Хотела бы я знать…

– Утром настроение было такое себе… – буркнула я, не отрываясь от экрана.

– А жаль! Случилось кое—что интересное!

– Боюсь представить, – протянула я, готовясь к чудесам на грани фола.

– Мы с Рыжулей познакомились с одним парнем! – прошептала она, словно раскрывая самый большой секрет мироздания. – Знакомство… необычное. Джесс, можно сказать, приземлилась на него, пока он шнурки завязывал! – захихикала Камилла. – И я, воспользовавшись случаем, пригласила его на кофе. Сегодня вечером!

– Ого. Смело!

– Но сама я, конечно, не пойду! – улыбнулась Камилла, довольная собственной хитростью, и поиграла бровями, словно кокетливая кошка.

– Ты… устроила Джесси свидание? Бель, ты уверена, что это правильно? – спросила я, наконец отложив телефон. – Она же недавно рассталась!

– Думаешь, она еще не отошла?

В ответ я отрицательно покачала головой. Она остановилась.

– Что же теперь делать? В тот момент я не подумала об этом.

– Нужно поговорить с Джесси.

– Не хочу, чтобы она расстраивалась.

– А мы не будем ее расстраивать.

– Договорились! – сказала она, тяжело вздыхая. – Вечером встречаемся в общаге.

– Ок!

Расставшись с подругой, я направилась в мастерскую, где оставляла часы пару дней назад. Привычка, доставшаяся от отца, – носить механические часы, – приводила к тому, что каждый раз, когда я поднимала руку, чтобы посмотреть время, я с досадой вспоминала о часах, оставленных в ремонте. Через пять минут я уже забирала часы. Планы выпить кофе по дороге развеялись, как только я увидела его – Хантера, стоящего на другой стороне улицы. Он застенчиво помахал мне, когда наши взгляды встретились.

– Не поверишь, но я как раз о тебе думал, – сказал он, перейдя дорогу, его улыбка была одновременно застенчивой и очаровательной.

– Не поверю! – ответила я, чувствуя, как слегка краснею.

– Одна гуляешь? Не помешал? – спросил он.

– Нет, зашла в мастерскую за часами.

Он кивнул.

– Так что ты обо мне там подумал? – спросила я, лукаво на него посмотрев.

Он тихо рассмеялся.

– А ты любопытная, да?

Я тоже рассмеялась.

– О том, как ты обещала со мной прогуляться.

– Обещала? – сделала я вид, что не помню. Его серо—голубые глаза, полные ожидания, не давали мне соврать. Он улыбнулся, смирившись с моим упорством, и, кивнув в сторону припаркованной за углом машины:

– Моя машина там. Давай, соглашайся, – его глаза сияли таким неподдельным энтузиазмом, что я не смогла устоять. – Я не знаю, когда ещё представится возможность увидеться.

– Ну, раз обещала… слово надо держать.

– Ты абсолютно права. Как говорил один мудрец: "Не давай обещаний, которых не сдержишь".

– И кто это говорил?

– Кажется, из фильма цитата, – он зачесал затылок.

Я рассмеялась.

– Буду знать.

Мы прошли по оживлённой улице к его машине.

– Куда мы едем?

– В одно место, – ответил он загадочно, открывая мне дверцу своей старенькой «Шевроле».

– Пояснил так пояснил, – сказала я, устраиваясь на переднем сиденье. Приятный запах в салоне напоминал его собственный аромат.

– Не поверишь, но я очень ждал этой встречи, – сказал он, прежде чем тронуться, и я немного смутилась.

– Не поверю! – ответила я, и он рассмеялся.

Нетерпеливо перебирая музыкальные треки, он наконец остановился на «Cardiac Arrest» группы Bad Suns. Автомобиль скользил по прямой, пустынной дороге. Солнце ласково согревало мою руку, высунутую из окна, а лицо я подставляла навстречу легкому ветру. Это воспоминание – детство, рыбалка с отцом, редкие, но бесценные мгновения, хранящиеся в памяти с трогательной нежностью – вдруг ожило сново.

