If you get me. Книга первая. Если ты достанешься мне

Впервые встретились он и Людмила на танцевальной площадке, а после он заметил её, загорающую на пляже. Кто знает, может быть, Людмила бы его и отвергла но, причина заключалась в Савелии, с которым, накануне они и рассорились. Людмила злилась на Савву и демонстрировала тому безразличие, загорая с новым знакомым на морском берегу. «Ну, и что, пусть продолжает свой отдых, понимая, что не собираюсь бегать за ним, а лучше, пусть он наблюдает за мной, со стороны, пусть поймёт, что я теперь не доступна». Она понимала, что влюбила Олега, который с первых минут, предложил приехать к нему в Кёнисберг.

Время Олега подходило к отъезду, она собиралась принять его приглашение, пообещав заняться оформлением заграничного паспорта, так как транзит до Калининграда пролегал через страны бывших союзных республик; Украину и Белоруссию.

На первых порах она принялась оформлением паспорта, чтобы в дальнейшем поехать к Олегу, но оформление затянулось. Но, после встречи с Владимиром Людмила поменяла решение, она не могла так просто, уехать, когда столько нерешённых проблем. Не говоря про литературную жизнь, не думать о том, чем грезилось и, как быть с целями в жизни, мечтами и дальнейшими планами, оставить все идеалы, пусть полетят «псам под хвост?»

Полночь, на мини лоджии с видом на городской пейзаж, внутри погружённых в унылый мрак комнат тишина, где через гостиную спит, видя десятый сон равнодушный Сысоев. В одиночестве поморгав глазами от слёз, они скатились в недопитый бокал. «Пей, хоть перепей, опять же, тоскливо, щемящее чувство …, Людмила смотрит на улицу и размышляет: «Пусть тогда всё идёт чередом, если на сексуальную жизнь я «забила», – и вспомнила, «что завтра в литературный клуб на чистых прудах, а кроме того из ЦДЛ на Никитской ей позвонили, а там: Субботнее вручение премий, подумав об этом, Людмила как будто бы улыбнулась своему отраженью в стекле, теперь в приподнятом настроении, она пошла, принять ванну. Вернулось ощущение лёгкости и полёта, нахлынув приятными мыслями, вот в её жизни забрезжила цель.

А следом дни шли без особых событий, если бы не эти звонки по ночам, зачастую звонили Владимиру, не вовремя каждый раз, когда он только начинал засыпать, трубку не брать, но от беспрерывных звонков не будет покоя. Вот и сейчас…, Людмила подходит к Владимиру, он спит, немного потеребив его за плечо, он и не думал проснуться. – Ты слышишь, Володя?– подаёт ему телефон, – быть может, что-то случилось у дочери?

Он посмотрел, какой там высветился номер, протянул руку из-под одеяла и спокойно, взяв переговорное устройство, отключил трубку.

«Что ж хорошо, если не важно», – зная его внимательное отношение к капризам Камиллы, такое поведение ему было несвойственным», – испытав на минуту сомнение и не придав тому большого значения. Она открыла в комнате дверь, ведущую на балкон, вышла на свежий воздух, ей было не до него, скорее он её раздражал и вполне устроил тот факт, что он уже спал.

Тем временем в темноте улиц, в неподвижных силуэтах домов напротив закрытых окон балкона, где – то в домах загорается свет, куда сверху смотрела Людмила, проводя в поздний час свой одинокий досуг, наблюдая, сквозь смог облаков, как проглядывали редкие звёзды, порой в желтоватом мерцанье проплывала луна. Артемида, мелькая в ночи, прикрытая тёмной вуалью ночных облаков то, появлялась то, вдруг исчезала. С наступление ночи, Людмила всё ещё продолжала сидеть в узком пространстве балкона, закутавшись в плед, располагаясь в небольшом мягком кресле, в ночь полнолуния ей не спалось. Казалось бы, пора и настроиться на другой ритм, но будто бы, глядя со стороны на себя…, как на чужую какую – то жизнь, где – то внутри, ощущая терзанье, казалось, с ней говорит подсознанье, она понимала, « что то, что происходит сейчас; жизнь с человеком духовно ей посторонним, иллюстрирует собой сплошной бред». И снова скрылась царица ночи, за окнами зияла тёмная пропасть, мистификация чёрной дыры микрокосмоса или волчье солнышко ставит ловушки?

