Осторожно! Дракон на перевоспитании

…и эти сутки у меня в очередной раз нагло отобрали.

Происки вонючих демонов, не иначе. Ситуация повторилась!

Я только оседлал своего жеребца, как со стороны замка послышались крики, ор и звуки погрома. В прошлый раз звуков погрома не было – было ликование, смех и громкие песнопения. Слуги и обитатели замка праздновали смерть новоиспечённой графини.

– А сейчас-то что? – тихо рыкнул себе под нос, не спеша спрыгивать с лошади.

Прислушался. Не сразу, но вычленил во всей этой суматохе и смешении звуков и голосов, отчётливое карканье.

Птица? Откуда…

Чувствуя, как внутри всё заледенело, я спрыгнул с лошади и помчался с конюшен к замку, не помня себя от ярости.

«Неужели время пришло? Неужели уже сегодня я покончу с дарийским королём раз и навсегда?» – надежды окрыляли, придавали сил и скорости.

До того, как я добрался до дверей, те отворились, а из замка высыпались, казалось, все его обитатели. Чёрным, каркающим облаком, их гнал крупный ворон, неестественно крупный и упитанный, будто тот только что съел одну из моих собак с псарни, проглотив бедняжку целиком.

– Стоять! – прокричал я.

Услышав меня, птица замерла. Зависла в воздухе, демонстрируя изумительное владение воздушными потоками и, сверкнув красными глазами, полетела ко мне.

Рука сама потянулась к поясу. К кинжалу, что подарила мне Ярла давным-давно. За столько лет только он из всего моего арсенала не был окроплён кровью, но, видимо, пришло его время.

– Не ты один умеешь справляться с воздушными потоками. – взмахнув рукой, я нарушил дуновение ветра, сбив полёт птицы. Перехватил ворона за крыло, почти перерезал горло шпиону, как из окна замка раздался знакомый голос моего слуги.

– Сьер! Господин, скорее!!! Графиню отравили!

Да чтоб эту женщину уже наконец-то боги забрали! Надоела! Не отравиться нормально не может, не из окна выброситься… Кость в горле, а не женщина!

Ворон, учуяв подходящий момент, клюнул меня в кисть и рухнул на землю, закружив на одном месте с переломанным крылом.

– Мерзость дарийская! – прорычал я. – Добить птицу! – приказал, ни к кому конкретно не обращаясь.

Глава 9

Мне казалось, я умру. Было так обидно и страшно, что в моменты пробуждения я несла всякий бред и порывалась встать, куда-то уйти, что-то сделать. Ставила себе глупые цели – пописать, попить, дойти до окна, настраивая себя на то, что если справлюсь хоть с чем-нибудь, то непременно буду жить.

В моменты моих пробуждений я видела вокруг себя мужчин. Могу ошибаться, но лицо графа мелькало вблизи чаще, чем лица других – какого-то мальчишки и любовничка Сэймы-Шельмы. А в моменты моей отключки мне представлялось, что я пытаюсь не утонуть в океане вязкой, густой и вонючей тьмы. Тело горело огнём, внутренности горели огнём. Каждая кость и сустав в теле ныл. Зубы болели. Болели дёсна. Всякий раз я торопилась в воды тьмы, лишь бы не ощущать этой безумной боли и мучений.

Внезапно тьма словно сжалилась надо мной. Стала спокойной и ласковой. Она будто сама подхватила меня в свои объятия и понесла не своих волнах к чему-то твёрдому и устойчивому.

Ушей коснулось чьё-то бормотание.

– Я знаю, что я видел, сьер! Посуда и графин были опрокинуты. Конечно же, яд добавили во что-то из еды вашей жены. Это очевидно!

– Очевидно? Очевидно, дарийка просто решила довести начатое до конца, а мы здесь понапрасну теряем время!

Уж не знаю, то ли яд прекратил действовать и покинул мой организм, то ли на меня так внешний раздражитель подействовал, но у меня отыскались просто невероятные силы.

