Страна Эрцель

Из родни все, кроме сестры, посещали Гилада. “Не сердись на нее, сын! Горюет бедная девочка. Она так любила Нимрода!” – примиряет Луиза. Но он и не думал сердиться. Не о ней его мысли, Сара предмет тревоги. Она не вполне оправилась после родов, а семейные потрясения добавили недугов. Пока Гилад был на свободе, все допытывалась, в чем оправдание страшным деяниям. Не убеждалась его ответами и искала новые вопросы. Арест мужа совершенно смешал ее мысли. Гилад чувствовал, что дух ее, прежде близкий его духу, ускользает куда-то. Последний визит Сары поверг его в отчаяние.

– Как наша малютка? – спросил Гилад.

– Здорова, слава богу, – рассеянно ответила Сара.

– У ребенка хороший аппетит! – с гордостью за себя и за внучку вставила заготовленную на эрците фразу мать Сары.

– Мы с Сарой бесконечно благодарны вам, – сказал Гилад на хорфландском языке несколько знакомых слов.

– Девочка скучает без папы, – заметила Сара, оживившись.

– Я должен стыдиться, я так мало бывал дома, наверное, крошка меня не помнит.

– Нет, нет! Детское сердечко не забывает!

– Я так хочу ее видеть!

– Скорей поправляйся, мы с мамой и дочкой ждем тебя.

Гилад насторожился.

– Ты ничего не говоришь о своем здоровье, Сара.

– Я в полном порядке. О тебе беспокоюсь. Твой врач сказал, тебя скоро отпустят домой.

Гилад посмотрел на тещу. Та безмятежно улыбалась, блаженно не понимая.

– Береги себя, Алекс! Здесь сквозняки. За окном снег кружит, мороз.

Гилад невольно бросил взгляд в сторону пышущего летним зноем окна. Услышав имя прежнего зятя, мать Сары встрепенулась, недоуменно взглянула на дочь.

– Ты хорошо спала эту ночь, Сара? – с тревогой спросил Гилад.

– Почти не спала. Я мечтала, ты выйдешь из больницы, поедем к морю, мама нас отпустит, – сказала Сара и с благодарностью погладила материнскую руку.

Молчание. Сара продолжила.

– Я начну писать новый роман. Я уже и сюжет набросала. Я посвящу его тебе, Алекс.

Гилад сидел напротив жены удрученный, обездоленный.

– Тебе необходимо отдохнуть, Сара, сказал он сдавленным голосом, глаза опущены.

Поняв, что произошло неладное, мать заторопилась. Женщины попрощались, ушли.

Ужас охватил Гилада.

“Неужели я потерял ее? Неужели это непоправимо? Как коротко было счастье!”

Обхватив голову руками, Гилад расхаживал по тюремной камере.

“Сара, бедняжка! Она искала ответов, сомневалась. Она была права. Как жестоко обошлась с ней страна Эрцель! Как жестока родина ко мне, к семье моей! Земля наша безжалостно пожирает своих детей, и родных и приемных – без разбору!”

“Спасение. Свиток. Чего хотим, за что воюем? Отступиться, не теснить геров, они взамен оставят нас в покое. Тысячелетние борьба, идеи, борьба идей – и не пришло спасение. А не начать ли жить ради любви и мошны? Обогащаться не в ущерб ближнему. Испокон веков золото выручало эрцев.”

“Нет, не добыть спасения одним лишь золотом, хоть оно нам и в помощь. Коли оружие врага – идея, золотом его не подкупишь. Мы, эрцы, это испытали и не забыли. Старые раны болят, и дай бог, чтоб не зажили никогда!”

“Куда меня занесло, однако? Минутная слабость. Примирение с врагом – это усталость от борьбы. Только идеи, и только борьба! Не отступать от божьих заповедей, следовать пути избранничества!”

“Несчастная Сара! Баккаристические силы мирового зла повредили ей рассудок. Я несчастнее ее. Боже, молю, верни мне жену! Не губи меня, не лишай жену разума!”

***

Райлика оставила напрасные попытки понимать лекторов и лекции. Выхлопотала годовой отпуск от учебы в университете. Невыносимо тяжелы ей сочувственные взгляды коллег в редакции газеты. Рона сказала ей: “Если можешь обойтись без жалования – не приходи пока в редакцию. Найдем временную замену. Вернешься – место за тобой”. Райлика последовала совету.

