If you get me. Книга вторая. Если ты достанешься мне

– Ты молодая женщина и тебе нужно быть всесторонней, говоря обо всём в обобщённых чертах, но при всех заботах твоих не забывать уделять внимание развитию сына, жить общими интересами с ним. Несомненно, в некоторых случаях будешь валиться и от усталости, но такое практически не заметно в твоем распрекраснейшем возрасте – скорее только на пользу. – Ведь на самом деле ты не больна – у тебя выработан рефлекс, как у собаки Павлова, помнишь опыты, когда включали лампочку тогда, у собаки текла слюна, появлялся аппетит – это образно; потому, я говорю о тебе и нарочно, чтобы ты от этого рефлекса избавилась. «Конечно, в своё время свекровь и отец с детства приучили девочку глушить эмоции, отведя к психиатру, чтобы выписали успокоительные микстуры, таковое легче, чем поговорить по душам, объяснить, успокоить ребёнка. После этого, на поведение взрослого человека, влияют привычки из детства; не говоря и о том, что нынче она вновь ведёт прежний замкнутый образ жизни, испытывая страхи и свою неуверенность. Загораживаясь от жизни, тем самым заслоняясь в первую очередь от своего супруга но, как быть, стоит ли, заводит о нём речь? Не воспримется ли такое, как желанье рассорить супругов? С одной стороны не имею права вмешиваться в жизнь дочери но, а с другой? Если ситуация становится угрожающей здоровью и самой жизни Люджейн». Рассудив, решилась: будь, что будет, я выскажусь до конца, иначе как простить всего малодушия:

– Люджей, Это именно то, что делаешь ты, стараясь забаррикадироваться за дверью и оставаясь сама с собой глуша естественные потребности, закрыв выход к разнообразию и проявлению форм движения жизни; нужно радоваться, грустить, огорчаться, смеяться но, не следует заменять все естественные проявления жизни, принятием успокоительных средств.

Ни слова не проронив, дочь молчала, Людмиле уже и не сомневалась, что в таком русле и придётся вести монолог, но вдруг после всего сказанного матерью, проронила: – Мама, я понимаю тебя, ты мне желаешь добра.

– Надеюсь, скоро у тебя появится возможность обновить свой гардероб – и словно оживившись, услышав обратную связь, когда в глазах проблеснул небольшой огонёк, огнёк надежды, воодушевившись, она улыбнулась и шутливо продолжила: хочется, чтобы ты блистала как прекрасный изумруд, – подмигнула Людмила, переведя с дочерью разговор в более лёгкое весёлое русло.

– Да примерно могу представить, где находится тот магазин с платьями из Эмиратов, – подёргивая плечами, словно в обновке, жестами и мимикой изобразила себя Люджейн.

На обратном пути, они заглянули в небольшую кондитерскую, где Людмила и Дези выбирали на разные свои вкусы печенье. И только они покинули магазин, оказавшись за дверью кондитерской то, ниже за ней, на перекрёстке улиц, стали происходить события; как де жа вю, в эти минуты, напомнившие Людмиле день, покупки билета, время поздки с Энрико: Только на этот раз, грузовая машина, перевозящая газ в баллонах, заставленная баллонами доверху, сманеврировав на повороте, накренилась и опрокинулась под тяжестью грузов. «Словно провидение, решило напомнить о минувшей опасности». Сразу приняв решение, не подвергать близких родных риску: «ведь не исключено, что газ в баллонах вместе с машиной, может взорваться», взяв за руки ребёнка и взрослую дочь, Людмила, повела их от этого проулка подальше, следуя вдоль тротуара вверх. Тогда же, находясь под впечатлением от недавней поездки в агентство, следуя по дороге, домой, она попутно делилась, пережитыми эмоциями, в подобной ситуации, когда ей пришлось быть запертой зятем в автомобильном салоне.

Завершая прогулку пешком, они продолжили разговор, всё также, держась за руки и неторопливо следуя вдоль пыльных обочин. Весеннее солнце по-африкански палило, пекло, давая знать о себе, они придёрживались теней, отбрасываемых справа домами, день после полудня был по-летнему жарким. В таком темпе, поднимаясь по улице вверх, они завидели впереди бетонное строенье моста, с пролегающей по нему двух полосной дорогой с автострадой под ним, что находилось в достаточной видимости, но пока только в метрах ста. Дорога здесь почти выпрямилась, отнимая меньше усилий, а позади них с Люджейн: виднелись кварталы многоэтажек, уходящие вниз вместе с тенями от современных построек. Однако с каждым шагом по приближенью к мосту, достаточно высокому под которым мелькала шумная лента дорог, тянуло прохладой, немного обдувал ветерок, такая прогулка в кругу самых близких людей была особенно Людмиле приятна, и не удивительн, когда нет прессинга зятя и, чувствовалось, как диалог располагает к беседе.