– Если это вообще, не её план по спасению жизни Кияра. – чуть тише добавил мой благоверный, не замечая, как я распахнула глаза и уставилась на него злющим взглядом.

– А лекарь наш тут при чём? Думаете, это он её отравил?

– Не родился на свет тот мужчина, из-за которого я стану вредить себе. Понятно, дракон? – заявила я, пытаясь свести на переносице брови. – Я не травила себя!

– Очнулась? – серо-голубые глаза впились в меня с явным недовольством.

Прекрасно. Меня чуть не угробили, а мой муж, видимо, и в этом решил назначить виноватой меня.

– Нет, тебе кажется. Сплю я. – заявила, скользнув взглядом к собеседнику графа.

– Я вам сейчас воды подам. Лежите, лежите…

Я, собственно, и вставать не собиралась, но не стала светловолосого паренька разочаровывать. Мальчишка выглядел… искренним и безопасным, так сказать.

– Если я дам тебе слово, что сохраню Кияру жизнь, ты прекратишь свои интриги? – сурово поинтересовался дракон, взбесив меня до одури.

Он или издевался, или… Да он просто идиот! Высокомерный и самовлюблённый идиот, не слышащий и не принимающий ничьего мнения, кроме своего! Я ему говорю, что не стала бы себе вредить из-за какого-то мужчины, а он продолжает какую-то ерунду нести!

Нет, ход мыслей графа, я прекрасно понимала. Можно было допустить, что я приняла какое-то количество яда, чтобы меня непременно осмотрел лекарь, имеющийся в этом недо-графстве в единственном экземпляре, но только ДОПУСТИТЬ!

– Ты хоть кого-нибудь, кроме себя, слышишь? Я говорю, я ничего не делала! – зло прошипела я, вцепившись пальцами с совсем посиневшими ногтями в кувшин, протянутый светловолосым юношей. – В дверь постучали. Когда я открыла, там никого не было. На полу стоял поднос с едой и кувшином. Я поела, попила… Всё! О-ой…

– Ой?

– Ворона впустила. – нехотя призналась я, сделав большой глоток воды.

– И зачем же? – усмехался супруг.

– Суп из него сварить хотела!

Да всё, какой привет, такой и ответ. Ну не умела я так общаться, когда ко мне с таким пренебрежением, недоверием и высокомерием, а я вся такая должна перед ним чуть ли не наизнанку вывернуться. Бунтовало внутри меня всё, что только могло. Противилось хоть что-нибудь хорошее сказать графу.

– Барнс, выйди. – со вздохом протянул муженёк.

Парнишка послал мне сочувствующий взгляд и поспешил ретироваться, оставив кувшин с водой в моих руках.

«И хорошо. Будет чем графа долбануть, если он опять начнёт мне претензии выкатывать и подозрения предъявлять!» – раздражённо подумалось мне.

– Если бы ты не была дарийкой, я бы непременно упрекнул тебя в эгоизме и наглости, а так… ничего нового для твоего народа. Вы такие и есть. – обманчиво мягким голосом заговорил граф, двинувшись к моей кровати. Обошёл её. Сел рядом. Аккурат по траектории кувшина. Мне, если что, даже замахиваться не пришлось бы, просто толкнуть его в эту самовлюблённую рожу! – Ты ничего не ценишь. Ты не умеешь быть благодарной. Всё, что я от тебя требовал – не доставлять мне проблем, но для тебя это слишком сложно. Да? Я обещал тебе, что дарую тебе свободу, когда покончу с правлением твоего отца, но ты делаешь всё, чтобы я забрал своё слово. Неужели так тяжело просто подождать? – я не могла поверить, что он всерьёз говорил это Сэйме.

То есть, какой-то ряженый мужик её пленил, обозвал своим трофеем и сказал сидеть тихо, не отсвечивать, пока он не укокошит её отца? Нет, меня, понятно, особо его слова не задели, потому что мне до отца Сэймы, конечно же, не было никакого дела, но скажи кто-нибудь такое мне о моём отце… Да я бы эту крепость по кирпичику разобрала!

