Власть пустоты

– Значит, идем гулять. – Окончательно решил Олег. – А вечером я отвезу вас в город.

– И останетесь ночевать. – Поджала губы Таня. – На ужин у меня большие планы. Только надо в магазин заехать.

– Тогда быстро ешьте и собирайтесь. – Олег допил кофе и встал из-за стола. – Световой день короткий, а нам многое нужно увидеть. Пойду, достану вам непромокаемые сапоги.

Брат с сестрой тут же повернулись и с одинаковым выражением лица посмотрели на довольного хозяина.

– Ну кто-то должен о вас заботиться. – Сказал он и вышел из кухни.

Димка быстро дожевал сырники.

– Давай сполосну тарелки. – Сказал он.

– Тут посудомойка… – Как-то странно взглянула на него Таня. – Счисти крошки и загрузи все вон туда. – А потом шепотом добавила: – Дим, Олег строит планы.

– Какие?

В ловких пальцах мальчишки тарелки и сковорода быстро заняли свое место.

– На будущее. Ты в него веришь?

– В будущее? Ну да, каким-то оно все равно будет.

– Нет, в Олега… Взрослые такие непредсказуемые: сначала считают себя самыми добрыми и умными, но стоит кому-то бросить осуждающий взгляд, как находится тысяча причин, чтобы отказаться от данного слова.

– Вот и не заморачивайся. – Брат взял у сестры чашку и поставил ее на сетку. Потом закрыл дверцу и включил машину. – Наслаждайся тем, что дают, и готовься воевать за свой кусок хлеба всю оставшуюся жизнь. Кстати, ты так и не выбрала колледж. Пора подавать документы на подготовительные курсы, а ты все думаешь над смыслом того, в чем зачастую нет никакого смысла.

– Да. – Таня спрыгнула с высокого стула вниз. – Думала. И вчера, когда ты пошел спать, поговорила с Олегом.

– И? – Димка застыл в дверях.

– Я хочу работать с детьми. Такими, как мы. Никому не нужными.

– Значит, педагогика?

– Сначала. Потом, когда начну работать, поступлю на психфак университета в Питере.

– Почему не Москвы? Вроде она почти рядом. – Почесал макушку парень.

– Зато от матери далеко. Может, именно там сложится наша новая жизнь. Ладно, хватит болтать и пошли собираться!

Олег еще раз себя похвалил за то, что не только узнал размеры одежды и обуви ребят, но также сообразил купить им теплые резиновые сапоги. И теперь брат с сестрой увлеченно, словно маленькие дети, исследовали соединение трех небольших речек, рядом с которым лежал один из древних камней, некогда принесенных в среднюю полосу России ледником, и являющийся предметом поклонения не только дохристианских славян, но также их отдаленных потомков.

Голубое небо отражало в голубой воде черные перекрестья сучьев, все еще зеленую травку, росшую по берегам, узкий мостик и бесконечное число разноцветных ленточек, трепещущих на ветру. Похоже, их поднесли камню благодарные за помощь люди, давно разуверившиеся в способности к состраданию тех, кто по долгу службы был обязан им помогать.

– Смотри! – Кричал Димка, прицепившийся рукой за ветку, протянутую над ручьем. – Тут бьют ключи! Какие большие фонтаны!

– Не лезь в холодную воду! – Тут же поспешила к нему Таня, только что загадавшая камню собственное желание. – И не трогай руками. Она – ледяная, простудишься!

Мальчик послушно вернулся на берег и, взятый сестрой за руку, пошел туда, где в небольшом болотце торчали сухие палки камышей и крякали до сих пор не улетевшие утки.

Наблюдать за двумя сиротами было так забавно, что с лица мужчины не сходила улыбка. И он даже вздрогнул, когда в кармане завибрировал телефон. Увидев знакомый номер друга, он с нетерпением нажал кнопку приема.

