Отпуск с бывшим

– Класс! – восклицаю, когда переступаю порог трапа и оказываюсь на разгоряченной земле Кадиса.

Небо хмурое, но проглядывает солнце. Душно и большая влажность.

– С добрый испанским утром, Миссис Ольховская, – на мое правое плечо опускается тяжелая, волосатая рука. В носу задерживается запах дорогого крема после бритья. Я знаю его марку и цену. К большому сожалению, эта информация никак не может удалиться из моей памяти.

– Снова ты, – отвечаю, не удостоив бывшего взгляда.

– У-у-у, я вижу ты не в настроении. Вот что бывает, когда просыпаешься рано.

– Минуту назад у меня было замечательное настроение. Я планировала посетить церковь Сан Мигеля, Церковь Святого Дионисия и Собор Хереса. А ты…

– А я планировал в «Cafe Royalty». Там вкусный кофе. То, что мне сейчас нужно, – Краевский потягивается и широко зевает. – Ну пока, Миссис Ольховская.

И уходит. Настроение, вопреки моим озвученным желаниям, становится хуже. Я смотрю на спину Даниила, которая удаляется и удаляется. Он даже не оборачивается и не говорит типа: «Да пошутил я, идем вместе, я угощу тебе кофе». Нет, он реально уходит и скрывается за каким-то терракотовым зданием. Наверное, очередная историческая хрень, построенная в лохматом веке.

Я стряхиваю со своих плеч мимолетное разочарование и иду вперед к приключениям. Кадис должен быть великолепен, судя по описанию в путеводителе. Именно отсюда уходил в свое последнее путешествие Христофор Колумб.

В первую очередь дохожу до Площади Сан Хуан де Диос со зданием мэрии. Пальмы, брусчатка, светлые, будто сотворены из прибрежного песка, здания и кучки туристов делают это место похожим на многие другие европейские города. Но вместе с тем здесь другой запах. Наверное, сказывается близость целого океана.

Усевшись в тенек, делаю зарисовки тех мест, что приглянулись: крыши церквей, фонари, витрины магазинов, цветы.

Открыв блокнот на последней странице, в глаза бросается запись Краевского и его порнографический рисунок. Вырвать бы листок, но я лишь чуть смяла, так и не решив избавиться от него.

Потом бреду по улочкам, фотографирую. Часто оглядываюсь, и сама потом себя жутко ругаю. Мне ведь и одной хорошо. Спокойно, тихо…

В интернете нахожу статью, в которой сказано, что надо бы привезти керамическую посуду с андалузским орнаментом, который распространен в этом регионе. Приходится искать сувенирный магазин, когда на глаза попадается…«Cafe Royalty».

Подхожу ближе.

Краевский сидит за барной стойкой. Рядом с ним девушка. Испанка. Или как правильно ее называть? Жгуче-черные волосы, губища, грудь оттопырена. Она размера десятого, если не больше. А бедра! Эта сеньорита сошла с моего блокнота. Она – вылитый рисунок моего бывшего.

Смотрю на эту пару, и меня скрючивает внутри от накатившей пустоты. Кто-то бьет меня по ребрам, по сердцу. Кто-то фантомный, но очень сильный. Я вдохнуть не могу, и ничто вокруг уже не радует и не доставляет удовольствие. Пресно и грубо.

Открываю массивную дверь и оказываюсь внутри. Здесь пафосно. Атмосфера шика в каждой плитке и картине. То, что подходит Краевскому, но не мне. Здесь бы понравилось его матушке. Посетители осматривают новеньких свысока. Конечно, здесь один кофе стоит, как большая керамическая тарелка ручной работы.

– Дорогой, – подхожу к бывшему и кладу свою руку ему на плечо. Благо моя не тяжелая и не волосатая.

Даниил теряется ровно на секунду, но потом находится и улыбается всей белизной своих зубов.

– Дорогая.

Мы съедаем друг друга взглядами без всякого эротического подтекста.

– Еле-еле тебя нашла, – поворачиваюсь к Мисс Кадис. У нее такой вид, словно не получилось снять корону с прошедшего конкурса. Так и ходит теперь с ней.

– А я и не прятался.

– Знакомства заводишь? – не обращая внимания на своего «мужа», разглядываю каждую пору испанки.