– Подождать, пока ты не убьёшь моего отца? Просто подождать, да? – я попробовала представить себя на месте дарийки вот прямо полностью. Ехидство из меня так и полилось. – Будь ты на моём месте, ты бы спокойно подождал? Ты такой, да? Такой у меня муж? И отца, и мать предашь в угоду своей жизни? Вот это мне свезло так свезло! Да сколько раз тебе ещё сказать, что не травилась я?! Кто-то из твоих слуг меня отравил, а ты мне здесь… Как с таким, как ты, можно жить спокойно?!

Дракон угрожающе прищурился, перевёл взгляд на кувшин, будто почувствовал, что я пущу его в ход, если он только дёрнется, и неожиданно хмыкнул:

– Тогда, моя любезная супруга, вот и поживи без меня. Дарую тебе покой и продых от себя. Покидаю загаженное графство на трое суток. Отдыхай.

Встав с моей кровати, дракон направился к дверям, а я, не ожидая от него такой критики в адрес своих владений, даже рот от удивления приоткрыла.

– И да, постарайся дожить до моего возвращения. – зачем-то добавил, уже стоя в распахнутых дверях.

– Будто тебя это волнует. – тут же отозвалась я, состроив язвительную рожицу.

– Ты права. Не волнует. – кивнув, граф вышел из моей комнаты.

Глава 10

Я была так сильно зла на графа, на его несправедливость, обвинения и равнодушие, что выбралась из постели сразу же, как за ним закрылись двери. Голова кружилась, ручки и ножки тряслись, но, в целом, состояние было более чем терпимым.

Никогда я не встречала таких отвратительных особей мужского пола! Его жену… ЖЕНУ! Жену чуть не отравили, убили почти, на её жизнь покушался кто-то из приближённых к графу, а этому болвану было абсолютно всё равно. Бог с ними, с чувствами и отношениями, вроде бы уже понятно, что у нас брак ненастоящий и дракон меня своей женой не особо-то и считает, но ведь гордость какая-то должна быть?! За его спиной, его жену, кто-то из тех, кому он доверяет, чуть не угробил… Да что за граф оставит подобное безнаказанным? А если в следующий раз этот кто-то точно так же отравит его? Никакой дальновидности, никакой гордости, никакой чести!

Сухарь! Глыба! Тупой кумушек!

– Вы зачем встали? – не успев заглянуть в приоткрывшиеся двери, светловолосый юноша бросился ко мне со всех ног. – Вам отдыхать надобно.

Ощутив, как прохладные руки перехватили моё упакованное в уродское платье туловище, я взбрыкнула:

– На том свете отдохну. Отпусти меня!

Барнс, – кажется, именно так обращался мой "ненаглядный" к мальчишке, – тут же отступил. Послушался, что стало для меня полнейшей неожиданностью. После всего, что я здесь увидела и услышала, мне с трудом верилось, чтоб где-то поблизости мог существовать кто-то, кто слушался бы моих приказов.

– Как прикажете. – отозвался он, опустив свои невероятно голубые и такие грустные глаза в пол.

Ну вот, я уже детей обижала, срывалась на подростках, хотя во всём был виноват только один человек – граф!

– Извини. – скупо выразив свои извинения, я присела на кровать и вытянула перед собой свои босые ноги.

Память подводила. Я абсолютно точно помнила, что ложилась в кровать обутой. Да-да, в сапожках! Но, хоть что со мной делайте, не помнила, как их снимала.

– Не знаешь, где моя обувь? – обернувшись к юноше, осторожно поинтересовалась я. – Холодно… жуть просто.