– Понимаешь, Люджейн, – продолжала Людмила, – в России считается, что подход к родителям жены ищет супруг и наоборот, супруга ищет контакт со свекровью, матерью мужа. Но эта чёрная кошка, что пробежала между мной и Энрико, видится мне недоразумением, но скорее всего, разницей наших с ним представлений, пойми моя девочка, – тут она улыбнулась, посмотрев на хрупкий стан дочери, с сожаленьем отметив, говорящий сам за себя стиль одежды: Люджейн, облаченной в повседневный наряд; рубашку, прикрывающую руки до середины запястья и свободного кроя брюки, сказав примирительно:

– Я всегда на твоей стороне, – принялась обьяснять опасенья:

– Дело в том, что меня беспокоит, твой замкнутый образ жизни, не всегда следует сидеть дома и ждать когда освободится супруг, чтобы отвезти тебя куда-нибудь на машине; за покупками в магазин или на рынок в «Медину». Видишь ли, мы прекрасно совершаем прогулки, берём такси. Люджейн, понимаешь, что многие конфликты могут происходить без особых причин, по несхожести псих типов. – Люджейн соглашаясь, кивнула, Людмила посмотрела вперёд, между тем, расстояние к мосту сокращалось, как и время приватной беседы, а ей ещё так о многом хотелось сказать.

– Как правило, когда есть взаимные интересы между людьми, я имею в виду между мужчиной и женщиной то, наличие интереса пробуждает желание действовать, делать покупки, быть ещё привлекательней. «Но, почему, происходит движение в обратную сторону в этой картине, какова твоя жизнь, я вижу, в ней краски поблекли…», – тут Людмила вдохнула, затем, продолжив беседу, в интонаци её голоса слышалось сожаленьем и затаённая тревога, которую при этом она силилась не выказывать:

– Я нашла твоё поведение прежним, такой, какой застала тебя в девятнадцать, а жаль. А ты, помнишь, Люджейн, мой прошлый визит сюда, тогда я также нашла тебя замкнутой, отгороженной от всего мира. Тогда мы проводили вдвоём много времени, ходили по городу и магазинам, тебе приходилось начинать общаться и на улице с продавцами, понимая, что мне порой не удаётся в подробностях объяснить то, что именно я собираюсь купить, языковые трудности мешают мне объясняться. А чем, закончился наш визит к психиатру, помнишь, какой тебе доктор вынес вердикт?

– Вы здоровы, Вам не нужны никакие таблетки.

Я и не забыла, какое удивление отразилось на лице твоей бабушки, хежжи: Её недоумение и странная реакция на ответ на вопрос, что прописал тебе психиатр?

– Ничего! Отменил все лекарства.

– Боже мой, «при том, подумав, не стоит упоминать господа в суде», сказала, – Люджейн, что происходит? Ты словно шагнула назад, чем занималась ты, в каком пропадала ты измерении, где ты была до моего приезда сюда, в вакууме? Почему, живущая в родном городе, в этой стране, ты была так несведуща, даде не в курсе того, сколько стоит такси от Темары и до столичной Медины . Ты не ходишь и в банки, не от того ли, ты была не в курсе того, что дирхамы обратно на доллары иностранцам не разменивают! О того ли, что ты нигде, кроме посещения вечеров в доме у родственников, да различных перекусов в кафе нигде …, нигде самостоятельно не бываешь? Как понимать это твоё поведение девочки пятилетней, куда же ты катишься: ты впала в депрессию, в зависимость или в детство?