После разговора с Итро она вернулась в Авив. Недели проходят одна за другой, а Итро все не звонит. “Когда, наконец, меня допустят к Свитку? Он не поверил мне? Забыл? Поеду в Бейт Шэм. Попытаюсь вновь”, – думает Райлика.

Ни в чем, казалось, не сходны многодетная жена Итро и не знавшая материнства Райлика. Ни возраст, ни перипетии биографии, ни развитие, ни нрав не сближали этих женщин. И хоть мало выпало им прежде видеться и говорить, но обе чувствовали тягу друг к другу и доверие. Вот почему Райлика, придя к Итро и не застав его, охотно приняла предложение хозяйки, которая ждала мужа, разделить с ней ожидание.

Райлика говорила о горе своем, собеседница спрашивала, вставляла слово-другое, и так совпадало, что когда молодой хотелось плакать, то и у старшей наворачивались на глаза слезы.

– Как много вы пережили, Райлика. Но вы молоды и…

– Мне кажется, у меня впереди пустота.

– Боже сохрани!

– Вам легче жить, вы веруете.

– Мне очень, очень тяжело, милая Райлика.

– Дети?

– Муж.

– Итро?

– Мне страшно, Райлика. Что, если дети мои станут сиротами, как дети Косби, а я останусь вдовой, как вы? Куда идет Итро? Он не смелый, он осторожный, но он запутался. Я боюсь за него.

– Рассказывайте!

– Итро с головой в политике и готовится в жрецы. Он водится с теми, кого слушали Хеврон и Тейман. Я не понимаю их дел, но сердцем чувствую, все наши беды – от тех жрецов.

– Вам что-нибудь известно? – настороженно спросила Райлика.

– Мне кажется, Итро что-то знал.

– Что знал?

– Когда Тейман готовился стрелять в Нимрода…

– Говорите же! – нетерпеливо выпалила Райлика.

– Накануне того дня я зашла в комнату к Итро. С ним был Тейман. Они шептались. Меня не сразу заметили. Напоследок Итро сказал: “Не пренебрегай заклинанием!” Тейман ухмыльнулся: “Напомни”. Итро ему: “Трак-трак! Не забудь, студент, произнести трак-трак!” Не понятно, о чем говорили. Тут они меня увидели, смолкли.

Райлика оцепенела. Мгновенно вспыхнули в памяти последние слова Нимрода.

– Понятно, о чем говорили, – пробормотала Райлика.

– Как вы побледнели, Райлика! Выпейте воды.

Райлика сжалась в комок, как громом поражена. “Так вот кто погубил Нимрода! Итро. Натравитель. Что делать? Надо что-то делать. Видно не все еще свершены злодеяния, что назначено мне свершить!” – лихорадочно думает Райлика.

В эту минуту в гостиную вошел вернувшийся Итро. Он был радостно возбужден: наконец-то после многих хлопот получил от явной полиции долгожданное разрешение водить автомобиль. Он увидел Райлику, по лицу его пробежала тень и исчезла. Хозяйка заторопилась по своим делам, вышла, оставив Райлику на попечение мужа.

– Здравствуйте, Райлика. Я получил разрешение на вождение! – по детски радостно выкрикнул Итро, не замечая, что гостья бледна, как мел.

– Поздравляю, – механически, не глядя на Итро, произнесла Райлика.

– Ваше дело, Райлика, скоро решится.

– Я надеюсь, – прозвучал глухой голос в ответ.

– Мне нужно срочно ехать, – сказал Итро и назвал знакомое Райлике поселение. Я сам не водил машину так далеко за серой линией и не знаю тех мест. Не подскажете ли, как добраться туда?

В армии Райлику часто хвалили за быструю реакцию: офицер еще и вопрос не проговорил до конца, а уж с языка сержанта Райлики Фальк срывается бойкий ответ. И на сей раз уста упредили разумение.

– У вас есть карта, Итро?

– В машине. Я мигом, – сказал Итро и через несколько секунд вернулся с дорожным атласом.

– Смотрите, Итро: мы находимся здесь. Вам нужно сюда. Вы едете так, так и так. Ясно?

– Вполне. Благодарю вас!

– Не стоит.

