Новое под солнцем

Возрадовалась община, ибо к тому времени Авраам убедил весьма многих ее членов в выгодах затеянного предприятия. Поскольку люди жили по-походному, то были сборы недолги.

Опустим описание перипетий непростого пути из Харана в Ханаан. Добравшись до цели, счастливый Авраам пал ниц, широким размахом рук обнял землю будущей родины будущего народа, и слезы радости и гордости застлали глаза его. Он стал молиться Господу и благодарить Его за бесконечно великодушный дар. И, разумеется, с первых же часов пребывания в Ханаане принялся Авраам убеждать людей, сидевших на сей земле, в единстве Бога и в ненужности истуканов.

Однако Авраам не встретил в Ханаане столь же благоприятного отклика, как в оставшемся позади Харане. В чем было дело? Всё прояснилось, когда он услыхал, наконец, вопль своих соплеменников. Кончились дорожные припасы, и увидали вчерашние пилигримы, что голод царит в стране.

Важно отметить, что до прихода племени Авраама в Ханаане не было нехватки продовольствия, и только с появлением пришельцев случилась беда. Нечего удивляться упрямству аборигенов, которые не поддавались на проповеди Авраама и отнеслись к нему не вполне доброжелательно. Неразвитый их ум связал меж собой два факта – прибытие иноземцев и возникновение голода – как причину и следствие, и вышло в их понимании, что бедствие принесли с собой чужаки.

Как известно, голод – это такого рода злосчастие, которое никогда не происходит по вине людей, но насылается на землю с Небес. Поэтому вполне логично предположить, и так и сочли в свое время мудрецы, что ханаанский голод был, по существу, очередным испытанием, которому Господь подверг Авраама. Как-то поведет себя раб Божий в годину несчастья, не возропщет ли на Всевышнего, не отречется ли от Него?

Авраам достойно выдержал испытание. Он и мысли богохульной не допускал, что можно гневиться на Господа, и соплеменников своих настойчиво убеждал в Его безусловной любви к переселенцам.

Практический аспект дел и мыслей Авраама в этой экстремальной ситуации выглядел следующим образом. Во-первых, он решил временно увести своих людей из Ханаана в изобильный Египет и там переждать голод. Во-вторых, Авраам подумал, что когда вернется сытость в эту землю, аборигены подобреют и станут восприимчивее к его учению. И, в-третьих, в Египте он сможет обменяться полезными познаниями в разных науках с тамошними мудрецами. Египтяне знают много, но и вавилонцы не лыком шиты.

Намерение Авраама перегодить голод в Египте вызвало неоднозначную реакцию соплеменников. Народ в массе своей согласился с решением вождя – а большинство уже признали Авраама таковым – но нашлись и противники, которые хоть и были горячими поборниками союза с Господом, но взглядами на методы и цели не всегда сходились с предводителем.

Эти люди, все молодые и сильные, высказались в том смысле, что лучше было бы остаться в Ханаане, применить известные в Вавилоне успешные приемы земледелия и скотоводства, научить аборигенов новым методам хозяйствования и общими силами одолеть голод. Оппоненты утверждали, дескать, в таком случае местные язычники скорее примут трудную для них идею единого Бога. “Мы должны быть благодарны Небесам за насылаемый голод, ибо он побуждает нас к большим делам!” – возражал Авраам.

Не желая вмешиваться в мужские дрязги, Сара заняла нейтральную позицию. Лот и Элиэзер поддержали Авраама. Ну, а в прошлом многоопытный царедворец Терах посоветовал сыну хорошенько запомнить имена и лица несогласных – пригодится, мол, в будущей борьбе с фракционерами. Сам же Авраам решительно укоротил ворчунов – ведь решение его проистекает из мысли и слова Господня. Какие тут могут быть возражения?

***

Египет встретил пришельцев вполне благонамеренно. Авраам изложил фараону причину, которая привела его племя к берегам Нила, обещал не задерживаться слишком долго и не испытывать гостеприимство хозяев. В обмен на пищу, Авраам, как человек ученый, предложил монарху поделиться с местными мудрецами накопленными в Вавилоне знаниями о природе.

