скачать книгу бесплатно
– Есть хуже, – продолжал Агушатца. – Возвращаясь из опочивальни царя, я встретил царского скорописца. И он успел шепнуть мне, что Гуан-Атагуераган уменьшил наши доходы наполовину и изменил не в нашу пользу состав Верховного Совета.
– Этого надо было ожидать…
– Так дальше продолжаться не может!
– Здесь нас пять из семи членов Верховного Совета. Великий Ацро-Шану, хранитель Высших Тайн, живет в тысячелетиях, – он выше наших забот. Шишен-Итца с тех пор, как царь пленился его дочерью и «породнился» с ним, взяв ее в свой гарем, готов лизать царские пятки. Только мы одни можем защитить интересы великой касты жрецов. Мы – соль Атлантиды. Мы – истинная сила ее. Мы храним знания, накопленные десятками тысячелетий.
– Так откажемся строить, откажемся лечить, выделывать бронзовое оружие и строить корабли, – и царь сразу почувствует, что значит ссориться со жрецами!
– Нож хочет перестать быть острым, а солнце горячим? – с улыбкой произнес архитектор Кунтинашар. – Не забросят ли нож, и не разведут ли костры, если угаснет солнце, чтобы обогреться? Ты увлекаешься, Агушатца. Это опасный путь!.. А что, если обойдутся без нас? Посмотри на этого выскочку, раба Адиширну-Гуанча. Он не накоплял знания тысячелетиями, как наша каста, и он вырос в грязи, а сумел создать произведения, достойные богов. Он был и остался рабом, и тем не менее мне, великому Кунтинашару, приходится завидовать этому мальчишке! Да, завидовать! Перед вами я не скрываю этого. Когда приезжают иноземцы, что поражает их больше всего? Не мой маяк, а его Бог Солнца, на чьей ладони мы помещаемся сейчас со всеми нашими храмами и пирамидами. «Кто создал это чудо?» – спрашивают иноземцы. Раб. Не я!.. Как это перенести? А среди этого сброда найдется не мало таких, как Адиширна. Мы держим их в полуживотном состоянии и этим охраняем наши законные права. Но что, если развяжут их скрытые силы?.. Твой план, Агушатца, никуда не годится…
– Но что же нам предпринять?..
– Надо убрать неугодного нам царя.
Эта мысль была у всех жрецов, но никто не осмеливался высказать ее первой.
И они сидели в выжидательном молчании.
– Ты философ, Нуги-Эстцак, – нарушил молчание жрец-архитектор, – скажи нам, что бы ты сделал, если бы камень преградил тебе дорогу?
– Чтобы решить эту задачу, не нужно быть философом, – простодушно ответил Нуги-Эстцак, – на это хватит ума и у раба. Я отбросил бы ногой камень в сторону…
Жрецы переглянулись и поняли друг друга.
– Да, но как это сделать?.. – задумчиво произнес архитектор.
– Вот как, – добросовестно показал философ, шаркнув своей сандалией по скользким плитам.
Жрецы улыбнулись.
– Если бы это было так просто! – произнес архитектор.
– А что этот… головной мускул, – обратился к Агушатце астроном, – чем его излечивают?
– Настой из двенадцати горных трав, собранных на заре в новолуние.
– Нет ли чего-нибудь покрепче? Да, покрепче! Чтобы сразу мускул этот самый головной…
– Есть, конечно. Но, может быть, ты сам подашь царю это питье «покрепче», Эльзаир? Первый глоток он заставляет выпить раба, второй – меня, а потом пьет сам.
– Какое возмутительное недоверие к жрецам!..
– Бросим загадки, – сказал Кунтинашар, – Гуан-Атагуераган обречен нами на смерть!..
– История знает такие примеры, – воскликнул историк Анугуан, – 8227 лет тому назад жрецами был убит царь Абунарцалаган, 5016 лет тому назад был такой же случай цареубийства «для блага великой Атлантиды». Так и записано в летописи нашего тайного архива: «для блага великой Атлантиды».