Словно только этого и ждал, Барнс упал на пол, пополз под кровать и выполз оттуда минутой спустя, держа в руке мою пару сапог:

– Мы вас когда растирали, сняли. Должно быть, кто-то ногой пнул, вот они под кроватью и прятались. Я надену…

Вспыхнув в то же мгновение, я поджала пальцы на ногах, сами ноги к себе подтянула и протестующе замотала головой.

– Не надо. Я сама.

– Не доверяете? Ну-у, оно и понятно. – тихонько протянул он. – Я бы тоже после такого никому не верил. Но вы не переживайте, сьер обязательно во всём разберётся.

– Сьер? – потянувшись к своим сапогам, я беспрепятственно их забрала и поспешно натянула на ноги.

– Граф Тэовар. Он же дракон. По-нашему «господин», а у них «сьер».

Тьфу ты, мальчишка мне про муженька толковал, а я уже губу выпятила, раскатать приготовилась.

– А этот сьер… – недовольно прошипела я, – Что, не отчалил?

– Куда отчалил? – в голубых глазах горело искреннее удивление.

Ну что было ещё ждать от моего супруга? Конечно же, он мне соврал.

– Он передо мной не отчитывается. Куда, не сказал. Пообещал, что я его физиономию лицезреть три дня не буду. Лжец твой граф.

– А ничего и не лжец. – затараторил Барнс, приложив руку к груди. – Вы, видимо, чего-то не расслышали или не так поняли. Сьер действительно вот уже который раз пытается отбыть из графства. В столицу. За магами. Ну и с императорской семьёй повидаться. Только от нас быстрее верхом до портала добраться, чем кораблём к Валерви. У моего господина очень много дел и обязанностей. Ему не до странствований сейчас. Каждые сутки на счету. Да каждый час! Вот, как он сильно занят.

Я увидела, как напряглась грудь под рукой мальчишки, как она горделиво выпятилась вперёд, и решила язык-то свой за зубами придержать. Мне было на руку, что паренёк был болтливым, но его явная преданность и любовь к графу, в моём случае, являлись страшным недостатком. Я была уверена, что всё его красноречие исчезнет, если я хоть малюсенькую часть выскажу из всего того, что думаю о своём муженьке.

…но ведь апеллировать сухими фактами мне никто не мог запретить и ничто не могло помешать.

– И как же твой граф со всем разберётся, если его три дня не будет в… – я запнулась, вспоминая, что слышала об этом месте. Почему-то на ум пришло только последнее сказанное драконом. Его я и вывалила на Барнса. – Как твой граф разберётся с покушением на мою жизнь, отыщет виновных, если его не будет в этом загаженном графстве целых три дня? Да меня укокошат за это время. Это же очевидно.

– Я так рад, что вы беспокоитесь о графстве. – просиял безумный мальчишка. – Но не стоит. Вашего беспокойства это не стоит. Замок уже отмывают, крепость, стены, улицы… Птиц сжигают за крепостной стеной. Вас даже смрад не побеспокоит. Ну а помёт… Знаете, я слышал, что для земледелия это очень даже хорошо. Сьер вернётся и непременно покарает всех виновных, а пока я вас охранять буду. Мне свою лежанку, где лучше постелить? – улыбнувшись, мальчишка принялся осматривать пол, заглядывая во всевозможные углы.

– Какой помёт? Какие птицы? Какая лежанка? – от обилия непонятной для меня информации у меня даже кровь в ушах зашумела.

Барнс вздрогнул, повернулся, воззрился на меня своими небесно-голубыми глазами, что становились всё больше и больше с каждой секундой, и шумно выдохнул:

– Точно. Вы же не знаете. На графа напали, когда он спешил к вам, справиться о вашем здоровье. Ворон. Король воронов, мы полагаем. Сьер Тэовар его, конечно же, одолел, победил в честном бою, но вот не признал в птице короля. А может, и сжалился? Граф у нас, знаете, какой добрый? За его большим сердцем демоны охотятся. Может, и пожалел. А тот… как призови своих слуг! Ох и воронья налетело, сьера! – всплеснув руками, мальчишка приложил ладони к раскрасневшимся щекам и, выпучив глаза, поведал: – Неба за ними не видать было. Замок качался от взмахов из крыльев, а их карканье поглощало разум, открывало дорогу демонам в наши мысли! Ну, ничего. Моего графа так просто не одолеть. Отбился. Отбил графство. Одержал победу в очередном бою. Подумаешь, графство загадили… – забывшись, Барнс горделиво фыркнул и весело хохотнул: – Это надо было видеть, у меня… Ой. Простите…

А мальчишка-то начинал, мне нравиться всё больше и больше!

Глава 11

Лежанкой оказалась странная конструкция из двух квадратных досок, к которым были приколочены подходящие по размеру то ли спинки от кресла, то ли куски матраса. Я с недоверием смотрела, как Барнс расстилал у дверей это чудо чудное, и где-то внутри меня подвывала совесть.

Ну, не звать же его мне к себе в кровать было? Да и отказываться от охраны, пусть и такой мелкой, мне не улыбалось. Одно я поняла точно – Сэйма на территории врага! Я на территории врага. Расслабляться вообще не стоило.

– Барнс, – отгоняя от себя совестливые мысли о том, что из-за меня ребёнок будет спать, считай, на полу, я осторожно поинтересовалась, – А граф, он как, уехал всё-таки?

– Да-да, госпожа. – закивал паренёк.

Я не знала, радоваться мне или огорчаться. С одной стороны, возможно, время без этого бесчувственного дракона мне пойдёт на пользу, а с другой…

Нет, ну вот как он мог просто так взять и уехать? Ускакал в закат, зная, что меня могут снова попытаться убить, как… как… как идиот!

– Вам воды принести? Умыться… там. – очень смущённо озаботился моей гигиеной мальчишка.

Я отрицательно покачала головой и забралась под одеяло. За окном чернело беззвёздное небо, где высоко-высоко сияла огромная луна, а меня безбожно клонило в сон. Да и темнота в комнате добавляла сонливости. Той свечи, что зажёг Барнс, хватало на жалкий островок света между моей кроватью и подходом к дверям. Но спать-то было ссыкотно.

– Расскажи мне что-нибудь, Барнс. – попросила я, надеясь, что юноша меня сможет заинтересовать и взбодрить своим рассказом. – Расскажи о графе. Он всегда такой злой?

– Кто? Мой граф? Он не злой. – весело отозвался паренёк, беззастенчиво развалившись на своём переносном ложе. – Он даже к своим врагам милосерден. Да вы и сами знаете. Вон, пленные сколько наших запасов на зиму сжирают задарма. Казнил бы, и дело с концом, а он не такой. Он справедливый, госпожа. Не пойму только, что ему наш лекарь сделал… – задумчиво и тягуче, будто размышляя вслух, болтал Барнс. – Обворовывал, поди? Слышал они в столице все такие. Охочие до чужого богатства. Его вроде казнить сегодня должны были, но сьер его пожалел. Из-за вас, полагаю. Посидит Кияр в темнице до возвращения графа, а там он его и отпустит. Ещё и монетами осыпет за ваше спасение. Слышал среди их масти это почётно. Спасти жизнь кого-то из титулованных.

К моему глубочайшему стыду и сожалению, меня рассказ мальчишки нисколечко не взбодрил. Наоборот, от его тихого голоса и странного подхода к рассказу глаза совсем начали слипаться.

– Казнит он его, Барнс. – сонно пробормотала я, натягивая одеяло до подбородка. – Зуб даю, казнит.