– Да… – Приглушенно, чтобы дети не слышали, сказал он. – И я тебя приветствую. Дела? Ну… я этой ночью тебе все описал. Как у тебя? Жена, ребятишки? Подготовительная группа сада? Здорово. Нет, родных вижу всего несколько раз в год. Конечно, обидно. Но папой для них стал новый муж моей бывшей. От меня ей нужны только алименты. Мои подкидыши? Да, Сень, мне их жалко. Отец сгинул в Чечне… Кем? Кажется, хирургом. У него было звание не то капитана, не то майора медицинской службы. А мать… Ну ты читал. Что? Серьезно? Так это совсем неплохо! Отличный для детей вариант! Что вашему ветеранскому совету нужно? Ах, свидетельство о смерти и свидетельства о рождении ребят? Попробуем добыть. Нет, у них на руках ничего нет. Откуда их знаю? Жили в соседнем доме. Мальчик, которому двенадцать, может спокойно учиться в девятом классе. Отличная память и развитое сознание. Девочке – пятнадцать. Звезд, конечно, с неба не хватает, но брат натаскивает ее, чтобы поступила в колледж. Неужели такое бывает? Ну, Семен… Если все получится… Да, я понял насчет документов. Если что, запросишь ЗАГСы? Фантастика. Единственное, в чем загвоздка, они – неразлучники. Трясутся друг над другом. Ну да… у них никого нет, кому бы они доверяли. Да, конечно, все объясню! Девочка должна стать свободной от материнской тирании, а мальчик – просто не пропасть. Спасибо, Семен! Поторопиться, потому что списки составляются до нового года? Хорошо, прямо сегодня поговорю. А… оформить над ними официальное опекунство? Понятно. – Олег вздохнул. – Да, как только документы будут на руках, сразу перешлю их сканы. Ну… привет твоей умнице Александре! Пока…

Переступив на топкой тропинке с ноги на ногу, мужчина почувствовал, как потянуло от воды зябкой сыростью, и как словно бы выцвел день. Конечно, решение, предложенное армейским другом и юристом, было идеальным для обоих ребят: они получали независимость и опеку такой мощной организации, как ветеранский совет. Семен обещал оформить каждому из детей пенсию по потере кормильца, а также контроль за их благополучием до двадцати одного года в случае выхода на работу или оплату образования опять же до выхода на работу. Это было здорово. Но успевшее привязаться к подросткам сердце протестующе ныло: что если, однажды уехав из его дома, они забудут о нем навсегда?

Услышав неумелую ругань Димки, плеск воды и веселый смех Тани, мужчина улыбнулся: пусть впереди их ждет разлука, все равно он не оставит этих ребят. В конце концов, его денег и сил хватит, чтобы навещать их в выходные. Зато у детей появится надежда на будущее, которой пока нет. Решившись, он перешел через мостик к дороге и громко позвал возившихся у пруда брата и сестру.

– Нам пора! – Крикнул он. – Нас ждут окрестные холмы, овраги и еще множество приключений!

Напоследок, возвращаясь домой, они зашли в старую церковь, со звонницы которой вчера слышался звук колокола. Утренняя служба только закончилась, и немногочисленные бабушки, окружив священника, разговаривали о насущном с ним и матушкой – его женой.

– Как хорошо, что Вы не успели запереть храм! – Обрадовался Олег. – Можно мы с ребятами поставим свечи?

Бабули, поджав губы, тут же оценили замшевую куртку мужчины и простенькую одежду ребят.

– Конечно, заходите! – Обрадовался батюшка, поскольку тоже умел делать выводы. – Разберетесь сами или помочь?

– Какие красивые детишки! – Улыбнулась матушка, отчего у глаз собрались морщинки, а на щеках появились ямочки. – Пойдемте. Небось, о нашей вере толком ничего и не знаете?

Протянув брату и сестре ладони, она повела их за собой.

Бабки, попрощавшись, ушли восвояси, и Олег остался стоять рядом со священником, в чьей бороде уже была заметна проседь.

– Отец Григорий. – Протянул тот крепкую ладонь совершенно мирским жестом.

– Олег Владимирович. – Пожал ее Олег.

– У Вас очень хорошие дети. – Продолжил священник. – Это видно по их глазам. В них – чистота, как в небесных озерах. – Он поднял глаза. – И много печали. Полагаю, Вы пришли сюда с того берега реки?

– Новые Овсянки. – Кивнул Олег. – Но дети – не мои.

– Раз из всех взрослых они доверились именно Вам, значит, крест этот – Ваш. Не бойтесь его принять, даже если против будут все, кто Вам дорог. Не колеблясь, идите путем, который подсказывает сердце. Возможно, тогда Вы найдете счастье, о котором даже боитесь думать.

– Вы что-то обо мне знаете? – С подозрением спросил Олег.