– Чувствуешь? – спросил он, не отрывая взгляда от дороги, – Соленый запах.

– Мы едем к морю?

– В особенное место, – ответил он, и тут же, словно обронив секрет, добавил: – Мы уже на месте!

Машина остановилась у небольшого обрыва, за которым раскинулось море – бескрайнее, ослепительно сияющее в лучах заходящего солнца. Хантер, озаренный тем же светом, выскочил из машины и, распахнув передо мной дверцу, поднес руку, помогая мне выйти. Сделав несколько шагов к краю обрыва, я ощутила на лице свежий, соленый ветер. Закрыв глаза, я глубоко вдохнула – воздух, пропитанный морской солью, заполнил лёгкие, и на миг дыхание сбилось от необыкновенной красоты и умиротворения. Шум прибоя, безграничность горизонта, полное ощущение единения с природой…

Все это поглотило меня целиком, заставив забыть обо всём на свете. Только кашель, донесшийся из—за спины, вернул меня в реальность.

– Потрясающее место, правда? – спросил Хантер, внимательно наблюдая за моей реакцией. – Я часто прихожу сюда: то пофотографировать, то в поисках вдохновения, то просто отдохнуть. А больше всего мне нравится полное уединение. И возможность… сделать вот так.

И он, растянув губы в крике, закричал в пустоту долго и непрерывно, словно выплескивая наружу все свои эмоции. Его голос раздавался эхом, отражаясь от скал. Затем, довольный, он повернулся ко мне, улыбаясь. – Давай!

– Что? – спросила я, отрываясь от созерцания его привлекательного лица. – Я? Ты хочешь, чтобы я… закричала?

– Почувствуй это, – сказал он, его голос был спокоен и приглашал к доверию.

– К этому я не готова, – рассмеялась я, отводя взгляд.

– Тебе нужно просто расслабиться, – сказал он.

– Почему все говорят, что мне нужно расслабиться? – спросила я, чувствуя нарастающее раздражение.

– А как иначе жить? Человек должен уметь забывать, сбрасывать тяжесть, которую накладывает на нас общество. Это сложно, когда ты этого не понимаешь.

– Ты считаешь, что я напряжена? – спросила я.

– Я считаю, что у каждого есть свои проблемы, и ты – не исключение. Нужно уметь освобождаться. Возьми и сделай это, почувствуй свободу.

– Но у меня нет проблем. И я свободна.

– В этом обществе абсолютной свободы не существует, – он глубоко вдохнул морской воздух и запрокинул голову. – Моя мама бросила нас с отцом, когда мне было всего тринадцать, и сбежала со своим ухажёром. С тринадцати лет я работаю, сам зарабатываю на жизнь. Отец зависит от меня, потому что я – его единственный родственник.

– Мой отец умер пять лет назад, – невольно вырвалось у меня, словно отвечая на его искренность. Я всегда старалась не думать о своей боли, но она жила во мне, глубоко и неумолимо. – После чего мама вышла замуж за другого.

– Ты никогда не забываешь о нём? – в его голосе прозвучало глубокое сочувствие.

– Никогда.

– Понимаю, – мягко ответил он.

– Но, в отличие от меня, твоя мать жива.

– Для меня – нет! – твердо сказал он.

– Это, наверное, очень тяжело.

– Зависит от того, как воспринимать, – сказал он, и мы молча наблюдали за розовеющим небом, стоя рядом, словно давние друзья.

– Мы застали закат.

– Спасибо тебе, что показал мне это место, – сказала я, не отрываясь от созерцания горизонта.

– И тебе спасибо, – ответил он.

– За что?

– За то, что поделилась со мной своей историей.

– Это было нелегко, – улыбнулась я.

– Конечно. Какому—то незнакомцу.