В ночном созерцанье луны, незримо менялись реалии, в вихлянии мыслей, пролетали минуты,

и только, как стало светать, пришло спокойствие мысли, теперь покидая ночное убежище, думалось: «Что вскоре он соберётся и уйдёт в научный исследовательский центр, сейчас она ляжет и спокойно заснёт, а следом на ум вдруг пришло: Затем она «смоется» до его возвращения, припоминая: Сегодня на Никитской «Есенинские чтения», – Людмила накинула покрывало, глаза слипались, – всё спать, решено, там она прочитает свои строки о поэте Есенине, а может, о лунных дорожках».

Под вечер, в фойе дома литераторов собралось немало поэтов, различная публика, но в основном люди зрелого возраста, на много старше Людмилы и несколько человек в возрасте до тридцати.

Поначалу из малого зала к присутствующим у двери вышла девушка – секретарь с объёмным журналом. Секретарь, обратилась с короткой речью, открыла журнал и принялась вписывать всех желающих, принять участие в авторских чтениях.

Вскоре в малый зал пригласили войти. Поэты, писатели; конкурсанты, входили, за ним Людмила, расположившись в пятом ряду, нетерпеливо следя за очерёдностью чтения, но вот и её имя огласил член жюри. С присущим голосу трепетом, продекламировав авторский стих о лунных дорожках, под бурю аплодисментов, горделиво она возвращалась на место. И только сейчас, обратила внимание, кто сидит по соседству: « вероятно один из участников чтения, а он достаточно привлекательный; с правильными чертами лица». Мужчина назвался: – Бранислав, – вот он открыл свой планшет, показывая на сайте страницу, когда он знакомился с ней, она назвалась ему по псевдониму.

– И вы собираетесь выступить? – поинтересовалась она.

– Ирен, – обратился к ней, воспринимая её имя реальным, хотя Ирен – её авторский псевдоним, Людмила не решилась разубеждать. Ей нравилась эта загадочность: «пусть и воспринимает меня под псевдонимом», – подумав так, перевела внимание к пространству столов жюри, где находился поэт, читающих стих по листку.

– А, я вот…, передумал. – Он улыбнулся и шёпотом попросил уделить ему минуту, выйти в фойе.

Вникнув в смысл его слов, перевела взгляд от к гэ – образно сдвинутых столов жюри на сидящего с ней рядом мужчину. «Высокого роста и прекрасно сложён, привлекал и тот факт, что они с ним ровесники, не говоря о манерах; гибкий в общении, уверенный в себе человек и очевидно Бранислав – прекрасный стратег».

– Ирен, могу ли Вас ангажировать в литературный буфет? Вам известно, что после конкурса чтений начнётся литературно-музыкальный концерт?

– Да, я читала на сайте о церемонии награждения, что того, как членом союза Российских писателей объявит победители чтения, состоится концерт.

– А Вы прекрасная, извините мадам или мадмуазель?

– Отчего же, мадам.

– Мадам, я попрошу Вас, проследовать со мной в литературное кафе, выпить по чашечке кофе

– Думаю, есть и в этом резон.

Людмила с Браниславом спустилась вниз на этаж.

Он проводил Людмилу за столик в кафе, в слабом свете уютного интерьера, она окинула взглядом немногих присутствующих, в то время Бранислав отходил к барной стойке. А там, пригласив официанта, вернулся к столу и спросил:

– Ирен, какие у Вас предположения, кто станет победителем конкурса?

