скачать книгу бесплатно
– Нет, не ага, – покачала головой Лийга. – Совсем даже не ага. Ит, ты что-то хотел сказать?
– Хотел, – вздохнул Ит. – Но раз такая важная тема, про глину, могу и помолчать.
– Ну, начинается, – закатил глаза Скрипач. – Давай, говори уже.
– Мне кажется, что у него всё ещё идет адаптация, в том числе и к геронто, – сказал Ит. – Рыжий, вот ты доктор, да? И я тоже доктор. И вот скажи ты мне, что в данном случае, кроме стандартной схемы, мы для него тут можем сделать, чтобы снять последствия гормонального шторма? Да, у нас его не было, можешь не открывать рот, я сам скажу. Не было – потому что мы даже не знаем, когда именно производились все эти геронто, и не были ли они, случайно, разделены ещё и гиберами. А вот он проходил геронто непосредственно перед отправкой, и я допускаю, что мы сейчас имеем последствия шторма – вот в таком виде. Он мужчина, человек. У них весьма специфически этот процесс проходит, ты же знаешь.
– Пять лет, – напомнил Скрипач. – Не слишком?
– Он ещё и Бард, – пожал плечами Ит. – Может быть, для него и не слишком. Не подумайте только, что я его защищаю, я просто пытаюсь понять, что может служить причиной для того, что происходит.
– Или ты пытаешься разглядеть в нём молодого Ри, – подсказал Скрипач. – Того, которого ты знал, пока он не съехал по фазе. Только разреши тебе напомнить, что именно Ариан придумал Ри таким, каким мы его знаем, и что на самом деле ему отнюдь не двадцать пять, а много больше.
– Сдаюсь, – Ит поднял руки. – Ну чего, закажем ещё пива?
– Давайте, – тут же оживилась Лийга. – Просто так я это фермент принимала, что ли? Пиво, кстати, вкусное. Манговое я уже пила, теперь попробую то, которое с грушей.
– Которое с грушей – это сидр, – заметил Скрипач.
– Хорошо, пусть будет сидр. Но с грушей, обязательно, – заявила Лийга. – И почему я так мало знаю о том, чего тут растет? Я же занималась ботаникой дома. Надо здесь тоже заняться, пожалуй. Вы не против?
– Только за, – ответил Скрипач. – Будешь здесь тоже липстэг варить.
– Здесь не из чего, – покачала головой Лийга. – А жаль. Но ничего, здесь я тоже что-нибудь этакое придумаю. Вот, например, специи…
Следующие полчаса они обсуждали приправы, которые Лийга скупала где придется в больших количествах, и комбинировала, когда готовила, потом переключились на платье, потом заказали ещё пива, а потом обнаружили, что уже почти полночь, и что паб через полчаса закроется. Домой идти не очень хотелось, поэтому Ит предложил прогуляться, благо, что вставать завтра с самого раннего утра не было необходимости – у них был по графику выходной. Конечно, на улице сыро и прохладно, но погулять полчасика перед сном вполне можно.
***
– И всё-таки я не понимаю, – говорила Лийга, когда они шли по набережной вдоль тихой спокойной ночной реки. – Взять того же Метатрона. Я уже говорила, что у нас была легенда о Сэфес-предтече, или, если угодно, о Первом Контроле. Ит, ты показывал символику, которая есть в Сонме, помнишь? Метатрон, который держит в руках Куб. Ну, Куб Метатрона. Который, по сути, является ничем иным, как сиуром, объединяет время, пространство, и человека. Человек, в данном случае, это любая разумная жизнь, которая может создавать эгрегор мира, в котором живет. Разве нет? То есть легенда, которая существует в Сонме – у вас, и в Зеркалах – у нас, является прямым указанием на…
– На Контроль, как таковой? Ты думаешь, что именно поэтому они себя назвали Метатроном, и стали творить то, что творили? – спросил Ит. – Рифат, доброй ему дороги, был совершенно прав, когда сказал, что всё, вероятно, было задумано иначе. И те трое явно не тянули на всезнающее и всемогущее существо с Кубом в руках. Да, там явно не всё так просто, как хотелось бы, да, с этим нужно как-то разобраться, но сейчас – это невозможно.
