Последний дракон

Верховный Конунг остановился на последних ступенях лестницы, так, чтобы возвышаться над остальными, и с силой ударил молотом по ступеням. Трор заметил, как вздрогнул отец. Среди собравшейся толпы пронесся встревоженный ропот.

Суд начался.

– Свальд, Всеотец наш и покровитель! – Рунволд огласил площадь хриплым басом. – Призываю тебя, дабы узрел ты кару над святотатцами, что покусились на святыню Твою.

Резкий порыв ветра взметнул стяги на крепостных стенах и закружил снег в безумном хороводе. Конунг развел руки в стороны и запел ужасающий гимн. Его голос пронзал до глубины души, терзал сердце, пробирался в самые потаенные уголки. Толпа подхватила песню Рунволда, и их голоса слились в оглушающий поток слов и звуков.

Кровью за кровь мы отплатим врагам.

Черной пучиной морской всем огням,

Что обрушает на нас целый мир.

Вновь полыхает на скалах кумир.

Горны зовут наш народ в смертный бой.

Берег накроет кровавой волной.

Хладные трупы заполнят поля,

Близок расплаты час. Снова война.

Ветер и Буря станут горой,

Место морозов займет жаркий зной.

Знаки и стяги, что гнили в земле,

Снова воспрянут, взывая к судьбе.

Прах от костей и истлевших людей

Станут доро́гой для войска зверей,

Лихо проснется среди темных чащ,

Рок пронесется, всем жизням палач.

Только варягам под силу судьба,

Что нашим Богом давно решена.

И пусть поломаны копья, щиты,

Станет оплот наш огнем среди тьмы.

Едва Рунволд закончил песнь, как затих ветер, и над крепостью снова повисло безмолвие. Верховный конунг положил ладонь на рукоять молота и продолжил речь, поочередно посмотрев в глаза каждому узнику.

– Ярл клана «Драконьей пасти» Сив Унве. Вождь клана «Драконьей пасти» Трор Унве. Дружина драккара «Младший дракон», коя состоит из последних мужей клана «Драконьей пасти», – Рунволд медленно перечислил всех варягов, что находились в плавании вместе с Трором. – Волхв клана «Драконьей пасти».

Конунг замолчал, словно ему было тяжело сказать то, что намеревался. Толпа собравшихся жителей заворожено наблюдала за судом. Все взгляды были прикованы к правителю. Каждый с трепетом ждал, когда тот огласит свое решение. Больше всех тревожился Трор. От осознания того, что дед так и не узнает всей правды, прежде чем свершит судьбу клана «драконов», у него перехватило дыхание. Он поймал на себе торжествующий взгляд Твольва. Кривая ухмылка перекосила его мерзкое лицо. Он победил.

Рунволд поднял над головой кулак и прогремел:

– Именем Всеотца, властью Ветра и Бури, я объявляю клан «Драконьей пасти» виновным в нападении на Ветреный Пик и убийстве семерых волхвов, священных наставников нашего народа!

Сердце Трора было готово вырваться из груди. Он понял, что его колени дрожат. Вождь увидел Твольва, который, не скрывая злорадства, смеялся и хлопал себя по ляжкам. Но его собачий смех заглушила пришедшая в движение толпа. Одни восприняли решение Верховного конунга с восторженными криками. Другие же пришли в ужас и тихо перешептывались.

– Великий Конунг, выслушай меня! – воскликнул Трор.

Он до сих пор не верил в происходящее. Как дед мог так поступить?

– Любые слова клана будут восприняты как ложь и попытка обелить свои злодеяния, – снова заговорил Рунволд и толпа притихла. – В отсутствии тех, кто мог бы оправдать ярла Сива Унве и его людей, ответ за преступление клану «Драконьей пасти» предстоит держать немедля…

Чей-то крик вдруг перебил речь Верховного конунга:

– «Драконы» не виновны!

21

Резкий порыв ветра взметнул стяги и осыпал двор снежной крошкой. Толпа становилась больше и медленно разрасталась. Казалось, к крепости стеклись все жители города. Каждому хотелось узнать, чем закончится суд, равных которому не было на памяти даже самых дряхлых старожилов острова. Напряженные взгляды всех собравшихся устремились к рыжеволосому юнцу Акке. Тот робко потоптался на месте, и выступил вперед, но ему не дали сделать и шага. Твольв скорчил озлобленную гримасу, схватил племянника за руку и втянул его обратно в толпу варягов.

– Что ты делаешь, сукин сын? – зашипел на парнишку здоровяк.

