владельцами литейного завода. – Эш небрежно пожал плечами, словно считал это достаточным оправданием.
– Вы не считаете, что отец несколько старомоден? Нежелание общаться с рабочими в лучшем случае выглядит устарелым. В конце концов, он всего лишь граф и получил титул благодаря трудолюбию предков, разбогатевших настолько, что корона не смогла их не отметить.
Они шли, и Лорелея положила голову ему на плечо.
– Чем старее отец становится, тем больше кажется, что он просто ищет отговорки, чтобы не выходить из дома. В особенности с тех пор, как Мортимер его ударил.
– Давайте сейчас не будем говорить о вашем брате.
Эш сжал ее ладонь. Скоро он об этом позаботится.
– Со стороны вашего отца было большой любезностью подыскать мне место. Наверняка он рассчитывает, что через несколько лет я смог бы помогать мистеру Тэтчеру с литейным заводом, или мистеру Роббинзу с соляными шахтами… И у меня есть шанс сколотить свое состояние, – без труда сменил Эш тему, отметив, как она заглотила приманку.
– Отец знает, какой вы умный. И если вы хотите стать Везерстоком, для него важно, чтобы вас уважали в общине.
Важно это было и для Эша. Избавь он их от страшной хватки Мортимера и посвяти следующие несколько лет упорной работе на литейном производстве, ему, возможно, удастся скопить достаточно, чтобы просить у барона Везерстока руки Лорелеи…
Лорелея повернула его руку ладонью вверх, лениво рассматривая странные линии, расходящиеся от одного из вытатуированных на его предплечье крыльев дракона. Часто, когда они ходили болотами, Эш, зная ее неизменную любовь к рассматриванию его татуировки, закатывал рукав до локтя.
Ее прикосновение было точно бальзам, и он не мог понять почему. Он лишь знал, что ее пальцы волшебны – они успокаивали в нем все чудовищное.
– Как вы загадочны, – пробормотала Лорелея, не прекращая исследования его тела там, где дракона пересекала паутина шрамов и раны зарубцевавшейся плоти. Подушечками пальцев она мягко проводила по ним ритмичными, успокаивающими движениями.
В местах ожогов от извести касание кончиков ее пальцев воспринималось иначе. Очень похоже на поглаживание призрака или воспоминание. Менее осязаемое физически, но такое же мощное.
Возможно, даже более.
– Я знаю, что мы редко об этом говорим, но вы задумывались, что значил для вас этот дракон?
– Иногда, – загадочно ответил Эш. Все, о чем он мог подумать, рождало неприятные ассоциации. Армейская служба? Нет, скорее шайка воров или иных преступников. Больше всего сбивали с толку неполные буквы. Над драконом буквы R-A-E, а под драконом – U-A-E. Целые слова оказались съедены щелочью.
Попытка разобраться в этом сводила его с ума, а потому татуировку, как и все остальное, Эш оставил прошлому.
– Вас не занимает, кем вы работали раньше… Я имею в виду до того, как я вас нашла?
– Часто, – ответил Эш, хотя, если честно признаться, больше времени он потратил на размышления о том, какой враг мог избить его до полусмерти, а не о том, чем он зарабатывал на жизнь.
– Вы могли работать под землей, – предположила Лорелея. – Вы слишком бледны, чтобы видеть много солнца, но ваше… телосложение предполагает занятия тяжелым физическим трудом.
– Это вас смущает?
– Нисколько. Вы – совершенство. – Она поднесла к персиковым щекам ладонь, пряча застенчивую улыбку. – Я имею в виду… я думаю, ваша сила помогла вам пройти через страшные испытания. И я очень благодарна ей за это.
Ее комплимент согрел его.
– Я тоже. Какое-то время я боялся, что никогда не встану с этой кровати.
– Как я всегда говорю, между «сейчас» и «никогда» многое может случиться.
– Разумеется.
На это он и рассчитывал.
Когда они возвращались на широкие лужайки в Саутборн-Гроув, из залива наползал морской туман, скрывавший величественные белые колонны усадьбы.
Вдруг Лорелея резко остановилась, закружив Эша на месте, пока он с ней не столкнулся. Тревожная складка легла на ее обласканный солнцем лоб, и Эш, вместо того чтобы ее разгладить, как ему очень хотелось, завел ей за ухо несколько завитков. Непослушные прядки выбились назад и легли ей на виски.
– Эш, а если вам не понравится на литейном заводе или в шахтах? Как вы думаете, вы сможете уйти?
– Уйти? – озадаченно спросил он. – Куда мне уходить?
– Если вы можете ходить, значит, можете и убежать. И если вам удастся убежать… тогда… тогда вы сможете уйти, куда захотите. Убежать от Мортимера.
– Я ни от кого не убегаю. – «И от Мортимера Везерстока в последнюю очередь». – Мой дом здесь.
«С вами», – одними губами добавил Эш.
Но Лорелея устремилась вперед, будто не слышала пламенного окончания его фразы.
