скачать книгу бесплатно
* * *
Утро выдалось отвратительным. Родители ругались, как незнакомые люди на базаре. Я слышал все от начала до конца. Отец называл мать больной истеричкой, а мама, в свою очередь, говорила о его новой женщине. Они перебрали весь бранный словарь. Не знаю, кто из них перешел черту, но через час криков и выяснения отношений я услышал слова матери:
– Мы уезжаем.
Я сидел и плакал, как плакал бы любой мальчик десяти лет, услышав такое. Мои красные глаза уже не могли выжимать слезы, а я не мог успокоиться. Меня трясло, голова болела, а тело ломило. Я свернулся калачиком в кровати и старался прийти в себя.
Мама влетела в комнату, ее глаза были похожи на мои. Такие же красные и уставшие. Видно, что она не спала всю ночь. Как только мама достала из шкафа сумку, я все понял. Моя семья разрушена. Ее больше нет. Конец. От этого мне стало еще страшнее и обиднее за себя, за свою жизнь.
Мама отошла от шкафа и села возле меня. Она шептала мне на ухо, что все хорошо. Ничего не изменится, и у меня все равно будет семья. Я не смог поверить ни единому ее слову. Передо мной – доказательство того, что все кончено. Сумка лежала на полу, а шкаф открыт настежь. Папа продолжал кричать. Он не заходил в мою комнату. От этого мне не становилось лучше.
– Закрой свой рот! – резко закричала мать.
Я стал плакать сильнее.
– Ты мне смеешь такое говорить?! – в ответ крикнул отец.
– О сыне подумай, чертов эгоист! – опять крикнула мама, и на этот раз ор стих.
Родные материнские руки обняли мое хрупкое маленькое тельце.
– Все будет хорошо, сынок. Только тише, не плачь, мой дорогой, – мама пыталась меня успокоить.
Ее тихий тон и отсутствие криков помогли мне немного прийти в себя. Тремор не отпускал, а головная боль сдавливала виски.
– Давай сынок, мы с тобой соберем сумки и поедем кое-куда, – спокойно говорила мама.
– Куда? – спросил я жалостливым голосом.
– Далеко отсюда.
Мама встала и пошла собирать сумки. Я не отпускал колени и лежал калачиком до того момента, пока мама не позвала. Я встал с кровати. Ноги не слушались. Я шел вперед, сшибая все углы, а мама сзади тащила сумки.
– Ма-ам. Давай я тебе по-омогу, – в моей речи резко появились провалы.
Я начал заикаться. Никогда такого не было. Мама посмотрела на меня, как на непонятное существо. Как будто после этого я стал для нее чужим.
– Иди вперед, сынок, я сама справлюсь, – сказала мама и немного толкнула меня в спину, чтобы я быстрее двигался.
Когда я шел по коридору, то краем глаза заметил отца. Он стоял на балконе, затягивался сигаретой и смотрел на меня. Так пристально, что мне стало не по себе. Наверное, в тот момент я перестал быть для него сыном.
– Быстрее, сынок, – говорила мама.
Я вышел из квартиры и больше никогда не пересекал ее порога.
* * *
Павел Анатольевич на протяжении всего моего рассказа что-то записывал. Поражаюсь его способности так просто конспектировать мои слова. Впрочем, он мог записывать возможные диагнозы или еще что-то, что вообще не относится к моему рассказу.
Пока он писал свои заметки, я еще раз осмотрел кабинет, как вчера. Мне казалось, что теперь обезьяны поменялись местами. Это все странно. Может, я не выспался или так на меня действуют таблетки?
С сегодняшнего дня я начал принимать новые препараты по рецепту Павла Анатольевича. Естественно, мне не говорят, какие. Мне даже диагноз не сообщили, что уж говорить о таблетках…
– Куда вы переехали с мамой? – поинтересовался доктор.
– В другую квартиру. Попроще и с меньшим количеством комнат. Как раз на меня и маму. Я устроился в комнате поменьше, а маме дал самую большую. Насколько мне известно, квартиру родители продали и поделили деньги между собой. Этот ублюдок даже не смог полную сумму отдать матери. Она содержала меня и себя, в то время как он жил с другой семьей. Ему-то намного легче было, – говорил я.
Эмоции хлестали меня по щекам, а разум прятался где-то за стеной. Я не мог сдержать накопившийся во мне гнев.
– Я считаю своего отца идиотом, – заключил я.