– Нет. – Рассмеялся отец Григорий, показав белые зубы. – Я, как и Вы, был на той самой войне, о которой сейчас предпочитают молчать. Мы сопровождали колонну с медикаментами и врачами, когда на нас напали. Думаю, нет, сейчас уже уверен, что наш маршрут выдал боевикам кто-то из наших. Тех, кто сидел далеко и только отдавал приказы. Помню темень, яркие вспышки разрывов… Меня сразу контузило, и я ничего не слышал. Но бежал и стрелял, пока не накрыло окончательно. А дальше… Вам придется поверить мне на слово. В любом случае, услышать Вам об этом стоит. Так вот, вижу я вокруг себя белый свет. Только свет, но чувствую, как в нем, этом свете, живут образы. И мне так захотелось хоть что-нибудь разглядеть! Я стал следить за едва намеченными контурами и увидел… Прямо на земле, под светом прожекторов, лежу я и еще бойцы. Некоторые мертвы, поскольку вместилище духа, рядом с сердцем, опустело. Но некоторые тела живы, поскольку нить, связывающая с ними души, натянута, но не порвана. А над нами, разливая драгоценный спирт, работают врачи. Такие же, как и мы, совсем молодые ребята. Мне и еще трем бойцам повезло: до рассвета нас забрал вертолет. А они остались… С тех пор этот белый свет всегда живет во мне. Стоит только захотеть его увидеть. Кажется, эти дети – продолжение одного из тех парней. Но в числе живых, я уверен, его нет. Он выполнил основную задачу своей жизни, пожертвовав остальными. В том числе, судьбами своих малышей. Так что береги их, солдат. – Священник приподнял голову и внимательно посмотрел Олегу в глаза. – Будет трудно, приходи. Я помогу. Запиши, на всякий случай, мой телефон…

Обалдевший Олег никак не мог поверить своим ушам. Уж очень эта история была похожа на вымысел, бред сумасшедшего или провокацию. Но кому он, обычный человек, мог понадобиться?

– Смотрю, не веришь…

– В такое поверить сложно. – Поднял брови Олег. – Хотя Дима, тот мальчик, который ушел с Вашей супругой, мне как-то сказал о том, что опыт каждого человека уникален. Каждый из нас видит только то, что дано увидеть.

– Пути Господни неисповедимы так же, как его промыслы. Когда-то человечество приняло на веру то, что земля плоская. Но мы с Вами, поднявшись в небеса, ее края так и не нашли. Зато ученые достаточно точно высчитали кривизну шарика. Прости, что напугал. Но прошу: не оставляй чад того, кто отдал за наши жизни свою.

– Да, отец Григорий. Постараюсь. Но, как Вы только что заметили, пути Господни неисповедимы. Кстати, – Олег увидел выбегающего из храма Димку, – Вы обещали оставить номер телефона.

– С удовольствием. – Улыбнулся священник и положил ладонь на непокрытую светлую голову. – Тебе понравилось в Божьем доме?

– Интересно. – Вежливо ответил Димка. – Когда я был маленьким, бабушка водила меня в городскую церковь. Потом она умерла.

– Ты хочешь прийти сюда еще?

– Да. – Подумав, сказал парень. – Если мы снова приедем.

– Тогда жду вашу семью на следующих выходных. – Теперь отец Григорий улыбнулся Тане. – А тебе тут понравилось?

– Очень. – И снова в голубых глазах промелькнуло смущение. – Когда я ставила свечку, мне показалось, что Богоматерь улыбнулась. Матушка сказала, ее можно спросить о правильности выбранного пути.

– Отец, нашим гостям уже пора. И нам тоже. – Заметила женщина.

– С Богом! – Перекрестил всех троих отец Григорий.

– Спасибо! – Схватив руку брата, ответила Таня.

Домой они вернулись, когда солнце почти коснулось тополей, росших у невидимой из поселка железнодорожной станции.

Таня унеслась разогревать обед, а Димка, несмотря на усталость, вышел в сад. Коснувшись ладонью ствола яблони, он тихо прошептал:

– Нам пора уезжать. Не знаю, сможем ли мы увидеться еще, но все равно я рад нашему знакомству. Расти на радость хозяину и дари ему свои вкусные плоды. Договорились?

Он обошел каждое дерево, прошептав какие-то важные слова. А потом просто постоял у двери и вернулся в дом.

– Ну как? – Спросил его Олег. – Они тебя отпустили? А пригласили снова в гости?

– Сказали, все зависит от воли хозяина. Пойду, помогу Тане накрыть стол.

И уже через полтора часа они, поставив сумки на заднее сидение, устроились в машине рядом с Олегом. Посмотрев на скучные лица подростков, он завел двигатель.

– Конечно же, в следующую пятницу мы обязательно вернемся. – Улыбнулся он. – Но до нее надо проучиться целую неделю. А кое-кому – съездить на олимпиаду.

