скачать книгу бесплатно
С тихим металлическим скрипом отворилась дверь. Сперва вошёл бледный Колыван, а вслед за ним и сам Мазарь. Этот был одет по-кметски, в сермяжную рубаху без каких бы то ни было узоров или вышивки, такие же порты и лыковые лапти. При ходьбе он стучал перед собой тонкой лозиной, а пустые, ничего не видящие глаза всегда смотрели вперёд, куда бы ни шёл этот человек, и где бы ни находился его собеседник.
– Ну, здравствуй! Здравствуй, друг! – Сота встал и протянул слепому руку.
Мазарь ответил на рукопожатие и слегка кивнул.
– Видеть ты меня желал, воевода?
– Верно, друг. Взгляни на этих вот, что можешь сказать? – регент не оговорился. Он прекрасно знал, что хоть Мазарь и слепой, но многое видит куда лучше зрячих.
Медленно ступая, мужчина подошёл к первому пленнику и долго стоял в полном молчании. Сота был у него за спиной и не мог видеть лица. Что с ним творилось в тот миг, воевода мог только догадываться, но у прочих опричников волосы встали дыбом.
– Они невиновны, – заключил слепой.
Воевода закрыл глаза и посидел так некоторое время.
– Спасибо, Мазарь, ты нам очень помог. Прости, что так бесцеремонно выдернули. Не сочти за грех, прими небольшие подарки… Колыван! – хлопнул он в ладоши, – Живо!
Когда сотник со слепцом закрыли за собой дверь, Сота налил себе полный кубок вина и залпом выпил. Он переводил взгляд с опричника на опричника, а потом на пленников и обратно. Нервно барабанил пальцами по столешнице.
– Казнить тайно, – наконец, вымолвил он, и все вздрогнули.
– Но ведь, этот человек сказал… – нерешительно начал купец, но воевода не дал ему договорить.
– Я прекрасно слышал, что он сказал. Но в интересах государства, чтобы сегодняшнее происшествие никогда не вышло за стены Кремля.
– Можете быть уверены! – горячо заверил узник.
– Могу. Кто их привёл?
Повисло молчание. Никто не хотел признаваться, но и наушничать, во всяком случае, прилюдно, никому не хотелось тоже. Как дети, между делом подумал Сота.
– Ну? – повысил он голос.
Вышли двое. Крепкие, сбитые, красавцы воины – с таких бы персонажей для былин брать.
– Казнить вместе с пленниками, – жёстко произнёс воевода. – И в следующий раз думайте, кого вы ведёте и куда.
* * *
В глухих подземельях мироградского Кремля кипела своя особенная жизнь. Тут было людно ещё при прежнем правителе – князе Микуле Корноухом, отце юного Ивеца. Но временно исполняющий обязанности при малолетнем наследнике престола населил жизнью КАЖДЫЙ закуток необъятных подземных лабиринтов. Наушник сидел на наушнике и опричником погонял. Тут тебе и пыточные камеры, и погреба для заключённых, причем для каждого ремесла свой. Карманники ни за что не окажутся с засланцами из других государств в одном месте.
Оружейные, винные погреба, пищевые закрома – всё находилось здесь. За каждое помещение кто-то отвечал, в каждом кто-то работал, превращая подвалы в уродливый подземный городишко.
Были здесь и особенные помещения, где Сота принимал особенных гостей. Вход в них знал только глухонемой монах Иерекешер.
В одном из таких помещений и стоял сейчас начальствующий над дружиной. В тусклом свете факелов его, и без того жёсткое, лицо казалось искажённым яростью. Словно неистовый берсерк поджидал в засаде полчища врагов.
«Берсерк, – мечтательно подумал Сота. – Хоть одного бы такого в дружину, и зажили бы припеваючи… Быть может, так оно и было бы, коли жрецы Храмовых скал не перебили бы их пару столетий назад…»
Демонстрируя дружелюбие, воевода стоял один и без оружия. Да ему это и не особенно требовалось. Враги регента всегда знали, что даже больной и безоружный он стоит целого десятка, а то и больше. Недаром Микула сделал его воеводой и своей правой рукой.
Раздались гулкие шаги и лязг металла. Скоро взору воеводы предстало четверо мужей. Впереди шёл низкий Иерекешер в тёмных монашеских одеждах. Его продолговатое лицо нездорового землистого цвета, как всегда, хранило выражение неколебимого смирения и покорности.
За ним вышагивали трое. Двое вполне себе обыкновенные, даже заурядные, одетые как северные вельможи – в зелёные и сиреневые туники с гербом на груди, узкие тёмных оттенков порты. На ногах какие-то непонятные башмаки, тонкие, на низеньком каблучке, с загнутыми носками.