– Тебя догнало пиво, кажется, – Лийга рассердилась. – Я говорила о другом. В частности о том, что Контроль не появился из ниоткуда, что у него был родоначальник. Или, если угодно, родоначальники. И этот самый Метатрон запросто может оказаться одним из них.
– Лийга, не усложняй ещё больше, а? – жалобно попросил Скрипач. – У меня голова разболелась.
– Знаешь, рыжий, я пробыла Контролирующим не одну сотню лет, – сказала Лийга. – И я задавалась вопросом, откуда в принципе появился Контроль. Я пыталась найти ответы, но не нашла ровным счетом ничего. И я решила тогда, что эта загадка мне не по зубам. И успокоилась. И забыла о том, что пыталась что-то искать. Но сейчас… – она задумалась. – Когда вы рассказали о Стрелке, я поняла, что, может быть, я искала тогда не напрасно. Может быть, что-то стала подозревать. Может, что-то почувствовала. И – я бы хотела поискать дальше. И подумать. Здесь ведь есть, о чём подумать, правда?
– Есть, – кинул Скрипач. – Ещё как есть. Пойдемте домой, а? Холодно. Простынем ещё.
– Пойдемте, – поддержал Ит.
– Я только станцую напоследок, – попросила Лийга. – Вряд ли мне удастся в этом году ещё раз почувствовать танец весенней реки. А хотелось бы…
– Только в воду не свались, – предостерег Скрипач. – Танцуй чуть в стороне, хорошо?
– Ладно, – сдалась Лийга. Снова сняла куртку, и отдала Скрипачу. – Нет, ну какое платье, а? Какое шикарное платье! В самый раз для этой ночи, и для этой весны…
***
Спать легли в полвторого, и проспали в результате до десяти утра, причем первой встала Лийга, которая, зевая, поплелась на кухню, ставить вариться овсянку. Позже к ней присоединился Скрипач, и вскоре овсянка обогатилась сгущенкой, изюмом, и курагой. В отдельной кастрюльке рыжий поставил вариться сосиски, как он сам сказал – для затравки, ему самому, и Иту. Лийге сосиски он не предложил, знал, что бесполезно.
…Лийга мясо не ела, и птицу тоже, ела она только рыбу. Яйца, творог, и молоко, правда, вопросов у неё не вызывали, и на том спасибо. Рыба, кстати, тоже была большой победой после двух лет уговоров – дома Лийга из белков употребляла либо яичный порошок, либо сушеный и толченый сыр, весь остальной рацион многие годы оставался растительным. Танели, кин-кинни – крупы и мука, мука и крупы. Но тут был нюанс – одно дело растительный рацион из продуктов рауф, выращенных рауф, предназначенных природой для рауф, а другое – еда в человеческом мире, которую приходится адаптировать, и которая усваивается много хуже, чем своя. Или не усваивается вовсе. Разумеется, есть адаптации, разумеется, существуют ферментные схемы, которые позволяют рауф существовать в человеческих мирах, а людям – в мирах рауф. Но ни Ит, ни Скрипач не хотели, чтобы Лийга ходила голодной, недополучала всего того, что необходимо для полноценной жизни, и питалась однообразно. Они тащетельнейшим образом следили за тем, что она ест, сколько, когда. Лийге такая забота казалась излишней, какое-то время она отбивалась от их стараний «сделать как лучше», но её тихий бунт прекратил в один прекрасный день Ит. Он посадил Лийгу на кухне, на табуретку, сам сел напротив, и прочел лекцию про ответственность. Про то, кто тут кем является, и кто за кого отвечает. И напомнил, что она, Лийга, была под ответственностью Рифата, а после его смерти вся мера ответственности за неё легла на них, поэтому, уважаемая, вот фермент, вот гречка с молоком, похожая, кстати, на танели, вот кусочек вкусной рыбы, вот вареное яйцо, и приятного аппетита. И попробуй только не доесть.