– Ура! – Негромко сказала Таня и дернула Димкину ладонь. – Ну здорово же!

– Да. – Согласился мальчишка и добавил: – Теперь нас ждет город.

Вечер, несмотря на некоторую грусть о прошедших выходных, получился по-домашнему теплым. Димка снова достал игру, и теперь старался взять реванш, колдуя над кубиками. Он так сосредоточенно морщил лоб, что Таня назвала его маленьким старичком, которого, в силу несоответствия с фотографией, на олимпиаду не пустят. Но вот, наконец, игра была уложена в коробку.

– Кажется, нам всем пора ложиться. – Заметил Олег, взглянув на часы. – Однако у меня к вам есть серьезный разговор, касающийся вашего будущего.

– Это из-за матери? – Помрачнела Таня.

– Из-за вас. – Олег сел на стул, стоявший у письменного стола. – Надеюсь, вы оба знаете о том, что самым главным для детей документом является свидетельство о рождении.

– У меня уже год, как есть паспорт. – Задрала носик девушка.

– Но ты не являешься совершеннолетней. Поэтому при поступлении в любое учебное заведение, кроме аттестата об окончании школы, спросят оба документа.

– И к чему этот разговор? – Дима сел на край дивана прямо перед Олегом.

– К тому, что вами, детьми погибшего в зоне боевых действий офицера, заинтересовалась такая организация, как совет ветеранов. И первое, о чем мне рассказал мой товарищ, это то, что при наличии документов вы имеете право на пенсию по потере кормильца. Понятно, что деньги в вашем случае лишними не будут. Кроме того, тебе, Таня, помогут поступить на льготных основаниях в выбранный тобой колледж. Я знаю, что ты хотела подать заявление на курсы… Теперь у тебя будут для этого личные средства.

– Здорово! – Хлопнула в ладоши девушка.

– Но ты, Дима, должен закончить школу. Согласись, ваш план уехать вдвоем, работать и учиться, снимая комнату, слишком сложен, поскольку без опекуна перевестись в учебное заведение другого города невозможно. Как мы знаем, этим опекуном до сих пор является ваша мать.

– Вы что-то хотите предложить?

– Не я. Мой друг, работающий в совете. Дело в том, что они могут дать тебе рекомендацию на поступление в один из кадетских корпусов. Да, Таня, вам придется расстаться. Но Диму оттуда никто просто так забрать не сможет. У него есть шанс получить хорошее образование и, после окончания корпуса отслужив в армии, опять же по льготной программе поступить в понравившийся университет.

– Но Вы обещали нас не разлучать… – На глаза Тани навернулись слезы.

– Вообще-то, Олег Владимирович прав. – Опустил голову Дима, разглядывая свои ноги в черных носках. – Если мать поднимет шум, у всех нас будут неприятности. Но это – не главное. Благодаря поддержке совета, мы с тобой выучимся. Ты же хотела стать детским психологом! И потом в этом корпусе наверняка есть каникулы.

– Но ты там будешь совсем один!

– Не один. Там много пацанов. Действительно, для нас этот план – лучший.

– Не грустите. – Улыбнулся Олег. – Я вас не брошу. И к тому же, вы разъедетесь только через полгода. А до наступления зимних каникул надо собрать документы. Итак, где они?

– Паспорт со мной. – Вздохнула девушка. – А свидетельство – в квартире матери. После школы я за ним зайду.

– Только со мной. – Сказал Димка. – Одной тебе ходить не стоит. Вдруг она уже нашла нового Славика?

– Значит, пойдем туда все вместе. – Решил Олег. – Когда я ставил машину, то специально зашел в ваш двор. В ее окнах света не было.

– Ого! – Заблестел глазами Димка. – Кража со взломом?

– У меня – ключи. – Девушка взяла рюкзак и достала из кармана связку. – Но лучше заняться этим тогда, когда соседка уйдет в магазин. По пятницам в торговом центре распродажа, и она ходит туда, как в театр: получать удовольствие.

– Тогда отложим наше важное дело до пятницы. – Улыбнулся Олег. – А твое свидетельство, Дима, где?

– У деда. Отдаст, когда узнает, что за меня не нужно отвечать, без проблем.

– Значит, на сегодня всё. – Мужчина поднялся. – Завтра начинается новая неделя, поэтому нам пора расходиться. Добрых снов!

Когда на кухне под тяжестью тела заскрипела раскладушка, Таня взяла руку брата в свои ладони.