Просвещенный фараон весьма ценил науку и охотно принял предложение, тем более что в изобильном зерном Египте хлеба предостаточно. Царь познакомил гостя с богами своего народа. Авраам с удивлением узнал, что египтяне выделяют одного бога, как главного, и в этом их вера близка к авраамовой вере. Поэтому он подумал, что проповеди на египетской почве принесут несомненный успех. К сожалению, дальнейший ход событий помешал его миссионерству.

Фараон познакомил Авраама и Сару с гаремом – своей гордостью. Царь уверил гостя, что многочисленные женщины нужны ему вовсе не ради потворства тщеславию или похоти – нет, он просто очень романтичен по природе, истинно любит всех жен и неизменно рад появлению новых лиц в своем храме любви.

Авраам встревожился. А что если любвеобильному фараону приглянется Сара? Пока она мужняя жена, царь не посмеет взять ее к себе в гарем. Но ведь как просто устранить столь незначительное препятствие: коварным египтянам достаточно всего лишь убить Авраама, и Сара свободна!

Две мысли пронзили мозг Авраама. Первая – он хочет жить. Вторая – он не имеет права умереть, не исполнив своего высшего предназначения. Авраам рассказал Саре о своих опасениях и велел ей, если потребуется, говорить фараону, что они не муж и жена, но брат и сестра. Авраам мотивировал необходимость этой полулжи своей второй мыслью. Но Сара догадалась и о первой.

Предчувствие не обмануло Авраама. Фараон призвал к себе Сару, сообщил о своей любви к ней, спросил, кем ей приходится Авраам, и, получив удовлетворительный ответ, объявил, что намерен на ней жениться. Царственный жених преподнес невесте изумительные золотые украшения. В этот же час благодарный фараон назначил Авраама на важный пост при дворе и предоставил в его распоряжение колесницу и кучера. Авраам с благодарностью принял дары. Сара же не только сокрушалась о своей рабской гаремной будущности, но и досадовала на довольство мужа и уж почти разочаровалась в его благородстве. Она сочувствовала влюбленному в нее фараону – ведь очарование новизны в любви подобно весенним полевым цветам – расцветают пышно, но быстро тускнеют.

Что могла предпринять Сара в своем незавидном положении? Ей стало абсолютно ясно: спасение чести женщины – дело рук самой женщины. До свадьбы оставалось еще несколько часов, по прошествии которых свершится необратимое. Сара возвысила голос в молитве и обратилась за помощью к Богу, ибо больше неоткуда ждать спасения. Господь немедленно направил ангела Габриэля на землю, дабы посланец Небес остановил преступление.

Габриэль решительно влетел в покои фараона, когда слуги наряжали его в особый наряд, специально предназначенный для утех первой брачной ночи. “Остановись, фараон, пока не поздно! – вскричал Габриэль, – да будет тебе известно: Сара – жена Авраама! Не преступай закон, не покушайся на чужое!”

Фараон заплакал, сокрушаясь о несчастной любви и незавидной своей доле. Он слишком любил Сару, чтобы укорять ее за обман. Монарх египетский наслышан был о силе авраамова Бога и почел за благо отступиться. Царь выслал Авраама и все его племя из Египта, но, чтобы задобрить Небеса, снабдил на дорогу неблагодарного гостя обильными съестными припасами и подарил ему свою дочь от одной из наложниц – прекрасную Агар. В будущем этой женщине суждено сыграть заметную роль в истории. Испытывая смутные угрызения совести, Авраам передарил Агар уязвленной Саре – пусть будет у нее в служанках.

Хорошо информированные биографы Авраама утверждают, что за время недолгого пребывания в Египте он успел обучить тамошних мудрецов астрономии и арифметике.

Десять праведников

Клан Авраама вернулся из Египта в страну Ханаан. Голод миновал, но изобильная сытость, подобная египетской, не наступила. Пилигримы осели на обещанную им землю и целиком предались обыденности повседневного труда, несправедливо и обидно называемого “идиотизмом деревенской жизни”. А тем временем Авраама уже ждало новое испытание.

Не смотря на окончание голода и, как следствие, общее смягчение нравов, полного идейного консенсуса аборигены и пришельцы еще не достигли. Хуже того, и внутри авраамова племени не обнаружилось монолитного единства, столь необходимого в тревожные времена избранному народу. Так что же все-таки произошло?