Лийга с тех пор больше не возражала, видимо, осознав, что спорить с этим двумя занудами будет бесполезно. За пару месяцев она, к радости Скрипача, набрала три кило, ещё больше похорошела, и, наконец, обратила внимание на платья. Это было два года назад…
– Сейчас навернем сосисок, а кашу на десерт, – сказал Скрипач, помешивая овсянку в кастрюльке. – Если ты нам оставишь, конечно.
– Оставлю, оставлю, – рассеянно отозвалась Лийга. Она что-то читала сейчас со своего телефона. – Слушай, тут интересно…
– Что именно интересно?
– Да новости. Тут пишут, что Организация сторонников плоской земли признана нежелательной, – Лийга хихикнула. – Они что, действительно в это верят? Всерьез? В плоскую землю? Каждый раз, когда читаю подобное, поражаюсь. Насколько же люди бывают глупые.
– И не люди тоже, – вздохнул Скрипач. – Вспомни рауф в Анкуне. Во что только там народ ни верил. Особенно в женской.
– Твоя правда, – кивнула Лийга. – И мир был выше градацией, а всё равно. Что у них в головах, не пойму?
– Прочти, что там про организацию, – попросил Скрипач. – А то у меня тут каша.
– Сейчас, – Лийга отмотала запись к началу. – Вот. «Решением правительственной комиссии по отмене мракобесия, предрассудков, и дезинформации установлено, что так называемая Организация сторонников плоской Земли, сокращенно ОСПЗ, признана нежелательной, и деятельность её подлежит пресечению. Не допускаются собрания, сходки, а так же распространение информации…»
– Давайте я угадаю, с какого собрания мы на той неделе будем вытаскивать Ари, – произнес Ит, входя в кухню. – Вот сто против одного. Вот клянусь. Можем поспорить на рубль.
– Оставь его себе, – отмахнулся Скрипач. – Сейчас кашу доварю, и поработаю Вангой. Надо посмотреть, где эти шизики будут в следующий раз собираться.
– Вари кашу дальше, я уже смотрю, – Ит нахмурился. – О, пошли попытки шифроваться… так. Завтра вечером в центре, потом несколько сборов по окраинам. Кажется, сообразили, что дело пахнет керосином.
– Под что маскируются? – с интересом спросил Скрипач.
– Под студию рисования. Не пойму только, на кого эта маскировка рассчитана, если её можно вычислить с телефона, – Ит зевнул. – Когда же я высплюсь-то… Так. Во, красота какая. Смотрите. Оплот, Купол, Форпост, Север, Хрусталь, Десница, Полюс…
– Это что такое? – не поняла Лийга.
– Это ники народа, который сидел в группе про плоскую землю, – объяснил Ит. – И сейчас они всем колхозом переехали в группу про рисование. «Студия рисования объявляет набор в новый поток». Они даже ники не поменяли, понимаешь? Видимо, им так проще.
– Когда, ты сказал, они собираются? Завтра в центре? – переспросил Скрипач. – А где конкретно?
– Таганка, – Ит положил телефон. – Прозвоним этого деятеля, и съездим.
– Может, не надо? – прищурилась Лийга.
– Почему? – спросил Скрипач. – Надо. Побьют ещё, мало ли что.
– Ну и пусть побьют, – кажется, Лийга рассердилась. – Ему это на пользу будет, может, перестанет по таким местам шляться. Кстати, а сегодня мы чего делаем? – спохватилась она. – Погода получше стала, вроде. Может, куда-нибудь съездим?
– Давайте лучше в бассейн, – предложил Скрипач. – Кое-кому поплавать не помешает. Да, Ит? Полтора часа поплаваешь, потом неделю хромать не будешь.