– Брось, – рассмеялась я. – Ты уже не можешь быть незнакомцем, ты столько обо мне знаешь.

– Это приятно.– ответил он.

– Ты говорил о фотографиях… Ты снимаешь?

– Немного, – скромно ответил он. – Зарабатываю на этом. Фотографирую всё, что попадётся. Напротив мастерской, где ты забирала часы, находится моя студия, в которой я проявляю фотографии.

– Твоя студия? – воскликнула я, взглянув на него с восторгом. – Покажешь свои работы!

– Когда скажешь? – спросил он, его серо—голубые глаза сияли.

– В выходные?

– Прекрасно! Я тебе напишу, – сказал он, удовлетворённо улыбаясь.

– У тебя же нет моего номера?

– Разве? А кому же я тогда писал? – спросил он, и его улыбка стала ещё шире.

– Ты мне писал?

– Нет, конечно, – захохотал он. – У меня же нет твоего номера!

– Шутник!

– Поехали?

– Куда?

– Куда скажешь!

– А ты куда имел в виду?

– Я имел в виду домой.

Что—то в нашем разговоре определённо веселило его.

Полная впечатлений от прогулки, я вернулась в кампус и бесшумно вошла в комнату. У окна сидела Джесс, бегло просматривающая ленту новостей на своём телефоне. Услышав мои шаги, она немедленно спрятала телефон и повернулась ко мне, выражение её лица говорило о заметном волнении.

– Джесси, почему ты не на собрании? – спросила я, вспомнив о запланированном на сегодня студенческом мероприятии.

– Собрание? – Она приложила руку ко лбу. – Совершенно забыла. А ты?

– Меня в списках не было. Кажется, Бель была, – ответила я.

Сбросив сумку на кровать, я села рядом с Джесс.

– Давай поболтаем.

Она рассмеялась и заправила рыжий локон за ухо.

– Мы же каждый день общаемся.

– Нет, по—другому. Серьёзно.

– Наверно, я вам надоела своим нытьём? – спросила она, с нескрываемой тревогой.

– Мы привыкли, – сказала я, и мы обе рассмеялись.

Она закатила глаза.

– Нет, конечно. Не переживай.

– Я стараюсь.

– Что там с Джейсоном?

– Он не отвечает на мои сообщения.

– Ты ему писала? Зачем?

– Всё так сложно, – сказала она, потирая лоб.

– Джесси, вы же расстались, зачем ему писать?

Она закрыла глаза.

– Я не могу его отпустить, – прошептала она, в её голосе звучало отчаяние.

Обхватив колени руками, она подняла на меня глаза, полные слёз.

– Я цепляюсь за него, понимая, что всё кончено, что он больше не мой. Я понимаю, что нужно отпустить, но не могу заставить себя. Я ни на секунду не забываю о нём, и как забыть, ведь мы так долго были вместе? Это мучает меня, причиняет боль, особенно потому, что я виновата. Я причинила ему столько боли, столько страданий…

– И как долго это продолжается? – с тревогой спросила я, её состояние вызывало у меня беспокойство. – Как долго ты мучаешься?

– Почти месяц, – тихо ответила она.

– Джесси! – воскликнула я, серьёзно обеспокоенная её состоянием. Я знала, что в подобных ситуациях у неё могли случаться приступы, и видела это раньше. – Тебе нужно отвлечься – на что—то или на кого—то.

– Не смогу. И не хочу, – отвергла она моё предложение.

– Что же нам делать? Может, стоит ему рассказать о твоих чувствах?

– Это ничего не изменит.

– Настолько всё плохо?

– Очень.