Люждейн, дорогая, ну начни же ты жить, как ты жила, после моего визита в Марокко, очнись, перестань хоронить себя среди стен: Выходи на работу, чтобы иметь контакты с людьми, да пусть это всё звучит странно но, бывает, что женщинам гораздо удобней жить без не подходящих мужей, без давления и контроля, чтобы был моральный покой. Когда ты станешь вновь зарабатывать то, поразмысли обо всём, что сказано мной. Я не хочу, чтобы ты проводила дни жизни, как овощ на грядке или, говоря про существование овоща, проведу аналогию с существованием овоща: Но, если овощ произрастает не в огороде то, овощ питают из пробирок, а в твоём случае – на больничной койке «психушки». «Припомнив как в телефонном разговоре Энрико, сообщая о плохом здоровье супруги, упомянул ей, говоря про Люджейн, что она ложится спать только под действием различных снотворных, сообщая об этом, высказываясь, он неведая проговорился, что в таком состоянии обычно помещают в стационар». Вызванно этой фразой расстройство в отношении здоровья Люджейн, послужило мгновенным толчком, толчком её действию: Вулкан внутри неё начинал извергаться, сметал преграды на пути к дочери, в её материнском стремлении спасти свою дочь. Возможно это прозвучало и жестоко но, ситуация вынуждала сказать, становясь угрожающей, но понимая, что у неё нет права молчать, сказала:

– У мужчины, которого терпят под действием различных пилюль, всегда найдутся и отговорки, о том, как ему бедненькому, по причине болезни жены приходится подыскивать ей замену. Понимаешь ли ты, кому положив в больницу тебя, станет легче избавиться от супруги, только – то и всего?

Люджейн – немногословна, она кивнула в ответ. Вскоре они перед мостом притормозили проезжающее мимо такси, что часто курировали по улицам, люди в Марокко привычны к такси, оно здесь стоит не дорого, дешевле, чем российский автобус.

Доехав до территории домов, расположенных, словно на острове, в этом «Де Саблес», со всех сторон, огороженных трассой, как монастырский двор, окружённый, движеньем шоссе: «какая тут зелёная зона», тем временем, подъезжая к дому, недоумевала Людмила, пока не открыла двери в такси. Как только они оказались на тротуаре, Дези устремился вперёд, на бегу минуя будку привратника, помчался к лифту в подъезде, ему нравилось нажимать на разные кнопки у домофона и в лифте. И вот все вместе они поднялись в лифте наверх, к третьему этажу, на лестничной площадке автоматически включился свет, открыв дверь квартиры, оказались внутри.

За витражом гостиной садилось солнце, сначала медленно, затем резко темнело, из приоткрытой двери доносилось монотонное пение муэдзина, свершались призывы в вечерней молитве, оглашая округу в эти дни Рамадана, предшествуя минутам, когда всё вот – вот и погрузиться во тьму.

Люджейн спешила переодеться, ей предстояло заботиться о приготовлении ужина, тем более, что супругом, следуя правилам Рамодана, принимаю пищу после захода, хотя она во время сиесты, стала питаться в привычном режиме; обедая вместе с матерью в дневные часы. Вскоре уже, все члены семьи собрались за столом; за ужином её внук располагался с ней рядом, вблизи своей бабушки ребёнку было спокойней, ему никто не указывал и не тыкал, не портил ежеминутно ему аппетит. Однако, несмотря, на наступившее перемирие, в атмосфере ужина сохранялось внутреннее напряжение. Словно невидимые электрические разряды, витающие в воздухе, над головами, членов семьи, сидящих за круглым столом гостиной, тяготили присутствием зятя.

А после ужина, Людмила последовала за ребёнком в его детскую, маленькую спаленку, где ночами они находились с ним. Нередко слыша сопение мальчика, наблюдая за наступлением сна, в отличие от Люджейн, проводившей ночи в супружеской спальне после принятий пилюль. Смотря на безмятежность лежащего в детской кроватке ребёнка, она замирала, стараясь не тревожить его наступавшего сна. А, в скорости, когда он засыпал, она шла принять душ, затем облачившись в пижаму, тихой поступью возвращалась в детскую спальню.

И сегодня, оставаясь в комнате у кроватки, где во сне еле слышно посапывал внук, в задумчивости посидев, посмотрев какое – то время в телефонный экран, проверив поступившие сообщения и хотя смс от Эрика не поступало, она решилась ему написать: «Привет, милый Эрик, я вынуждена тебе сообщить, что обстоятельства мои поменялись и мне не придётся лететь через аэропорт Гётеборга, мне взяли билет через Париж и до Москвы. Напрасно я полагалась на обещания зятя, компенсировать мои затраты за покупку билета в Марокко, столкнувшись с непониманием дочери с зятем, я как никогда прежде расстроена, понимая, что теперь лишена той надежды, увидеть тебя в аэропорту или быть может, посетить тебя в госпитале.