– Мне затруднительно давать такие прогнозы…, на мой взгляд, тот первый молодой человек. А как полагаете вы?

– Весьма вероятно. Но, это не первое моё посещение конкурсов, я полагаю, что дадут главную премию какому – то научному деятелю или заслуженному литератору, автору книг или стихов; знаете ли, искусством правит коммерция, – и тут спохватившись, себя перебил:

– А собственно, все мои слова – это не очень вежливо, глупо беседовать бог знает о чём, когда рядом прекрасная фея – Ирен.

– Я видел Вас раньше, весной или мне так показалось, а сегодня мне кажется, я вновь заметил Вас в фойе и…, у меня замерло сердце.

– Так почему не бросило в жар, Вы замёрзли? Какой Вы? Ах,…ха, ха…! Людмила смеялась, затем почти в голос. – Значит, Вы – не тайный охотник, так это не чудо, что мы оказались с Вами там рядом?

– А, как иначе мне приблизиться к Вам? – сейчас же он улыбнулся, выходя из неловкости, – А хотите я немного Вам о Вас расскажу?

– Мне интересно, как такое возможно? Как взгляд со стороны на себя или же, глазами окружающих нас или это не так?

– Заметьте, это просто предположения – мои, – и он продолжал:

– Я был в восторге, когда увидел, что пришли Вы и особенно от того, что не заметил с Вами сопровождающих.

«А он жантильный», – лукаво, она посмотрела и улыбнулась.

– Ну, впрочем, – он немного смутился, извинившись, – я отклонился от темы; В Москве вы не так давно, судя по тому, что у Вас сохранился загар. Возможно, что Вы разведены, судя по всему, Вы свободны – вижу Вас, довольно часто посещающей светские мероприятия, – задержал ненадолго дыхание, – Ирен, Вы очень сексуальны, по – этому мужчины западают на Вас. Вы вселенский магнит и по этой причине Вам приходиться быть весьма осторожной. Но, я надеюсь, весьма, что смогу не разочаровывать Вас. И последний вопрос, а когда я смогу узнать Вас поближе?

– Поближе, в смысле, как? – «последний но, каков, коварный вопрос!»

– Пригласить Вас на ужин, понимаю, вопрос доверия, предположим, в какой ни будь ресторан? Пожелаете, в любой ресторан, хотите недалеко от метро в ресторацию, у станции Баррикадной?

– Пока, ничего пообещать не могу.

– Я позвоню Вам, – мгновенно в расстановке мыслей, он изменил ход: – А может быть, Вы запишите и мой телефон? Во всяком случае, тогда я смогу приглашать Вас, держать в курсе литературных событий, Ирен не возражаете?

Он вкрадчиво взглянул в глаза Людмиле, словно ощутив согласие, продолжал о себе:

Я успешно закончил « Московский Авиационный Институт», ходил на семинары, лекции и Лабы, занимался сопроматом, практически без отдыха, еды и сна, став инженером так сказать, женился. Проблемы одолели, так сказать и Ватманом с Кульманом стали со мною неразлучны и заменили мне, как скатерть, так и кровать. Наш самолёт семейный приземлился, не каждый в жизни может стать героем, так, мы с супругой и разошлись, сначала я успешно строил бизнес. И после всех экспериментов, я понял, что заниматься бизнесом с партнёром – всё такое, не для меня. В делах неосмотрительность мешает, с друзьями с осторожностью общаюсь. Хотя, нет, Ирен, Вы прекраснее Нимф, Мельпомен. Вы – Богиня, для Вас я – открыт, Вам верный поэт – Бранислав.

– Да, Вы блестящий оратор, поэтому диктуйте номер, – Людмила опять рассмеялась, – как перед Вами устоишь? – взяла свой телефон, сделала короткий про звон, записав его номер в контактах: Джеймс.