Пастухи Лота и пастухи Авраама пасли скот на лугах, принадлежавших местным жителям Ханаана. Последние уже примирились с мыслью о неотвратимости перехода их земли во владение любимцев Бога. Но это случится в будущем, а пока угодья находились в руках аборигенов. Сообразительные, они обратили внимание на то обстоятельство, что у Авраама нет прямых потомков, стало быть, его единственным наследником станет ближайший родственник Лот. Поэтому они резонно заключили, мол, пастухам Лота можно пасти скот на их лугах, а пастухам Авраама – нельзя, ибо важнее угодить перспективному племяннику, нежели его дяде.

Возник конфликт между скотоводами Лота и Авраама. Противостояние пастухов грозило перерасти в позорное насилие. Только поспешное вмешательство дипломатичного праотца позволило избежать скандала, а то и кровопролития. “Земля Ханаана велика, и зеленых лугов хватит на всех – сказал Авраам племяннику, – поэтому я предлагаю разойтись нам с тобою в разные стороны пока не поздно!”

Лот согласился на полюбовное завершение спора, и лагерь его отыскал себе новое место стоянки. Нам точно не известны побудительные мотивы, повлиявшие на решение племянника Авраама. Возможно, Лот оценивал соотношение сил не в свою пользу и поэтому почел за благо принять мир как меньшее из зол. Но нельзя исключить, что он руководствовался высокой идеей и доброй волей.

С уверенностью мы можем утверждать две вещи. Во-первых, любовь Лота к дяде притупилась, а его приверженность авраамовой вере ослабела. Во-вторых, добрые семена, посеянные Авраамом в душе племянника, уже успели прорасти и пустить корни, и поэтому Лот, не смотря на некоторые проявления ренегатства, всё же не вернулся к скверне язычества.

Что касается Авраама, то он по-прежнему сохранял добрые чувства к племяннику, а, кроме того, допускал горькую вероятность остаться бездетным. Поэтому Лота он вынужден был рассматривать как возможного наследника, который станет основателем избранного Богом народа.

Господу не нравились такие мысли Авраама, они вызывали Его резонное недовольство. Ведь Он недвусмысленно обещал, что со временем дарует ему потомка от Сары. Почему же тогда Авраам не изгнал из головы мысль о бездетности? Бога обижало недоверие ставленника на земле. “Не доверять покровителю стыднее, чем быть обманутым им! – думал Господь, – неужели Авраам не понимает этого?” Да и возникновение противоречий между Лотом и Авраамом рассердило Всевышнего, справедливо желавшего безусловного единства в среде избираемого Им народа.

В качестве места своего нового пребывания Лот предпочел город Сдом, имевший самую дурную славу. Мерзость царила в Сдоме. Жизнь подавляющего числа обитателей представляла собой бесконечную цепь преступлений против морали, правосудия и человечности. Всё, что Всевышний почитал грехом, жители сего города возвели в закон, и, надо отдать им справедливость, отличались примерной законопослушностью.

Есть основания полагать, что Лот обосновался в Сдоме в пику Аврааму. Возможно, он замыслил перевоспитать грешников и утереть нос дяде. Он приобрел дом и жил в нем с женой и двумя дочками – девицами на выданье. Еще две дочери нашли себе мужей среди горожан и поселились отдельно от отца с матерью.

Следует признать, что Лот являлся самым праведным жителем Сдома.

***

Далее приключилась жестокая война в тех краях. Царю Нимроду нестерпима была мысль о моральном превосходстве Авраама. Он собрал войско и пошел в Ханаан воевать, дабы уничтожить опасного идеологического конкурента. По дороге к нему присоединились еще четыре царя со своими дружинами. Против этой армии выступили другие монархи, но не в защиту Авраама, а с намерением разбить потенциальных противников, а заодно пограбить Сдом и другие окрестные города.

Местные Ханаанские монархи, открывшие боевые действия против соединенных сил Нимрода, выдвинули бескорыстные мотивы для объявления войны: защитить собственное население от возможных посягательств на жизненно важные источники орошения, а также отвести угрозу духовным скрепам и родному языку жителей тех краев.

