На темной стороне тебя. Не доверяйте красивым незнакомцам

– Ты собираешься выкрасть мою душу, чтобы я стала демоном, вопреки моей воле? – решила уточнить я.

– Все именно так, моя милая. Не грусти, ты потом мне еще спасибо скажешь, если встретимся после перерождения. Правда, я могу тебя и не узнать, хотя и очень хорошо чувствую другие души рядом со мной.

Безумец, одним словом… Я бы посмеялась, если бы не находилась на импровизированном жертвенном столе. На всякий случай, я попыталась образумить человека, по моему мнению, чрезмерно увлекшегося религией, вообразившего себя самым настоящим демоном.

– Стефан, подумай о своей душе. Разве ты не знаешь, что победа предсказана только тем, кто сражается на стороне Света?

Он замер, но потом я услышала его смех.

– Забавно! Ни одна моя жертва еще не заботилась о спасении моей души…

Смех резко оборвался и Стефан произнес, чеканя каждое слово:

– А еще, хочу признаться – у меня нет души. Точнее, вся моя сущность, мое тело и разум, все было создано единым целым и не подлежит разъединению. Единственное, что может повлиять на судьбу моей сущности, это мои поступки, вроде измены. Но демоны никогда не становятся предателями своего мира. Такого просто не бывает. Меня почти невозможно уничтожить, как и переделать. У меня есть цель и есть предназначение. Я следую им без всяких сомнений, хотя меня и искушают сильные души, вроде твоей. Но тем лучше. Тем сильнее станет твоя душа после возрождения в новом теле.

– Но, погоди, – крикнула я, – откуда у тебя такое право на похищение того, что принадлежит Свету? Разве тебя не наказывают за преступления?

Стефан едко усмехнулся и близко придвинулся ко мне, отчего пряди его волос свесились вниз и защекотали мне подбородок.

– Кто способен наказать меня? Роли давно распределены и моя сторона не обязана играть честно. Понимаешь, о чем я?

– Это несправедливо…

– Возможно. С точки зрения человеческой морали. Но у демонов такого глупого понятия нет.

Я с презрением посмотрела на него, стараясь вложить в свой тон и взгляд как можно больше негодования и сарказма:

– Не думаю, что это послужило утешением тем несчастным девушкам и женщинам, что встретились на твоем пути. Ты отбирал то, что было даровано не тобой. И ты обязательно будешь наказан, пусть не сейчас, но закон о возмездии существует и его карающий меч опустится и на твою шею.

Он подкинул нож и поймал его за острие несколько раз, поглядывая на меня, пока я возвращала ему ответные колючие взгляды.

– Не жди, что я порежусь. Этим меня не убить. Нож годится лишь для всего, что создано на земле, а в том измерении, откуда прихожу я, там действуют иные законы физики. И, кстати, ты знаешь, почему мы не охотимся на мужчин вашей расы?

Я повернула голову в другую сторону, показывая, что не хочу его слушать, но он тут же появился слева, ничуть не обидевшись.

– Еще одна шутка природы или мироздания, как тебе будет угодно. Мужские души не способны сохраняться в сердцах, они лишены той силы и способности к выживанию, которыми наделены женщины. Конечно, если очень постараться, то можно найти душу посильнее, но оно того не стоит. Ни один демон не станет рыскать по свету в поисках какой-нибудь достаточно устойчивой к перерождению мужской души, пока есть возможность без проблем найти целый легион из душ женских. Так что, ты можешь гордиться тем, что ты – женщина!

– Легион? Сколько же девушек ты убил?

– Условно сказал, не будь занудой, моя маленькая скрипачка, – поморщился Стефан. – Невинные души стало находить все сложнее. Вседозволенность и распущенность – наши знатные помощники, но они же и противники. Сто лет назад мы находили нужные нам души гораздо быстрее, чем сейчас. Что поделать. Издержки прогресса, наверное.

Надо мной снова раздался раскатистый хохот. Я закрыла глаза, чтобы потом процедить с отвращением:

– Будь уверен, Стефан, что если мы с тобой когда-нибудь и встретимся, неважно где и в каком обличье, я обязательно узнаю тебя и приложу все усилия, чтобы ты понес заслуженное наказание. Даже если ты свихнувшийся монстр, убивающий людей на потеху своим божкам, я стану привидением, чтобы донимать тебя всюду, куда бы ты ни пошел. Будь уверен, когда-нибудь ты займешь мое место и…

– Тсс… – ладонь Стефана легла на мой рот. – Твоя невинная душа вопит о возмездии. Я польщен, что встретился с тобой в твоем земном воплощении, Алиса, и что именно я возьму твое сердце сегодня. Лучше надену повязку тебе на глаза, чтобы ты не видела кинжала, и свяжу твои уста, чтобы ты напрасно не изводила себя криками и мольбами.