Третий шёл посередине и одним только своим видом нарушал все договорённости о невооружении. Конечно, у бедра не висело меча, и стрелы не торчали из тула за спиной. Но то, что пришелец был облачён в латные доспехи с золотым мантикором на нагруднике и глухой горшкообразный шлем, говорило о многом.
– Друг мой! – на чистом неревском пробасил рыцарь, распахнув руки для объятий.
Сота наградил его хмурым взглядом и, разумеется, не кинулся обниматься.
– Как видишь, я один, – вместо приветствия молвил воевода.
– О, мой друг, Сота, – эмоционально замахал руками рыцарь, – я меньше всего хотел оскорбить тебя! Просто о ваших краях ходит столько леденящих кровь историй… Я не хотел преждевременно угодить в лапы какого-нибудь местного медведя…
– Ты решил отправиться к нему в пасть немного погодя?
– А, простите? – не понял рыцарь.
– Я что, похож на идиота, лорд Кетиш? – воевода повернулся к тому, что стоял левее от железного человека. – К чему весь этот маскарад? Или ты думал, я поверю, что эта жеманная обезьяна в ржавом панцире и есть тот Северный Клинок, о котором я слышал?
– Ты меня раскусил, Сота, – расплылся в улыбке лорд. – Убирайтесь, – сквозь зубы процедил он, и двое поспешно удалились. – Но, как уже было сказано, никто не хотел оскорбить тебя. Стань на моё место, уж слишком выгодное предложение поступило от хоть и временного, но всё-таки правителя, одного из самых могущественных государств востока. Всякий бы заподозрил подвох. Впредь, я ручаюсь, что ничего подобного не произойдёт.
– Я очень надеюсь, – хмыкнул воевода. – А то неровен час, и впрямь на медведя напорешься. У нас тут, понимаешь, места дикие, зверья хватает. И хороший друг в такой местности может изрядно пригодиться. Ну, да, что это мы всё, как враги? Давай присядем, лорд, в ногах правды нет. Ступай за мной.
Сота отпёр небольшую дубовую дверь, обшитую по краям железом, и впустил заморского гостя в небольшое помещение. Здесь было сухо и светло. Вместо факелов горели свечи. Они стояли всюду, на столе, на стенах, даже на сундуках. Подсвечники всё разной величины и покроя. Кузнецы, отлившие их, знали своё дело. Иной подсвечник от живого цветка не отличишь.
Кроме свечей, тут стоял маленький круглый столик с двумя креслами по бокам. Стол был накрыт, словно на официальном приёме.
Воевода жестом пригласил гостя откушать. Мужчины устроились поудобнее и перво-наперво разлили вино. Лорд поднял кубок чуть выше головы в ритуальном приветствии и немного пригубил. Молодец, выучил местные порядки. Во всяком случае, справился о некоторых из них, а это значит, человек серьёзный.
Мироградец улыбнулся, но отвечать арагузским обычаем не стал.
– Теперь о делах, – не тратя время на лишнюю болтовню, начал Сота. – Мне уже известна ваша цена. Теперь о том, что нужно мне…
Лорд Кетиш расправился с крылом цыплёнка и выжидающе посмотрел на воеводу. Что-то в этом взгляде не нравилось нереву. Что-то было не так.
– Мне нужны чертежи камнемётных машин. Я слышал, в Арагузе некий Редье Корфан сделал ошеломляющее открытие в этой области…
– Гм, – лорд отодвинул кубок и принялся чертить косточкой на блюде непонятные знаки, – вы представляете, насколько хорошо охраняются его открытия? Это величайший естествоиспытатель в мире.
– Именно поэтому я и обращаюсь к вам. А ещё, – Сота сделал многозначительную паузу, – мне нужно вот это.
Воевода протянул лорду записку. Тот прочёл и помрачнел ещё сильнее. Кетиш скрестил руки на груди и задумался. Вряд ли он делал вид, скорее всего, это предложение действительно мало приходилось ему по вкусу. Но с другой стороны, если Северный Клинок, один из трёх легендарнейших рыцарей Арагуза признает свою беспомощность, это его уничтожит.
Сота был уверен, что лорд согласится. За последние десять лет никому не удалось выяснить, какую игру затеял Кетиш и на сколько ходов он её рассчитал, но некоторые хорошо уяснили, что за специфическую плату рыцарь способен выполнить любую работу. Хоть вручную копаться в выгребной яме.
– По подвигу и награда будет, – вкрадчиво произнёс воевода.
Взгляд пилига загорелся дедеровым пламенем.
– Девять, – прохрипел, наконец, он. – Мне нужно девять тысяч невольников. Желательно мужчин.
– Недурственно, – присвистнул Сота. – Мне кажется, эти машины столько не стоят.