– А вот и нет. – обиженно засопели на меня со стороны дверей. – Я, чтобы вы знали, у нашей кухарки спор выиграл. Она меня ещё до третьего месяца лета будет кормить, как я хочу и чем я хочу. Я один говорил, что сьер Тэовар вас не казнит, когда он вернулся с пленными и вами, разбив корабли и войска дарийцев. Все тоже на моего графа наговаривали. Дескать, казнит, не посмотрит, что девушка, голова дарийской принцессы будет шпиль замка украшать… Враки это всё. И поклёп. Мой граф не такой. Был бы я постарше, со мной бы не только Лиаша поспорила. Да я бы у всех выиграл. Меня бы здесь не только кормили, как графа, но и одевали, обували, работу бы мою выполняли, а так… Смеялись надо мной, а теперь? Вы его жена. Графиня. Чего ж теперь они все не хохочут?

– Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним. – так же сонно пробормотала я. – Ты молодец, Барнс.

Мальчишка мне рассказывал что-то ещё, но я уже слышала его через слово. Сон побеждал.

Спала как убитая. Да, несколько раз просыпалась, но стоило только приоткрыть глаза, как я закрывала их обратно и заставляла себя спать дальше. Я всё надеялась, что проснусь у себя дома, рядом будет привычно ворчать моя мама, жалуясь, что я дрыхну до обеда, а вот фигушки мне. Та же комната, служившая моей тюрьмой, те же голые стены, тот же антураж. Менялось только освещение, от тёмного к яркому.

Ожидаемо, я окончательно проснулась очень поздно и с дикой головной болью. Вместе со мной проснулась злость и проснулось раздражение. Настроение было просто отвратительным.

– Я уж переживать начал. – тихонько заговорили со мной со стороны окна.

Я прищурилась, приложила ко лбу ладонь, фокусируя взгляд на силуэте, который обрамляли яркие солнечные лучи и льющийся, слепящий свет, признала Барнса и молча кивнула.

Разговаривать не хотелось совсем. Казалось, если я открою рот, то испорчу настроение и мальчишке, и себе ещё больше в душу нагажу, и вообще…

– Я сбегал в темницу к Кияру, госпожа. Он сказал, вам нужно много пить и плотно питаться. Потом я заглянул на кухню. Взял вам самого вкусного. Вот, – он развёл руками, отчего льющийся ему в спину свет, отбросил красивые тени на мою постель, – Ждал, когда вы проснётесь. Сегодня хорошая погода. Мы можем прогуляться, если вы хотите…

Я не хотела вообще ничего. Я была зла на себя, на него, на графа, на все миры и всех богов одновременно. Мне жутко не понравилось, что мальчишка оставил меня, спящую и беззащитную, в комнате одну, чем могли воспользоваться мои враги. Не понравилось, что меня опять хотели накормить. Я вчера уже покушала… Во! По горло хватило!

– Буду голодать. – буркнула я, выбравшись из-под одеяла и свесив ноги. – От вашей еды я вчера чуть… чуть не умерла. Спасибо, но как-то не хочется.

– Я тоже об этом подумал, госпожа. – горделиво заявил паренёк. – Поэтому взял еду как бы для себя. Меня никто травить не станет. Меня все любят.

Моё скверное настроение вынудило меня заострить внимание на его словах.

– А меня, стало быть, все ненавидят, да? Прекрасно. Ещё я детей не объедала. Ешь сам.

– Как же… я же… я как лучше хотел. А вы? Вы что? Да граф же меня убьёт!

– Это тот самый граф, что самый-самый лучший на свете, добрый, милосердный и благородный, да? – язвительно вопрошала я. – Не убьёт. Сам сказал, у него большое сердце, и всё такое. А вот меня он убить может, если узнает, что я тебя голодом морила и объедала столько дней. Ешь. Это приказ.

– Да как же? А вы? – шагнув в мою сторону, мальчишка не на шутку распереживался.

– А я… – я задумалась, устыдилась своего настроения и того, что моим сосудом, куда я невольно сцеживала яд, недовольство и даже пассивную агрессию, стал мальчишка. Единственный, кто был ко мне добр в течение вчерашнего безумного дня. – А я сама себе что-нибудь приготовлю! – заявила я, отыскав идеальное решение.