– Ярл Твольв!

Подобно грому пронесся по площади рык Рунволда. Конунг повернулся к «волкам» и стукнул молотом, отчего треснула деревянная ступень и в воздух взметнулись щепки и осколки.

– Верховный Конунг, – опустил голову в поклоне Твольв, – юнец не ведает, что творит. Он еще даже не варяг и не может держать слово…

– Я – варяг! – пропищал Акке.

Он укусил дядю за руку, вырвался из ослабевшей хватки и выбежал на середину двора, заслонив собой пленников.

– Я прошел обряд инициации и могу говорить от своего имени! – проскандировал юнец.

– Кто ты, юный варяг? – спросил Рунволд и начал медленно спускаться по лестнице. – И кто же стал свидетелем твоего взросления? Кто благословил тебя? Какую жертву ты положил алтарю Бога Ветра? Кто дал тебе первые наставления твоей новой жизни?

Акке непроизвольно сжался в комочек, когда Конунг подошел почти вплотную и навис над ним, подобно необъятной горе над молодым деревцем. Парень глубоко вздохнул, выпрямился и попытался справиться с волнением.

– Мое…мое имя Акке из Акоса, Верховный конунг. Мой обряд почтил присутствием вождь клана «Драконьей пасти» Трор. Моим благословением стала кровь волхва, что обагрила мои руки и лицо, когда я защищал свою жизнь от его нападения, – с каждым словом Акке чувствовал себя все увереннее, а его голос становился громче и крепчал. – Моей жертвой Богу Ветра стала последняя память о моей матери Фризе, дочери Хейля, Конунга острова Акос! Моим первым наставлением стали слова моего родного дяди, ярла клана «Северных волков» Твольва, коими он просил меня предать дружбу с вождем Трором и избавиться от последнего свидетеля тех зверств, что учинил клан «волков» в обители Великого Свальда!

Изумленные зрители возбужденно перешептывались. Творилось что-то немыслимое. Какой-то молокосос посмел опорочить имя прославленного ярла Твольва, что был принят в доме Конунга как почетный гость? Боги! Что же будет? Толпа загалдела и снова зашевелилась. Зеваки не успокоились, даже когда заговорил Рунволд.

– О каких зверствах ты говоришь, юноша? – спросил Конунг, сдвинув кустистые седые брови.

– Ярл Твольв давно хотел устроить набег на Ветреный пик, – ответил Акке, бросив полный презрения взгляд на вожака «волков». – Он ждал моего десятилетия, чтобы сопроводить меня на инициацию и напасть на служителей храма. Но потом к нам присоединился клан «драконов»…

– То, что ты скажешь дальше, решит и твою судьбу, варяг, – перебил его Рунволд и стукнул молотом о землю. – Говори правду, иначе кара Свальда настигнет и тебя.

– Тогда я скажу всю правду, Верховный конунг! – не унимался Акке.

Его было уже не остановить. Юнец поведал обо всех событиях последних дней. Рассказал о том, как Твольв пригласил ярла Сива в набег на храм. О том, как предводитель «драконов» первым пролил кровь в священных залах. О том, как «волки» пронеслись по обители Бога Ветра, не жалея служителей святилища, и только Трор пытался прекратить кровопролитие. Не стал он молчать и о том, как прошел обряд инициации и о смерти волхва, который принял их за захватчиков и пытался убить. Закончил же рассказ тем, как спас Трора и передал дяде мечи, что хранились в храме.

Рунволд слушал его, прикрыв глаза. Воздух вокруг него дрожал и походил на переплетенные прозрачные нити. Конунг будто слушал ветер, а тот шептал ему неведомые секреты. Трор, что молчал все это время, наконец оживился и взмолился.

– Верховный конунг… Дедушка…, – прохрипел он, пытаясь поймать глаза его взгляд. – Забери мою жизнь, но пощади моих людей. Они невиновны в грехах своих вождей. Никто из клана не поднимался в гору, и даже не знал о том, что мы с ярлом Сивом отправились на Ветреный пик. Прошу тебя…

Рунволд соизволил отвернуться от Акке и посмотрел на внука. Уголки его глаз будто бы дрогнули, и на миг Трору показалось, что дед решил сменить гнев на милость. Но затем площадь огласил дикий крик.

– Умри!