– Дим…

– Так надо, Тань. Когда мы станем старше и начнем работать, купим себе квартиру. – Мальчишка ткнулся носом в теплые пальцы сестры. – И пригласим Олега в гости…

– Но как же ты один?

– Когда чужие мужики и их кулаки останутся где-то там, за оградой, я начну спать спокойно. Главное, чтобы ты стала самостоятельным человеком. Пообещай мне только две вещи…

– Конечно, Димочка!

– Первая – не жалей мать, если она тебя отыщет и начнет вымаливать прощение. Спросишь почему? Человек никогда не меняет привычек. Подстраивается – да. Но только для того, чтобы получить желаемое. Поверь, ее цель – существовать за счет других.

– Обещаю. – Твердо сказала сестра. – А вторая?

– Если тебе встретится парень, который начнет дарить цветы, приглашать в кино, делать вид, что до тебя ему есть дело, кроме… ну, сама понимаешь… не торопись бросаться в его объятия, пока не убедишься, что он готов ради тебя умереть.

Таня рассмеялась.

– Таких парней, чтобы умирать, не бывает. Нет, Дим. Я не буду ни с кем встречаться, даже если увижу под окном миллион роз.

– Вот и хорошо. – Димка приподнял с подушки голову и положил ее на выставленную руку. – Мне сегодня звонила Ольга.

– И все-то ей неймется! – Нахмурившись, девушка рывком села на кровати. – Что ей от тебя еще надо?

– Я попросил ее пробить адреса всех Шиловых от шестидесяти до шестидесяти пяти лет.

– Зачем они тебе понадобились? Неужели, после почти шестнадцати лет молчания, они захотят с тобой познакомиться?

– Нет, знакомиться мы не будем. Знаешь, захотелось взглянуть на лица тех, кто с высоты собственного величия отказался от внуков. Наверно, – Димка перевернулся на спину, глядя в потолок, – пытаюсь убедить себя в том, что они уроды или душевнобольные. Хочешь вместе со мной на них посмотреть?

– Когда? – Таня забросила косу за спину и легла на бок, разглядывая прямой нос брата. – На неделе – сплошные занятия. А в пятницу мы снова уедем в Овсянки. К тому же, кому-то надо на олимпиаду.

– Впереди – еще полгода. Куда они, старики, от нас денутся?

– Надеюсь, на встречу ты отправишься без ножа. – Танины пальцы потянулись к лицу брата, чтобы очертить его профиль.

– Тогда… – Мальчишка отвел руку. – Был страх. А к ним, кроме любопытства, я не чувствую ничего. Ладно, давай спать, а то Олег услышит нашу болтовню и прибежит выпытывать, что такого непонятного мы с тобой задумали.

– Разве мы задумали?

– Еще бы… – Димка повернулся к сестре спиной. – Чего только стоит твое обещание не верить парням на слово!

– Об их делах я вообще ничего знать не хочу. – Рассмеялась Таня, но тут же пробормотала: – И почему жена не разглядела в Олеге хорошего человека?

– Не знаю. – Тихо ответил Димка. – Каждый в другом человеке видит лишь то, что важно для него самого. Спокойной ночи!

Снова развернувшись, он нашел Танину руку. И только потом, успокоившись, засопел. А девушка все глядела в стену, думая, насколько верным будет решение разбежаться на несколько лет. Кто знает, каким человеком после училища станет ее брат? Как он вообще сможет жить там, откуда нельзя уйти или хотя бы побыть в одиночестве? Так ничего и не придумав, она закрыла глаза.

Олег, лежа на своей раскладушке, слышал едва слышный шепот, доносившийся из комнаты. Понятно, что детям страшно было представить, как можно снова разлучиться. Таня жила тем, что, терпя издевательства, как могла, помогала брату. Мальчик же выбрался из своего ступора только потому, что у него была любящая сестра. Но через полгода они окажутся друг от друга за сотни километров. Ни увидеться, ни навестить друг друга на выходных. Но, как правильно сказал Дима, этот путь для них – самый разумный. Жаль, что Таня так молода… Он предложил бы ей оформить фиктивный брак. И, как следствие, опеку над Димой. Тогда эти ребятишки, с которыми уже сейчас не хотелось расставаться, навсегда остались бы рядом. Ну, если вдруг Таня нашла бы приятного молодого человека… он согласился бы ее отдать. Но только после тщательного анализа характера, привычек, материального благосостояния возможного жениха!