«Может, найду с кем поцапаться и на кого негатив выплеснуть, а там мне хоть немного полегчает? Настроение – жуть, мрак полный. » – привела мысленный довод в пользу своей безумной затеи.

Глава 12

В кухню мы попали сразу, как Барнс слопал тарелку каши, хлебную лепёшку и несколько мясных шариков. Да, я его ждала, проведав места не столь отдалённые. Соседнюю комнату. Ванной у меня пока что язык не поворачивался её назвать.

Шла я по странным длинным коридорам тихонечко, от паренька, несущего поднос с грязной посудой, не отставала, по сторонам особо не глазела. Так, изредка выхватывала боковым зрением то причудливую картину, то каменную статую, то грязные окна, в которых в какой-то момент вместо моря и яркого солнца показалась зелень и желтизна. Разумеется, моё настроение стало чуть менее воинственным. Вдалеке, за крышами невысоких домиков, из дымовых труб которых валил дым, мелькали то луга, то жёлтые поля, то какие-то земляные настилы. Мои опасения не подтвердились. Я не торчала в жутком замке посреди океана или моря. Отсюда вполне можно было сбежать. И ничего не вплавь!

Даже убивать кого-то расхотелось.

– Вот здесь кухня, сьера. – спустившись с невысокой лестницы, мальчишка остановился перед тяжёлыми дверями и неуверенно повёл плечом. – Может, я предупрежу… Там Лиаша… вокруг неё всегда местные старухи крутятся.

О-о-о-о-о, старух я помнила прекрасно. Хотя, признаться, лучше бы забыла.

– Госпожа, сьера, графиня… – недовольно прошептала я, – Называй меня уже как-нибудь… Сэймой можно. – кивнула я, оттягивая время перед встречей с жуткими старухами.

А что? Графиня я или где? Почему это я должна каких-то бабулек бояться?

– Да не положено ж… – протянул голубоглазый, несколько раз удивлённо моргнув.

– Там, откуда я родом, положено на то, что положено. Я разрешаю. – понемногу входя в образ, говорила я. – Всё, Сэймой меня называть будешь.

«Я, может, и привыкну как-то к этому имени, если хоть кто-нибудь меня так называть станет. А то, чую, скоро кому-либо как ляпну, что я Сэйма-шельма… Ой, мамочки-и…» – подумала уже после того, как высказалась.

– А ещё о дарийцах расскажете? Что у вас ещё положено?

Я вздохнула, сама потянулась к ручке на дверях, около которой мы топтались, и тут же её распахнула.

– Посмотрим на твоё поведение. – фыркнула и коротко скомандовала: – Входи.

У Барнса глаза сделались большими-пребольшими, но, слава богу, он спорить и кочевряжиться не стал, а шагнул вместе с подносом в очень душное помещение. Я за ним, разумеется. Осторожненько, тихонечко, как мышка, я, подобрав уродскую юбку от платья, шла след в след, пока не услышала голоса. Женские. Преимущественно скрипучие и старческие.

– О, Барнс, как там эта? К праотцам не отошла?

Я замерла у бочки, которую ловко обогнул мой сопровождающий и которую за ним особо видно не было, и громко кашлянула.

– Добрый день. Не отошла. – объявила, не забыв о приличиях и даже поздоровавшись. – Пошли все… вон.

У огромного деревянного стола, за которым чадила большая печь, кучковались три женщины. Две бабульки, как Барнс и предполагал, и довольно молодая пышнотелая особа, что жарче всех испепеляла меня взглядом. Все смотрели на меня, как на придурочную.

Мне не особо понравилось, что бабки были в чёрной одежде. Навевало нерадостные мысли. Казалось, они ждут моей смерти и переоделись заранее, чтобы потом не отвлекаться на переодевание в траурные одежды. А может быть, мне и не казалось. Может быть, оно всё именно так и было. Отраву же какую-то мне вчера подмешали в еду, а эти как раз на кухне трутся.