Попробую описать всё в подробностях: Начну с того, как ты пожелал; когда во время моей прогулки с дочерью, я рассказала про нас. Казалось, она восприняла это восторженно и позитивно, а кроме того, я показал дочери и видеоклип, который ты отправлял из Португалии. Поведала и про наши мечты, как после того, как ты поправишься, мы отправимся в тур по экзотическим странам туда, где тёплые песчаные пляжи, представляя, как у берегов океана с белым песком мы будем плавать в окружении прекрасных цветов.

Однако через несколько дней, на почве билетов между мной и дочерью, произошла ссора в связи с поступками зятя; просчитав свою выгоду, они проигнорировали все мои пожелания и то, что касалось моего перелёта обратно через Париж и Гетеборг. Зять приобрёл мне транзитный билет на дату: девятнадцатым маем, перелётом из Рабата в Москву через Париж, отказав в моей просьбе, лететь через Швецию. То был единственный шанс, увидеть тебя… Мне сложно, выразить чувства в словах но, с первого разговора с тобой, с первых фраз, твоих признаний влюблённости, мое сердце притянулось к тебе.

Как видишь, я напрасно поделилась с дочерью нашими планами, как ты того пожелал, что верно сослужило плохую услугу, не представляешь, как же, я сожалею!

Понимаешь ли, Эрик, как выяснилось, в России у меня остался ворох проблем, начну с того факта, что когда я вылететь к дочери то, у меня была всего неделя или немногим больше, возможность покинуть страну между процедурами судебных приставов, когда с меня сняли долги за дом, который больше мне не принадлежит.

Однако по прилёту в Марокко, примерно через неделю, зайдя на сайт судебных приставов, я увидела, что ими мне выставлен очередной долг; как я написала об этом тебе, что у меня годами длились судебные споры за мой наследный дом, в связи с тем: По российским законам, счёта за аресты моего дома, стоимость услуг судебных приставов, оказываемых не мне, а другой стороне, в 340 тысяч рублей, службой приставов выставлены мне. К сожалению, до погашения, меня не пропустят через таможню России, я расстроена говоря о том, что теперь лишена единственной возможности, повидать тебя, посетить тебя в госпитале. Когда я вернусь в Россию то, снова буду не выездной до погашения этого долга. Но, я обещаю, что как я только доеду до дома, дам тебе знать».

Сквозь жалюзи пробивался солнечный свет, порой спящий ребёнок, скатывался к краю, кровати, а когда во сне, он протягивал руки, с прикосновением детской ручонки, её печальные мысли, казалось, растворялись в ярких африканских лучах, может быть в утре с отголосками с улиц, сменяясь ощущением нежности, сливаясь с минутами спокойного счастья. И вот уже тревоги её совсем отступали, исчезая в наступающем дне. Немногим позднее, Дези был на пути к леколю, в то время как за завтраком Людмила допивала в кружечке своё кофе, подоспела Люджейн.

Как ни договаривались они с Люджейн, совершить совместно прогулку, между тем, дочь по утрам не спешила вставать. Вот и сегодня, она появилась по возвращению зятя, который отвёл Дези в леколь.

Людмила, поёрзав на стуле, спросила:

– Люджейн, как ты помнишь, я должна пойти в банк – во время Рамадана банки открыты до 14 ти вечера или мне отправляться одной? (франц.).

– Энрико отвезёт нас к нужному банку, что расположен в деловом квартале, а до него далеко, иначе придётся дожидаться второго такси. «Продуманно аргументируя недомоганием свой план», сообщила:

– Всё дело в том, что у меня разболелся живот, поэтому пусть лучше он нас довезёт, я боюсь, что могу потерять сознание.

Людмила уточнила у дочери на французском, к сожалению, дочь не стремилась посещать занятия в русском центре, поэтому разговаривали в основном так:

– Voulez-vous vous habiller à son retour?

Люджейн в ответ сообщила:

– Я иду одеваться, не волнуйся до закрытия банка остаётся часа два.

А затем, просияв, сказала:

– Сегодня нас ждёт развлекательная программа; посетим пляжные трещотки, совместим прогулку и фотосессию, а после того, ночной выход, поездка к порту, пройдёмся по улицам вблизи гавани.

Поймав удивленный взгляд, добавила:

– У Дези завтра не будет занятий.

Неумолимо приближалось время, заканчивались каникулы Людмилы в Марокко, когда в последнюю из ночей Рамадана Людмиле предстояло отправиться с родными в Сале, прогуляться в его динамичной части, в урбанизированном районе, системы Рабата.

