Синдикат ликвидаторов

– Да нет, рядом, на Красном Проспекте, – ответил ошарашенный напором Смирнова Сергей.

***

Машина у Смирнова оказалась не хухры-мухры, а самый настоящий, совсем ещё новенький джип «Чероки», в багажник которого Сергей и бросил все, что у него в этой жизни имелось – рюкзак с пятью миллионами долларов.

Горы, в которых пожелал закончить свои дни Алексей Илларионович, находились совсем рядом, в Республике Алтай.

– Всего десять часов ходу на такой-то машине, – положив в бардачок целую гору таблеток. – Чтобы не загнуться раньше времени, – прокомментировал этот медицинский склад сам Смирнов, он, не спеша, прощаясь с Новосибирском навсегда, взял курс навстречу своей мечте. Мечте, от которой у Сереги забегали по спине мурашки.

– Давай знакомиться, что ли? – протянул руку Смирнов, когда они выехали за пределы города.

– Сергей, – представился Серега, пожимая протянутую руку, но, спохватившись, поправился:

– В смысле, Стас.

– Ну, Стас, так Стас, – пожал плечами Смирнов. – Мне все равно.

***

План у Сереги был простой. Найти одинокого тяжелобольного человека, наобещать ему с три короба, увезти куда-нибудь подальше и, дождавшись, когда он загнётся, забрать у него документы и зажить его жизнью. Точнее, не его, а своей, но с его документами и историей. И жить богато, долго и счастливо в собственной вилле где-нибудь на побережье Тихого Океана.

И теперь, совершенно для него неожиданно, его план реализовывался сам собой, в лучшем виде. Тем более, что этот лох сам ему все про себя и расскажет.

***

На обочине голосовала симпатичная девочка.

– Может, возьмём, – подмигнул Сергею Алексей Илларионович. – Смотри, какая Ляля.

– Берите, если вам надо, – пожал плечами Серега. – Мне все равно.

– Ну, раз тебе все равно, значит, она не наша, – ухмыльнулся Смирнов, увеличивая скорость.

– Ты знаешь, Стас, я ведь такого в своей жизни натворил, врагу не пожелаешь. Нет, ты не думай, – поймал удивленный взгляд Сергея Смирнов. – Я никого не убивал и не грабил. Грабители и убийцы по сравнению со мной – ангелы. Вот та девчушка на трассе, она ведь очень похожа на мою первую любовь, которую я походя растоптал и предал. А она ведь меня очень любила. И верила.

– Да ладно? – искренне удивился Серега. – Вы ещё расскажите, что до сих пор переживаете по поводу своей первой любви. Ни в жизнь не поверю. Я, например, даже не помню, как звали мою первую любовь. Да и была ли она вообще, любовь эта?

– Не до сих пор, Стас, а с некоторых пор! Разница большая, понял? До определённого момента и я ничего не помнил. Вытеснил, понимаешь, из сознания, заменил какой-то хренью не нужной. И жил с этой хренью в голове и думал, что характерно, что живу правильно, как все. А потом понял, что не надо как все, надо, как твоя совесть велит. Понимаешь, твоя совесть, а не соседа по лестничной площадке или ещё кого ни попадя.

Впереди образовалась какая-то пробка, и Смирнов, глядя в зеркало заднего вида, включил аварийку, и лишь убедившись, что едущие сзади машины стали притормаживать, стал притормаживать и сам.

– На дороге нужно думать не только за себя, но и за тех, кто вокруг тебя, – объяснил он свои действия Стасу. – Может, сзади слепой дурак едет и надо ему дать время увидеть, что впереди что-то не так. Привлечь его внимание, иначе он тебя сдуру под фуру затолкает. Дураку то что, дурак, он и есть дурак, а тебе кранты.

– Может, поедим чего? – показал Смирнов на маячивший впереди банер с рекламой придорожной забегаловки. – Уже почти шесть часов в пути.

При этом Серёгино мнение Алексея Илларионовича, похоже, не интересовало от слова совсем. И, не обращая на отказ, свернул на плотно заставленную возле кафе машинами площадку.

– Да чего ты таскаешь за собой этот рюкзак? Кому он тут нужен? – покосился Смирнов на вытягивающего из багажника рюкзак Серёгу.

Серега проигнорировал замечание Смирнова и потащил рюкзак в кафе.