– Но жрецам, – сказал Кунтинашар, – не следует принимать непосредственного участия. Надо создать дворцовый переворот. Пусть это будет делом рук брата царя – Келетцу-Ашинацака. Маленькому князьку Атцора[6 - Атцор вместе с Атлантидой погибли на дне океана. На поверхности остались лишь вершины гор, составляющие теперь Азорские острова.] заманчиво сделаться властелином мира. Его не трудно будет убедить в том, что он законный наследник, неправильно устраненный от престола. За доказательствами дело не станет. Можно призвать на помощь магию и астрологию – это по твоей части, Эльзаир. Возведенный на престол с нашей помощью, он будет послушным орудием в наших руках. Воспользуемся его приездом на праздник Солнца и посвятим его в наш план.
– Этот план лучше других, – сказал Анугуан, толстенький старик с полузакрытыми глазами. – Но здесь есть одно препятствие: Келетцу-Ашинацак родился с сердцем овцы. Он вялый, нерешительный и боязливый. Едва ли нам удастся склонить его на такой поступок… Что ж, попробуем! А если не удастся, про запас у меня имеется план получше… Я имею сведения, что среди рабов…
В подъемную дверь кто-то сильно постучал три раза.
Жрецы переглянулись, быстро разошлись в разные стороны и сделали вид, что углубились в астрономические наблюдения за звездами.
– Три стука… Царь… – шепнул Эльзаир и открыл люк. Вошел царь в сопровождении двух вооруженных белокурых телохранителей и жреца Шишена-Итца.
Царь подозрительно оглядел жрецов.
– Почти весь Верховный Совет совещается со звездами? – сказал царь, иронически улыбаясь.
– Великий царь! Звезды меркнут, когда восходит солнце! – певуче, на придворный манер, произнес Эльзаир.
– До зари еще далеко! – холодно отклонил царь льстивое приветствие Эльзаира. – Составь мне гороскоп на завтра. Мне хочется узнать, успешно ли пройдет завтрашнее празднество, на которое съехались все мои вассалы.
– Гороскоп составлен, трижды великий владыка. Звезды благоприятствуют тебе. Вот он: «Государю царю моему доношу я, Эльзаир, главный астроном города Посейдониса. Привет с пожеланием мира царю моему. Да будут милостивы боги к царю-государю моему. В шестой день месяца Ану приступили мы к наблюдению нашему, и видели мы…»
Царь слушал и исподлобья испытующе смотрел на присутствующих.
Лица жрецов были непроницаемы…
VI. Праздник Солнца
Ночь была на исходе. Воздух посвежел. Побледнели звезды. Потянуло предутренним ветерком. На огромной площадке, обрывающейся на востоке крутыми утесами к океану, при свете факелов служители храма спешно заканчивали убранство алтарей. Рабы снимали лестницы, веревки, брусья, окончив декоративные работы. Наконец все было готово.
Наступил великий годовой праздник Солнца.
К нему Посейдонис готовился целые месяцы. Это был не только религиозный праздник. Это была демонстрация, которая должна была показать всем приезжим подвластным царям и правителям великолепие, богатство и могущество метрополии.
С горы, от Священного Холма, по горной извилистой дороге показались огни, вытягиваясь и изгибаясь вдоль пути, как длинный светящийся змей. В тишине ночи послышались визгливые звуки флейт, громыхание бронзовых колесниц, тяжкие вздохи громадных слонов. Головная колонна уже входила на площадку, разливаясь по ней огнями факелов, а светящийся хвост процессии еще виднелся на Священном Холме.
Впереди шел отряд воинов, сверкавших бронзовым вооружением, за ним – жрецы в роскошных тяжелых одеяниях, усыпанных драгоценными камнями. На черных носилках, с золотыми дисками солнца по сторонам, четыре служителя храма несли самого Ацро-Шану – великого Верховного жреца, хранителя Высших Тайн, который один раз в год, в праздник Солнца, оставлял свой недоступный даже многим жрецам дворец у храма Посейдониса и являлся миру. Он считался самым старым человеком на земле. Одни определяли его возраст в двести лет, другие – еще более. Народ был уверен в его бессмертии.
Иссохшее, морщинистое лицо его напоминало мумию. Густая белая борода достигала колен. На этом безжизненном пергаментном лице большие, молодые, горящие как угли глаза производили жуткое впечатление.
Толпа невольно отхлынула. Многие рабы пали на колени.
