Ты полюбишь

– Не парься, там все круто, на днях заезжал, правда днем. Не понравится, уедешь. Рыженькую только мне оставь.

– Я не люблю блондинок! – чуть громче ответил Саша, голос которого приглушается прикрытой дверью гардеробной.

Ни одна тусовка не обходится без Ромы. И если Саша не любитель всего этого пафоса, шума и цветомузыки, то Рома, как душа любой компании, найдет себе уютное место везде.

– Ты правда издательство купить хочешь? – затронул рабочую тему Рома.

– Еще думаю. Хотелось бы.

– Ты только недавно отшлейфовал поставки нефтегруза. У нас куча денег на это ушло. Боюсь, с покупкой холдинга надо повременить, – продолжает Роман, который по совместительству финансовый директор в компании.

– Я знаю. Думал часть своих вложить, – отвечает Саша, уже выходя к Роме. – Хорошее предложение. А таким ценным продуктом не разбрасываются. У нас как? Экономикой рулит не правительство, а СМИ, пятая власть, чтоб ее…– отшутился Саша.

– А как же покупка и открытие бара? Кто мне лет 5 назад говорил, что каждый уважающий себя мажор обязан открыть бухаловку? – засмеялся Рома.

– Подождет твоя бухаловка, – в ответ рассмеялся Саша, – тебе девок цеплять негде?

– Ну то чужая бухаловка, а то лучшего друга. Чуешь разницу?

– А то, надеешься на бесплатный виски? Х*р тебе, – все еще улыбаясь говорит Саша; его этот словесный пинг-понг очень забавляет, впрочем, как и Рому.

– Х*р тебе! Бесплатный виски и много рыженьких. Ты же знаешь, я слаб на рыжих женщин. Ведьмочки такие, – закрыл глаза и улыбнулся Рома. – Так что блондинка все-таки сегодня твоя, – закончил этот диалог Рома, когда они уже подошли к такси, в котором их и правда ожидали две девушки: рыженькая и блондинка.

Вечер пятницы – время тусовок, громких клубов, пьяных баров и интимных разговоров. До нового клуба, который открывал Ольшанский, они добрались быстро: хорошо все-таки жить в центре. Он и правда оказался не похож на клубы, которыми набита вся Москва. Этот довольно тихий, уютный, с танцполом на нижнем ярусе. Очевидно, там музыка играет громче, но хорошая шумоизоляция позволяет общаться не повышая голоса вне стен танцплощадки. Сам бар не видно, скорее всего он тоже на нижнем ярусе. Саша все-таки делает себе пометку в голове спуститься вниз и посмотреть, как все здесь устроено: даже мужчины не лишены здорового любопытства. ВИП-комната, куда они зашли, имела большие панорамные окна, что позволяло следить за тем, что происходит на танцполе. Если и кухня с выпивкой здесь окажется сносной, то Саша со спокойной душой может поставить оценку “пять” и остаться здесь на какое-то время.

– Для вечера по пропускам здесь довольно много народа, – скептически произнес Саша, обводя взглядом танцпол, где и заметил круглый бар со множеством бутылок.

– Сань, еще чуть-чуть, и я подумаю, что ты хочешь записать себя в отшельники. Расслабься, друг, – уже серьезнее произнес Рома. – Девочки, что будем заказывать? – обратился он уже к лучшей половине человечества.

Пока Рома изучал меню, блондинка, к величайшему сожалению, садится рядом с Сашей. Как и парни, девушки тоже распределяют, кто кому достанется. В этот раз вышло несовпадение. Хотя по настроению Саши, это несовпадение вышло бы по-любому.

– Аня, если вдруг ты не расслышал в такси, – протянула ему руку девушка.

– Саша.

– Понимаю, что навязываться тебе не стоит. Но по-моему моя подруга и твой друг уже нашли общий язык. И чтобы нам не было скучно, мы можем просто поболтать…

– Хорошо. Давай. Ты учишься? Работаешь? – начал с банальных вопросов, чтобы хоть как-то поддержать эту так называемую беседу.

– Заканчиваю. ГУУ. А ты?

– Закончил. МГУ.

Треп, который никому не нужен, в особенности Саше. Он до сих пор не понимает Рому, который может каждые выходные зависать с новой девушкой, рассказывая о себе одно и тоже, заранее выверенный список фактов, которыми можно хвастаться, и слушать в ответ такой же бессмысленный разговор. Но, если Сашу это уже претит, то Рома, как и всегда, верхом на коне: бодр, весел и доволен.