Райлика и Итро вышли во двор дома. Играют дети. Здесь же занята по хозяйству жена. Итро уселся в машину.

– До свидания, папа!

– Будь осторожен, Итро. Храни тебя бог.

– Не о чем волноваться. Опытный водитель Райлика наставляла меня в первый самостоятельный путь! – крикнул из окна машины Итро и подмигнул наставнице. Автомобиль не слишком уверенно тронулся с места, потом скрылся за поворотом.

Райлика исподлобья взглянула на ребятишек, на мать их, снедаемую неизбывным страхом за мужа, детей и себя. Холод обжег сердце. “Первый путь его станет последним. В деревне, где великий Хеврон спасал народ, Итро спасется навряд, – подумала Райлика. Тут пронзила новая мысль: “Что сотворила я, бесноватая? Что станется со Свитком!?” По привычке уповала на Итро. Райлика скорым шагом вышла со двора, не имея духу ни говорить, ни смотреть в глаза. Сделанное не станет несделанным, и решение нельзя отменить никогда.

***

Прессу страны Эрцель и мировую прессу взорвала жуткая весть: линч за серой линией! Примерно так писали газеты: “Неопытный водитель, вероятно по ошибке, заехал в закрытую для эрцев зону, место, где было совершено неотомщенное герами и ставшее нарицательным деяние Хеврона Фалька. По номеру автомашины жители живо сообразили, что к ним попала случайная и желанная добыча. Они перекрыли дорогу, окружили автомобиль, выволокли из него насмерть перепуганного водителя. Дикий инстинкт мести возобладал над разумом. Толпа геров принялась избивать эрца. Вид крови туманил рассудок. Били ногами, руками, железными прутьями. Долго издевались над трупом. Некий молодой гер, ликуя, танцевал перед объективами, демонстрируя окровавленные ладони. Прибывшие войска положили предел бесчинству толпы”.

Один факт не стал достоянием прессы. Поняв, что попал в беду, Итро позвонил из машины другу своему, младшему офицеру тайной полиции. “Я вызываю солдат! Тебя спасут! Кто указал тебе этот путь?” – визжал в телефон Бренди. “Райлика Ламм!” – выкрикнул Итро, и связь прервалась.

Глава 13 Райлика

Служебные секреты тайной полиции есть секреты государственные. Солдатам и офицерам сей важной для страны Эрцель службы строго заказано обнаруживать свою осведомленность равно публично и конфиденциально. А уж выдавать тайны заинтересованным фигурам – непростительно и преступно. Но безнаказанность торжествует, и что делать патриоту, в чье сердце стучатся гнев и отчаяние? И должен ли честный человек хранить доверенную ему тайну, если это порушает его понятие честности?

Бренди, чьим другом был покойный Итро Окс, изобрел служебную причину посетить заключенного в тюрьме Гилада Фалька, одного из своих соратников по борьбе, и уведомил последнего, что виновницей его ареста является Райлика Ламм, донесшая на брата. Она же, то есть госпожа Ламм, погубила Итро, указав ему гибельный путь за серой линией. Мотивы ее поступков не ясны, но не может им быть оправдания.

Гилад внешне стойко принял новый удар судьбы. Сел за стол, взял лист бумаги, исписал его весь, сложил вчетверо. “Постарайся передать это Тейману. Ты – верный друг”, – сказал Гилад, вручая Бренди письмо.

Проникнуть в камеру к заключенному пожизненно – задача сложная для младшего офицера, но горячему сердцу нет преград. Получив от Теймана ответное послание, ангел-гонец вновь предстал перед Гиладом. Эпистолярное совещание братьев Фальк постановило вручить судьбу госпожи Ламм суду жрецов. Бренди покинул тюремное ведомство с поручением передать письменную просьбу вершителям судеб.

Серьезнейшее это дело обсуждал Высший совет жрецов. В неизменном с древности Своде законов вечного народа эрцев нашлась нужная строка, и был вынесен безапелляционный приговор, имя которому – “Суди и прав”.

***

Агрессивная активность правых парализовала худосочную кротость левых. Медленно и методично рука судьбы страны Эрцель перекладывала гирю за гирей из левой чаши политических весов в правую. Но линч за серой линией взорвал страну. Рассеялись дым и пыль, и открылась народу драматическая перемена: смущенные и колеблющиеся примкнули к лагерю правых и решительно усилили его. И назначены были новые выборы ста двадцати скрытых праведников, и победила Правая партия, и новый заокеанский вождь ее стал Первым министром.