Трора сковал ужас. Он увидел Твольва, который выпрыгнул из столпотворения «волков» и устремился к Конунгу. В его руках блеснул тьмой черный меч из храма Свальда. Верзила в два прыжка преодолел расстояние до богородного и рубанул клинком наотмашь. Время будто на миг замедлило ход и остановилось совсем. Трор успел лишь увидеть, как черное лезвие рассекает холодный воздух и несется навстречу Рунволду. Но затем грянул гром.

Сгусток ветра, полный грязи и снега, сбил Твольва с ног и поднял его над землей. Ярл «волков» пролетел с десяток шагов над двором и упал в талую лужу. Меч выскочил из его рук, но не рухнул рядом, но мелькнул в воздухе и опустился в ладонь Рунволда. Могучий старец раздался в плечах и стал еще выше, а взгляд еще свирепее.

– Глупец! – от его голоса у Трора зашевелились волосы на затылке. – Ты поверил старым легендам?

– Невозможно, – захлебываясь слюной, пропыхтел Твольв и попытался встать на ноги.

Рунволд взмахнул свободной рукой, и новый порыв ветра прижал противника к земле.

– Ты зарвался, Ярл Твольв, – прогремел Конунг. – Забыл, что значит преданность и верность. Жажда власти затмила твое сердце, но тебе неведома мудрость и сила богородных. Не знаешь, что нас ждет, и куда веду я мой народ.

Он подошел к распластанному Твольву и коснулся острием клинка его горла.

– Нет, – прохрипел тот, не в силах вырваться из невидимой хватки. – Гребаный меч должен был убить тебя!

– У этого меча есть имя, – Рунволд провел пальцами по рунам, начертанным на полотне клинка. – Гвиахредд – Разящий Жизнь, что был выкован самим Хладом… В твоих руках это просто железка.

Верховный конунг повернулся к собранию и воздел оружие над головой.

– Ярл клана «Северных волков» Твольв, сын Хаккона и его варяги! Именем Всеотца, властью Ветра и Бури, я объявляю вас виновным в нападении на Ветреный Пик, убийстве наставников нашего народа и посягательстве на жизнь своего владыки! Вашим наказанием станет смерть!

Послышался треск. В воздух взметнулись снопы искр. Небо на миг потемнело, и Рунволд вскинул руку, протянув меч навстречу внезапной буре. Он закричал, и с ним закричал сам Ветер. Пространство над крепостью поразила ослепительная вспышка, а за ней раздался оглушающий рокот. С почерневших облаков сорвалась кривая дуга, которая ударила в самый кончик меча. Месиво белых огней пробежалось по лезвиям, окутало рукоять и впилось в ладони Рунволда.

Богородный прикрыл глаза и коснулся клинком щеки Твольва. Огни переметнулись тому на голову, вмиг охватили тело и взорвались сотней бликов. Ярл «волков» даже не успел закричать. Он в момент превратился в обугленные дымящиеся останки.

От ужасающего зрелища Трор невольно зажмурился, но скрыться от зловония жженой плоти он был не в силах. Ему хотелось убежать отсюда. Прыгнуть на лодку и уплыть как можно дальше. Но Конунг не собирался давать никому передышку. Его бас нарушил повисшую над двором тишину:

– Если есть среди собравшихся те, кто хочет бросить мне вызов – делайте это сейчас!

Испуганная толпа замерла. Никто так и не выступил вперед. Никто не хотел присоединиться к испепеленному ярлу «волков». Те, кто набрался смелости, поспешили покинуть крепостной двор и убежать в город. Прочие же остались, ожидая завершения суда.

– Коли так, – вздохнул Рунволд и кивнул своим дружинникам, – связать ватагу «Северных волков» и бросить их на дно Пучины морской…

– Я хочу! – перебил его осипший голос.

Конунг обернулся, ища глазами смельчака. Им оказался Сив.

22

Увидев смерть заклятого недруга, ярл «драконов» словно очнулся ото сна. На его лице играла торжествующая улыбка. Взгляд налитых кровью глаз пожирал облик Рунволда, был готов испепелить его так же, как тот избавился от Твольва.

– Я бросаю тебе вызов, старик! – повторил Сив и его клич эхом отразился от стен Высокого дома.

Конунг дождался, пока воины из дружины вывели схваченных «волков» из крепостного двора, и только после этого ответил:

– Ты зашел слишком далеко, Сив. Я надеялся, что время и ответственность за жизни других людей научат тебя смирению и привьют мудрости твоим решениям. Но ошибся, – Рунволд покачал головой и опустил меч. – Сможешь ли ты признать то, что поведал юный Акке? Ты и правда первым пролил кровь в стенах обители Свальда?