Я хотела что-то сказать, но тут язык мой онемел, а глаза закрылись сами собой. Можно было дергаться, рваться на волю, все было бесполезно. Спасти меня было некому. Теперь я это поняла.

– Ну, продолжим – раздался голос Стефана. – Мне надо будет разрезать верх твоего платья, чтобы поближе подобраться к твоему бесценному сердечку. Как я и обещал, больно не будет. Поверь.

Конечно, твердить себе то, что со мной это происходит в кошмарном сне, было попусту, особенно если учесть, что обоюдоострое лезвие кинжала с легкостью распороло лиф платья, едва касаясь кожи. Впрочем, верить в то, что надо мной стоял самый настоящий демон с ритуальным ножом, чтобы вырвать мое сердце и украсть мою душу, было таким же безумием, как и пытаться проснуться.

Так и есть, это был один из тех фанатиков или сектантов, о которых я читала в газете и слышала от американской пары в кафе. И мне оставалось только покориться судьбе…

Я старалась припомнить какие-то молитвы, но в голове возникала настоящая каша. Я никак не могла сосредоточиться, что было и немудрено. Нож рвал на мне платье и его треск отдавался во всем моем теле мелкой дрожью. Лезвие миновало пояс, справилось с лентами на груди и подобралось к самому горлу. Я замерла, надеясь отключиться и не услышать страшного характерного удара лезвием.

– Это еще что?

Надо мной мелькнула тень и я снова смогла видеть мир собственными глазами. Стефан держал в руке какой-то предмет и я узнала свой медальон. Он болтался на тонкой веревочке, спускаясь с пальцев сумасшедшего или демона: не все ли равно, под чьим ножом должна была оборваться моя жизнь?

– Что это? – процедил Стефан, повторяя вопрос.

Я хотела ответить, но мой язык мне не повиновался. Демон вздохнул и щелкнул пальцами. Я облизнула губы, понимая, что ужасно хочу пить.

– Мой медальон, только и всего.

– Откуда он у тебя? – настойчиво допрашивал Стефан. – Кто тебе его дал?

– Какое это имеет значение? – я стала злиться. – Подарок моей бабушки.

– Хорошо.

Голос Стефана стал ровным и безжизненным.

– Хорошо… Тогда кто подарил его твоей бабушке? Только не лги мне.

– С чего бы мне тебе лгать? – закричала я, вне себя от ярости. – На смертном одре не врут. Моей бабушке подарила медальон ее мать. Я третья в нашей семье, кто его носит.

Он замер, рассматривая то медальон, то меня.

– Ты права. Просто я обязан знать наверняка, чтобы не ошибиться. Но, – проговорил он, склоняясь надо мной и пристально заглядывая в глаза, – думаю, что ты не врешь…

Он принялся расхаживать взад и вперед, не выпуская медальон из руки. Пока он ходил по подвалу, я совсем перестала что-либо понимать. Я так устала и была вымотана за этот кошмарный день в моей жизни, что не была в состоянии ни просить пощады, ни расспрашивать моего демона о том, почему его столь привлек невзрачный медальончик. Невзрачный для любого вора, так как он был сделан из простой меди.

– Да… – повторил он задумчиво. – Как я сразу не догадался. Такие же глаза, как на том портрете…

– Какой еще портрет? – не поняла я.

Стефан еще раз приблизился. Было неясно, то ли он смеется, то ли он бесится. С минуту он молча смотрел на меня своими зеленым и черным глазами, будто собирался пробуравить во мне добрую скважину. Он покачал медальоном передо мной и выговорил с таким трудом, будто его кто-то держал за язык.

– Считай, что сегодня твой второй день рождения, Алиса. Если бы я не был связан клятвой, тебе ни за что не удалось бы уйти отсюда живой. Но эта клятва… Будь все неладно… А твоя душа бы очень пригодилась в нашей борьбе… Как я и говорил, наши судьбы пересеклись таки не случайно.

Он махнул рукой и я смогла пошевелиться, не веря в свое счастье. Скотч волшебным образом упал к подножию ящика, более не препятствуя моей свободе. Правда, я еще не была уверена, была ли я свободна в полной мере этого слова.