Звонок прозвучал дважды, уже пора подниматься в зал, а там: под аккомпанементы концертмейстера, Московской Консерватории имени Петра Ильича Чайковского начался концерт с выступлением солистов и вокалистов – лауреатов всероссийских и международных конкурсов. Антракт. А после перерыва в концерте, актер театра и кино Игорь Ильин читал стихи Сергея Есенина, зал был полон, что и сказать – официальный голос телеканала «Культура», участники мероприятия рукоплескали.

– Грандиозно, – ответила на вопрос Бранислава Людмила, он подал ей пальто, – я в восторге, а вечер был бесподобен.

– Разрешите мне проводить Вас, Ирен? – Да?

– Но, только до метро.

– С Вами не забалуешь но, мне нравится и Ваш надменный взгляд и Ваша строгость.

– Какое впечатление от вокалиста?

– Нет слов, наслаждение от вокала Лунева, особенно тронуло исполнение на стихи Сергея Есенина, а каков голос Елены Симон!

– Вот и метро станции «Баррикадная», Ирен, Вам в каком направлении?

– По Таганской – Краснопресненской ветке, Бранислав, а Вы?

– Сокольническом. Ирен, позвольте с Вами до Лубянки.

– М…м… не поняла это как?

– Но, что здесь непонятного, – без объяснений, Бранислав заскочил следом в вагон…

Людмила вышла на станции Жулебино, вдохнув сырой, свежий воздух с примесью автомобильных выхлопов, ступив на переход дороги, сделав шаг к остановке маршрутки, вернулась обратно к дорожке между домов, «нет, лучше мне пешком, чем зябнуть – быстрее не будет». Скользко кругом, лужи в покрове тонкого льда, без спешки, пересекая дорожки, она шла по узким проходам дорожек вдоль фонарей у слабоосвещённых дворов. Вот и он, треугольник высоток, среди девятиэтажек домов.

Девятый этаж, дверь и коврик с надписью «вел ком», вставив ключи: «опять «голый номер», дверь закрыта, она позвонила: «Да сегодня везёт, ещё разбудила!»

– Зачем, в дверях ты оставил ключи, я же просила…

Глава седьмая

В одиночестве смотря телевизор, завершая свой завтрак, перед экраном в гостиной и при этом, испытывая, как уязвлённое самолюбие, она размышляла: «Имеют ли, сотрудники агентств по подбору домашнего персонала, хоть какое-нибудь представление о том, что в начале 1930-х годов, появился подход, описывающий человеческие отношения, что позволило в организациях более углублённо рассматривать разделение труда, с учетом влияния человеческого фактора?

У Людмилы создалось впечатление, «что во многих столичных агентствах ситуация работы менеджеров граничит с абсурдом, вопреки этикету, здравому смыслу и межличностным отношениям, в стремлении выполнить все пожелания нанимателями и угождать, менеджеры настолько преуспевают в потакании различных причуд, что невообразимое рвение услужить, зачастую происходит в разрез с элементарным понятием порядочности». И такое сложившееся мнение, лишь нашло своё подтверждение, после очередного посещения собеседования агентств по найму нянь, гувернанток, в котором на днях она побывала. Который раз, задаваясь одним и тем же вопросом: «И почему это многие из нанимателей, в сфере социально-трудовых отношений допускают дискриминацию домашнего персонала?» – перечитывая сообщение и сидя, по-турецки с ногами на мягком диване уютной обстановки квартиры, припомнив диалог из телефонной беседы, директрисы одного из московских агентств, отбивший всякое рвение, наносить визиты в агентства:

– Вы правы срок годности нянь – всего год.

«Вот это отношение к людям! – вспоминая эту беседу, Людмила встала с дивана, расхаживая по комнате, с возмущеньем, такое отношение к людям, как такое может только прийти в голову: «Неужели у них отсутствует представления основ управления, взять хотя бы одну из классических школ. Кого же приглашают агентства для работы с детьми, компетентных педагогов, гувернанток, нянь или «рабынь» готовых на всё?»