– Нам виски, – обращается он к подошедшему официанту, – девушкам “Космополитен”, закуски, на ваш вкус, фрукты, – закончил Рома.

– Дамы, вы не против? – по-джентельменски обратился к девушкам Рома; вот в чем его нельзя обвинить, несмотря на непостоянство в выборе девушек, так это в хороших манерах.

– Обожаю Космо, – замурлыкала Ромина рыжая ведьма.

В компании с Ромой время течет быстро и незаметно. Он так легко и ловко общается, что невольно расслабляешься. И даже Саша, который не был настроен проводить время в каком-то клубе, пусть даже и хорошем, тоже немного повеселел. Либо хороший виски заказал ему Рома. Его верный и преданный друг детства.

– Рома, тебе надо идти кинооборзевателем, – с немного заплетающимся языком сказала его рыжая.

– Оборзеватель он, конечно, хороший, – вписался Саша, искренне рассмеявшись.

– Да, я и оборзеть могу и обозреть, – включился Рома.

– Я вот помню, когда маленькая была, родители смотрели какой-то страшный фильм. Не ужастик, но что-то жуткое. А повзрослев, мы с девчонками решили устроить себе кинодень. И вот включают они какой-то фильм, а там он. Актер из того фильма, из детства. Кино другое, но смотреть его так и не смогла. Тот фильм еще как-то странно назывался, жутко. Про молчание что-то…

– Может “Молчание ягнят”? – спросил Саша, не скрывая смех.

– О, точно! Ягнят. И актер этот старенький…

– Энтони Хопкинс, – заключил Саша.

– Ну не знаю, наверно. Ладно, я танцевать, кто со мной?

– Может, вместе спустимся? Посмотрим, как там внизу? – воодушевленно спросил Рома.

На танцполе действительно собралось много народа, но музыка не так сильно била по вискам как в других клубах, что не могло не понравится Саше. Присев с Ромой у бара, они дали девушкам время расслабиться и пойти танцевать, когда те, в свою очередь, не спешили идти в центр зала, а остались неподалеку, давая им рассмотреть все прелести и изгибы, которыми они умело используют в танце.

– Ну что? Совсем тебе не весело? – начал спрашивать Рома, все еще переживая за друга.

– Да нет, нормально. В любом случае, лучше, чем было.

– Не расскажешь, что у вас с ней произошло?

Тема личных отношений не была для друзей табу, но и расписывать все в ярких красках никто не спешил. Ни Саша, со своими установки на деловые отношения даже в личной жизни, ни Рома, для которого общение с противоположным полом является чуть ли не хобби.

– Да ничего не произошло. – Начал Саша. – … Нравится она мне, – продолжил после небольшой паузы, – давно так никто не цеплял. И бесит конкретно, и, бл*ть, отпускать никуда не хочу… запутался я, – первое откровение от Ярского.

– Ну так в чем проблема? Не отпускай.

Отвечать Саша уже не стал, как и не стал говорить о том, что свой принцип о запрете служебных романов нарушил, о том, как предложил ей быть с ним, за деньги – вот так метко и точно охарактеризовала Сашино предложение Полина, с чем он теперь не может не согласиться. Личных откровений на сегодня для него достаточно. В любом случае, их взгляды с Ромой на то, что такое отношения, кардинально различаются. Это не обсудить очередную рыженькую за бокалом виски.

***

Как в лучших голливудских фильмах, пока Саша с Ромой общались и наблюдали за танцполом, с другой стороны бара подсели две симпатичные девушки, возбужденные после получасовых танцев.

Полина решила сегодня уйти в отрыв: вытанцевать всю злость и всю обиду, которая так и не проходила после последней встречи с Ярским. Раньше ей это удавалось. Забыться и стать одним целым с музыкой. Короткое платье цвета шампань, которое сверкало и переливалось от света софитов, распущенные каштановые волосы, слегка волнистые, что никакая укладка не нужна, любимые открытые босоножки, с перемычкой на щиколотке в виде шипов – дерзко и сексуально. И ярко-голубые глаза, которые были подчеркнуты кошачьими стрелками.

– Не знаю как ты, Кать, но я своими танцами избавилась уже от двух бокалов мартини. И моя кровь и мозг вновь требуют еще пару порций, – улыбнулась Полина, приводя свое дыхание в норму.

– Поддерживаю! Будьте добры, еще два бокала мартини, – выкрикнула Катя, обращаясь к бармену, который в это время обслуживал двух симпатичных мужчин с другой стороны бара.