Первым пострадал Нимрод – погиб один из его сыновей. Скорбящий отец увел свою рать восвояси, но отечественная с обеих сторон война продолжалась. Трудно сказать, чья взяла, однако доподлинно известно, что Сдом был основательно разграблен, а Лота увели в плен.

Авраам бросил клич среди своих, мол, не годится отсиживаться, надо выручать Лота. Всем откликнувшимся на призыв, баснословно богатый Авраам раздал впрок ценные дары, дабы не возник у людей интерес к грабежу, а воевали бы только за освобождение пленника.

Далее Авраам сделал второй удивительный шаг. Он честно сказал будущим бойцам, что, поскольку жестокости на войне неминуемы, то, возможно, солдатам вольно или невольно выпадет совершать действия, которые на Божьем суде могут быть сочтены военными преступлениями, закрывающими дорогу в рай. Поэтому, кто не хочет подвергать опасности собственную репутацию, не обязан сражаться. Тем сам Авраам поставил людей перед моральным выбором: подвергнуть риску чистоту совести или оставить пленного на произвол судьбы.

Тут Авраам увидал воочию, сколь действенным оказалось усвоенная кланом идея о первостепенной значимости нравственных критериев: никто не стал рисковать важнейшей ценностью человеческого бытия, а именно, вечной жизнью в раю. Поэтому несостоявшиеся солдаты гордо разошлись по домам. Только Элиэзер выразил готовность сражаться, и, кто знает, не пожалел ли он об этом впоследствии?

В свою очередь Господь порадовался правильному выбору бойцов, с удовлетворением отметив убедительность собственной концепции предпочтения духовного материальному. Вместе с тем Он не мог не помочь лучшим людям своего народа. Поэтому Он придал Элиэзеру и самому Аврааму небывалую силу и отправил их двоих воевать против целых армий.

С Божьей помощью, решительно и беспощадно, Авраам и Элиэзер одолели противников. Лота освободили и вернули в Сдом. Город довольно скоро был отстроен и вновь бурно зажил по преступным своим законам. Оба победителя ничего не присвоили себе из имущества побежденных. Осчастливленные соплеменники предложили доблестному Аврааму стать их царем и богом. Разумеется, Авраам отказался от мнимой чести, при этом весьма огорчившись языческим рецидивом.

Всевышний отметил про себя прочность нравственной брони Авраама. В этом Он усматривал результат глубокого понимания последним Его учения. Именно так, безжалостно к чужим и милосердно по отношению к своим, должен действовать народ-избранник.

***

Читатели несомненно помнят, что Бог обещал Аврааму потомка от Сары, однако минуло вот уже десять лет, как супруги пребывали в Ханаане, а чрево ее по-прежнему было пусто. Оба горевали и оба недоумевали – ведь сказано же слово Господне!

Любя и жалея Авраама, сознавая Божественную необходимость продолжения его рода, почти забыв, а то и простив обидный египетский инцидент, Сара решилась пожертвовать своею гордостью ради высшей цели. С тяжелым сердцем и легким помыслом обратилась она к супругу: “Милый, я потеряла надежду родить тебе сына, ибо прекратилось у меня обычное у женщин. Поэтому войди к молодой красавице Агар, дочери фараона, подаренной тебе им самим, и которую ты уступил мне в служанки, дабы загладить свою вину передо мной. Обещаю, не буду ревновать!”

Без колебаний Авраам исполнил просьбу Сары, вошел к Агар, и та понесла. Надо сказать, что Сара воспитывала служанку в духе праведности, старалась привить язычнице высокие моральные нормы и даже добилась некоторых успехов. Однако беременность изрядно повлияла на мировосприятие Агар. Она, презрев благоразумие и осторожность, стала гордиться перед бесплодной хозяйкой и даже подсмеивалась над ней.

Агар вспоминала безбедную, радостную, не обремененную надуманными, как ей казалось, нравственными стеснениями жизнь в изобильном Египте. Назойливые назидания Сары выглядели в ее глазах лицемерием, происходящим от слабости тела и нищеты духа. Она отдалась торжеству мстительного чувства и безрассудно тешила свое женское тщеславие.