– Иди, – прошептал Стефан, отступая назад, чуть ли не с ненавистью в голосе. – Я отпускаю тебя. Уезжай отсюда и спрячься в своем городе получше. Я не тронул тебя потому, что обещал давно…

Он замолчал, подбирая слова, глядя на меня, как на своего самого заклятого врага, а потом резко шагнул обратно ко мне, протягивая медальон, и положил в негнущуюся ладонь.

– Я обещал, – повторил он. – Но есть еще и другие. Если они нападут на твой след, считай себя обреченной. Уходи.

И, не дожидаясь, пока я встану с ящика, испарился в воздухе, прямо перед моим изумленным взором.

Ну, вот… Мало мне было сюрпризов, начиная поездкой в Австрию, маскарадом и газетными заметками о маньяках, мало было стремительного знакомства с молодым и прекрасным незнакомцем, мало было того, что он напоил меня какой-то гадостью и пытался принести в жертву. Если мое полубезумное состояние оправдывало то, что передо мной исчез человек из плоти и крови, будто его тут и не было, то в таком случае я могла расслабиться и со спокойной совестью отключиться еще раз.

Перед тем, как снова провалиться в темноту, в моем воспаленном мозгу пронеслись две противоположные мысли:

«Маньяк, похитивший меня, все-таки был настоящим демоном, крадущим сердца» и «Ника расстроится, что он порвал на мне платье»…

Расследование начинается

Под одеялом было тепло, уютно и безопасно. Я открывала и закрывала глаза, тупо глядя в полумрак передо мной. Одеяло было теплым, а мне было холодно. Как хорошо, что можно забираться под него с головой и спать, спать… И самое главное – никаких демонов!

Чья-то прохладная рука пролезла под одеяло и коснулась моего плеча. Я вздрогнула, но промолчала, только подтянула колени поближе к груди, чтобы обнять их руками.

– Алиса, как ты себя чувствуешь? – шепотом спросила Вероника. – Ты проспала целые сутки. Я беспокоюсь за тебя.

Я начала о чем-то думать, но не о чем-то конкретном, пока вдруг в голове не сформировалась новая мысль.

– Какое сегодня число? – спросила слабым голосом.

– Двадцать седьмое – обиженным тоном произнесла Ника. – Ты пропустила свой день рождения, подруга. Мы не могли тебя добудиться.

Так и было. Пускай я проспала свой главный праздник, зато Вероника не знала другого. Того самого, о чем мне сказало то чудовище с разными глазами. Теперь у меня было два дня рождения и беспокоиться было совершенно не о чем. На следующий год можно будет спокойно предаться веселью два дня подряд и мне будет не в чем себя упрекнуть.

Я всхлипнула. Ника тут же отреагировала на этот выразительный звук и кинулась ко мне, выдирая одеяло из моих судорожно сжатых пальцев.

– Ты что – переживаешь? Не плачь, пожалуйста, – плаксиво протянула Ника. – Я отправила Мишку в аптеку и в кондитерскую. Сейчас у тебя все будет, чтобы вылечиться и поднять себе настроение.

Посвящать Нику в подробности моего славного похода с красивым демоном по рождественской Вене я не стала. Только не сейчас, когда в памяти еще жило воспоминание о холодном лезвии, скользившем по мне. Ника поднимет всех на уши и тогда слухи о чудом спасшейся жертве разлетятся по всему миру. Но только этой жертве придется совсем туго. Если верить Стефану, тогда на меня откроется охота и целая стая демонов захочет привязать меня к столу и вырвать мое несчастное сердце, чтобы насильно перетащить мою душу со светлой стороны на темную.

На темную сторону мне вовсе не хотелось. Поэтому я постаралась взять себя в руки, хотя ужасно хотелось все рассказать подруге, потому что носить в себе такую информацию представлялось мне непосильной задачей. Я, как могла, подавила в себе желание разрыдаться и устроилась удобнее на диване, под внимательным взглядом Ники. Затем с благодарностью взяла чашку горячего чая у нее из рук и сделала большой глоток.

– Спасибо. Что-то я немного устала.

– Еще бы! – Ника подалась ко мне всем телом, изображая недоумение и ужас. – После такой порции коктейлей и бог весть еще какой дряни, было бы странно, если бы ты сказала мне, что с тобой все в порядке!

– Ник, – начала я осторожно. – А ты помнишь, как я очутилась здесь?