И если бы режиссеры всяких романтических мелодрам кинокомпании 20 век фокс находились где-то поблизости, непременно бы засняли сцену, когда глаза Полины и Саши встретились. Никто не ожидал, что из всех заведений Москвы, они встретятся в этом: новом, где вход, как обещали Ярскому, только по пропускам. Набрехал ты, Рома.

– Дамы, какая приятная встреча, – сказал Рома, который первым подошел к ним.

– Скорее неожиданная, – заключила Полина, – Роман, это Катя, моя близкая подруга. Кать, это Роман, мой коллега.

– Екатерина… сильное имя. “Чистая” в переводе с древнегреческого, – продолжил Рома, глядя в глаза Кате.

– Роман, ты никак и древнегреческий уже выучил? – включился в разговор Саша, который успел подойти.

– Всегда имел слабость к новым знаниям. И к таким очаровательным девушкам, – снова посмотрел на Катю, – предлагаю вам отдохнуть. У нас есть фрукты и закуски. Вы что пьете?

– Мы, уважаемый Роман, извините, не помню как вас по отчеству, неплохо отдыхаем и здесь у бара. А мешать вам весело проводить время с вашими спутницами, – указывает Полина взглядом на девушек, которые уже почти подошли к ним, – не позволяет мне мое воспитание.

– У, а ты язва, Полина. А внешне казалась таким цветочком… – прищурившись, начал изучать ее Рома.

– Ты плохо знаешь Полину Сергеевну, Рома, – добавил Саша, ухмыляясь и смотря на Полину.

– Ну что, мальчики, мы натанцевались и не прочь перекусить и выпить по коктейлю, – обращается уже подошедшая рыженькая.

– Мальчики? – тихо спросила Катя у Полины, вопросительно подняв брови в недоумении: ну какие к черту мальчики в 34 года?

Шесть пар глаз изучали друг друга какое-то время. Пока Рома, как душа компании и мастер сглаживать любые конфликты и неловкие ситуации, не попросил бармена повторить коктейли для одних и мартини, как выяснилось, для других.

– Кстати, анекдот…

Любовники почти три часа занимались сексом. Тяжело дышащая девушка спрашивает:

– Устал, любимый?

–Парень, тоже переводя дыхание:

– Нет, милая, не устал…Просто слегка за*бался....

Наверно, еще нет того, кто не попал под очарование Ромы. А после пары коктейлей такие пошлые шутки воспринимаются еще острее и смешнее, и его очарование растет в геометрической прогрессии.

– Дамы, вперед вверх по лестнице, – и девушки сдались, попали под обаяние Ромы, даже Полина удостоила его улыбкой, – и это приказ, Полина Сергеевна, если вы вдруг думали отказаться, – теперь улыбнулся ей Рома.

– Насколько я помню, вы не мой начальник.

– Все верно, я лучший друг вашего начальника, так что двигайте вашими очаровательными ножками в сторону лестницы.

Как вести себя с Ярским, Полина пока не знала, потому что вся гамма эмоций еще не утихла, а его улыбка на мужественном лице, его аромат с нотками цитруса никак не дает Полине сосредоточиться. Осталась только надежда на мартини.

Саша шел позади Полины, обжигая ее идущую фигуру сзади: тонкая шея, волосы перекинутые на одно плечо, изящная прямая спина с немного выпирающими позвонками, по которым хотелось пройтись пальцами и посчитать, тонкая талия и покачивающиеся в такт ходьбы бедра, узкие щиколотки, обтянутые ремешком с шипами. С ШИПАМИ! “Полина, твою мать”, – подумал Саша. Такая милая, нежная и доверчивая девушка, которая иногда перевоплощается в страстную и дерзкую львицу, что Саша уже устал от этих противоречивых чувств к ней и от ее такого противоречивого образа. Загадка – не иначе! И этот аромат луговых трав, которые так и проникает в нос, несмотря на сотню запахов вокруг. Но именно ее превалирует над всеми, хоть такой тонкий и едва уловимый.

– И все-таки мартини, – скорее утверждая нежели спрашивая, сказал Саша Полине, когда они сели рядом.

– Да. Угощать не буду, извини, самой мало, – язвительно сказала Полина, хитро посмотрев на Сашу.

– Может, когда-нибудь искореню в тебе эту любовь к мартини.

– Звучит многообещающе, жаль, что это невозможно.

– Почему?

– На это потребуется много времени, мы должны будем много общаться и проводить вместе время. Обычно это называется состоять в отношениях. Не в тех, которые вступают из-за денег, – все еще будучи язвочкой ответила Полина.