– Я только за, – Ит снова зевнул. – Лий, у тебя же купальник новый был, верно? Который закрытый. Вчера платье выгуливали, сегодня купальник. Вот только куда? В Мытищи?
– Не, туда не хочу, там скучно, – покачала головой Лийга. – Давайте лучше в Видное. Там, где меня рыбки за ноги кусали.
Скрипач засмеялся.
– Это называется не «рыбки за ноги кусали», а «пилинг рыбками Гарра Руфа», – сказал он. – На самом деле штука не очень полезная, но ладно. Хорошо, уговорила. Поедем к рыбкам. Только я сперва смотаюсь, машину заправлю, а вы посуду тогда помойте.
– Когда мы уже купим посудомоечную машину? – спросил Ит.
– Тогда, когда выплатим кредит за трехметровый диван, – развел руками Скрипач. – Садитесь есть, и собираемся.
***
В комплексе пробыли до вечера – сперва три часа плавали, потом сходили перекусить в небольшое кафе, а потом, по настоянию Лийги, прошлись по магазинам, не с целью что-то купить, а просто так, поглазеть. Без покупок, конечно, не обошлось, потому что Лийга, разумеется, не могла пройти мимо магазина с посудой, и к машине они вышли с объемистым пакетом, в котором лежали три чашки, два термоса, новая сковорода, и пара полотенец. По счастью, покупки были недорогими, впрочем, на дорогие у них и не хватило бы.
– Хорошо, что зарплата послезавтра, – заметил Скрипач. – Что-то мы за этот месяц поиздержались. А ведь ещё Люсе надо будет резину поменять, хотя бы спереди.
– Зачем? – не поняла Лийга.
– Затем, что она лысая. Потому что тут сход-развал специфический, – объяснил Скрипач. – Ладно, что-то придумаю. Ит, ноги как?
– Да получше, – ответил тот. – Как только этот этап закончим, надо будет слетать куда-то, и долечиться нормально. Поднадоело уже это. Устал – хромаешь, слишком долго посидел – хромаешь, неловко повернулся – опять хромаешь. Всё это действует на нервы.
– Рука на них тоже действует, – заметил Скрипач. – То болит, то устает. Починим, конечно, как только будет возможность.
***
– Слушайте, а вы не хотите съездить к порталу? – спросил Лийга, когда машина оказалась на дороге, ведущей к городу. – Вроде бы скоро дата, и…
– Двадцать шестого поедем, – кивнул Ит. – Вообще, надо заканчивать тратить деньги на бытовуху, и сделать хотя бы один комплект оборудования для снятия частотки и других экспериментов. Очень хочется удостовериться в том, что оставила в записях на эту тему Берта. Это более чем интересно. Там же есть расчет с поправками на возможные калибровки.
– Надо, – согласился Скрипач. – А ещё надо как-то вставить мозги этому конспирологу. Ит, у меня предложение. Если он ещё раз попросит, давай ему откажем. Разок. А? Как думаешь, что будет?
– Обидится, – ответил Ит. – Рассердится.
– Ну и пусть, – дернул плечом Скрипач. – И за диван пусть тоже сам платит. И штраф за поход на очередное сборище.
– Ты опять? – безнадежно спросил Ит. – Говорили уже об этом, довольно. Ещё пару раз мы его вытащим, а потом поговорим с ним серьезно. Вдвоем. И спокойно объясним, что мотаться за ним мы больше не станем. Просто поставим его перед фактом. Устраивает?
– Ладно, – нехотя сдался Скрипач. – Пусть так. Пару раз, значит. Договорились. Лий, чего молчишь?
– Думаю, – отозвалась Лийга. – Мы в восьмой раз поедем к этому порталу, а я всё никак не могу сформулировать, что же я чувствую. Ладно, неважно пока. Ну что, домой?