Подруга настороженно посмотрела на меня.

– Ты совсем ничего не помнишь?

Я показала указательным пальцем на голову, жалуясь на боль.

– Почти ничего. Освежи мою память.

– Ну, хорошо. Мы встретились в клубе в третьем часу ночи. Знаешь, мы с Мишкой стали за тебя волноваться и хотели идти на твои поиски, как появилась ты – вся взъерошенная, в разорванном платье и окоченевшая от холода. Ты что-то бормотала об американцах, но я никак не могла разобрать, что именно. Может, сейчас ты поможешь мне понять, что ты имела в виду?

Я отвела взгляд, концентрируясь на потолке.

– Скорее всего, что нет. Я только помню, как мы ушли гулять с тем парнем из клуба. Его звали… – я запнулась, холодея. – Его звали Стефан. Мы немного повздорили и я захотела вернуться обратно в клуб. Потом я случайно забрела в парк и там зацепилась платьем за куст, кажется…

Боже, ну и бред… Ника не должна мне поверить. Я бы точно не поверила такой вопиющей лжи. Однако, Вероника никак не отреагировала, будто заподозрила меня в обмане. Она только заботливо поправила одеяло и предложила мне выпить еще чаю.

– Все это так странно, – сказала она, помешивая сахар в чае. – Во всяком случае, теперь я точно знаю, что пить что-то крепче газировки тебе нельзя. Понимаешь, почему?

– О, да! Я и не спорю – обрадовалась я, что Ника не расспрашивает меня о Стефане. Но тут же прикусила язык, потому что она выдала свой очередной вопрос.

– Так что же случилось с тем парнем и почему вы повздорили? Мне он очень понравился, – улыбнулась подруга, поигрывая тонкими бровями.

Конечно, он ей понравился. Внешне Стефан был безупречен. Но я сомневаюсь, что он нравился бы ей так же, как при первой встрече, если бы ей довелось побывать на моем месте и лежать связанной на каком-то ящике в подвале в ожидании жертвоприношения.

– Мы не сошлись во взглядах на жизнь, я бы это так назвала – произнесла я, стараясь не разлить чай. Пальцы начинали дрожать всякий раз, как я думала о высоком убийце с зеленым и черным глазами.

– Жаль, – сказала Ника. – На него все заглядывались, даже я! Интересно, откуда он, где работает… Похож на актера и рок-музыканта. Слишком заметный парень, ему бы в шоу-бизнес.

Я вымученно застонала. Слушать о воображаемых достоинствах Стефана было выше моих сил. Пускай он и был внешне сногсшибательным, но куда более сногсшибательным было его увлечение по изыманию сердец у несчастных девушек. Вот уж с профессией повезло, ничего не скажешь! Но, видимо, быть демоном это уже не профессия, а призвание. И к своей работе он, скорее всего, относится с особым рвением и пристрастием.

Я ощутила противный привкус во рту. Вероника переключилась с мечтаний о смуглых красавцах на более прозаического Мишку, который появился в дверях с двумя бумажными пакетами.

– Ну, где ты ходишь! – возмутилась она, бросаясь к нему и хватая пакеты. – Алиса тут умирает, а ты по магазинам без меня бегаешь!

– Все в порядке, – я поспешила на помощь Мише, чтобы ему не доставалось попусту. – Мне намного лучше. Я пришла в себя.

– Тебе не мешало бы прогуляться. Выглядишь, будто ты жила в подвале целый год, – выдал Миша, совершенно не имея в виду ничего конкретного. Но упоминание о подвале снова вызвало у меня тошнотворное чувство.

– Ты совсем побледнела – засуетилась Ника, вываливая содержимое пакетов на диван. – Вот, выпьешь две таблетки витамина С, а потом съешь плитку шоколада, мне это всегда помогало при депрессиях!

– Когда это у тебя были депрессии? – поддел Нику Миша. – Разве что в тот момент, когда у тебя заканчивались наличные в магазине.

Я испугалась, что подруга сейчас придушит его, но она только кокетливо дернула плечами, принимая подобные недоразумения как неоспоримый факт. На самом деле, очень хотелось побыть одной, причем тянуло залечь обратно под одеяло, чтобы меня никто не беспокоил. Пришлось настоять на том, чтобы они оставили меня в покое, а сами бы пошли и погуляли. Я убедила Веронику в необходимости этой меры, чтобы отдохнуть как следует и не желала, чтобы из-за меня они сидели в гостинице.