– Да! Я сам собирался найти эти мечи и покончить с тобой, старый безумец!

– Остановись, отец! – взмолился Трор и протянул к Сиву связанные руки.

Тот небрежно отпихнул сына и выступил вперед.

– Всю жизнь ты издевался надо мной и моим кланом! Ты тешился моими страданиями, радовался моим неудачам! Ты виноват в смерти моей жены! Весь клан «Драконьей пасти» стал игрушкой в твоих безумных руках! Мы ненавидим тебя!

– Столько лет…а ты так ничего и не понял, сын…, – протянул Рунволд.

– Ты мне не отец, поганый скрелинг! – с пеной у рта кричал Сив.

Старец тихо вздохнул и на мгновенье прикрыл глаза.

– Тогда и ты мне больше не сын. Я разочарован.

– Гореть тебе в Пекле! Развяжи меня и прими мой вызов!

– Я дам последний шанс…, – Рунволд взмахнул мечом и навел его на пленных моряков, – твоим людям. Если они сделают верный выбор – останутся живы. Иначе же – разделят твою судьбу.

– Мои люди верны мне! – взревел Сив.

– Неужели? – усмехнулся Конунг и посмотрел на связанных «драконов». – Кто из вас останется со своим ярлом до конца? Кто из вас решится быть верным даже перед лицом неминуемой смерти? Стоят ли еще хоть чего-нибудь клятвы варягов из клана «Драконьей пасти»?

Варяги молчали. Бравые воители, закаленные в многочисленных боях и долгих морских переходах, были измотаны и опустошены. Но не простая усталость терзала их уже который год. Мысли каждого из мужчин метались между клятвой верности клану и возможностью начать спокойную жизнь, вдали от безумного ярла и его мести. Долгие годы Сив вел «драконов» к упадку и забвению, но теперь представился шанс вырваться из лап предводителя, который давно потерял здравый смысл. И потому ни один из варягов не шелохнулся. Никто не занял место рядом с ярлом Сивом. Никто не захотел разделить с ним жизнь и судьбу.

Никто, кроме Трора.

Вождь гордо поднял голову и сделал шаг вперед. Он понял, что мог бы бросить отца уже давно, но не сделал этого. Поэтому останется с ним и теперь. Он не сможет принять того, что натворил Сив. Но между ними было нечто большее, чем просто клятва верности. Они оба отвечали за клан. А значит, держать ответ за преступления им тоже придется вместе. Сын не мог отвернуться отца. Юноша посмотрел на деда и тяжело вздохнул.

– Верховный конунг. Мы заслужили кару за наши проступки. Но пощади моих людей. Они не виноваты. Никого из них не было рядом с нами в тот день. Прошу, внемли моим словам, владыка.

– Не виноваты, говоришь, мой юный внук? – губы Рунволда тронула усмешка. – Твои люди бросили своего ярла в самое трудное время, нарушили клятву, данную клану и роду. Самое что ни на есть худшее преступление – это предать предводителя клана. Таким нет места в Залах павших. Таким не будут рады предки и Бог Ветра. Такие заслуживают только смерти.

Варяги разразились встревоженным ропотом. Некоторые падали на колени и молили о прощении. Другие стояли, потеряв дар речи. Никто не мог поверить, что все происходит на самом деле. Конунг повернулся к воителям из своей дружины и махнул рукой в сторону пленников.

– Отправьте их на дно вместе с остальными предателями.

– Дедушка, нет! – не выдержал Трор.

Юноша сорвался с места и побежал к Рунволду. Он хотел остановить богородного, был готов умолять его изменить решение. Под ногами вождя что-то хрустнуло, и он кубарем повалился на землю, окруженный облаком черного пепла. Трор перевернулся на спину и с ужасом осознал, что запнулся об останки Твольва. С отвращением перебирая руками по грязи, он отполз от обугленных костей и уткнулся плечом в сапоги Рунволда.

Конунг свысока посмотрел на внука суровым взглядом.

– Не вмешивайся, Трор. Наказание постигнет всех.

– Вот именно, сынок! – прикрикнул Сив, медленно приближаясь к богородному. – Старику нет дела ни до тебя, ни до меня! Он обезумел, и все мы стали жертвами его полоумия.

Дружинники Конунга окружили ярла и преградили ему путь.

– Нет, отец! – воспротивился Трор, попытавшись подняться. – Все не так! Я просил тебя не делать этого. Ты не вернешь маму, даже если отомстишь. Мы могли бы уплыть домой… Просто уплыть домой… Почему ты не послушал меня?