Верховного жреца бережно усадили на высокий престол пред главным жертвенником. Остальные жрецы заняли свои места у жертвенников, расположенных полумесяцем, замыкавшим выступ площадки. В центре этого полумесяца стоял еще более высокий трон царя атлантов, на семидесяти двух постепенно суживающихся мраморных ступенях. Вверху спинки трона был укреплен большой бронзовый диск солнца, поддерживаемый двумя переплетающимися бронзовыми змеями. Вокруг этого трона расположены были семьдесят два трона царей главнейших стран, подчиненных Атлантиде.
В шествии этих царей, окруженных придворной стражей, были представлены все окраски и оттенки человеческой кожи – от черной, как эбонит, кожи нубийцев до белой, как слоновая кость, северных галлов; все одежды, все разнообразие вооружения и украшений.
Когда прибывшие заняли свои места, все огни внезапно были погашены, как будто опустили темный занавес на весь этот пестрый, разноплеменный человеческий муравейник.
Только вверху мерцали побледневшие звезды.
Резко прозвучала большая бронзовая труба, и вдруг стало тихо. Если бы не пофыркивание коней и слонов да случайный лязг медного вооружения, от времени до времени нарушавшие тишину, можно было подумать, что вся громадная площадь пуста…
Среди этой жуткой тишины вдруг раздался голос жреца. Высоким тенором, надрывно, с переливами и неожиданными паузами, так же неожиданно прерываемыми вскриками, он пел об ужасах мрака, таящего в себе неведомые опасности, о страхе смерти, о тоске души, лишенной солнца…
Как бы в ответ на этот вопль раздался хор детских голосов. Хор пел однообразную, заунывную мелодию, а жрец покрывал ее своими плачущими переливами…
Вдруг, как будто из недр земли, послышался тихий хор басов. Он незаметно вплелся в хор детей, как шум прибоя.
Наконец тысячи бронзовых труб огромного органа, приводимого в движение паром, потрясли прибрежные скалы – и вдруг все сразу смолкло…
Резкий, неожиданный переход к полной тишине потряс толпу больше раскатов грома…
Нервы присутствовавших были напряжены до последнего предела. Люди в толпе сдавливали руками грудь, будто им не хватало воздуха, падали на землю, некоторые рвали на себе волосы…
Но ритуал был построен искусной рукой. В этот самый последний, крайний, опасный предел первого напряжения, среди страшной тишины, которая, как обрушивавшаяся скала, придавила всех, послышался простой, спокойный, задушевный старческий голос Верховного жреца. Не пение, а молитва, похожая на простую беседу, полная тихой ласки и надежды.
– Бог Солнце, услышь наше моление и даруй страждущему, истомленному человечеству свой благостный свет…
К невидимому жрецу из толпы протягивались руки…
– Ты один – защитник наш…
– Спаситель…
– Заступник пред всемогущими богами… – слышались сдержанные, рыдающие выкрики из толпы.
Слабый голос Верховного жреца окреп. Он уже не молил, а почти приказывал богу:
– Озари благостным светом народ твой, трижды священный бог; теплом твоим, как покрывалом, покрой землю твою, да произрастит она плоды на потребность человеку. Дай лицезреть нам сияющий лик твой!..
Читая молитвы, жрец наблюдал за песочными часами. Они стояли на алтаре, скрытые от глаз толпы священными сосудами.
Восток заалел. Черная фигура жреца уже ясно выделялась на розовом фоне неба. И вдруг жрец протянул руку с жезлом и громким, повелительным голосом воскликнул:
– Явись!.. Явись!.. Явись!..
И, словно послушный его воле, из-за горизонта брызнул золотой луч, сверкнул край солнца, и оно поднялось, сияющее, над океаном и сразу залило своим светом площадку, загорелось на полированной бронзе воинов, засверкало на парче и бриллиантах царей и жрецов и всю землю наполнило яркими красками. Будто только теперь из-под земли поднялись высокие мачты, увитые розами, арки из зелени и живых цветов, яркие флаги и пестрые ковры…
Весь океан, насколько мог охватить глаз, был покрыт разукрашенными пятипалубными кораблями неисчислимого флота атлантов…
«Да, могуч царь Атлантиды, и трудно бороться с ним», – невольно думали гости, глядя на усеянный судами океан.