Стемнело. За окнами автомобиля, мелькали подсвеченные фонарным освещением, кварталы, пока они заехали в полу мрачную тихую гавань, словно отгороженную незримой стеной, от шумного людского потока, шествущего, в мерцающем люминесцентном освещении улиц. Высясь над углублением тёмной замершей гавани, залитый слепящим светом «Город корсаров», основанный в X веке на месте древнеримского города Сала, праздновал заключительные дни в череде торжества Рамадана.

В подлунном свете, крикливые фонарные блики, падая с улицы в темноту вод, отражались в колыхании ряби, утопая под тенью бизань, зачаливших, двух мачтовых шхун, мелких судёнышек, шлюпок. С некогда принадлежащей берберийским пиратам, низины Сале, отчуждённой рекой Бу-Регрег открывался вид на левобережные дали Рабата, «Рибат-эль-Фатх ». Словно застыв в темноте столичные круто склоны, обволакивались, казалось, растворяясь в туманности. С противоположного берега в освещённых откосах едва виднелись очертания крепости Касба Удайи, магически исчезая в столетиях: За рекой Бу-Регрег в магрибской ночи мерещились призраки города Альмохадов. В дали крепости Касба Удайи, маяча рядами вдоль стен, воображалось, скитание воинственных духов солдат, не к ночи, будучи, помянутые в капюшонах джеллаб, скрываясь у перехода моста, казалось, овеществляясь из прошлых столетий: Возрождаясь из тёмных душ Альмоходов, в стремлении, вселиться в грешные души в толпе, откуда проскользнув до рассвета, с призывом Муэдзина к молитве, измазавшись побирашками, бродяжничать и в закоулках Сале.

Внизу, под эстакадой мостов, до восхода кипели часы празной жизнь, где вереницы людей, ходили по улицам, среди колоннад стеклобетонных построек, соседствующих с обособленностью резиденций, домами в стиле традиций. Как принято, в вековой архитектуре страны, фасады домов лишены украшений и окон, возводимые с толстыми, высокими стенами, в зависимости от района Магриба, в розовом, белом, голубом исполнении, цветами характерными экстерьеру арабской культуры, наделённой деталями, символизирующими место работы, деловые кварталы или жилые дома.

Людские потоки неустанно лились вдоль улиц, посещая то, небольшие бистро, рестораны то, скоромошество под шатрами. Перебивая друг друга мелодиями, весёлыми шоу, музыканты развлекали прохожих, собирая у себя под шатрами зевак, звучание песен с разных сторон, летало в неоне огней, городское гулянье, порхало пёстрыми крыльями, праздности жизни в квартале домов Дараль-Ислам.

Женщины в платьях свободного кроя, созвучной западноафриканскому стилю, мелькали всеми цветами в летящих нарядах, словно, разноцветные бабочки, летящие с глянца журналов Ив Сен Лоран.

Мужчины в долгополых кафтанах новомодной восточной одежды; в джеллабах с капюшон, в традиционных своих одеяниях с длинной застёжкой, с множеством маленьких пуговок, с замысловатым орнаментом с разнообразным шитьём, сопровождали женщин в двуслойных такчитах, с расшитым бисером и паетками дфинами всех цветовых гамм.

Пройдясь по улице, некоторые из семей сворачивали в переулок к небольшому кафе «Макдональдс»; Вот и ребёнку захотелось мороженного, приблизившись к стойке и указав на желаемое отцу, поспешно заняв столик, внук расположился рядом с Людмилой и пока Энрико шёл к ним, Людмила спросила:

– Люджейн, почему ты не оделась в костюм, который тебе привезла, который тебе так идёт?

– Мама, пойми, я не привыкла ходить в европейской одежде, – созналась Люджейн, да и во всём, кроме джинсов с платком, я чувствую себя неуверенно.

– Ну, ты что, Люджейн? Не надо смущаться посмотри на людей, как все одеты нарядно и теперь просто гуляют по улице. А вот, если посмотреть на твою рубашку в синюю клеточку и тёмные брючки, можно принять тебя за обслугу в кафе, как будто ты сейчас на работе. В то время, когда твои шкафы до отказа забиты одеждой, начиная от традиционных нарядов и до различных аксессуаров и украшений. Попробуй привыкнуть носить костюмы и платья, привить элегантный стиль, как настоящая леди, осваивая образ, одевайся нарядно на приёмы к гостям и с визитом в дома твоих родственников. Допустимы и исключения, выходы на базар но, в случае, когда ты в машину, тебя не затруднит обуть с высоким каблуком туфли. «Все высказанное, несомненно, но как объяснить, что женское большинство, порой одевается не для кого – то из посторонних, а для себя, своего настроения. А с другой стороны, если Энрико, как мужчина, не интересует её то, какое быть статься желание, притягивать такое внимание. А, быть может, такая блёклость в одежде и есть защитная реакция её от супруга?»