Хорошо, что Миша был не такой въедливый, как моя подруга. Он увел ее из номера, пообещав отвезти в центр на рождественские распродажи. Что и говорить, долго уговаривать Нику не пришлось. Я удивлялась сама себе, ведь оставаться одной в сложившейся ситуации было весьма неосмотрительно. Если верить демону, напавшему на меня, его коллеги смогут вычислить меня в два счета, если я попадусь им на глаза. Самое плохое было то, что я ничего не знала о демонах и не владела информацией о том, как можно было себя от них обезопасить.

Как они находили подходящих себе жертв? Только ли на улице или у них есть еще какие ориентиры?

От таких мыслей можно было свихнуться. Причем, было совершенно ясно, что никакой маскировкой от демона не спрятаться. Он, что называется, видит тебя насквозь, обладая сверхъестественными способностями, чтобы выслеживать добычу. Я схватилась за сердце, будто его могло не оказаться на месте, но оно было там же, где и всегда, только билось учащенно. На мне была синяя майка и под ее плотной тканью я нащупала тонкую веревку. Мой медальон!

Я тут же засунула руку в вырез майки и вытащила медальон наружу, благословляя бабушкин подарок. Благодаря этому кусочку меди я осталась жива, по неизвестной мне причине монстр пощадил меня, успев только напугать до дрожи. Я принялась пристально рассматривать медальон, пытаясь проникнуть в его тайну. Дело было не в составе подвески, это было совершенно точно. Тусклый желтоватый квадратик с тройным лепестком клевера посередине, сделанным из сплетенной проволоки, произвел сильное впечатление на Стефана и заставил его отступить от намеченного.

Я прикоснулась к бирюзовым камешкам внутри лепестков клевера и перевернула медальон, чтобы убедиться, что там было нечто, чего раньше не замечала.

Но обратная сторона медальона была обыкновенной – все та же тусклая медь, испещренная мелкими царапинками. Я перевернула медальон и снова принялась разглядывать его лицевую сторону. Возможно, три лепестка клевера в квадрате что-то означают с мистической точки зрения? Я вовсе не была сведуща в магии и колдовстве, поэтому мне срочно нужно было найти какой-нибудь источник информации.

Следовало попросить Нику зайти в букинистическую лавку и купить для меня толкователь знаков и символов. Я оглянулась, в поисках мобильного телефона, и увидела свою сумку рядом с диваном. Отправить сообщение Нике было проще, чем звонить ей в то время, пока она пытается втиснуться в платье на два размера меньше своего. Я так и сделала, надеясь на то, что подруга прочтет сообщение до того, как сядет в такси и поедет обратно в гостиницу.

Я откинула одеяло и принялась блуждать по комнате, стараясь выудить из себя хоть что-нибудь, что могло бы помочь в деле. Я постоянно задавала себе несколько вопросов, на которые не находила нужных ответов: почему Стефан пощадил мою жизнь? Почему на него так подействовал медальон? Почему он расспрашивал, кому именно принадлежал медальон, прежде чем попасть ко мне? За этим точно стояла какая-то семейная тайна. Теперь я была в этом уверена.

Кто, как не моя бабушка должна была знать о тайнах своего рода? Я схватилась руками за голову. Пройдет еще неделя, прежде чем я смогу связаться с бабушкой и вытянуть из нее интересующие меня подробности, а звонить из Австрии в Украину я не хотела, чтобы сэкономить мои жалкие средства. И так было неясно, чем обернется моя поездка.

Предстояла еще одна сложность. Нужно было выведать семейные секреты таким образом, чтобы мои родные не догадались о том, что меня преследовал демон, а также о том, что мои шансы на выживание в нормальном ритме жизни равны нулю. Вот еще одна проблема. Каким же образом мне теперь предстояло заниматься музыкой, ходить в музыкальное училище, да и вообще – передвигаться по городу?

С другой стороны, если до сих пор ни один демон, кроме Стефана, не нашел меня, может, мне просто везло? Или проблема в географии? Но я тут же отмела эту мысль, потому что сразу вспомнила о том, что убитых находили по всему миру и место преступлений было не ограниченным. Я остановилась перед зеркалом, пристально глядя на свое отражение. Оно мне не понравилось. Круги под глазами были такие же сине-фиолетовые, как и сами глаза, отчего возникала ужасающая картина: лохматая девица, впавшая в беспробудное пьянство, пыталась осознать и вспомнить, кто же она такая.