Её боль была бездонной пропастью, и я, стоя на краю, чувствовала бессилие перед её глубиной. Желание помочь было искренним, но понимание её внутреннего мира оставалось недоступным – этот лабиринт страданий она прошла в одиночестве, не позволяя никому приблизиться. Замкнутость, ставшая её защитой, теперь превратилась в клетку. Разрыв с Джейсоном, прохлада в отношениях с матерью, надвигающийся шторм сессий и экзаменов – всё это сплеталось в тугой узел, готовый вот—вот разорваться. Джесс балансировала на грани, и ей отчаянно нужна была рука, которая не позволит ей упасть в бездну.

Я твердо знала: человек может спасти человека, важно лишь вовремя осознать эту необходимость. Мы все нуждаемся в поддержке, все наши тщательно скрываемые страхи, прикрытые улыбками, – всего лишь маскарад. Истинная сила не в победах над другими, а в победе над самим собой, в преодолении страхов и неуверенностей. Мы, те, кто часто бежит от своих мыслей, заполняя пустоту суетой повседневности… мы особенно нуждаемся в этом осознании.

На следующее утро я, прогуляв занятия, решила утроить поездку к морю, куда меня отвозил Хантер, чтобы Джессика отвлеклась от внешнего мира и от себя. Девчонки быстро отреагировали на мое предложение и уже через полтора часа мы были на пути к набережной.

– Передай воду! – крикнула с заднего сиденья Линда.

– Никогда не ездила по этой дороге. – сказала Камилла, разруливая.

– А помните, как мы к озеру мотались? – вспомнила Линда. – В прошлом или позапрошлом году?

– А когда ты мои наушники грохнула? – вдруг вспомнила Джесс. – В прошлом году, точно!

– О Боже, Джессика, ты до сих про дуешься из—за этого?

– А мы точно правильно едем? – спросила Камилла.

Я неуверенно поджала губу:

– Кажется мы на правильном пути.

–Ты сколько раз здесь была? – напряглась Камилла.

– Один раз.

– Ты дорогу вообще помнишь? – спросила Линда.

– Может карту открыть? – Джесс уткнулась в телефон. – А тут сеть не ловит!

– Так! Пора паниковать? – с тревогой заметила Линда.

– Всё в порядке, едем прямо, – старалась успокоить я.

– Я как—то с родителями была в Риме, – вспомнила Джесс, – и заблудилась в улочках во время карнавала. Место было совершенно незнакомое. Я держалась, старалась не поддаваться панике, но, когда поняла, что хожу кругами, меня просто прорвало. Я села на, ещё тёплый от солнца, асфальт и зарыдала, как ребёнок. Я действительно испугалась в тот день. Не знаю, сколько я провела там времени, но, когда слезы утихли, я почувствовала невероятное облегчение, словно мне действительно нужно было потеряться, чтобы освободиться от тягостного груза. – Она на минуту замолчала, задумавшись. – И в этот момент осознания, принятия того, что я потерялась, я увидела напротив наш отель. Я была так расстроена из—за родителей, они как раз разводились, что вообще ничего не видела. Это был нужный выплеск эмоций.

– Иногда нужно потеряться, – философски заметила Камилла, – чтобы обрести себя.

Её слова подействовали как холодный душ. Потеряться, чтобы обрести себя. Освободиться от навязчивых мыслей, постоянного страха перед будущим, от давних обид. Весь этот груз души… Освободившись от него, есть шанс стать сильнее и лучше.

– Может, ещё раз потеряться? – с игривой интонацией спросила Линда.

– Уже почти приехали! – воскликнула я, увидев знакомую вывеску.

Подруги разбрелись, кто фотографировать, кто просто любоваться видом. Джессика села на скамейку у самого берега – ей явно нужен был этот морской воздух.

Я присела рядом:

– Завораживает?

– Ещё как!

– Расслабься. Попробуй почувствовать себя частью природы.

– Ты предлагаешь мне тут йогой заняться? – усмехнулась Джесс.

– Можно и так. А лучше – сбрось все свои проблемы в море.

Она рассмеялась.

– Бедное море… Чем же оно это заслужило?

– Море – щедрое!