Каждый в своем стане, ликуют жрецы Ках и Шук. Адепты первого кричат: “Да здравствуют наши привилегии, да не иссякнет родник их питающий!” Ученики второго солидно возвещают: “Победа правых есть успех. Стало быть, она угодна богу!” Первый министр солирует в победном хоре: “В борьбе каждый думает о собственной пользе, но вместе все добывают общее благо”. Парламент бурлит дебатами – то ли начать войну против геров, то ли продолжить теснить их, и как должна выглядеть новая реальность страны Эрцель.

Великой переменой отмечена судьба Теймана. Сильнейшие ходатаи, не Бернару чета, выхлопотали для узника разрешение вступить в брак. Жрецы посвятили жениха и невесту его, ту самую, с жидкой косой, в божественное таинство супружества. И медовый день, который тюремные власти великодушно предоставили своему верному постояльцу, подал надежду на рождение наследника героя.

Доблестный Итро успел незадолго до гибели передать Свиток в надежные руки. Древний манускрипт поможет направить нестойкий народ к тверди спасения. На сей раз эрцы пройдут путь до конца. Семена брошены в почву, зазеленеют зачатки, распустятся цветы добра.

***

Райлика пришла на пустырь, где когда-то Гилад давал уроки стрельбы Тейману – чтоб тот не промахнулся, чтоб тверда была рука, чтоб убил Нимрода. Мрак, безысходность, обреченность в душе. Ветер треплет волосы. Одна на огромном пустыре, как обездоленный Лир в степи.

Райлика приехала из Авива в Бейт Шэм. Прощаться с родными.

Накануне получила письмо без обратного адреса на конверте. Содержание депеши указывало на авторство – Высший совет жрецов. Послание уведомляло ее, что разобраны и взвешены совершенные госпожой Ламм предательства двух ратоборцев, поборников веры и спасения народа эрцев. За преступления эти вечный Свод законов предписывает приговор “Суди и прав”. Письмо разъясняло букву и дух приговора. Всякий истинный эрц-патриот может и должен судить меченого позорным клеймом. Судить – значит любым средством, не исключая и лишение жизни, остановить творящего мерзость. Свершивший суд – непреложно прав. Госпожа Ламм не должна иметь иллюзий, поскольку преступила черту дважды. Исполнитель приговора, праведный, кем бы он ни был, не ограничится малой мерой, но применит меру последнюю. А пощады ждать лишь от бога.

Райлика приехала прощаться, но родным о письме – ни слова.

Одна на пустыре. Бескрайнее пространство. Нет ни души. Ветер треплет волосы. Одинокостью призывает мстителя, манит его.

“Жизнь моя окончена. Я знаю, меня убьют. Добровольный вершитель найдется. От неправедного суда безбожников его упрячут жрецы. Эти говорят о смерти за идею, но молчат об убийстве за нее”.

“Как хорошо умирать молодой. Ничего не успела забыть. Мне не страшно”.

“Милые мама и папа! Сколько горя вам выпало, и еще впереди”.

“Месяц в стране Ашназ. Стриженые деревья Уухена. Смешной господин Вайс. Красивые платья его дочерей. Великий и зловещий Рондер. Почему не полюбила Нимрода с первого взгляда? Месяц потерян для любви!”

“Земля Эрцель дала нам с Нимродом любовь. Хорошо умирать молодой, не спускаться медленно с вершины”.

“В чем преступление мое? Я предавала. Пусть так. Тейман убил любимого моего и не раскаялся. Я сестра его, я той же крови. Не стану каяться. Не сберегла Свиток – и вот погиб Нимрод. За это кара моя, и жизнью заплачу”.

“Что останется мне, если не умру? В годовщины Нимрода – статья в газете Роны Двир. Слишком мало, чтобы хотеть жить”.

“Почти стемнело. Чей силуэт там вдали? Кажется, человек с бородой. Приближается. Мешок за спиной. Что в мешке? Топор?”

“Как коротка жизнь! Жутко, страшно!”

Обложка оформлена автором с использованием стандартных средств Word.