– Они стоят намного больше, – заверил пилиг. – И моё доброе имя тоже.
Пришло время крепко задуматься воеводе. Такое количество невольников придётся выплачивать не один год, а времени остаётся всё меньше. И где их брать столько? Из своего княжества, Сота удавится, но не продаст ни единого. Стало быть, выход один…
Рыцарь терпеливо ждал. Он с бесстрастным лицом налегал на перепелов и даже не смотрел на возможного партнёра.
– Зачем вам столько людей, Кетиш? Невольничий рынок хиреет, вряд ли вам удастся продать хоть половину.
– Пусть это тебя не волнует, друг Сота. Это мои, эм, личные дела. Я могу лишь гарантировать, что твоё имя никогда не прозвучит в случае чего. К тому же, торговлей людьми я заниматься не собираюсь.
– Брось, лорд. Что знают двое, рано или поздно узнает и третий.
– Тогда поздно. Когда наши дела станут всеобщим достоянием, будет уже поздно, Сота. Очень поздно.
– Мне бы твою уверенность… Во всяком случае, по рукам. Я согласен на твои условия, – воевода откинулся в кресле и легонько пригубил из кубка. – Теперь можно поговорить о более мелких делах, которые легко оплачиваются золотом. Ещё мне понадобится кой-какое рыцарское оружие…
– С этим проблем не будет, – заверил контрабандист Кетиш. – К тому же, в честь столь выгодной сделки, я думаю, мы сделаем вам небольшой сюрприз. Совершенно бесплатно, разумеется. Он вам понравиться.
Сота едва удержался, чтобы не скривиться. Что-то во взгляде лорда не нравилось ему. Что-то было не так.
Глава 7
Низкий потолок из толстого бруса, как крышка гроба висел над головой. Ночь была душной, и не спасали даже распахнутые окна. Только полчища мошкары жужжали над самым ухом. Мокрые перины противно липли к телу.
Не спалось.
Вот уже битый час Будилад ворочался с боку на бок в бессмысленных потугах забыться. Существовал ещё один способ уйти от всего, но он давно закончился, и теперь только пустые кувшины и перевёрнутые бочки напоминали, что когда-то под этой крышей было вдоволь медовухи.
Устав ворочаться, он вышел на улицу. Говорят, где-то выпал снег. А в глухих родовских предместьях ещё царило бабье лето.
Лазутчик присел на завалинку под окном и пригорюнился. Во рту был привкус тлена. Будилад поморщился и плюнул в сторону. Его трясло, но холода мужчина не чувствовал. От бессонницы пекло в глазах. А ещё где-то в груди саднила невидимая заноза.
Сон подкрался к нему на мягких пушистых лапах предательски, со спины. Но, пожалуй, именно это и спасло лазутчика от помешательства. Он не понял, как заснул, но очнулся уже ближе к вечеру всё под той же завалинкой, свернувшись калачиком.
Несмотря на долгий сон, усталость так и не прошла. Голова шла кругом, а когда мужчина попытался открыть глаза, ему показалось, что он слышит скрип собственных век. Хотя, это вполне могли быть и ставни.
– Да, пошло всё к чёрту, – выдавил он и закряхтел, как старик. Поднялся.
Двери, равно как и окна, были нараспашку всю ночь, однако, несмотря на это, соседям и в голову не пришло чего-то утащить. Опытный глаз лазутчика мигом бы определил, ступи кто чужой хоть на порог, хоть в поветь загляни. Здесь жили в большинстве своём честные люди, и избу на ночь запирать не требовалось. Разве что от зверя какого, кошки, например.
Завтракать Будилад не стал. Наскоро окатил себя ледяной водой из ушата, переоделся в чистое и отправился к торговой улице.
Дневная кутерьма мало-помалу начинала стихать. Сонные купцы лениво собирали товар и тихо, как бы нехотя переговаривались. Никто не понимал, какова их выгода в торговле здесь, ведь в предместьях у каждого было собственное хозяйство и немалый клочок земли поблизости. Случись какая нужда, так опять же, плотники под боком, кузница невдалеке. А пряжу спрясть иль рубаху сшить любая баба сможет. Да и гончары нужны только в больших городах, вроде Родова или Велеславля, а тут каждый сам себе швец и жнец, и на дуде игрец.
Лазутчик остановился у лавки шорника Пылея. Уж чей-чей, а его товар всегда пользовался большим спросом. Поговаривали, что даже несколько бояр из Родова заказывают сбрую только у него.
– Могу я чем-то помочь? – осведомился Пылей. Это был низкий коренастый мужичок с огромным родимым пятном на лысине. На нём по обыкновению криво сидел бардовый долгополый ферязь с высоким пошарканным воротником. Он нахлобучил летнюю бархатную шапку с широкой льняной опушкой и неестественно улыбнулся.