На глазах юноши навернулись слезы, и он с трудом сдерживал чувства. Не без труда Трор встал на ноги, и снова протянул руки к отцу. Но Сив даже не хотел слушать его.

– Поганый мальчишка! Мне не нужна помощь ни твоя, ни этих грязных вахлаков!

С криком, он растолкал дружинников и кинулся на Рунволда, в отчаянной попытке положить конец его жизни. Богородный вскинул руки и оттолкнул Трора от себя. Юноша отлетел к стоявшему рядом Акке и плюхнулся посреди лужи. Последним, что он смог разглядеть сквозь застилавшие глаза воду и снег, стало то, как Сив в безумном прыжке несется навстречу черному клинку.

Двор озарила новая вспышка.

За ней пришел гром.

23

Волны накатывали на каменистый пляж, приносили обрывки водорослей и запахи соли и снега. Отважные чайки боролись с порывистым ветром. Раз за разом он сносил птиц обратно к острову, не пускал их в море. Вскоре снова западал снег. Хлопья кружились в чудаковатых завихрениях, сталкивались друг с другом и опадали на лицо и одежду.

Холод крепчал. Еще днем повсюду виднелись диски талых луж, но к вечеру они покрылись неровным льдом. В этом неприветливом краю тепла не сыщешь даже летом, чего уж говорить о глубокой зиме. Суровая природа островов не щадила никого. Даже тех, кто жил здесь уже не первый век.

Трор поморщился и встряхнул плечом, сбросив с него нападавший снег. Он невольно улыбнулся, вспомнив на миг, как начиналось это приключение. Но улыбка быстро сползла с его лица. Поводов для радости не осталось. Одна лишь скорбь.

Зима 925 года, месяц Холодных ветров

Запись четвертая

Судовой журнал – единственное, что мне позволили забрать с «Младшего Дракона». Я больше не знаю, что написать. Все кончено. Рок, что зрел над моим родом долгие годы, наконец явил себя. Больше нет гордого клана «Драконьей пасти». Больше нет отца. Мне не позволили даже погрести его останки. Их сбросят в море, и ярл Сив навеки сгинет в морской пучине. Вместе с ним канет и вся моя жизнь.

Для чего он пощадил меня? Почему отпустил? Изгнал…

Дед сохранил жизнь и нашему волхву. Но вряд ли тот долго протянет.

Мой же путь теперь ведет меня прочь от родных мест. Это будет тяжелый поход.

Я не знаю, куда мне идти.

Юноша занес перо над исписанной страницей и на миг задумался. Он больше не вождь. У него нет ни драккара, ни клана. Кто же он?

Трор Унве. Последний «дракон».

Хруст камней и чье-то раздраженное чертыханье отвлекли Трора от записей. Он обернулся и увидел Акке, который спускался по скалам со стороны города. Неуклюжий варяг едва не навернулся на глудких булыжниках, но смог устоять на ногах. Он подошел к Трору и молча присел рядом.

Друзья долго смотрели на серые морские волны. Никто не решался первым нарушить безмолвие. Обоим юношам были понятны чувства друг друга. Оба вернулись из этого бесславного похода другими людьми. И вернулись ли вообще?

На ум невольно пришли слова Твольва: «Ветреный пик меняет всякого, кто осмелится подняться к его вершине». Это оказалось правдой.

Трор с содроганием вспомнил, как молния вмиг испепелила отца. Как старик Рунволд отвернулся от его дымящихся костей и, даже не посмотрев на внука, прорычал: «Уходи с островов, и больше не возвращайся». Как Акке помог ему выбраться из прокисшей лужи и увел подальше от крепости.

Вспоминал он и серый парус широкого приземистого кнорра, на котором увозили пленных воинов. «Волки» и «драконы» перед лицом смерти казались не такими уж и разными. Испуганными, отрешенными, разбитыми. Они смеялись над смертью всю жизнь, но когда она посмотрела им в глаза… Не все смогли выдержать ее взгляда. Корабль быстро скрылся за утесом и увез варягов к месту казни. Трор вспоминал, как жгучие слезы капают по его щекам. Он был больше в силах их сдерживать.

Юный «дракон» еще никогда не плакал. До сегодняшнего дня.

Когда солнце начало близиться к закату, Акке вздохнул и посмотрел на Трора.

– Куда ты направишься?

Тот пожал плечами и еле слышно прошептал:

– Не знаю.