– Даже если оно и щедрое, мне это не поможет, – тихо сказала она.

– Попробуй.

– И что нужно делать?

– Прокричи что есть мочи! Чтобы потом горло болело, а не душа.

– Они подумают, что я чокнутая, – рассмеялась она, услышав мой совет.

– Кто?

– Люди!

– Здесь никого нет!

– Это же глупо, Джоанна!

– Пусть будет глупо! И не зови меня так.

– Буду!

– Нет!

– Буду! – крикнула Джесс.

– Нет! – ответила я.

И Джесс, вопреки своим сомнениям, громко закричала. Линда и Камилла, услышав её, подключились, и над морем пронёсся хор диких криков, похожий на крики стаи чаек. Это было долгое, освобождающее излияние, растворяющееся в далёком эхе.

Там, на берегу, мы нашли своего рода исцеление. Этому меня научил один мой знакомый… мой друг.

***

Летняя жара нынешнему зною не равнялась. Потожины струились по телу. Я, с нетерпением переступая с ноги на ногу, ожидала Линду во дворе университета. Взор мой невольно притягивал экран телефона – в тайной надежде увидеть сообщение от незнакомца. Но увы, его не было. Уже три дня, что не могло не вызывать печали. И тогда я решила написать ему сама. Пальцы быстро набрали сообщение: «Живой?» – и я отправила его, не раздумывая.

Наконец, в поле моего зрения появилась Линда. Её лицо выражало явное недовольство, а сама она двигалась медленно и вяло, словно таящее мороженое.

– Жара, мама дорогая!

– Чего так долго?

– Лекция – песня! Эти бестолочи—студентки с вопросами к преподу лезли, а он – зануда ещё тот, трепался без умолку!

Не доходя до Starbucksа, я заметила, как подруга оживленно кому—то машет. На встречу к нам шел высокий блондин, расплываясь в улыбке. Его кривые зубы были видны за метр.

Его я точно не ждала!

– Ты что Нейта позвала? – возмутилась я. – Мы же договорились вдвоем посидеть?!

Линда отмахнулась:

– Он нам не помешает.

– Что это значит?

– Джо.

– Что? Мы договорились. Ты о нем не говорила! – сказала я, чуть повысив голос. – Я перехотела идти.

– Привет, девочки! – подходя, Нейт поцеловал Линду. – Привет, бусинка!

– Привет, Нейт! – ответила она, облокотившись на него.

– Я возвращаюсь! – сказала я, прерывая их идиллию.

– Так скоро? – спросил Нейт. – Посиди с нами.

– Ха—ха, смешно! – усмехнулась я. – Ты здесь каким боком?

– Такой же вопрос!

– Я со своей подругой!

– Я со своей девушкой!

– ЧТО?! – недоуменно я уставилась на них. – С каких это пор?

– Остынь, Джо! – сказал он.

– Нейт, – защипела я, – ты такой тупой, это даже не спорно! Но ты, видимо, совсем слепой – тебя здесь никто не ждал!

– Джо! – прервала Линда. – Эта я его позвала!

– Хорошо провести время! – буркнула я, отворачиваясь и уходя. Меня просто переполняло негодование! Что она позвала этого придурка?! Даже не подумала, что мне это может не понравиться. И это ужасно бесило! У нас были наши планы, а он там и рядом не стоял!

Переходя дорогу, я почувствовала вибрацию в кармане. Новое сообщение! От незнакомца.

Незнакомец: «Уже да. Твое сообщение меня из сна выдернуло! Хотя кофе мне всё равно не помешал бы.»

Я: «Это… намек?»

Незнакомец: «Самый настоящий.»

Незнакомец: «Но ты же не согласишься выпить со мной кофе, правда?»

Я: «Почему ты так решил?»

Незнакомец: «Потому что иначе тебе пришлось бы со мной встретиться! ;)»

Я шла, уткнувшись в телефон, и не заметила, как рядом возникла чья—то тень. Вздрогнула от неожиданности, я отпрыгнула назад.