– Ну кто бы мог подумать…Такая милая и наивная девочка Поля окажется такой уязвленной сучкой, – провоцирует ее Саша.

И он сразу заметил, даже несмотря на приглушенный свет в комнате, как щеки Полины порозовели от гнева, как дышать стала чаще, а губы сжала. И, главное, – волна раздражения, которая зацепила его, как морская волна, слегка, уносит его по инерции в воду.

– Вот видите, Александр Николаевич, отношения за деньги, а правильно общаться с девушками так и не научились.

– Просто есть девушки, которые очень много ждут от отношений, а они всегда строятся на взаимовыгоде. Будь то деньги или внимание. Мы отдаем и мы получаем: закон рыночных отношений. Он что на работе, что в жизни, что в …хм… в любви. Наивная ты все-таки, Полина. Принцев на белом коне нет.

– Любая мечтает о таком, пусть их и нет. Но мы всегда будем верить в сказку, – уже тихо произнесла Полина, больше для себя, чем для Саши.

– Сказала милая девушка Полина с шипами на щиколотках, – ухмыльнулся Саша.

– Забыл добавить, что на милых щиколотках. Так эффектней, – и посмотрела хитрым взглядом на Сашу, который сидел к ней непозволительно близко.

Саша не улыбнулся ей в ответ, не ответил еще что-нибудь более язвительное, он просто пристально на нее смотрел, в ее глубокие голубые глаза, где от приглушенного освещения они стали темнее, чем есть на самом деле, на ее губы, которые уже не улыбаются. Всего несколько сантиметров их разделяет, не больше десяти, близко для того, чтобы просто общаться, но далеко для того, чтобы поцеловать.

– Ты очень красивая, Полин, – тихо ответил Саша, после того, разорвал их ниточку, отвернувшись в сторону.

– Сейчас Ольшанский зайдет поздороваться, – сказал Рома, выводя из транса обоих.

– А кто это? – спросила блондинка, у которой появится шанс хорошо закончить этот вечер, потому что Саша с ней уже точно никуда не поедет.

– Владелец клуба, – без какой-либо эмоции ответил Рома, как будто у него просто спросили который час.

Через пару минут дверь в их комнату открылась, чтобы впустить высокого шатена, на вид которому столько же лет, сколько и Роме с Сашей. Немного худощав, но это его нисколько не портит, благодаря рельефу мышц, которые нельзя было не заметить даже сквозь рубашку. Взлохмаченные волосы, темные брови, карие, почти черные глаза, жесткие губы и высокие скулы, а еще ослепляющая улыбка ловеласа. Bad boy, если выражаться киношным сленгом. Олег Ольшанский – владелец нескольких клубов и баров столицы.

– Рома, – поприветствовал Ольшанский и по-дружески похлопал его по плечу, – Саня, – и так же поприветствовал Сашу, – Девушки…– Олег взглядом осмотрел всех сидящих девушек, только зацепился на …– Полина?

Если бы мы опять оказались в фильме, то сейчас был бы уместен кадр, когда все оставшиеся 5 пар глаз уставились на них не только с открытыми от удивления глазами, но и ртами, у девушек, разумеется.

– Давно тебя не видел, – продолжил Олег. – Полгода, да?

– Возможно, – сухо ответила Полина, и судя по тому, как пристально, но с легкой улыбкой он ее рассматривает, он все знает, все, что никто не должен знать, никто из сидящих в этой комнате, особенно Ярский.

– Вы знакомы? – вмешался Ярский, взглядом спрашивая Полину.

– Да, виделись пару раз в одном из его клубов, – все еще опустив глаза ответила Полина.

– Ну что ж, приятного вечера, – закончил Олег, уходя и оставляя всех в недоумении от увиденной недавно сцены, но только напоследок взглянул на Полину и мазнул по ней взглядом.

Встреча из прошлого далась Полине нелегко. Много вопросов, которые остались без ответа: знает ли он? Видел ли он? Расскажет ли он?

– Я на минуту, – встает Полина, чтобы выйти и хотя бы просто пройтись.