Повернувшись на спину, Олег тихонько рассмеялся. Как сказал отец Григорий, пути Господни неисповедимы: если он не может подарить отцовское внимание своим детям, пусть оно достанется тем, кому оно нужнее. Ах, да… Перед тем, как отправиться на работу, надо подписать Димке разрешение.

Тут почти заснувший мужчина открыл глаза. Если Дима уедет, Таня тут останется совсем одна? Плохо. Значит, всю неделю придется ночевать в городе!

Когда он пришел к этому решению, в груди вдруг стало так тепло… Поставив будильник на шесть утра, он заснул.

Когда Димка узнал, что Олег Владимирович решил остаться, то обрадовался: можно будет спокойно уехать. Хоть в другой город, хоть в саму столицу! Их добровольный опекун договорился с другом Александром, что возьмет выходным днем среду, когда его, Димки, не будет дома. А еще он пообещал встретить сестру из школы. Это было совсем хорошо, поскольку парню не нравилось внимание, которым начал оделять Таню тот самый принц класса Саша, которому девушка уронила на штаны деревянную подставку с колбами. И нет, чтобы ее за это возненавидеть! Совсем наоборот: к Димке, подходившему к сестре почти на каждой перемене, он вдруг начал благоволить, первым протягивая руку. Так что пусть посмотрит, что у сестры есть защитник постарше и покруче!

Математичка, которой парень принес подписанную чужим дяденькой бумажку с согласием на отъезд, на нее даже не взглянула, но очень обрадовалась, что талантливый ребенок все же едет представлять их школу на таком значимом соревновании. Конечно, в команде он был не единственным… Только остальные ученики были старшеклассниками. Но если этот паренек справится с заданиями для девятого класса, их школу обязательно отметят, а ей, как хорошему педагогу, дадут премию.

– Наш поезд отходит в десять утра. – Сказала женщина, глядя на светловолосого худого мальчишку с серьезным взглядом серых глаз. – Наших конкурсантов на вокзал привезут родители. Может… встретимся у школы?

– Не надо. – Мальчик мотнул головой. – Я привык ездить сам. Доберусь.

Глядя на удаляющуюся фигуру подростка, учительница вздохнула: вот бы все ребята были такими самостоятельными и ответственными! Но вспомнив скандал, устроенный матерью Шиловых, она передернула плечами: в такой семье поневоле станешь взрослым раньше своих лет. Кстати, Таня Шилова стала учиться намного лучше. Ей помогли занятия с братом или решение уйти в колледж? Услышав звонок, Любовь Николаевна достала из сумки методические указания для седьмого класса. А в распахнутую дверь уже входили новые ученики…

В среду все привычно поднялись в шесть. Таня, оставив варку кофе и разогрев вчерашних блинчиков Олегу, снова перебрала Димкину сумку.

– Зарядка для телефона… – Перечисляла она вслух. – Звони сразу после того, как закончатся мои занятия в школе. А до этого – пиши. Один по чужому городу не гуляй. Со старшими мальчишками не связывайся! Носки, рубашка, пижама, полотенце, термос, ложка, вода в бутылке… Как хорошо, что вы возвращаетесь сразу после олимпиады вечерним поездом. Олег Владимирович! – Крикнула она в сторону кухни. – Мы же встретим Диму на вокзале?

– Уже десять раз ответил, что встретим. – Мужчина с чашкой появился в дверях. – Ну и зачем ты положила ему термос? Уже через два часа они будут на месте. Их там покормят, займут какой-нибудь развлекательной программой… Одна ночь, и он снова окажется дома.

– Просто я… волнуюсь. – Оторвалась от вещей брата Таня.

– Зато я – нет. – Объявил Дима и, обойдя стоявшего в дверях Олега, отправился на кухню.

– Вы точно его отвезете? – Шепотом спросила девушка, испытующе глядя на пьющего кофе мужчину. Тот усмехнулся.

– Десятый раз говорю, что отвезу и сразу тебе напишу.

– Фу-у… – Вздохнула Таня. – Чего-то я нервничаю, будто в первый раз он едет один. И еще эта глупая Димкина затея посмотреть на родственников…

– Каких родственников? – Подобрался Олег. – У вас еще кто-то есть?

– Можно сказать, что нет. – Улыбнулась девушка, глядя на мужчину, стоявшего перед ней в линялых джинсах, мятой со сна майке и босиком. Кажется, они начали друг другу доверять, поскольку Таня не тоже не торопилась менять пижаму на школьную форму. – Это он о родителях отца, Шиловых. Ольга, его подруга, нашла их адрес, и он загорелся желанием посмотреть.