– Через магазин проедем, – ответил Скрипач. – Продукты закупим на неделю, чтобы тебе не таскать. И мангал одноразовый прихватим, на двадцать шестое. Шашлыки – прекрасный повод проторчать в портале подольше, не привлекая к себе лишнего внимания.
Глава 3. Двадцать шестое апреля
Ещё три года назад Скрипач настроил управляющую систему яхты на сбор метеоданных, и эта идея оказалась неожиданно удачной. Прогноз погоды они теперь получали раньше всех в городе, и очень точный, потому что система быстро обучилась, и скидывала теперь прогноз хозяевам шесть раз в сутки, с упреждением на десять дней. Разумеется, Лийга посмотрела погоду на двадцать шестое заранее, и заранее же закупила все нужные продукты для предстоящей поездки. Вырезку для ребят, рыбу для себя, овощи, сыр, немного фруктов. Погода двадцать шестого будет хорошая, поэтому можно поехать с утра, и пробыть в портале столько, сколько потребуется.
Ехать решили на такси, в первую очередь из-за того, что свою машину ставить на Балаклавке было особенно и негде. К тому же Скрипачу благодарная клиентка притащила бутылку роскошного коньяка, а Ит прикупил с зарплаты пару бутылок отличного сухого красного вина.
– Усердствовать не будем, но слегка можно, думаю, – заметил Ит, когда Скрипач продемонстрировал ему коньяк.
– Я не буду, – тут же сказала Лийга. – Не хочу, чтобы меня это сбивало с толку. Там очень интересные ощущения, в этом портале.
– Ну уж нет, – отрезал Скрипач. – Ит, тебе про Пятого напомнить? После того, как они появились в семье, бухать в портале двадцать шестого – это святое, в любом мире, где есть портал. Так что вы оба не отвертитесь. Хоть понемногу, но надо. Символически.
– Ну, разве что совсем символически, – сдалась Лийга. – Исключительно за компанию с вами. Просто это как-то не очень хорошо, мне кажется. Я-то его не знала вовсе, так что…
– Ты знаешь меня, – пожал плечами Ит. – По сути, ты знаешь и его, если учесть, что все мы, в том или ином контексте, одно и то же.
– Очень в этом сомневаюсь, – покачала головой Лийга. – Я помню ваш рассказ про коридор, который находился в доме Эри, на Берегу. Там в разных комнатах были не одни и те же люди, или как вас правильно назвать. Комнат было много, и них все были разные. Ладно, потом про это поговорим. Пойдемте, такси приехало.
***
День оказался теплый, день оказался светлый, и народу в лесу гуляло немало – впрочем, подходящее место удалось найти довольно быстро, потому что приехали они в одиннадцать утра, а в это время большинство местечек для посиделок оставались свободными. Место нашлось почти идеальное: поваленная береза, прогалина, старое, прошлогоднее кострище, и, что самое главное, место это находилось строго на границе портала. Упавшая береза лежала комлем вне портала, а её верхушка находилась уже внутри. Корней у березы практически не было, видимо, их обрубили на дрова для того самого кострища. Немного странно, если учесть, сколько вокруг валяется веток. Но тут уж кому как нравится, видимо. Нашелся любитель разжигать костер из корней, а может, они просто были сухими, и горели потому лучше, чем отсыревшие ветки.
– Пойду, пройдусь, – сказал Ит, когда они разложили вещи, устроили сидушку, накрыв ствол березы захваченным из дома покрывалом, и выпили по первой рюмке вина. – Надо посмотреть.
– Ну, посмотри, – пожал плечами Скрипач. – Ноги только не промочи, тут сейчас повсюду лужи.
– Не промочу, – пообещал Ит, и побрел не спеша вглубь портала.