– Ты меня чуть не убила, Бель! – схватилась я за сердце, привалившись к Камилле. – Зачем так подкрадываться?!

– Да я уже минут десять за тобой плетусь! – Камилла покосилась на мой телефон. – Это он? Незнакомец?

– С чего бы ты взяла?!

– По твоей идиотской улыбке! – Она попыталась скопировать мою сияющую физиономию. Получилось ужасно.

Я ткнула её локтем в ребра.

– Прекрати издеваться!

– Это же такое счастье – ждать сообщения! – вздохнула Камилла.

– Могу дать тебе его номер, – предложила я, помахивая телефоном.

Подруга покатилась со смеху.

– Ты что, всем знакомым его предлагаешь?!

– Только самым близким! – улыбнулась я. Камилла обняла меня за плечи.

– Оставь себе, он твой.

Глава 4

После занятий мы расположились на лавочке перед университетом. Солнышко припекало, двор кишел студентами, уткнувшимися в телефоны – целая река людей, проплывающая мимо нас, не замечая ничего вокруг. На лужайке парочки устроили пикник. Совсем обычный день.

– Посмотри на этих первокурсников, – Сидни, подперев подбородок рукой, наблюдала за проходящими студентами. – Они даже не представляют, какой ад их здесь ждет.

Я закатила глаза. Сидни всегда любила копаться в чужой жизни, и делала это с таким нездоровым интересом… Её чрезмерное любопытство и навязчивость частенько раздражали. Она запросто переступала границы, была ужасно настойчивой, и это, несмотря на её красоту – белоснежные волосы, густые черные брови, яркие голубые глаза – отталкивало.

– Кстати, сегодня на посвящении первокурсников я собираюсь устроить им игру. Как вы на это смотрите? – сказала она.

– Посвящение сегодня? – спросила Камилла.

– Ну, та самая игра, в которую мы каждый год играем, – поспешила пояснить Сидни, игнорируя вопрос Камиллы. – С заданиями, всякими штуками.

– Обязательно одно и то же? Может, что—нибудь новенькое придумаем? – предложила Джесс.

– Мне решать, что проводить! – резко оборвала её Сидни. – Ты рассказала им про Джейсона?

Вопрос был адресован Джессике. Её лицо мгновенно помрачнело, натянутая улыбка едва скрывала волнение.

– Да.

Джессика глубоко вздохнула, устало закатывая глаза. Эти разговоры её уже изрядно достали. Мы с Камиллой обменялись короткими, многозначительными взглядами. В её глазах я увидела то же самое: растерянность и беспокойство за Джессику.

– Кое—кто избавился от источника нытья, обеспечив тем самым покой себе и нам, – Камилла опередила меня, бросив на Джесс успокаивающий взгляд.

– Бель, – рассмеялась я, – ты гений!

Сидни недовольно оглянула нас:

– Не понимаю, зачем вы называете Камиллу Бель? Она же не Бель!

Я закатила глаза.

– Дед звал меня так, – сказала Камилла, с довольной улыбкой. – Значение – "красавица", по—итальянски."

Она сценически махнула на нас рукой:

– Надеюсь, у кого—нибудь ещё нет других планов на вечер? – Сидни задала вопрос, который явно не требовал ответа.

***

До начала посвящения оставалось часа два, но холл общежития уже заполнялся студентами, шум нарастал с каждой минутой. Я стояла у входа, встречая первокурсников и давая им краткие инструкции. На мне была чёрная майка и чёрные джинсы, волосы, уложенные с объёмом, свободно распущены. Впервые за долгое время я чувствовала себя комфортно в такой суматохе. Веселье било ключом: музыка гремела отовсюду – на заднем дворе, у бассейна собрались те, кто предпочитал общению тихий отдых, в зале для отдыха курили, а на кухне бойко готовили коктейли.

