скачать книгу бесплатно
– Так, значит, Броуди не преувеличивал? – удивленно произнес он. Связь зашипела, угрожая прерваться.
– Нет. – Я глубоко вздохнул. – Послушайте, вам это не понравится, но стоит подумать, не выслать ли сюда следственную команду.
– Есть подозрения на убийство? – резко спросил он.
– Нет, но я не уверен. Невозможно точно определить, что скрывает пепел, и мне не хочется натоптать на месте преступления.
– Но вы ведь не нашли доказательств, указывающих на нечто конкретное? – не сдавался он. – Фактически, по вашим словам, все говорит об обратном.
У меня была лишь интуиция, но ее в довод не приведешь.
– Верно, но…
– Значит, выслать следственную команду на данном этапе будет лишь мерой предосторожности?
– Если смотреть на дело под таким углом, то да.
Уоллес почувствовал раздражение у меня в голосе и вздохнул.
– В привычных обстоятельствах я бы завтра же утром прислал вам команду. Но сейчас железнодорожная катастрофа имеет первостепенное значение. Под завалами люди, а погода замедляет проведение спасательных операций. Похоже, фургон, оставленный на путях, угнали и поставили на рельсы специально. Мне приходится учитывать вероятность террористического акта. Поэтому на данный момент я не могу посылать людей на происшествие, которое скорей всего окажется несчастным случаем.
– А если нет?
– Тогда я прямо сейчас отправлю вам команду.
Повисло молчание. Я понимал его ход мысли, но меня он не очень радовал.
– Ладно. Если обнаружу что-нибудь подозрительное, доложу вам до прибытия следственной команды, – наконец произнес я. – И еще один момент. Хотелось бы поработать над установлением личности. Вы не могли бы предоставить мне данные о пропавших молодых женщинах, которые соответствуют основным параметрам жертвы? Раса, рост, возраст и тому подобное.
Уоллес уверил, что вышлет мне файлы по электронной почте, и закончил разговор без лишних церемоний. Повесив трубку, я попытался успокоить себя, что сделал все возможное. И вероятно, он прав. А я слишком осторожничаю.
Принесенный Фрейзером прожектор на батарее был слабой заменой лампам от генератора, которые обычно используются в подобных случаях, поэтому я решил подождать утра, чтоб произвести более достоверную оценку. Отбросив сомнения, я достал из кейса цифровой фотоаппарат и начал делать снимки останков.
В заброшенном коттедже с провисшими потолками и крошившимися стенами было нечто угнетающее. Я пытался не замечать иррациональную тревогу. Она не имела никакого отношения к жалкой куче костей и пепла посреди комнаты. Мертвые мне не страшны. Я видел смерть в разных обличьях и не верю в привидения. Если покойные и продолжают жить, то только в наших мыслях и сердцах.
По крайней мере мои находятся именно там.
И все же мне было неспокойно находиться одному в доме. Я списал это на усталость и жалобные завывания ветра, на тени от прожектора в каждом углу. Единственная опасность для останков грозила от ветхой крыши. Все казалось таким неустойчивым, непогода набирала обороты, и мне не хотелось, чтоб крыша рухнула и накрыла хрупкие кости, пока я не успел их исследовать.
Я едва закончил фотографировать, как вернулся Дункан с фургоном. Это был маленький «уиннебейго». Внутри было тесновато, но безупречно чисто, как и в машине Броуди.
– Тебе там будет уютно, – сказал Фрейзер Дункану, похлопав по фургону. Я не удивился, что ночевать остается молодой констебль. Фрейзер кивнул в сторону коттеджа. – Если она приедет и начнет донимать тебя, можешь арестовать ее.
– Ага, спасибо! – радостно откликнулся Дункан.
Фрейзер ухмыльнулся. Пообещав привезти что-нибудь перекусить на ужин, сержант оставил напарника, который пытался разжечь парафиновый обогреватель, и предложил подвезти меня до города. Мы ехали около десяти минут, когда я увидел строение, стоявшее подобно маяку в темноте. Фары осветили внушительный дом.
– Здорово, наверно, иметь кучу бабок, – кисло отметил Фрейзер.
– А кто там живет?
– Человек по имени Страчан. Местные жители думают, будто солнце светит из его задницы. Приехал сюда пару лет назад и стал сорить деньгами. Отремонтировал дороги и дома, оплатил строительство новой школы и больницы. Богат до умопомрачения. Имеет собственную яхту, и жена – сногсшибательная красотка. – Сержант презрительно фыркнул. – Везет же некоторым.