Глава 5

Несмотря на позднюю осень, народу в кафе почему-то было полно, и Смирнову с Серегой достался столик возле самого входа, где туда-сюда сновали люди, и место это было, мягко сказать, не презентабельным. В общем, место для лохов. Обычный небольшой столик с двумя обычными табуретками. У окна, на широком, обитом искусственной кожей диване за длинным столом утоляла голод и жажду компания развязных парней, которые, не обращая ни какого внимания на остальных посетителей кафе, обсуждали какое-то дело и громко матерились.

– Видал? – кивнул Смирнов на парней. – Вот они, хозяева нынешней жизни. И если быть честным перед собой, я даже не знаю, кем бы я сам стал, случись такая заваруха в стране во времена моей молодости.

– Я думаю, что в откровенные бандиты вы бы точно не подались, – ответил ему Серега, запивая обед яблочным соком. – Это ж обычная пехота. И пахан их, несмотря на свой авторитет, тоже пехота. А их крыша сидит в высоких кабинетах и бабло стрижёт, не чета им.

– Тут ты прав, – согласился с Серегой Смирнов. – Настоящих денег им не видать как своих ушей. И прав ты, Серега, в том, что всё, как ни крути, Москвой контролируется, и весь этот беспредел происходит тоже исключительно с позволения Москвы.

***

Засовывая рюкзак в багажник джипа, Серега краем глаза увидел, как один из бандитов вышел из кафе и, поправляя кожаную куртку, край которой зацепился за рукоять торчавшего сзади из джинсов пистолета, отправился за угол кафе.

– Я сейчас, – бросил Серега уже севшему за руль Смирнову и пошёл следом за бандитом.

В этом кафе, как оказалось, туалет был на улице, сразу за углом, в густых зарослях тальника. Но бандит, здоровый, накачанный молодой парень, наверняка из спортсменов, в загаженную деревянную постройку с болтающейся на одной петле дверью не пошёл, а отливал прямо на стенку сортира.

Серега подобрал с земли каменюгу и, подкравшись к бандиту сзади, саданул его по темечку. Бандюган от такого удара мгновенно отключился и, пробороздив носом по стене деревянного сооружения, рухнул лицом в свою же, воняющую забродившим пивом пенную лужу. Из-за задравшейся куртки на Серегу смотрела вороненая рукоять пистолета.

– Нормальный ход, – буркнул Серега, вытаскивая из-за пояса распластавшегося на пузе бандита старенький потёртый ТТ. – И обойма полная. Вот свезло, так свезло. Теперь дорога будет веселей.

– Ну, я всё, можно ехать – озарив Смирнова довольной улыбкой, бросил Серега. Теперь можно и в горы. Как там у Высоцкого? Выше гор могут быть только горы?

Смирнов надавил на газ, и машина, обгоняя редкие попутные фуры, рванула по дороге в сторону его последней мечты.

– Слушай, Стас, что ты мне все время вы да вы, давай перейдём уже на ты, что-ли, – предложил Смирнов. – Так ведь гораздо проще будет. Зови меня Лёха, и мне приятней, и тебе удобнее.

– Да мне по барабану, – пожал плечами Серега. – А ты тогда меня Серегой зови, меня так в детстве пацаны называли, а Станислав мне не нравится. Имя какое-то не наше, не родное, – соврал Серега.

– Нормальное имя – Станислав, но мне тоже пофиг. Серега так Серега, – протянул Сереге руку Лёха. – Вот и познакомились.

А я ведь, Серега, в молодости по чужим карманам шустрил. Уж и ушлый был, жуть. За один заход рублей двести поднимал. Чуйка у меня на деньги была особенная, или, может, доля моя такая. Где деньги, там и я. Меня так и прозвали – Лёха Доля.

– Сидел? – уныло спросил Серега. Похоже, весь его план со скоростью курьерского поезда летел прямиком коту под хвост. Причём коту чёрному. У судимого и отпечатки в базе ментовской имеются, а значит, зря он с этим мудаком в горы поперся, только время потерял.

– А вот представь себе, Серега, Бог миловал. Воровать воровал, а так ни разу и не попался.

«Фуфломет, – покосился на Леху Серега. – Лепит мне тут горбатого, а я и уши развесил. Какой из него щипач?»

– Ты, Серега, ствол то под сиденье засунь и рюкзак с бабками тоже под заднее сиденье спрячь. А то ведь неровен час, менты обшмонают. Сильно шмонать нас не за что, но по карманам пошарят и в багажник нос сунут, – ошарашил Серегу Лёха.