– … кусочек лайма и щепотка чего—то покрепче, – Сидни подмигнула мне, помешивая коктейль.

Проходя мимо, я бросила ей:

– Не увлекайся!

Навстречу шла Джессика. Я невольно окинула её взглядом. Чёрное короткое платье обтягивало её фигуру, подчеркивая длинные ноги, вырез на спине добавлял пикантности. Рыжие волосы были идеально уложены в тугой пучок.

– Ну как? – спросила она, поймав мой взгляд. – Не слишком вызывающе?

– Ты сегодня просто бомба! – ответила я. – Все парни будут твоими.

Она улыбнулась, в её глазах блеснул огонёк благодарности.

Ближе к полуночи, когда все формальности были закончены, студенты постепенно стали расходиться, а оставшиеся собирались в небольшие группы. Я стояла, погруженная в воспоминания о прошедших годах, проведённых в этих стенах. Мне повезло встретить здесь замечательных людей, стать частью нашей компании. Мы были связаны тёплыми воспоминаниями: бегство с комендантского часа, прыжок со второго этажа ради прогулки в парке, ночные посиделки на зелёной террасе… Эти моменты были, как драгоценные камни, в ожерелье моей жизни.

Проходя мимо библиотеки, я заметила Линду. Рядом с ней стоял светловолосый парень, они мило беседовали. Но прежде чем я смогла бесшумно уйти, Линда меня заметила.

– Джо… – Линда вздрогнула.

– Я… я тут с Нейтом…

– Вижу, – ответила я.

– Хотела с тобой поговорить…

– Не сейчас.

Легкомыслие Линды меня до сих пор бесило. Может, я слишком принципиальная, но её наивность просто зашкаливала, а потом она же и расхлёбывала последствия. Казалось, она упрощала себе жизнь, но на самом деле только усложняла.

Я зашла в комнату отдыха, где ребята играли в «Действие или выпивка» со спиртным на руках. Линда и Нейт последовали за мной. Она сидела рядом с ним, просто тая от любви. Меня чуть не стошнило от этой слащавости. Мой взгляд случайно столкнулся с Кэшем. Его изумрудные глаза смотрели спокойно, но пристально. Лёгкая, почти незаметная улыбка играла на губах. Он сидел на краю дивана, нога, согнутая в колене. Расслабленность и спокойствие исходили от него, как аура.

Возглас хиппи о появлении новых игроков прозвучал небрежно, словно сквозь пелену дыма. Кэш, едва слышно, приветствовал меня. Я проигнорировала его, собираясь отыскать Джесс, но внезапно из гущи собравшихся выделился Хантер. Его приветливая улыбка и подмигивание напомнили о нашей первой встрече – в поезде, в той самой шапке, что он носил тогда. Улыбнувшись в ответ, я направилась к нему, но Кэш перехватил мою руку, преградив путь.

– Принцесса, куда собралась? Игра только начинается! – его тон был властен.

– С чего ты взял, что я буду играть? – парировала я.

– Ты здесь, следовательно, ты – участница! – его слова звучали как несомненное утверждение. Он встал передо мной, преграждая дорогу, скрестив руки на груди.

– Мне это неинтересно, – заявила я, стараясь придать голосу твердость.

– Может, всё—таки начнём? – раздался женский голос.

– Соглашайся, а то выставишь себя трусихой, – добавил Кэш, настойчивый. Последовав его примеру, я тоже скрестила руки.

– Может, ты просто хочешь, чтобы я участвовала? – мой вопрос был реторическим.

– Это так очевидно? – ответил он, не скрывая иронии.

– Хорошо, – недолго думая, согласилась я, и повернулась к народу. – Ребята! Этот парень… – я показала на Кэша, – его зовут Кэш (для тех, кто не знает), попросил меня поучаствовать… и, – я посмотрела на него, – он очень хочет, чтобы начали с него.