Учитывая свою договорённость с Браниславом, тут же перескочила на мысль: «Нужно созвониться к полудню, и опасаясь того, что непредвиденное появление Владимира может нарушить все планы, она решила собраться пораньше, чтобы в ожидании его звонка прогуляться по Китайгородскому торговому центру. Надеясь посетить там экспозицию исторического музея, расположенного при входе на Кремлёвскую площадь. Немного погодя, выйдя из ванны и, разложив на спинке дивана два брючных костюма, Людмила постояла в раздумье: «Какой из них подойдёт, конечно, к вечеру лучше красный или может снять с вешалки платье?» Неожиданно, мысли её перебил телефонный звонок, «неужели Бронислав, что-то он рано?» – она сняла трубку, и вскоре услышала женский голос.

– Людмила, не могли бы Вы подойти сегодня к метро для встречи с работодателем?

– Куда и когда? – поинтересовалась она, прикидывая, как ей успеть: «ведь сегодня вечер поэзии, там у меня встреча с Браниславом».

– В районе трёх часов дня, Вас там встретят у входа в Сокольническом метро, столик заказан, на случай, если придётся ждать, маму с девочкой младших классов.

– Хорошо, я согласна…, – повисла пауза, голос в трубке ответил:

– Тогда созвонимся.

– Я поняла, – только успела ответить Людмила, на этом, связь прервалась.

Она посмотрела в окно, вдали с лопатой орудовал дворник, счищая с тротуаров и бордюров нападавший снег. «Этот, по-видимому, выходец из ближнего зарубежья, ловко же, он очищает дорожки, – переведя взгляд на стрелки настенных часов, что показывали 11:45, подумав, – уже приближается полдень». Насыпав корма, для птицы, она вернулась на кухню, чтобы заменить и воду питомцу, – «теперь, когда неразлучник накормлен…, и мне не мешало бы, выпить чашечку кофе.

Пора заканчивать сборы, придётся одеть чёрный костюм, да…, – она взглянула ещё раз на одежду, разложенную на диване гостиной, – теперь без колебаний выбор был сделан, – практически для всего, – поймав себя на этом, – открыв шифоньер, убрала в него красный костюм. Оделась, взяв дамскую сумочку, захлопнула дверь, спустилась из квартиры на лифте и зашагала к метро.

Доехав до станции метро Сокольническая линия, покинув вагона, выходя из метро, по ступенькам эскалатора поднялась к выходу вправо. Оказавшись снаружи, сделав с десяток шагов, остановилась, поразмышляла: «По описанию кафе должно быть где-то рядом но, не последовательная нумерация сбила с толку».

Постояла, расспрашивая у прохожих, знают ли они, «где находится кафе – «Андерсон»? Одна из женщин указала рукой в направление. Свернув в переулок, находящийся неподалёку, Людмила наконец-то заметила ничем ни примечательное четырёхэтажное здание, это и было тем самым кафе – Андерсон.

– Проходите в гардеробную, – предложила, стоящая в фойе девушка, администратор, – гардеробная на втором этаже, а затем возвращайтесь обратно, я провожу Вас за столик. Людмила назвала администратору имя, услышав в ответ: – Они скоро прибудут, просили немного их подождать.

– О Кей, согласилась она, кругом сновали семейные люди, повсюду бегали дети.

Сняв куртку, Людмила поправила облегающий чёрный костюм, затем волосы, собранные в «бабе тку», она подкрасила губы светлой помадой, отметив: «кажется всё».

– Проходите за столик в третьем ряду и направо, видите, они Вас там ждут, – показывая в сторону двух женщин, сидящих с детьми, администратор, как будто бы приветливо улыбалась, одними губами, сложенными в узенькую полоску, глаза оставались сосредоточенными на происходящем в глубине просторного зала, сохраняя серьёзность.