– Чего пялишься? Я ведь тебе сказал, что чуйка у меня на деньги, где деньги, там и я. Или наоборот, где я, там и деньги. А ты не поверил, что ли? – Лёха прибавил газу и обогнал какой-то старенький иностранного производства микроавтобус.

– Ты, между прочим, ведь не так просто ко мне пришёл. Ты думал, что это ты сам так решил. А тебя бабки в твоём рюкзаке ко мне привели. Ну, ничего, поймёшь ещё, что к чему. А мне эти деньги незачем, – предупредил Лёха начинающее подниматься в Серегиной груди беспокойство. – Не трону я ни их, ни тебя. На что они мне?

А Серега, между прочим, напрягся. Видеть деньги Смирнов не мог, это точно. Насчёт ствола, тут бабка на двое сказала. Смирнов мог тоже торчащий из-за пояса у парня пистолет видеть и просто сложить дважды два. Но ухо с этим Лехой нужно держать востро и не расслабляться. Серега на всякий случай оглянулся и проверил, нет ли за ними хвоста.

– Ну так что, останавливаемся? Деньги то будешь прятать или нет? – спросил Лёха, не отрываясь от дороги.

– Тормози, – сказал Серега. – Заодно и отольём.

Лёха снизил скорость и, вырулив на обочину, остановился и вышел из машины. Серега достал из багажника рюкзак, сунул его под заднее сиденье и направил на Леху ствол ТТ.

– Откуда про деньги в рюкзаке узнал? – спросил Серега. – Ты лучше не темни, на трассе сейчас пусто, закопаю тебя тут в лесочке по-тихому и дальше поеду, но уже один.

– У тебя же прав нет, – ухмыльнулся Лёха. – На чужой тачке, без прав и с мешком денег. Далеко ли ты уедешь? Назад на этой машине нельзя, там сейчас братва землю роет за того парня, что ты булыжником по макушке приложил. И вперёд далеко тоже нельзя. Впереди зима и граница. Здесь каждый друг друга, как облупленного знает, затеряться не получится. Все друг другу родня, включая ментов, и к тебе столько вопросов появится – не вывезешь. А насчёт денег я тебе уже всё объяснил. Хочешь верь, хочешь не верь – дело твоё! – пожал плечами Смирнов.

– Ладно, убедил, – сунул за пояс пистолет Серега. – Садись за руль, поехали.

Лёха на Серегу, похоже, совсем не обиделся и вёл себя так, как будто и не было среди них ничего.

Колеса джипа шуршали по асфальту, а Лёха снова заговорил:

– Есть у меня одна особенность, уж и не знаю, дар это или проклятие какое. Но только если я что увижу и сильно захочу это иметь, оно у меня тут же и появится. Не веришь? – посмотрел Лёха на Серегу. – А ты проверь. Возьми в руку что-нибудь и сожми в кулаке.

Серега порылся в кармане и достал из него смятую купюру, повертел её перед Лехиным носом и зажал в кулаке.

– Ну, что дальше то? – спросил Серега, глядя на свой кулак.

– А дальше, Серега, я возвращаю тебе твою денюжку, – протянул Лёха Сереге смятую купюру.

Серега разжал кулак и уставился на пустую ладонь.

– Это как это?

– Я ж говорю тебе, говорю, а ты все не веришь и не веришь, – рассмеялся Лёха. – Вот такой у меня дар. Или косяк. Тут как хочешь, так и думай. Я потому ни разу и не попался, что по карманам не лазил, а деньги ко мне прямо из кошельков в карман сами прыгали.

– Да ладно! – Серега никак не мог понять, разводит его Смирнов или нет?

«То, что он у меня смог из кулака деньги умыкнуть, тут да, было, ничего не скажешь. Причём сделал это Лёха на ходу, не отрываясь от баранки. А может гипноз? – покосился Серега с опаской на Леху. – Этого мне ещё не хватало. А что? Это то как раз всё и объясняет, и про деньги в рюкзаке, и про пистолет. Сам я ему всё и выложил, да забыл».

– Ты завязывай на мне свои фокусы отрабатывать, – нахмурился Серега. – А лучше, высади меня где-нибудь у кафе, я, пожалуй, в город вернусь. Не поеду я с тобой никуда.

– Ну, как знаешь, тебе решать, конечно, – улыбнулся Лёха. – Только вот незадача: не будет больше на этой трассе никаких кафе. Да и попуток в город тоже, пожалуй, не дождёшься. Осень, Серега, она и есть осень. В этих краях только летом туристы туда-сюда шастают, а сейчас уже не сезон. Да и доля у тебя такая – мой дар от меня принять, иначе не пришёл бы ты ко мне. А я ведь тебя только и ждал, знал, что прийти должен, вот и дождался.