– Мне нужна уздечка, – сухо произнёс Будилад. – Совершенно особенная уздечка для породистого скакуна из Саахада.
– Приводи своего скакуна, – медленно произнёс шорник. – Там и поглядим, что можно для него сделать.
– Мне нужна уздечка сейчас. Продай, что уже есть.
– Нет, – покачал головой Пылей, – не выйдет. С конём приходи, говорю, – жёстко произнёс торговец и скрылся в повети.
Будилад оглянулся и, удостоверившись, что никто не заметит, юркнул следом. Внутри стояла чёртова туча деревянных ящиков и бочек. Под потолком в неисчислимом количестве висели вожжи, уздечки, шоры, подпруги и прочая лошадиная сбруя. По углам были распиханы оглобли, заготовки дуг и почти уже готовые плуги.
– Ты чего припёрся? – зашипел Пылей, стоило им оказаться без посторонних глаз. – Ты не должен здесь появляться! Это ставит под угрозу моё ремесло, между прочим. Ты что, не знаешь, что тебя всюду разыскивают опричники Соты?
– Ну, мы, слава богу, не в Мирограде, – пожал плечами лазутчик.
– Ой, больно тебе это мешало нож в горло всадить Стефану Кривому во время ярмарки в Стрижени. Ступай отсюда, Будилад, и позабудь тропинку. Верно тебе говорю, схорониться надо покуда всё не уляжется. У Соты скоро других дел прибавится, тогда и высунешься.
– Мне помощь твоя нужна, – прошептал беглец.
– Как об стенку горох! – возвёл очи горе шорник. Он повесил на гвоздь уздечку и присел на краешек бочки. Скрестил руки на груди. – Ну?
– Говорят, в Мирограде ярмарка скоро… Ты ведь тоже там будешь? Твой товар, чего греха таить…
– Ясно всё, – замахал руками Пылей, – можешь не продолжать. Про княгинюшку свою вызнать будешь просить? Глянулась она тебе, верно?
– Так сведаешь? – настаивал Будилад.
– И не подумаю. Вишь тут, какое дело, дорога она мне покуда, – купец похлопал себя пятернёй по шее. – Начни я сейчас про Злату выспрашивать, это вызовет ненужный интерес ко мне со стороны опричников. Оно мне надо?
– Не прикидывайся ягнёнком, Пылей, – лазутчик скривился, как вроде полынь проглотил. Он запустил руки в волосы и заходил кругами. – Ты прекрасно знаешь, как в таких ситуациях добываются интересующие сведенья.
– Так, – шорник стряхнул с подола кафтана несуществующую пылинку и выглянул наружу. – Богарь! Богарь! Маришка, скликай сюда брата! – горланил лавочник чуть ни на всю улицу. – Богарь, пригляди за товаром, понял? Я скоро вернусь. И гляди мне, – торговец пригрозил сыну кулаком и повернулся к гостю. – Пошли.
Пылей ловко открыл широкое творило в полу и спустился по лестнице в хлев. Будиладу ничего не оставалось, как последовать за ним. Хлев у шорника оказался чистым и опрятным, словно всё семейство коротало дни и ночи здесь в трудах тяжких. Свиней не было, видно паслись где-то неподалёку.
Из хлева вело две двери. Одна на задний двор, где, бренча толстыми цепями, лениво ворочались с боку на бок лихоборские волкодавы. А через вторую можно было попасть в сени.
Шорник привёл гостя в горенку и силой усадил за стол. Поставил перед ним глиняный черепок с пирожками и ладью морённых яблок. Затем, воровато оглянувшись, выудил из-за печи кувшин с высоким узким горлышком и два кубка. Разлил медовуху и быстренько убрал под стол.
– Не любит, когда я… ну, ты понял, – кивнул куда-то влево Пылей и подмигнул. А потом резко стал серьёзным. – Выпей, Будилад. А пока пьёшь, подумай, кто ты и, кто она. И что она о тебе думала. Вряд ли княгиня по праву рождения, вдова одного из семи легендарных князей неревских земель убивается по тебе. Насколько я слышал, она та ещё бабочка.
Лазутчик насупился и отодвинул кубок.
– А ты не спеши серчать, – без обиняков заметил шорник. – Ты сначала дослушай. Слухи ходят, что она сбежала. Вот так запросто, встретила мужика и сбежала с ним, бросив сына и княжество заодно. Да, Будилад, и такое бывает. Иногда у бабы башку сносит так, что сама не рада потом.
– Не мели о том, что тебе невдомёк, – зарычал гость. – Я прошу тебя узнать наверняка, а не сплетни по закоулкам собирать!