Не дожидаясь никакого ответа на ее реплику, она вскочила с дивана и кинулась к двери, как будто ее там кто-то ждал. Сбежала вниз по ступенькам, насколько позволяли ее шипованные босоножки, дальше прямо, до коридора, который ведет в туалетные комнаты. Еще пара метров и вот дверь, за которой сейчас можно спрятаться. Холодная вода из крана, шум воды и какие-то голоса и разговоры, в которые Полина не вникает, но которые действуют на нее как белый шум – расслабляют и успокаивают. Она не думала, что какая-то мимолетная встреча так на нее подействует. Все-таки слишком живы воспоминания, которые уже, наверное, ничем не вытравить. Что же будет, если она когда-нибудь встретится с Андреем? Минута. Две. Три. Пульс приходит в норму, дыхание ровное. Все позади.

Ощущения, как после жесткой турбулентности, когда ты вцепился в кресло сиденья до побелевших костяшек. Но потом это прекратилось, по салону опять зажглись лампочки, полет ровный и тихий, слышен только гул двигателя и вздохи пассажиров. Все позади.

– Откуда ты его знаешь? – жестко спросил Ярский, когда встретил ее возле туалета.

– Я говорила, виделись пару раз в клубе его. Давно, – опустив голову сказала Полина, пытаясь отцепиться от Сашиного взгляда, как от кандалов.

– Ты с ним трахалась? – еще более жестко спросил Саша.

– Что? – от неожиданного вопроса Полина даже резко развернулась на босоножках, чуть не потеряв равновесие.

– Я спрашиваю: ты с ним трахалась?

– Я даже отвечать на это не буду. Не твое дело!

Саша грубо развернул ее за локоть, что Полина оказалась прижатой к его груди и слышала как часто, непозволительно часто, стучит его сердце, как сбивчиво его дыхание. И как его аромат опять проникает в нос, лишая логики и возможности мыслить.

– Нет, я с ним не спала, – тихо ответила Полина.

Жесткий поцелуй, который обрушился на нее как летний ливень: неожиданно, сильно и разрушающе. Саша целовал Полину, будто этот поцелуй может выпытать из нее все тайны. Вся грязные, пошлые, запрещенные тайны. Без шанса на оправдание. Никогда вкус ненавистного Сашей мартини не был таким вкусным и таким желанным. Он целовал ее жестко, влажно, сплетаясь с ее языком как в танце, таком же жарком и страстном. Ловя ртом ее стоны, ее всхлипы, от которых становилось невыносимо и нестерпимо. Он остановился, когда у них закончился воздух, не только в легких, но и вокруг них, как в вакууме.

– Ты всегда берешь, что захочешь? – не открывая глаза хрипло спросила Полина.

– Если бы я брал, что захочу, то ты бы уже давно лежала в моей постели и стонала подо мной, Полина…– все еще не ослабевая хватку ответил Саша.

Как бы не хотелось Полине, чтобы Саша не останавливался, как бы не хотелось потушить пожар, который во всю уже пылает у нее в животе, закручиваясь в шаровую молнию, до которой стоит только коснуться. Как бы не хотелось…

– Отпусти меня…

– Не хочу, – опять приближаясь к ее губам и слегка их касаясь отвечал Саша.

Сейчас Саша уже был мягче и нежнее, проводя рукой вниз от шеи, по груди, слегка ее сжимая, и опуская на талию к животу и к источнику этой шаровой молнии, рискуя ее коснуться. Томные стоны Полины уже не были пойманы Сашиным ртом, а воздух начинал электризоваться от того напряжение, которое образовывалось между их телами. Уже без лишней пошлости и животной страсти, Саша аккуратно касался и гладил внутреннюю сторону бедра, подбираясь к самому откровенному, которое притягивало как магнит. Громкое Полинино “Ссс” и Саша снова властно раздвинул уже опухшие от поцелуя ее губы, чтобы снова вторгнуться в ее рот своим порочным языком, давая понять, кто здесь главный. Слаженные движения его пальцев и языка играли свою мелодию на инструменте по имени Полина. Какую-то им известную музыку, но такую звучную, яркую и интимную.

Но стоит из-за угла показаться людям, как магия такого сокровенное соединения меркнет. Вместо него приходит реальность, где Саша чуть не трахнул Полину в коридоре какого-то клуба. Оттолкнув от себя Сашу, Полина поправила платье и медленным шагом отстранилась от него, а затем пошла в сторону выхода.

– Полина, – находясь еще между трансом и реальностью позвал Саша.

– Нет! Не подходи ко мне! Не прикасайся! – выкрикнула Полина и ускоряя шаг устремилась к выходу.

Написав Кате сообщение, что почувствовала себя плохо, Полина выбежала на улицу, не заботясь о том, что ее плащ остался где-то в гардеробе, она остановила машину такси, чтобы отправиться домой. И чем раньше она там окажется, тем лучше для нее. Теперь весь спектр ее чувств к Ярскому перекрывает одна единственная мысль – быть с ним.