Нетерпимость к чужому тщеславию проистекает из уязвления им своего собственного. Поначалу Сара крепилась и сносила насмешки. Только призывала на помощь дурной глаз (невыводимое пятно язычества) и вопреки логике первоначального своего великодушия желала, чтобы Агар выкинула. Поскольку сие не случилось, госпожа не захотела более терпеть возвышение служанки, забыла о данном ею непосильном обете не ревновать, изгнала беременную из дому, и бедняжка оказалась в безлюдной жаркой пустыне.

Кто правее из двух женщин? Бог им судья. Так и вышло. Обдумавши сие неловкое положение, Господь отправил на землю ангела Габриэля, поставив перед ним непростую цель умиротворения сторон. Посланец Неба успешно исполнил поручение. Авраам вернул Агар домой и потребовал от супруги проявлять больше терпимости и ни в коем случае не обращать царскую дочь в рабыню. Сара ослушалась мужа и возложила на Агар рабский труд – носить воду ведрами.

Не смотря на столь неблагоприятные условия вынашивания ребенка, Агар удалось сохранить плод, и в положенное время она разрешилась от бремени. Родившегося с Божьей помощью сына она назвала Ишмаэлем.

Жизнеописание Ишмаэля выходит за рамки нашего повествования. Однако отметим, что Ишмаэль, как и Ицхак, которому еще предстоит родиться у Сары, стал родоначальником многочисленного народа. Удивительно, но факт: на протяжении тысячелетий потомки Ишмаэля и Ицхака словно впитывали с молоком их матерей Агар и Сары взаимные обиды этих двух женщин. Результат неистребимой живучести зла мы наблюдаем и по сей день.

***

Задумав сделать семя Авраама своим избранным народом, Господь должен был изобрести некий убедительный признак принадлежности человека к славному племени. Разумеется, Бог весьма надеялся на нравственный перевес своих избранников над прочим людом, но будет ли такое преимущество очевидным для всех времен и народов? Нет, на это нельзя рассчитывать. Стало быть, духовного знака не достаточно, и требуется какая-либо однозначная телесная примета, которую нельзя толковать то так, то эдак.

Перебрав в уме разные возможности, Бог остановился на обрезании крайней плоти у новорожденных мужского пола. Всевышний принял во внимание, что теоретически иноплеменники вполне могут производить такую же процедуру и незаконно выдавать себя за избранников. Однако Он не посчитал такое плутовство практически реальным, резонно полагая следующее: во-первых, чужакам не доступно понимание восторга от принадлежности к избранному Им народу, а, во-вторых, они из чувства ложного милосердия не решатся на болезненную операцию над своими младенцами.

Необходимо было начать с взрослых мужчин клана – пришельцев из Ур-Касдима, о чем Бог и сообщил Аврааму. Последний с готовностью взялся исполнить указ, усматривая в нем еще одно возложенное на него Господом испытание верности. Он изготовил кремниевые ножи и раздал их своим адептам. Два из них – Анэр и Эшколь – скептически отнеслись к идее обрезания. Третий – Мамрэ – безоговорочно поддержал учителя.

При обсуждении вопроса на совете племени, Аврааму удалось убедить оппонентов в своей правоте. В течение одного дня всё мужское население лагеря произвело над собою предписанный Богом акт.

***

Разоренный войной город Сдом был, как сказано выше, быстро восстановлен, а Лот вернулся к родному очагу. Напомним, что первоначально в состав семьи Лота входили его жена и четверо дочерей. Двум старшим отец нашел мужей, и те забрали жен к себе. Две юных девицы на выданье продолжали жить под родительским кровом и уж имели нареченных женихов из числа горожан.

Лот по-прежнему оставался относительным праведником в сравнении с другими обитателями Сдома. Но всё же мерзость окружения не могла не сказаться на формировании его морального облика. Под влиянием среды Лот пристрастился к вину, хотя, справедливости ради надо заметить, что робкое начало этой червоточинке было положено во времена его пребывания в лагере Авраама, где тоже не чурались солнечного напитка.

Бог не желал долее терпеть существование осиного гнезда порока в земле Ханаанской. Поэтому Он вознамерился уничтожить город Сдом вместе с его преступными жителями. О своем решении Он поставил в известность Авраама. Господь вполне мог и не уведомлять своего любимца, но Ему важно было еще раз убедиться в милосердии Авраама, а, главное, в его готовности отстаивать справедливую избирательность суда.