– Почему? – поинтересовался доктор. Он был раздражен. Как будто что-то хотел сказать, но сдерживал себя.
– Он изменил матери, хотя у самого было все, о чем только могут мечтать люди, – нервничал я. – По сути, он получил лишнюю головную боль и многого лишился.
– Мужчины в таком возрасте, как твой отец, склонны к кризису средних лет. Знаешь, что это такое? – спросил доктор.
– У меня есть догадки, но…
Павел Анатольевич резко меня перебил:
– В этот период мужчина считает себя подавленным и несостоявшимся как в сексуальном плане, так и в моральном, иногда в материальном. У него возникают мысли, что он многое потерял. Пытается наверстать упущенное. Понимаешь? Сейчас он, может быть, жалеет о своем поступке. Правда, вернуть ничего не может, – пояснил врач. – Или так сложилась ситуация. Ты можешь не знать многое из того, что творилось в личной жизни твоих родителей.
– Мне без разницы, что он думал в тот момент и что думает сейчас. Факт остается фактом. Он покинул нас с матерью, и мириться с этим я не намерен, – решительно сказал я. – А ситуацию можно было решить, я уверен в этом.
– Не следует надеяться, что такое с тобой не случится, – заверил доктор.
– Я никогда не стану таким, как мой отец, – сказал я, дав понять, что меня не интересует больше этот разговор.
По всей видимости, Павлу Анатольевичу было плевать на мои интересы.
– Когда ты в следующий раз видел своего отца?
– На линейке в новой школе. Можно сказать, что это был второй мой самый худший день, – сказал я и залпом выпил остывший чай.
* * *
– Сын, ты скоро? – спросила мама, дожаривая яичницу.
– Да, мам, я уже бегу, – кричал я из своей комнаты.
Портфель собрал, даже новую форму надел. Так что я был самым завидным школьником из всех.
– Беги кушать, – говорила мама.
Я словно ветер залетел в кухню и сел за стол.
– Кушай аккуратно, не заляпай новую форму.
– Хорошо, – улыбнулся я.
– Как доешь, поставь тарелку в раковину, а сам обувайся и выходи. Я пока машину прогрею.
Я начал закидывать в себя яичницу.
Пока мама обулась и вышла на улицу, я уже доел и выбежал в коридор. Быстро натянул обувь, закрыл дверь на ключ и выбежал в осенний двор.
Мама подъехала прямиком к подъезду. Я сел на заднее сиденье, прислонился лицом к окну, и мы поехали прямиком к новой школе. Я предвкушал момент, когда у меня появятся новые друзья, может, даже девочка. Так делают взрослые. Я еще не понимал, зачем мальчики проводят время с девочками, но мне безумно хотелось стать взрослым.
Я ехал по осеннему городу и глазел по сторонам. Люди вечно заняты своими проблемами. Кто-то бегал, пытаясь скинуть лишний вес, кто-то выгуливал собаку или шел по делам в соседний офис. У каждого свои заботы, но меня это не волновало. Я наблюдал за пестрыми осенними красками любимого города.
Фасад школы я запомнил на всю свою последующую жизнь. Такого идеального строения я еще не видел. Если пройтись по городу и рассмотреть каждое здание, сиять будет только моя новая школа и мэрия города.
Мы припарковались недалеко от школы, на соседней улице. Школьная парковка была забита новомодными машинами, так что для нас там не хватило места. Но мы не расстраивались.
Мама потянула меня за руку, и мы быстро оказались в толпе школьников и их родителей. Я смотрел по сторонам и не понимал, кто со мной стоит рядом. То ли это были старшеклассники, то ли родители детей. Мама снова меня потянула за руку. Через мгновение я остановился рядом с такими же пятиклашками, как и я.
Я наблюдал за тем, что происходило посреди школьного двора. Сначала ребята танцевали, потом пели. Все выступающие мальчики одеты во фраки, а девочки в белоснежные платья. Создавалось ощущение, что я был не на школьной линейке, а в театре оперы и балета, причем на передних местах.
Действие закончилось. Директор сказал речь, и старшеклассник на плечах пронес маленькую девочку, звенящую колокольчиком. Дети по парам стали заходить в школу. Мне в пару поставили симпатичную девочку. Ее звали Ангелина. Как только я подошел к школьным ступенькам, меня кто-то отдернул и вытащил из ряда. Мне сразу стало не по себе. Кто мог так поступить и кому это нужно?
