Семейные дела Мороза Иваныча

Мы предусмотрительно взяли с собой пирожки, курицу, термос с чаем, так что накормить бедолагу смогли. Позже, когда снег поутих, мы прошлись по соседям на трассе, но никто так и не признал Сеньку своим.

Меня всегда умиляло, как дедушка умеет о нас заботиться, со вкусом и изяществом, от его подарков нет никакого шанса ни отказаться, ни избавиться. Ася оценила, хотя ничего и не поняла, потому что письмо перед отправкой не перечитывала.

– Сень… Ну… Ты тут как? – я немного очнулась от оторопи и прикидывала, как песик может пригодиться.

– Хорошо, хозяюшка, голодно только. Да ты не бойся, кошку не съем, невкусные они. – Стеша прислушивалась. – Слезай, мурлыка, познакомимся! Снегурочка, давай подвезу, там дальше болота талые, а ты без зубов совсем, отбиваться нечем. А со мной по сухостою проскочишь. Ты же к матушке? Она ждет. Да и все ждут, если честно.

– Ты о чем, Сенька?

– Сама увидишь.

Стешка умница, снова взгромоздилась мне на плечи, я села на загривок серому волку Сеньке, покрепче ухватилась за холку, и старый добрый друг наш взвился в воздух, большими прыжками направляясь в болота и едва касаясь макушек вековых деревьев.

Надо спасать

– Олег! Олег, что-то не так! – взъерошенный Игорь сорвался к вошедшим в избу. – Снежка давно уже вернуться должна была.

– Спокойно, Игорь, она, наверное, уже у Ольги, девочки сами разберутся. – Худощавый мужчина средних лет с огненно-рыжими волосами, похожий на хиппи, предупреждающе поднял руку в ответ на панический взгляд хозяина дома.

Аська, заслышав сквозь сон голоса, высунула нос из-под одеяла и оглядела гостей. Это были три богатыря, словно сошедшие со страниц цикла романов, которые она в последнее время читала одинокими вечерами. Ей нравился смешной и суровый сказочный мир в этих выброшенных кем-то в подъезд книгах, а еще больше – главные герои, которые никогда не старели. В отличие от нее.

И теперь она с удивлением наблюдала за такими будто бы знакомыми и родными персонажами. Самый черный и лохматый из них заметил Асю, осклабился (видимо, это была улыбка), подмигнул девчонке и ударился об пол. Мгновенно на его месте возник большой черный волк, а Ася с восторженным визгом и воплем "Мрааааак!" соскочила с печки и повисла на страшном звере.

Игорь словно и не замечал этой сцены. Он продолжал встревоженно расспрашивать Олега о жене. О женах. Бывшей и нынешней.

Третий золотоволосый богатырь тем временем осматривал печку и кладовую в поисках съестного, а когда нашел пряники, расплылся в детской мечтательной улыбке.

– Я всегда говорил, что от баб одни беды. – нравоучал Олег. – Твои благоверные подкинули нам сегодня работенки, даже у Авгия почище да попроще было. Изо всех щелей гадость всякая лезла. Уж сколько одних упырей со злыднями переловили – не сосчитать.

Олег объяснил, что с Переходом Аси Снегурочка растянула завесу между мирами, а Ольга пропорола брешь в наиболее тонком месте. Оттуда-то и хлынула нечисть в мир смертных. Почему Дед Мороз не отследил и не предотвратил катастрофу – одному Лешему известно. Впрочем, и тот пропал, вместе пьют, наверное.

Как всегда, все пришлось делать самим: духов и мертвецов прогнать, вытрезвители заполнить, мед. пункты бинтами и зеленкой снабдить, пожары ливнем потушить (да, снега не будет, ибо нефиг дебоширить в новый год; злыдни злыднями, но и своя голова на плечах должна быть). Детей накормили, подарки раздали, Карачуна с курантов сняли, даже хоровод на всех по очереди елках поводили, прыгая по часовым поясам.