Я обернулся на освещенные окна, повисшие в темноте, и подумал: почему одних судьба балует, а других терзает? Тут мы повернули за угол, и дом пропал из виду.
Вскоре мы добрались до поселения, раскинутого во мраке. Дорога спускалась круто вниз к бухте, мигавшей янтарными огнями. Я уже различал дома с задернутыми шторами, скрывавшими от жителей зимнюю ночь.
Фрейзер повернул на узкую боковую улочку. Там одиноко стояло высокое старое здание с аккуратной табличкой «Отель Руна». Выглядел он уютно и гостеприимно, но после такого дня любое место покажется раем.
Когда я вышел из машины, дождь стих. Раскромсанные тучи летели по чернильно-черному небу, и между ними мелькали яркие звезды и месяц, похожий на сломанный опал. Ночь была холодной, но вымытый дождем воздух обладал солоноватой свежестью. Даже здесь было так тихо, что я слышал, как волны бьют о залив, невидимые в темноте.
Я последовал за Фрейзером по ступеням и через двойные двери. Из длинного, залитого теплым светом коридора донесся приятный запах воска и свежеиспеченного хлеба. Несколько поколений ног истоптали деревянный пол до цвета корицы, потолок и стены были покрыты старыми сосновыми досками, и мы словно вошли в древний корабль. Антикварные напольные часы ритмично тикали рядом с зеркалом в оправе из красного дерева, за давностью лет отражательная поверхность была испещрена крапинками.
В дверях на дальнем конце появилась молодая темно-рыжая женщина, примерно под тридцать, высокая и стройная, в джинсах и голубом свитере. Нос и скулы украшало созвездие веснушек, а над ними – удивительные глаза цвета изумрудного моря.
– Feasgar math, – сказала она и перевела для меня: – Добрый вечер. – Я знал, что на некоторых Гебридских островах до сих пор говорят по-гэльски, но слышал этот язык только во время произнесения тостов. – Вы, должно быть, сержант Фрейзер и доктор Хантер?
– Ага, – ответил Фрейзер, смотря на бар через открытую дверь. Оттуда доносились приятные голоса и смех.
– Я Эллен Маклеод. Ваши комнаты уже готовы. Будете ужинать?
Фрейзер с неохотой оторвал взгляд от бара.
– Не откажусь от горяченького, когда закину в номер сумки.
– А как же Дункан? – напомнил я.
– О, точно, – произнес Фрейзер без особого энтузиазма. – У меня там констебль на посту. Ему тоже не помешало бы подкрепиться. Вы не могли бы упаковать ему еду?
– Конечно.
Фрейзер с голодным видом снова посмотрел на бар.
– Послушайте, позаботьтесь пока о докторе Хантере. А я… подожду там.
И он направился в бар. Неспроста у него на щеках и носу полопались капилляры.
– Сержант будет разочарован, если надеется раздобыть выпить. Кроме меня, здесь никого нет, – сказала Эллен и заговорщически улыбнулась. – Идемте, покажу вашу комнату.
Ступени скрипели под нашим весом, но держались успокоительно крепко. Темно-красный ковер обветшал и истерся, но все же был безукоризненно вычищен, как и весь дом.
Следуя за Эллен по лестничной площадке, я заметил наверху, меж перил, личико девочки. У меня екнуло сердце.
– Анна, тебе давно пора спать, – сердито сказала Эллен. – Марш в постель.
Малышка восприняла эти слова как приглашение спуститься вниз. Когда она появилась из темноты в ночной сорочке, у меня отлегло. Сходство с моей дочерью было не такое уж большое. Элис была старше и белокурая. Как мама. А этой девочке всего четыре или пять, и волосы темно-рыжие, как у хозяйки отеля.
– Я не могу заснуть, – сказала девочка, глядя на меня с откровенным любопытством. – Мне страшно из-за ветра.
– Забавно, раньше тебя это не беспокоило, – сухо ответила Эллен. – В кровать, юная леди. Я зайду к тебе, как только покажу доктору Хантеру его комнату.
Бросив на меня последний взгляд, девочка послушалась маму.
– Извините, – сказала Эллен, продолжая идти по коридору. – У моей дочери, кажется, здоровое любопытство.
Я выдавил из себя улыбку.
– Это хорошо. Меня зовут Дэвид. Сколько ей лет? Пять?