Они здесь уже бывали, и не один раз – разумеется, когда они попали в Москву, одним из первых мест, в которые они поехали, был этот портал. У Скрипача, по его собственным словам, появилась в тот момент какая-то дикая, алогичная надежда на то, что с помощью портала можно будет попасть домой, но, разумеется, надежда эта оказалась ложной, пустой, потому что порталы были предназначены вовсе не для того, и Скрипачу, конечно, было про это отлично известно. Они, как Архэ, могли с порталами находиться в резонансе, но и только. Взаимодействовать с порталами могут лишь «наблюдатели» и «принцессы», причем порталы для них сродни маякам или некоей информационной сети, для перемещений не предназначенной.
Ит брел через портал, ощущая его присутствие, и стараясь найти отличия от тех порталов, которые находились в другой доле Сферы. Видимых отличий не было, а если они и присутствовали, их пока что нечем было зафиксировать. Аппаратной базы нет, идеи для эксперимента нет, базы для сравнения нет… хотя это немного не так, базу, при желании, можно вытащить из своей же головы, но, опять же, смысла нет этого делать, потому что всё снова и снова упирается в аппаратную базу. Поэтому сейчас можно побродить просто так, ориентируясь исключительно на собственные ощущения. Конечно, это некорректный метод познания, но раз нет другого…
На кусте, еще не успевшем покрыться листьями – весна в этом году немного запоздала – Ит заметил странный предмет, и остановился. Что это такое? Предмет оказался здоровенной жестяной пуговицей, больше всего похожей на сувенирную, в отверстия которой было продето множество тоненьких разноцветных ленточек, завязанных на концах узелками. Видимо, пуговица висела на кусте уже давно, потому что ленточки посерели и отсырели. Ит снял пуговицу с куста, чтобы рассмотреть поближе. Да, действительно, сувенирная пуговица, диаметром сантиметров десять, коричнево-серого цвета, и с множеством продетых через неё ленточек. Кажется, пуговица висела на кусте или с зимы, или с прошлой осени, а то и дольше. Он огляделся, и на соседнем кусте заметил ещё один непонятный предмет. Подошел, посмотрел. Очень интересно…
Этот предмет Ит сразу идентифицировать не смог, но, когда он снял предмет с куста, он догадался, что это замысловатым образом изогнутая пластмассовая расческа, у которой кто-то обломал все зубчики, а потом невесть для чего обмотал согнутый обломок кусочками бархатной ткани. Для того чтобы предмет мог удерживаться на ветке, некто привязал к нему аккуратную нитяную петельку. Висел этот предмет невысоко, в глубине куста – когда появятся листья, рассмотреть, что же там такое, будет невозможно.
– Во дела, – покачал головой Ит. – Кто-то шутит…
Он осмотрелся внимательнее, и вскоре в карман его куртки перекочевал ещё один артефакт – некая вариация на тему ловушки для снов, проволочный круг размером с ладонь, оплетенный нитками, с привязанным внизу хвостиком из воробьиных перьев. Надо будет показать Лийге и рыжему, решил Ит, застегнул карман на молнию, и пошел обратно, к остальным. И вовремя, потому что к моменту его возвращения Скрипач как раз только начал разговаривать с подъехавшими к месту их стоянки милиционерами. Точнее, конными милиционерами. Лийга, сидевшая на бревне, изо всех сил старалась сохранять серьезность, но получалось не очень.
Милиционеров было двое, парень и девушка. Лошадей, соответственно, тоже было двое – немного нервная гнедая кобыла, кажется, русской верховой породы, и тракененский рыжий долговязый жеребец, которого парню милиционеру постоянно приходилось окорачивать, потому что жеребца интересовала не работа, а веточки куста, который, конечно (по мнению жеребца) тут специально поставили, чтобы разнообразить меню бедной лошадке.
– Нарушаем, значит? – ласково спросил парень милиционер.
– Нарушаем, – горестно подтвердил Скрипач.
– Распиваем?
– Ну, так, да, слегка распиваем.
– Костер жжем?
– Нет, – покачал головой Скрипач. – Костер – это до нас. Это вы на полгода опоздали, про костер. Это, видимо, с осени.