По пути отловили Метелицу из покоев какого-то местного деда, назвавшегося Кыш Бабаем, так что пристыженная старушка теперь усердно метет полы и взбивает перины. Того и гляди, настоящая зима настанет. Таргитай собрал караван из снегурочек, пытаясь отыскать Игореву суженую, и Мрак с Олегом дружно решили не мешать герою оздоравливать нацию.

В общем, любви, добра, света и тумаков раздали, сколько требовалось. У Олега как в аптеке – ни на миллиграмм не промахнется. Осталось надеяться, что девочки и правда договорятся и не взорвут в запале весь этот уютный мир на клочки.

Игоря это нисколько не успокоило, но показываться на глаза Ольге рядом со Снежей было действительно опрометчиво. Решили ждать. Ася же не растерялась, накрыла на стол, усадила гостей, уговорила Мрака вернуться в человеческое обличье и, когда мужчины наконец расслабились, встала перед ними грозно во весь свой полутораметровый рост и тихо, но доходчиво потребовала:

– А теперь, мои хорошие, рассказывайте, что это за место и откуда вы взялись.

Воссоединение

– Ты как никогда вовремя, милая моя Снегурочка. – тихий и проникновенный голос Ольги пробрал до мурашек.

– Здравствуй, мама, а я к вам на огонек. Ох, доброго здравия, отец, давно не виделись, как дела? – затараторила я, оглядывая многочисленную компанию, собравшуюся на грязном снегу на опушке леса за болотами.

– Солнце мое, а мы только тебя и ждали, всю семью собрали, чтобы старый год отметить! Кому нужны эти бесполезные и унылые новомодные праздники? У нас свое торжество, особенное, мама даже стряпней занялась ради такого случая.

Казалось, Ольга была в прекрасном расположении духа, эта ведьма даже ромашки в косы заплела, где только достала их в январе? Чернобог нацепил на свои темные космы венок из одуванчиков, а опирался на внушительных размеров топорик с удлиненным древком.

Вокруг ее импровизированного и освещенного светлячками трона из ивовых коряг и водорослей, взявшись за руки, рыдая и дрожа от холода, мокрые и несчастные, строгим квадратом бродили люди. Второй фигурой в виде пятиконечной звезды за ними, ухахатываясь, бежали вприпрыжку изрядно побитые упыри, лесовики, мавки, бородатые боровички и сирины с куриными культяпками.

В зловонных кратерах то тут, то там булькала грязь, из которой выглядывали потроха, – мама никогда не любила классические рецепты, как рассказывал дед. За (или вернее – под?) отдельным столом, который был выше, чем два человеческих роста, я с облегчением обнаружила своих отпрысков, напуганных, но хотя бы живых, сухих и тепло одетых. Есть еще совесть у этих демонов, чуют родную кровь, но отравой какой-нибудь накормить все же могут.

– Снегурочка, а что же ты Игоря с Асей не привела? Да и многоуважаемого Мороза Ивановича где-то потеряла, а ведь я так готовилась. – Ольга выглядела настолько искренне огорченной и встревоженной, что я почти поверила. – Что ж ты все молчишь и молчишь, я еще болотной воды гостям не наливала ведь? Ну да ладно, ты здесь, а значит кошмарики в студию! Да начнется уныние, закопаем прежние радости подо мхом желаний, которым не суждено сбыться!

По ее хлопку погас весь свет, а из-за ближайших кривеньких деревьев выползли тюлени, волочившие плот, на котором на шестах были развешаны темные сгустки чего-то бесплотного. Все смолкли, прекратив плакать, жаловаться, хохотать и скабрезно шутить, все наблюдали за медленным церемониальным шествием тюленей, которое замыкали русалки и мелюзины.

– Мама, хватит, останови это безумие, пока я…

– Милая, ты уверена, что хочешь прервать церемонию и продолжить фразу?

– Гой ты, ветер, верный друг, завихрись да закружись! Снег, очищенный от скверны, лед колючий, покажись! Гой, миров пересеченье, ты запутанный клубок, пусть рассыпется искристой пылью твой тугой комок! Пропороть завесу Нави в мир людской, мороз, спеши, околдованным, печальным смертным прикажи: "Дыши"! На круги своя вернутся пусть пути их судеб в срок, над болотами сомкнется пусть устойчивый ледок! Гой, Луна, моя подруга, зло отринь среди ночи и, пока бушует вьюга, будь мне пламенем свечи!