Глава 23

Дождь за окном лил всю ночь и весь день. Под стать настроению Полины. Холод и сырость, которые обрушились на Московский регион были своего рода передышкой, паузой в череде быстротечных событий. Даже сама погода говорила том, что нужно уметь вовремя остановиться, чтобы закинуть голову вверх, подставляя свое лицо каплям дождя, отрезвляюще холодным и мокрым.

Когда Полине было 14 лет, они еще всей семьей жили вместе под одной крышей, на последнем этаже двеннадцатиэтажки: типичная постройка конца 80-х годов, квартиру в которой еще давали за хорошую и преданную работу и честный труд. Все типично: дом, двор, подъезд, даже сами квартиры были сделаны под копирку. Но тогда, в свои 14 лет, ее двор, уже расписанные стены подъезда и лифта, ее маленькая комната, которую делила с братом, были самыми дорогими и близкими. И сейчас, когда дождь не дает выйти на улицу, Полине хотелось бы очутиться в той самой маленькой комнатке, на двенадцатом этаже, забраться на подоконник и любоваться этим дождем. Тогда бы он ее успокаивал и дарил чувство тепла, нежности и любви. Мама, как всегда, приготовила бы любимое всеми овсяное печенья, чтобы порадовать свою семью в такой день, а папа смотрел бы очередную передачу про политику и что-то тихо комментировал. Полина подошла бы к нему и прижалась к его крепкому плечу, а в ответ он поцеловал бы ее макушку и сказал слова любви и нежности, которые может сказать только отец своей любимой дочери. Хотелось бы забраться на подоконник и взять книгу, например “Полианну”, ее любимую и зачитанную до пожелтевших страниц, обложиться подушками и читать, под звук битов, которые приглушенно доносятся из наушников брата – опять сидит за своим компом и что-то делает. Тихо. Тепло. Уютно.

Поллианна – милая, веселая и жизнерадостная девочка, несмотря на все испытания судьбы, которые выпали на ее долю. Она всегда сохраняла оптимизм и радость жизни и всегда верила в лучшее. Полина даже завидовала такой солнечной девчушке, которая осталась практически одна, лишенная искренней и безусловной любви. Даже такая маленькая девочка могла справиться с трудностями и не сломаться. Жаль, что она не Поллианна. Вера в светлое и чистое ушла, как Полина выросла и отложила любимую книгу, что она уже успела покрыться пылью. Остались только воспоминания о добром и счастливом детстве.

– Мам, привет, – с грустью начала Полина.

– Привет, доченька. Ты как? Мы тебя каждые выходные ждем…

– Вы на даче? Может мне приехать?

– Конечно приезжай. Ты же на машине? Будь аккуратней, на улице такой дождь…

– Да, конечно. Тогда сейчас соберусь и приеду. Можно я останусь у вас ночевать?

– Что за вопросы, конечно!

Разговор длился меньше минуты, но на душе у Полины уже стало теплее от маминого голоса. Поэтому она даже не сомневалась, что самым правильным решением сейчас было поехать к родителям и ощутить мамино тепло, уткнуться в ее объятия и, может быть, просто поплакать. Ощутить, как папа обнимет ее с отцовской нежностью и пожурит слегка за то, что так долго их не навещала.

Спустя каких-то полтора часа, Полина подъехала к зеленым воротам, на которых внизу справа красовались красные цветочки, нарисованные детской рукой – творение девятилетней Полины, которое родители так и не решились закрасить, как воспоминание о ее желании стать художником.

Старые зеленые ворота, старый деревянный забор, узкая тропинка сквозь красивые мамины цветы и вот она – заветная дверь в деревенский домик, где пахнет вкусной выпечкой и родительским теплом.

– Мам, пап, я приехала!

А на пороге ее и так встречали родители, которые искренне были рады, что к ним приехала дочь. Крепкие объятия, пара маминых слез и причитания отца, что совсем забыла дорогу к родителям.

– К нам брат твоей заезжал на днях. Все такой же неугомонный. Жениться ему пора, а он все то со Светкой, то с Миланкой. Ужас, да Сереж? – кричит мама из кухни, где разогревает приготовленный еще с утра обед. – Я ему говорю, нам бы внуков уже нянчить, а он отшучивается. Собрался в Испанию поехать, отдыхать. Ты ж будешь борщ, Полюш? – суетится мама.