– Люджейн, ты молода и собой хороша, самое время, блистать, когда ты так изящна, стройна и красива. Только посмотри на твой стан, гладкость кожи, шелковистость тёмных волос, красоту больших чёрных глаз и выразительность пухленьких губ. Вот, что скажу я: Ты у меня просто красавица, кто бы в том сомневался, но почему ты не любишь себя?

– Хорошо, я постараюсь, скоро пришлю тебе мои фото в новом костюме.

– Я так надеюсь на это, я буду с нетерпением ждать, когда, когда, наконец, ты полюбишь себя – похвалила она и в отношениях матери и Люджейн воцарилась вновь теплота.

Она ощущала в себе силу, которая возникла под этим влиянием, магнетизма; притяжением между ними. Внутреннюю магическую связь, которая подобно приближению планет сопутствует притяжению удачи, когда судьба дарит столь редкий шанс, отворив временной коридор; открывая дорогу, когда в движении на пути к цели все обстоятельства вращаются вокруг одной идеи, устремляясь в одну точку. Людмилу переполняли эмоции; ощущая, силу вселенной, энергии, бросающей все цвета Африки; бирюзу, голубизну океана, белёсость песка и жёлтость, красность, розоватость и багряность цветов, черноту и зелень оливков и оранжевость апельсин, энергию, которая стёрла с лица её слёзы и вместе с аистами, что гнездятся семействами в гнёздах, одарив невидимыми взмахами крыльев.

Квантовая энергия, космическая сила, которая была предназначена ей, как буд – то долгие годы дремавшая на луне, где – то на одной из тёмных сторон, не различаемая глазу с земли, в какой – то момент, пробудилась, открыв канал потока вселенской магнетической силы. Когда проникая сквозь сферы космоса, словно перетекая в песочных часах, подобно частицам песка, все сферы жизни, внезапно перевернулись, казалось, фигура бесконечности не изменилась, но вдруг распахнув потаённую подсознанием дверь. Изменяя вектор мыслей, притягивая и поворачивая к её устремлению соратников, в содействии воплощения планов, освещая в пути дорогу, лучами, сердечностью согревая в ощущение путника, обретающего и взлетающего на незримых магических крыльях.

Словно ангел, вселенная вдохновением мысли, из глубины чувств открыла временный коридор, сопутствуя внутренней связи, магическому притяжению планет, соединению Людмилы с Люджейн, открывая путь в древний Магриб, прогулкам в "Удею" – везде, где по дорогам шли мать и дочь.

И ни какая разность религий, ни барьеры разницы взглядов, ни попытки влияние супруга на дочь, словно весь этот напускной блеск, мишура, меркли, сметались силой материнской любви, неоспоримо, бог един, являясь в обличьях библий, коранических книг и религий. Никто и никому не дано прервать всевышним данную связь навечно соединившую кровь.

Глава одиннадцатая

Возвращение

Сумерки последней ночи в череде торжества арабских ночей Рамодана опускались на город, погружая его кварталы и улицы в непроглядную ночь, секунды и солнце утонуло за дальним холмом и череда домов, что возвышалась через дорогу кварталом, на глазах растворялась во мгле.

С мягкого дивана гостинной сквозь прозрачный витраж дверей балкона, она смотрела на мелькание окон, глазами блуждая среди света окон, череды огней, когда одно за другими зажигались окна в домах, со склона мигая, струиясь светом, посвящая в тайную жизнь мусульман.

«Одни и те же символы, но как всё различно, говорят о разных взглядах на вещи или, смотря с какой стороны посмотреть…, то ли, как восторженному туристу заглянув снаружи, а быть может, лучше познать мусульманскую жизнь изнутри?» – созерцая мир за окном, она предавалась раздумью, приходили мысли; про глубокое различие взглядов, культур; серных и южных народностей, западных, юго-восточных, американских индейцев и северо – африканских. И вместе с тем осознавая разницу мировосприятия, приходя к осознанию, через ощущение себя, среди традиций востока, на северо-западе африканского континента. «Казалось бы, от Европы отделяет лишь ширина Гибралтара, пролив в четырнадцать километров, однако существование здесь, вступает в противоречие с духовной природой».