– Добрый день, я – Людмила, как понимаю, рекомендована Вам гувернанткой.

– Ульрика, моя сестра Казимира, дочь Бернадетт, уменьшительно Детти и племянник – Кирилл.

– Людмила, присаживайтесь.

Подошедшая к столу официантка спросила: – Выбрали? Могу ли, забрать я меню?

– Да, – держа в руках один из буклетов, Ульрика оглашает официантке список из блюд: суп с фрикадельками, салат овощной и пельмени, штрудель и чай – всё по три порции, а что желаете Вы? – спросила она у Людмилы, которая изучала меню, решая: «взять ли, к кофе маффины?»

Тем временем, Казимира откланялась, пообещав зайти к Ульрике позднее и забрать её сына – Кирилла.

Когда официантка, а за ней Казимира ушли, Ульрика повела с гувернанткой свой монолог. Людмила, слушая эту рыжеволосую женщину, временами дёрганую, теребящую волосы в причёске каре, в ответ лишь кивая, давая возможность нанимателю выговориться, не задавая вопросов. Ульрика расставляя приоритеты, ставя круг задач, оказывается, была обеспокоена школьной ситуацией дочери, отстающей в изучении языков, английского и французского. Людмила, вслушиваясь в словесный поток, оставив все вопросы к Ульрике, как говорят на закуску, не прерывая её монолог, обратила вниманию на занятия Детти. А девочка, отодвинув тарелку, рисовала цветы ромашки, колокольчики, васильки, Кирилл улыбался сестрёнке и складывал самолёт из салфеток; забавы детей лет девяти. Вероятно, им не терпелось побегать, и тут племянник Ульрикин сказал:

– Мы есть не хотим.

– Хорошо, сходите наверх но, не долго, – приказала Ульрика, кивнув головой, к детскому залу.

– Разговорный французский, практики речи, в английском отсутствует, в основном, я перевожу тексты. Занималась с детьми начальных классов, русским, математикой, как правило, это – Питерсон. Уловив напряжённый взгляд, Людмила подумала: «она, верно, не понимает, того, что касается домашних заданий Детти – это одно…, но каково её мнение, относительно репетиторства языков?»

– Я сразу оговорюсь, я не языковой репетитор, в случае найма, человека носителя языка на Английском, могу рекомендовать практикующего уроками английского языка, он занимается с разной возрастной категорией, с людьми взрослыми и с детьми, мужчина из Лондона, вы можете обратиться к нему.

Расставаясь с Ульрикой, интуитивно ощутив то, что в скором времени, ей позвонят.

Спеша по заснеженной дорожке к подземному метро на Никитскую она ответила на повторный звонок Бранислава:

– Привет, где я? Довольно таки далеко, да, спускаюсь в метро, извини, говорить неудобно. Задерживаюсь, – последовала небольшая заминка, звук пропал, затем появился, – в Моссалите, займёшь место, о Кей, – и связь прервалась.

В подземном переходе к Никитской вновь зазвонил телефон:

– Людмила, мне ужинать без тебя? – раздался голос, на этот раз был Сысоев.

– Ты, что не помнишь? Что утром я сообщила тебя: сегодня вечер поэзии – иду в дом литераторов, и не забудь про ключи, вдруг опять ты заснёшь.

В фойе Дома Литераторов её ждал Бранислав, она вошла в вестибюль, он помог ей раздеться, взяв куртку Людмилы, передал кастелянше и, получив от неё номерок, сопроводил Люду к малому залу. Оттуда были слышны голоса, в зале читали стихи, предупредив, что примерно через час он вернется, и будет ждать, указав в сторону кресел, стоящих вдоль стен, поясняя, он произнёс:

– Ирен, Вы прекраснее Нимф, если Вы согласитесь пойти со мной в ресторан, ради Вас исполню любой реприз, очаровательная Джоконда, это всего лишь ужин вдвоём, соглашайтесь, минут через пятнадцать?