– Четыре. Крупная для своего возраста. – В ее голосе была нотка гордости. – У вас есть дети?
Я напрягся.
– Нет.
– Вы женаты?
– Был.
– Значит, развелись?
– Нет. Она умерла.
Эллен прикрыла рот рукой:
– Ой, извините…
– Ничего.
Хозяйка сразу догадалась:
– И не только жена, верно? Поэтому вы так испугались при виде Анны?
– Она была того же возраста, вот и все, – произнес я с напускным спокойствием. Встреча с малышкой задела меня за живое место, которое обычно прикрыто. Я улыбнулся. – Анна у вас милашка.
Эллен поняла намек.
– Вы бы так не говорили, если б знали, как она умеет добиваться своего. Такая маленькая, но порой превращается в капризную принцессу.
– У вас впереди еще подростковый возраст.
Она рассмеялась, открыто и чисто, и сама стала похожа на девочку.
– Не хочу пока об этом и думать.
Интересно, где отец? На руке Эллен не было обручального кольца, и казалось, что она тут одна всем заправляет. Впрочем, это не мое дело.
Она открыла дверь в дальнем конце коридора.
– Вот мы и пришли. Боюсь, не самый шикарный номер.
– То, что надо, – уверил я. Так и было. Спартанская комната, но чистая и удобная: одна тумбочка, старый сосновый комод с зеркалом и шкаф по другую сторону, из-под стеганого одеяла в клетку выглядывали белоснежные простыни.
– Ванная в конце коридора. Общая, но только для вас с сержантом Фрейзером. В это время года у нас не много посетителей. – В ее голосе сквозило смирение. – Что ж, я вас оставлю. Спускайтесь в бар на ужин, когда вам будет удобно.
На комоде стоял телефон, значит, я смогу позвонить Дженни.
– Я могу где-нибудь поблизости выйти в Интернет? Хотелось бы проверить почту.
– Если у вас есть ноутбук, можете воспользоваться телефонной линией. Беспроводной связи у нас пока нет, зато есть широкополосная.
– Широкополосная? – удивился я.
– А вы думали, мы пользуемся дымовыми сигналами?
– Нет, просто…
Она улыбнулась моему смущению:
– Все в порядке. Я вас не виню. У нас бывают сбои при плохой погоде, поэтому похвастаться пока нечем. Хотя обычно все работает.
Когда Эллен ушла, я свалился на кровать. Пружины издали металлический скрежет, приняв мой вес. Боже! Оказывается, я сильно устал. Случай на лестнице пробил защиту, которую я выстроил после смерти Кары и Элис. Ушло немало времени, чтобы достигнуть состояния перемирия с холодным фактом, что я жив, а мои жена и дочь нет. Дженни во многом мне помогла, и я был благодарен судьбе за то, что мне представился второй шанс.
Однако время от времени утрата ударяла с такой силой, что становилось трудно дышать.
Я потер глаза, усталость давала о себе знать. День был долгий. И он еще не закончился.
Достал ноутбук и положил его на комод. Взял телефон и стал ждать соединения. Дженни уже должна вернуться с работы, в свою квартиру в Клапаме, где мы неофициально вместе живем. Неофициально потому, что у меня квартира на востоке Лондона, хотя я там редко бываю. Когда мы уехали из Норфолка полтора года назад, Дженни приходила в себя от насильственного похищения, во время которого чуть не погибла. Нам обоим казалось, что неплохо будет сохранять определенную степень свободы. В некоторой мере это у нас получалось.
Только недавно в наших отношениях появились первые трещины.
В том была моя вина. Когда мы познакомились, я был врачом-терапевтом. Фактически я и сейчас им являюсь, но выполняю совсем другую работу. Приходится часто уезжать, и постоянно помнишь о течении времени и о событиях, которые она предпочла бы забыть.
Я понятия не имел, как разрулить ситуацию. Работа для меня как воздух, но Дженни нельзя терять.
Становилось ясно, что наступит день, когда придется выбирать между ними.
Она долго не брала трубку.
– Привет, это я.
– Привет. – И повисло напряженное молчание. – Как там, на Гебридах?
– Холод и дождь. Как у тебя прошел день?
– Нормально.
Дженни – учительница. В Лондоне непросто найти работу, но ее взяли на полставки в детский сад, и ей там нравится. Нравятся дети. Однажды ей захочется завести своего ребенка. А я вот не уверен на сей счет.