Я усмехнулась своему отражению. Хороша Лесная фея!

Я уже хотела отойти от зеркала, как в памяти всплыла еще одна подробность, от которой я подскочила на месте и уставилась на себя еще более внимательно. Стефан проговорился в самый последний момент, когда уже выяснил, что медальон изначально принадлежал моей прабабке. Он упомянул какой-то портрет, на чьем изображении были такие же глаза, как и у меня. Может, разгадка была в этом? Так, остановимся и подумаем более внятно. Если Стефан узнал медальон, а потом сказал, что видел похожие глаза на портрете, да еще и клялся кому-то, дав твердое обещание…

Но кому? И что это была за клятва? Каким образом Стефан был связан с моей прабабкой?

Тут уж я терялась в догадках. Я не хотела предполагать, будто этот сумасшедший демон был с ней знаком хотя бы заочно, а то и вовсе лично. Стало совершенно очевидно, что без помощи бабушки мне было не разобраться. Стоило съездить в Киев, но сейчас была на носу сессия, подготовку к которой я бездарно тратила сидя в гостиничном венском номере. Ладно, хоть я взяла с собой пару книг, которые мне следовало прочесть к экзаменам. Сейчас было самое время их открыть.

Я постаралась успокоиться и временно забыть о Стефане и загадках, сосредоточившись на предметах вроде музыкальной теории и истории музыки, но смуглое красивое лицо постоянно мелькало перед моим отсутствующим взглядом, которым я пыталась смотреть в учебники. Стоило моей памяти подкинуть мне один волнующий образ, как сразу возникал другой. Я никак не могла дочитать одну страницу, постоянно возвращаясь к ее началу.

Если бы на экзамене мне выпал этот билет, то я бы большую его часть рассказала без запинки, потому что успела выучить несколько абзацев наизусть. В итоге, я захлопнула книгу, злясь на себя и на Стефана.

Нет таких слов, чтобы описать чувства тревоги и паники, которые возникают в момент, предвосхищающий твою гибель в прямом и переносном смыслах. От одного только вида того обоюдоострого кинжала можно было навсегда проститься с рассудком, а не только с жизнью. Хотя, если бы мне не повезло с медальоном, то жизнь я потеряла бы гораздо быстрее, чем разум. Да, мне действительно несказанно повезло, но какой ужас должны были испытать те женщины, что закончили свое существование под ритуальным ножом демона? И никакие оправдания о сильных душах и о перерождении не могли компенсировать той моральной опустошенности, отчаяния и страха, что возникали у обреченных на смерть.

Видимо, Стефан действовал по одной и той же схеме. Не знаю, как другие демоны, но у моего были прекрасные навыки в обращении с противоположным полом. Скорее всего, он выслеживал необходимый объект, стоило лишь почувствовать его на расстоянии, а то и вовсе встреча могла быть неожиданной. Тогда он принимался обхаживать жертву, чтобы заманить ее в ловушку и тогда совершить задуманное без свидетелей.

Я сама ощутила на себе, как ловко Стефан манипулирует сознанием людей, но только я была одной-единственной, кому удалось избежать смертельного удара. За это нужно было благодарить само небо! Наверное, Стефан и сам не ожидал, что ему придется совершить неслыханный для него поступок и сохранить мне жизнь. Но я отвергала мысль о том, что должна быть ему благодарна. Да и за что? Он был орудием преступления, жил во имя зла и жалеть его было бы с моей стороны крайне безответственно.

Стефан и сам был воплощением зла. Эти его льстивые слова и медовые улыбки были фальшивой маской, прикрывающей его настоящее лицо – демона, убийцы и безжалостного монстра. То, как он быстро ко мне переменился, стоило нам оказаться вдвоем, указывало на его лицемерную натуру. Он играл с самого начала, забавлялся и предвкушал тот момент, когда с радостью вонзит нож мне под сердце. Бездушный циник, не знающий любви и пощады…

Я схватила подушку, нервно комкая ее руками. Стефан был чудовищем, он и есть чудовище, но как бы там ни было, он все-таки пощадил меня. Но я тут же обругала себя за то, что пытаюсь оправдать его. Ведь он не убил меня только потому, что давал какую-то клятву. Никогда бы не подумала, что у таких монстров есть понятие о чести и достоинстве. Вероятно, эта клятва была дана им в инстинктивном порыве самосохранения, чтобы некто более сильный и могущественный не отнял у него жизнь. Стефан вполне мог оказаться трусом и подлецом.