– Какой ещё дар? – обреченно буркнул Серега.

– Да тот самый, что я тебе в нужном месте передать должен. Дар этот не может со мной уйти, и я, стало быть, уйти тоже не могу. А я ведь не железный, болит всё, и устал я, как загнанная лошадь, пора мне уже, Серега, под дела свои черту жирную подвести. Я ведь заметил, что мы с тобой чём-то схожи и лицом, и телом. Вернее, телом теперь уже не очень, выболело оно у меня. А лицом точно схожи. Так что, как отойду, и машину мою заберёшь, и квартиру, и имя. Ты ведь за этим ко мне шёл? А заодно и дар заберёшь.

Серега все не мог отделаться от мысли, что он всё ещё находится под каким-то хитрым гипнозом и, мотая головой, пытался скинуть с себя этот морок. Но морок не хотел его отпускать, и Серега, в конец вымотавшись, сдался.

«Да хрен с ним, пусть несёт что ни попадя, до места доедем, а там видно будет», – нашёл, наконец, Серега спасительную для себя ниточку и успокоился.

Дорога, несмотря на то, что приходилось ехать, преодолевая подъемы и спуски, всё время вела вверх, в горы. Уже давно проехали заснеженный Семинский перевал и, спустившись с него, попали из зимы, которая обосновалась на перевале, в тёплую осень. На трассе было темно и пусто, не было ни попутных, ни встречных машин, вообще никого не было.

Лёха сбавил скорость и свернул на проселочную дорогу, которая, петляя, уходила куда-то за заросшие лиственным лесом вершины гор. Проехав по проселку ещё часа три, Лёха, наконец, уткнулся бампером в какое-то строение и заглушил двигатель.

– Всё, Серега, приехали. Дальше дороги нет. Я имею в виду на машине дальше не проехать, а пешком, пожалуйста, топай и топай. Пошли в дом, переночуем, как люди, а утром своим пёхом выше в горы почапаем.

Серега вытащил из-под заднего сиденья рюкзак с деньгами и, открыв скрипучую дверь, вошёл в жилище, в котором Лёха уже зажег стоящую на столе керосиновую лампу и что-то шурудил в чугунной буржуйке.

– Щас тепло станет, дрова есть и причём листвяк, а от него, знаешь, жар какой! Ого-го! Нары, которые слева, не занимай, это мои. Я на них всегда сплю, когда в горы ухожу, – сказал Лёха. – Эту избушку я сам и построил, когда молодой ещё совсем был. Ну и туристы или охотники какие тут иногда ночуют.

Серега достал из большой клетчатой челночной сумки, в которых торговцы на Новосибирскую барахолку по утрам товар привозят, две банки говяжьей тушёнки, шмат обильно посыпанного чёрным перцем и чесноком сала и краюху чёрного ржаного хлеба. Этот набор продуктов они купили ещё в городе по настоянию Лехи, который сказал, что он только с таким набором в горы и ходит.

Пока Лёха возился у печки, Серега порезал сало и хлеб и открыл тушенку.

– Готово, что ли? – подошёл к столу Лёха. – Ну, тогда грех не выпить под такую-то закуску! – и поставил на стол литровую, с закатанной металлической крышкой банку. – Открывай, Серега, слезу родниковую. Да не бойся, не отравлю. Это я из заначки достал. Из-под пола, вон там, в углу. Спирт это, на маральих пантах настоянный.

Серега открыл банку, в нос шибанул запах спирта.

– Ну че ты скривился? Наливай. Стаканы вот, на столе стоят, – подвинул Сереге свой стакан Лёха. – Ну хочешь, я первый выпью.

Лёха опрокинул стакан и, выпив за один большой глоток его содержимое, отправил в рот сало.

«Ну да, выпил, – подумал Серега. – Тебе то так и так кранты, ты сейчас что угодно заглотишь и не подавишься».

– Ладно, – решился, наконец, Серега. – За светлое будущее.

И так же, как и Лёха перед этим, заглотил содержимое стакана в один присест и закусил его салом.

– А ни че так, – удивился Серега. – Хорошо пошла.

Спустя минут пять предложил опрокинуть по второй.

– А давай, нам ведь особо торопиться теперь некуда, особенно мне. А туда, – ткнул Лёха в потолок пальцем. – Говорят, опозданий не бывает.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.