Меня все тащили, пытаясь вытянуть из огромного потока школьников. Когда рука исчезла с моего запястья, я сразу увидел его. Отец смотрел на меня большими глазами и что-то пытался сказать. Мама не видела нас, так что, как я понял, он хотел поговорить со мной один на один.
Недолго думая, я начал разговор:
– Привет, пап. Я думал, что тебя больше не увижу.
– Привет, сынок. Почему ты так думал?
– Ты же ушел от нас, – прямо сказал я.
– Это же вы от меня уехали, – резко ответил отец.
Я не понимал, зачем он так говорит. Он винил нас, а не себя. Он пытался выкрутиться, но зачем? Я видел все, что было в нашей семье!
– Из-за тебя же, – говорил я.
Мне было безразличны его чувства. Я хотел лишь одного – чтобы он ушел.
– Не я в этом виноват, – оправдывался он.
Я видел, как его глаза промокли.
– У тебя есть другая семья. Значит, ты нас не любишь.
– Другая семья ничего не значит. Я по-прежнему люблю тебя, Женя, – сказал он и сел на корточки.
– Я тебе не верю, пап. Ты обидел маму, а когда я уходил – тебе было все равно. Ты, даже, не обнял меня, – говорил я, и слезы потекли из глаз.
– Извини меня, сынок, – он обнял меня. – Я больше не мог. Понимаешь?
Я вырвался из его объятий и закричал:
– Ты просто перестал нас любить!
Я рванул обратно ко входу в школу. У меня не было даже мысли вернуться обратно. Пустота в душе разрывала меня на части. Перед тем как зайти в класс, я посетил туалетную комнату и привел себя в порядок.
Стук в дверь.
– Входите, – сказал учитель.
Я медленно открыл дверь и зашел внутрь.
– Прошу прощение за опоздание. Меня задержал отец.
– Ничего страшного. Как тебя зовут? – спросил учитель.
– Женя Молчанов, – ответил я.
– Приятно познакомиться. Меня зовут Наталья Григорьевна. Присаживайся за свободную парту.
Я рассмотрел класс и увидел только одно свободное место. Оно находилось в самом конце первого ряда. Я аккуратно прошел между рядами и сел на свободное место. Из рюкзака я сразу достал ручку и тетрадь.
Рядом со мной сидел странный парень. Он был полным, с растрепанными волосами и длинными грязными ногтями. Однако его одежда блестела чистотой. Даже воротник накрахмаленный.
Наталья Григорьевна рассказывала о правилах школы и о новом расписании, а я в это время записывал абсолютно все, что скажет учитель. За время классного часа я исписал страниц восемь, может, девять.
Классный час близился к концу. Учитель закончил вещать и покинул класс, чтобы ребята могли пообщаться. Как я понял впоследствии, ученики, находящиеся в классе, были вместе с самого начала, еще с первого класса. Даже накрахмаленный неряха, который сидел рядом со мной, мог с уверенностью сказать: «Я часть этой семьи!».
Все разбрелись небольшими кучками и обсуждали, как они провели лето. До них мне не было никакого дела. Я достал портфель и положил туда все, что было у меня на парте. Как только я накинул рюкзак на плечо, ко мне неспешным шагом подошли три мальчика. Остальные ребята стояли в стороне и наблюдали за происходящим. Это событие притянуло глаза всех детей класса.
– Как зовут? – резко спросил один из мальчиков.
Он был худощавый, ростом куда ниже меня. Волосы доставали до плеч и закрывали его маленькие аккуратные уши. Его костюм был так же, как и у всех, идеально выглажен, а бабочка подчеркивала статус его семьи. Мальчика звали Антон.
– Женя Молчанов, – спокойно ответил я.
Сзади него стояли еще два мальчика. Один из них был очень похож на Антона. Черты лица одинаковые, за исключением веснушек. И он был куда выше, может, сантиметров на пять. А так – идеальная копия. Это был брат Антона, Андрей.
Третий мальчик был сбитым, выше двух других. Волосы русые, а лицо чем-то напоминало морду стафф терьера. Такое же грозное, но в то же время внушает доверие. Если вглядеться в его глаза, сразу видно доброту, которую он старается так тщательно скрыть. Наверное, хочет показаться злым, добиться одобрения от друзей. Его звали Никитой.
– Ты откуда? – последовал еще один вопрос.
Меня начинало это раздражать.
– В каком смысле? – спросил я.
– Ты тупой или прикидываешься? – спросил Никита.