Воины ударяли медными мечами о щиты, радостный крик понесся по океану навстречу солнцу…
Тысячеголосый хор запел гимн Солнцу – трижды священному богу, жизнеподателю, светлому, сильному, радость несущему.
Ритуал закончился обычными жертвоприношениями быков и тельцов. На пылающий жертвенный огонь были пролиты вино и масло.
От бронзовых курильниц прямыми столбами, розовыми в лучах восходящего солнца, поднимались еще клубы дыма душистых трав и смол, когда по трубному сигналу толпа всколыхнулась, чтобы идти на поле бога Войны, где предстоял парад войск.
Вторичный звук труб заставил толпу двинуться в путь.
Шествие растянулось лентой по прекрасной дороге, которыми славилась Атлантида.
Весь путь был усеян цветами и зелеными ветками.
Впереди шествия на высоком золотом шесте, увитом красными розами, сверкал диск солнца.
На повороте дороги, перед самой колесницей царя, вдруг выросла фигура старика.
На нем была одежда из разорванной шкуры козленка. Длинные, взлохмаченные седые волосы головы и борода покрывали его до пояса. На бронзовом от загара лице пылали большие умные глаза.
Старик властным движением руки остановил колесницу царя.
Стража бросилась к старику, но царь сделал жест рукой, и воины отошли в сторону.
Царь боялся и уважал старика На-Шана, пророка и прорицателя.
– Во что еще бить вас, – грозно закричал старик, – продолжающих ваши беззакония?.. Вся голова больна, и все сердце в скорби… От стопы ноги до головы нет ничего целого… Язвы, и багряные пятна, и гноящиеся раны, не очищенные от гноя, не перевязанные и не размягченные маслом…
Его голос перешел в истерический крик:
– Земля ваша пуста! Ваши города будут сожжены огнем и опустеют от безлюдья, и земля обратится в пустыню. Где была тысяча виноградных лоз, вырастет терновник и колючий кустарник, и во дворцах царей возрастет репейник и на укреплениях – терновник… Совы и демоны будут перекликаться в развалинах… Вот грядет гнев бога, и огонь пожирающий поглотит вас… Горе, горе, горе!..
Толпа притихла в благоговейном ужасе. Царь слушал смущенный, стараясь сохранить вид невозмутимого величия.
«Неужели гнев богов, – думал царь, – обрушится на меня? В чем я согрешил перед ними?..»
И вдруг его взгляд встретился с устремленным на него взором жреца Кунтинашара. И взор показался царю полным укора и угрозы…
Их взгляды скрестились, как мечи…
VII. Акса-Гуам-Итца и Ата
У склона скалы прилепился маленький глинобитный домик с плоской крышей. Маленькое квадратное оконце не имело рамы; двери из тонких досок на ременных завесах, прибитых бронзовыми гвоздями, были открыты.
В тени дома сидела старуха и пряла. Космы седых волос падали ей на лицо, изборожденное глубокими морщинами, и она время от времени отводила костлявой рукой прядь волос от ввалившихся глаз. Ее длинный нос почти соединился с выдающимся острым подбородком.
Перед нею на земле сидела хорошенькая худенькая девочка. Перебирая грязными ручонками камешки, она смотрела в лицо старухи.
– Ну, дальше, бабушка!
– Дальше. Да… о чем я?.. – шамкала старуха, связывая порвавшуюся нить пряжи.
– О Золотом веке, – как же ты забыла, бабушка?
– Да, да… О Золотом веке… Ну вот, говорю я, давно, давно это было…
– И все было золотое?.. И хлеб золотой? И камни и яблоки?
– Время было золотое… Все люди жили счастливо, как боги на небе. Не было ни царей, ни рабов, ни бедных, ни богатых. Бог Солнце грел, ласкал и баловал людей, как любимого первенца. Из зеленых ветвей люди делали себе пояса и венки на голову и так ходили, свободные и радостные, среди садов, которые круглый год давали им сладкие плоды. Чистые источники утоляли жажду. Люди рождались среди цветов, наслаждаясь жизнью до глубокой старости, и мирно засыпали вечным сном, окруженные детьми, внуками и правнуками. И смерть их была так же легка, проста и спокойна, как закат солнца…
– А потом?