– Прекрасно, дочка, а я уж было подумал, что ты пойдешь не по сценарию! – Чернобог попытался перекричать поднявшийся завывающий ветер.

Снежная буря в мгновение ока замела все в округе, множество вихрей растащили людей, зверей и нечисть по домам и берлогам, безжалостно колким снегом раскромсав кошмарики, которые, к сожалению, еще с неделю будут сниться несчастным. Кратеры сомкнулись в кочки, промерзшие не меньше, чем на два метра в глубину, болота невдалеке затянулись крепким льдом, и даже негодующих криков его обитателей не было слышно за воем ветра. Или это Сенька завывал и поскуливал, то ли торжествуя, то ли от страха?

Впрочем, вокруг нас, как и вокруг раскинувших руки Ольги и Чернобога, был почти что вакуум, пока за пределами безопасного радиуса бесилась вьюга, а небо трещало и гудело от боли и разломов. Я больше чем уверена, что и в Яви в эти минуты творился снежный беспредел.

– Вот именно это я и имела в виду, здорово повеселились, как ты выросла, дочка! – восхищенно промолвила Ольга, когда все утихло, а снег лег чистым покровом на место шабаша. – Слезай давай с серого, чай попьем, поболтаем.

Ольга махнула рукой, и морок спал с нее, с отца, а заодно и с неказистого трона, обнажив двух улыбчивых старцев и уютную избушку на кабаньих ножках, весело поскакавшую к нам поближе.

Сенька дернулся было назад, а Стешка выпустила коготки мне в шею, но когда оба завидели в окошке черного котяру с книгой и в пенсне, почему-то расслабились, встали на задние лапы, пригладили шерсть и чинно под руку побрели к двери.

– Как тебе наш карнавал, Снежка, ты же ни разу его не видела? – спросил Чернобог, по-отечески обняв меня за плечи и провожая в избу. Разумеется, я снова не могла вымолвить ни слова, как одуревшая озираясь вокруг и недоуменно пялясь на родителей.

Всё-таки мне ужасно повезло с этими юмористами!

Время новых героев

– Мам, но я так и не поняла, куда ты дела дедушку? – спросила я Ольгу после пары часов чаепития и душевных разговоров за жизнь. Нет, теперь ее хотелось называть не иначе как Прекраса.

– Почему именно я, Снегурочка? Нет, мы, конечно, повздорили, потому что Чернобог не годился ему в зятья, но то когда было… Погоди, дочка, я сейчас яблочко достану, все сама и увидишь.

Прекраса достала из комода большое серебряное блюдо и золотое яблочко, положила на стол и начала приговаривать нараспев: "Катись, катись яблочко золотое да по блюдечку да серебряному; яви, яблочко, луга заливные, горы высокие, моря буйные да леса дремучие, села далекие да города близкие; обернись, яблочко, вокруг света белого, загляни, яблочко, да в уголки темные, отыщи, яблочко, Мороза Ивановича".

В такт заклинанию матушки яблочко на блюде закружилось по спирали, вспыхнула серебряная гладь теплым светом, понеслись перед глазами родные суровые пейзажи. В какой-то момент яблочко остановилось, и я увидела сначала старую кирпичную девятиэтажку, а потом и двухкомнатную квартиру внутри.

Дедушка в красных спортивных штанах и белой майке, чисто выбритый и коротко остриженный, собирал конструктор с Асиными внуками. На новогодние праздники у ее старшей дочери собрались вместе три семьи, и ребятишки от мала до велика налипли на старика, наперебой рассказывая ему что-то жутко важное и интересное, периодически покрикивая друг на друга в духе: "Эй, сейчас я говорю, что ты лезешь? Деда, он мне сказать не дает!"

Старик ухмылялся, трепал мальчишек и девчат по головам, по очереди брал их на руки и давал проказникам задания отыскать ту или иную деталь, пока женщины хлопотали на кухне, а отцы сидели рядом на диване, обсуждая что-то свое.