И зачем я это все делаю? Наверное, после вчерашнего чмока его общение с этой девицей кажется мне почти изменой, почти грехом. Это не ревность, ни в коем случае. Вдруг какой-нибудь Олех с Дусей увидят флиртующего Мистера Ольховского? Будет неловко.

– Если бы я не знал тебя, подумал, что ты ревнуешь, – шепчет бывший. Я покрываюсь стыдливым румянцем.

Я. Не. Ревную!

– Мы с тобой в одной каюте, Ольховский, – выделяю фамилию, – переживаю, чтобы ты испанских блох не притащил.

– Или все же ревнуешь?

Даниил крутится на стуле и оказывается лицом ко мне. Его ноги разведены, и чудесным образом я оказываюсь между ними. Запах крема после бриться не захотел выветриться за это время, и я отчетливо чувствую аромат груши, сандала и табака. Ну… По-прежнему вкусно.

– Кофе? – предлагает.

– Не откажусь. Но платишь ты. Так сказать, за моральный ущерб.

– Какой еще ущерб?

Одновременно поворачиваем головы к испанке. Она не понимает нашу речь, но вслушивается. Ясно-понятно, что это знакомство для Краевского ничего не значит, и он бы ушел отсюда спустя, скажем, полчаса. Вечером он обязан быть на лайнере, иначе тот уедет без него.

Пару дней назад это показалось бы мне отличной идеей, как избавиться от бывшего, не прикладывая усилия.

Но был чертов «чмок», после которого Краевского, как брелок, хочется брать с собой и с ним же возвращаться. И это я поняла сейчас, глядя на заигрывания Даниила с испанкой. Точно. Никакой ревности.

– Ущерб, Краевский. Здесь могут быть туристы с нашего корабля. А ты, на секундочку, Мистер Ольховский. Мой муж. К сожалению.

Щеки Даниила покрываются гневными красными пятнами. Я невинно закусываю нижнюю губу.

– Какая же ты…

– И пирог, пожалуйста. Его ты хвалил в этом заведении? – перебиваю. У меня улучшилось настроение, и слушать его оскорбления я не собираюсь. Впереди еще семь часов, в течение которых планирую насладиться уже не Кадисом, а Севильей.

– Кофе и пирог Миссис Ольховской, – выкрикивает официанту.

Я присаживаюсь на стул по другую руку от бывшего.

– Благодарю.

Пью кофе молча, болтая ногой под стойкой. Аккуратно посматриваю на время. Не хочется признаваться, но мне уютно здесь. Легкая музыка, вкусный пирог. Испанка куда-то утекла… И вроде бы не так уж она и интересовала Краевского. Его взгляд, не переставая, падает на мои колени. Сегодня я в шортах-бермудах и легких пляжных эспадрильях.

– Планы на остаток дня? – невзначай интересуется. Взгляд увел.

– Севилья. Автобус отходит через полчаса.

Даня цыкает и высокомерно посмеивается. Дурная привычка еще от его мамаши.

– Ты не успеешь, Василина.

– Успею. У меня в запасе целых семь часов. Поэтому сейчас я схожу в дамскую комнату и уйду.

Делаю, что и собиралась, а когда возвращаюсь, Краевский стоит у входа с перекинутой через тело льняной сумкой и будто бы кого-то ждет. Неужто ли испанку?

– Поехали. В Севилью.

– Я? С тобой? – остаюсь стоять на месте, рискуя опоздать. Если это случится, следующий автобус только через час, и тогда мы точно не успеем посмотреть хоть что-то в Севилье и вернуться к отправлению нашего лайнера.

– Со мной, Миссис Ольховская. Если я вернусь на корабль без тебя, это будет выглядеть подозрительно. Учитывая, что вчера ты выиграла сумку-холодильник аж на двадцать литров!

– Дурак! – выкрикиваю, пока Даниил выходил из кафе.

Получается, в Севилью мы едем вдвоем. Я улыбаюсь с ехидством, бросив довольный взгляд на ту испанку, что подпирает стул уже с другой стороны бара.

Глава 22. Василина

Стоим с Краевским друг за другом на остановке в ожидании автобуса. Я заплатила семнадцать евро и намерена точно добраться до города.

– Ты в курсе, что нужен билет? – говорю перед собой.

– Во