– Договорились, – стремясь прервать его долгую речь, – пиит «Масса лита», пока, – кивнув головой, быстро повернулась и, открыв дверь малого зала, устремилась на одно из незанятых мест.

«Вот и всё, – слушая голоса, читающие у микрофона стихи, думая с сожаленьем, – мой редкий вечер и снова в рутину будней, где кому – то кто – то и чем-то обязан и опять суета».

– Догорает вечер в свечах, скоро ночь и там лишь темнота, мне б замедлить время но, увы – время скоротечно, грустно мне без муз, а время всё стремительней бежит, – кто – то читал нараспев.

В восточном ресторане было немноголюдно, сначала им подали Киндзмараури, затем Хванчкару поочерёдно наливая в бокалы, принесли салат и бутерброды с красной икрой, по просьбе Людмилы им был подан и сок; мульти фруктовый, любимого – грейпфрутового не было.

– А, жаль, – заметила она, – из мелочей складывается гармония дня, вернее вечера.

– Ирен, Вы кажется, сегодня собирались что – то читать но, вероятно я Вам помешал?

– Не страшно, мы скоро вернёмся и я с интересом, с большим удовольствием послушаю всех остальных.

В ресторане она пробыла не более, минут тридцати и по возвращению в малый зал ЦДЛ, к своему изумлению всё же успела продекламировать свой «Декаданс».

Людмила посмотрела на людей, собравшихся в зале, сидящих в рядах, где были плотно составлены стулья, эти любители поэзии, «казалось, в одно мгновенье все замерли, устремив в ожидании взоры», перевернув в блокноте страницу, собралась с духом четко произнесла:

– А Ла Декаданс, – поправив себя, пояснила:

– «Поэзия, А Ла Декаданс, – продолжая уже более ровным тоном, привыкая к аудитории, к её пристальному вниманию, – где тело касается шёлка…

Там ночью в кафе…

танцуют танго и румбу.

Бриз с моря в бликах огней…

Секунды и музыка смолкнет,

преследуют томные взгляды и шёпот – звучат комплименты.

За стойкой у бара… я с тонкой сигарой,

бряцает браслет в темноте;

В ментоловой дымке со смесью духов…

блеснёт огонёк и погаснет,

Коктейли Мартини, подали мне,

быть может, слегка улыбнусь я тебе.

И, ветром подуло,

запутались волосы, прядь не подвластная мне…»

Вечер поэзии быстро подходил к концу и вскоре она с Браниславом вернулись в ресторан, где официант им подал горячее.

– Вы несравненна, Богиня! Ирен, в Вашем имени целый космос, слышится тайна и, погружаясь в его глубину, я смотрю в небеса Ваших глаз…

Вглядываясь в черты лица Бранислава, в глубину его тёмных живых глаз, заострив внимание на его красивом и правильном профиле, нос с горбинкой на его воинственном овале лица но, ей с трудом верилось в искренность его слов, понимая, «что каждый писатель, поэт воспринимает себя неповторимым, мня себя «Пупом Земли».

Она отвела глаза в сторону, где за окном падал снег, в витрины отражали свет роскошных ресторанных люстр, напротив них, через стол сидела мужская компания, они откровенно рассматривали Людмилу, тем временем, она поймала себя на мысли, «как в скверном сне, он красив и статен но, ревнует меня к этому старцу, «дурак».

– Ирен, неужели Вы не останетесь со мной в такую холодную ночь.

– Бранислав, вот уж не предполагала, такого, что за…, новость, – затем она пристально взглянула на него. – В Вас говорит Ваша ревность? – уточнила она, со смешком в прищуренных глаз, – Я просто не могу, и буду сейчас откровенна, мужчина, с которым живу – он старше Вас, наши встречи, если возможны то, днём.