Башня из конструктора стала уже почти метровой, а они все строили и строили, и никому в голову не приходило задаться вопросом, почему конструктор никак не кончался.

Яблочко снова сделало несколько кругов по блюду, и волшебство перенесло нас на год назад, в ледяную избу на пригорке перед лесом.

"Ну разве ж так можно, Мороз?! Ты думай, что творишь-то!" – бушевала Метелица. – "Долго ль до беды так? Кто за тебя останется? Кто Ольку приструнит?" – "Отстань, старая! Снегурочка, чай, уже взрослая, справится. Устал я, понимаешь? Хватит. Ко внучатам хочу, я там всяко полезнее, чем в мире. Нонче ж как: каждый своим умом живет и сам знает, как праздновать, что делать, где подарки брать. У них же вместо чуда психотерапевты и коучи, вместо надежды мотивация, счастье покупают, любовь строят и всякой другой чертовщиной маются. Не нужен я им больше".

Метелица была ни жива ни мертва. Рассерженный Мороз Иванович хлопнул дверью и отправился в свой последний новогодний дозор, провоцируя непогоду. Да, помню-помню, сколько снега в прошлом году намело, машину еле отмораживала и откапывала.

Через минуту старушка опомнилась, заохала, засуетилась и выпорхнула из хаты следом прямо в домашней одежде. А дедушка после довольно короткого дозора отпустил белых своих коней на волю и заперся в съемной однушке где-то в Подмосковье. Выбрился, переоделся, пустил на снегопад свой посох и мешок, упрятал в шкаф полушубок, рукавицы и шапку и с первыми электричками отправился по гостям.

Я поняла, почему сама за целый год ни разу не смогла найти своих родных. Так вышло, что интуитивно меня несло туда же, где гостил дедушка, а он, не желая быть обнаруженным, закрывался большим колпаком морока. Жил он очень просто, принимали его всегда ласково, хотя никто и не мог вспомнить, откуда у них взялся такой милый родственник.

– Ох, все понятно теперь. – Блюдо вспыхнуло в последний раз и потускнело. – Мама, папа, а что с лесом? Может, хватит уже вражды и пора его разморозить, а нашим вернуться на свои поляны?

Прекраса и Чернобог виновато потупились и вздохнули:

– Да, глупо как-то вышло, но не мы войну начали, Снежа. Ладно, что было, то прошло, теперь тебе вместо Мороза хозяйничать.

За окном забрезжил рассвет, а мы взялись за руки, вливая силу в новое заклинание:

– Славься, Солнце-Коляда, разгуляйся, светлый день! Новый на руинах старых мир рождается сей час! Не враждуют же отныне в царстве Нави существа! Дружба, труд, весна, жвачка! Место каждому свое!

Честно говоря, я сильно устала, и в голову не то, что рифмы, вообще путного ничего не лезло. Трескучий холод на улице не схлынул – январь все-таки, всему свое время. Но лес ожил и стал наполняться звуками – заклинание подействовало.

Я обняла родителей и отправилась с Сенькой и Стешей в обратный путь. Горыныч встречал меня у калитки, которая теперь была абсолютно бесполезной. Я разрешила ему поразвлечься, и он с видимым удовольствием сжег границу с лесом, а та исчезала шикарным фейерверком, треща и искрясь.

На околице уже толпились оживленные боги: Макошь наверняка им давно все рассказала, если вообще не организовала прямую трансляцию с места событий. Я помахала им рукой и побежала домой.

Ворвавшись внутрь, я обнаружила престранную сценку. Хотя чего странного в том, что моя Ася даже девчонкой умеет лихо руководить здоровенными мужиками, в чем-то перед ней оправдывавшимися?

– Привет! А вот и я! Как же я рада вас всех видеть!

– Снежка! Спасай!

– Мама, ты чего так долго?

– Здрасти, неужели разобрались?

– Ага! Ребята, здорово, что вы заглянули! У меня для всех вас есть интересные новости!..