Всевышний получил желаемое Им особое мнение Авраама, представляющее собой статистический подход, суть которого состоит в следующем. Мы называем Сдом местом грешников, но это не означает, что обязательно все его обитатели таковы. Для формирования негативного суждения в нашем склонном к лицеприятию сознании, вполне достаточно лишь части, порой совсем малой части, преступников среди горожан. Иными словами, достойные имеются даже в запятнавшем себя мерзостью городе. Поэтому перед свершением суда необходимо отделить хороших от дурных.

Авраам добавил, что уничтожение жителей Сдома поголовно без разбору это, конечно, самое простое, однако нельзя стричь всех под одну гребенку. Наверняка среди обитателей города имеются приличные люди. Лишить жизни праведника ради избавления от грешника вовсе не есть справедливость, ибо злое деяние не годится для искоренения зла. Не лучше ли оставить безнаказанными виноватых, чем заодно с ними карать безвинных?

В полемике, возникшей между Господом и Авраамом, последний просил не уничтожать город и горожан, если выяснится, что среди его жителей есть пятьдесят честных людей. Бог принял это. Тогда Авраам повысил до сорока порог справедливости судопроизводства. И на это Бог согласился. Дискуссанты остановились на десяти. Авраама это вполне устроило. Дело в том, что он имел в виду Лота с семьей: сам Лот, его жена, две замужние дочери с мужьями, две девицы на выданье с женихами – итого десять человек!

Лоту и его родне была предоставлена возможность оставить Сдом за несколько часов до ликвидации сего места. К сожалению, старшие дочери с мужьями и женихи младших дочерей не пошли за Лотом, не поверив в нависшую над ними смертельную опасность. Стены города покинули четверо – отец с матерью и две незамужних дочери.

Ангел, который помогал Господу, строго-настрого наказал Лоту и женщинам, ни в коем случае не оборачиваться в пути. Причина запрета до конца не выяснена и по сей день, но, по мнению авторитетов, Господь якобы не хотел, чтобы смертные увидали Его за свершением кары. Бог дождем пролил на город серу и огонь, и сгинул Сдом со всеми своими обитателями.

Увы, жена Лота не утерпела и обернулась. Нет, дело тут вовсе не в женском любопытстве, как полагают некоторые неглубокие исследователи древности. Сердце матери болело за оставшихся в городе дочерей, хотелось увидать девочек в последний раз!

Возмездие за нарушение запрета последовало немедленно. Супруга Лота превратилась в соляной столб. Знатоки утверждают, будто бы и по сей день пастухи останавливают в этом месте стада, и быки, организм которых требует соли, лижут столб.

Далее с Лотом и его двумя незамужними дочерьми случилась пренеприятнейшая история, легшая несмываемым пятном на репутацию этих исторических персонажей. Покинув Сдом и разместившись временно в уединенном месте, девицы ошибочно посчитали, что им не суждено в будущем вновь оказаться среди людей. В панике подумали они: “Женихи наши погибли, и никогда не будет у нас мужей, и не испытать нам материнского счастья, и ждет нас бездетная судьба!”

Тогда одна из них сказала: “Напою-ка я родителя вином, войду к нему ночью в шалаш, и он, пребывая в беспамятстве, оплодотворит меня!” Задумано – сделано. В следующую ночь ее примеру последовала сестра. Так обе девы зачали от собственного отца.

Дальше в спор – больше слов

Итак, мятежное семейство покинуло родные места в Вавилонии и отправилось в указанную Богом землю Ханаанскую. Там от семени Авраама должен народится великий народ, коего Господь назначил своим избранником. По замыслам Всевышнего и раба Его, преданного Авраама, сей союз (а по циничному выражению некоторых – сделка) сулил великие преимущества обеим сторонам.

Время шло своим чередом. Господь всё экзаменовал и проверял Авраама, а тот, с точки зрения своего высочайшего наставителя, вполне удовлетворительно, хоть и случались шероховатости, выдерживал испытания. Поскольку еще не все обязательства сторон были выполнены, союз пока не вступил в законную силу. Тем не менее, Бог требовал, а Авраам старался, жить по новым принципам.