– Пока я брел сюда, слышал в порту пересуды моряков, – сказал Акке, пиная носком сапога мелкую гальку. – Говорят, утром в сторону Родии отплывает торгаш из вольных городов Цивиса. Наймись к нему.

– Все, кто приплывает сюда из Цивиса – пираты и пройдохи.

– Выбор у тебя не велик.

Трор усмехнулся.

– Может, как в той древней балладе? «Разбежавшись, прыгнуть со скалы»? – юноша не стал дожидаться ответа друга и покачал головой. – Ты прав. Я обращусь к нему. Вряд ли он возьмет меня просто так.

Акке хлопнул себя по лбу и рассеяно стянул с плеча мешок.

– Пучина, я чуть не забыл!

Он развязал тесемку и вынул из мешка продолговатый тряпичный сверток. Трор взял его в руки и догадался, что находится внутри.

– Это…белый меч? – изумился юноша, приоткрыв край свертка.

В вечернем сумраке блеснул красным цветом огромный камень, украшавший навершие меча. Трор поспешил завернуть находку обратно и вопросительно уставился на Акке.

– Откуда он у тебя?

– Твольв оставил его на драккаре. На всякий случай, – шепнул рыжеволосый юнец. – Тебе он пригодится больше чем мне или…Конунгу. Возьми вот еще кошелек. Там немного медных брусков. Может, хватит на первое время.

Трор принял маленький мешочек из рук Акке и тяжело вздохнул. Но это было еще не все. Парень выудил из мешка посеребренную бляшку с выгравированной драконьей головой.

– Это твое, вождь.

Трор закрыл ладонь Акке и приобнял друга за плечи.

– Оставь это себе. Драконов больше нет, – он крепко прижал Акке к себе и поцеловал в макушку. – Пусть Свальд наполняет твои паруса Ветром, а Бури обходят стороной твой драккар.

– Хайли Сваль, друг мой, – кивнул Акке. – Я не забуду тебя.

– И я тебя, Акке. И я.

Эпилог

Ближе к ночи, Трор поднялся по сходням на легкую трехмачтовую шхуну. В свете факелов и фонарей он смог прочесть название на старородском наречии: «Аннета». Корабль, явно много повидавший на своем веку, не внушал доверия, но выбора не оставалось. Трор поправил заплечный мешок и притороченный к нему сверток с мечом и вступил на палубу.

Один из вахтовых провел юношу в крохотную комнатку в трюме, которая служила каютой капитана. Им оказался приземистый, изрядно располневший мужчина, с щербатым лицом и гнилыми зубами. Разодетый в песцовые меха и черную шляпу с непомерно огромными полями, он сидел, сложив ноги на крохотной конторке, и потягивал из грязной деревянной кружки местный эль. Бочонок с напитком примостился сразу под стулом, среди прочего мусора, скомканных листов пергамента и рассыпанного табачного зелья.

Завидев ночного гостя, капитан почесал безобразную распушенную бороду и со стуком опустил кружку поверх бочонка.

– С чем пожаловал, касатик? – прохрипел он, изучая пришельца с ног до головы.

– Меня зовут Трор Унве. Я бы хотел наняться в твою команду, капитан.

– Что, жизнь на островах не мила? – усмехнулся тот. – Волки, это самое, заели? Ха!

– Можно сказать и так, – кивнул Трор и угрюмо насупил брови.

Капитан сбросил ноги со стола, громко стукнув каблуками об пол, и с интересом придвинулся ближе.

– Что у тебя для меня есть, малыш? – спросил он, потерев пальцами перед носом в знак того, что хочет получить денег.

Трор замялся. Он сунул руку в мешок, который был приторочен к поясу и вытащил на свет кошелек, что передал ему Акке. Капитан, не церемонясь, вырвал его из рук юноши и высыпал пригоршню брусков на конторку.

– Не густо, милок, не густо, – покачал головой мужчина. – Курам на смех, как сказали бы уважаемые господа из Технограда. Что у тебя еще есть?

Насупившись, юноша снова полез в мешок и наткнулся на что-то мягкое и податливое. Он подхватил находку и выудил наружу книжку в кожаной обложке. Трор опешил, вспомнив, что все это время носил с собой древний дневник, который он нашел в храме Свальда. Значит, где-то в мешке лежала и фигурка Бога Ветра. Капитану, похоже, не было дела до воспоминаний паренька. Он выхватил книгу и поднес к глазам. С любопытством он полистал страницы, испещренные незнакомыми символами и поцокал языком.