СООБЩЕСТВО ЖИВЫХ ТЕНЕЙ. Книга первая. Каролина

спецслужб чужого государства, их могут без суда и следствия расстрелять не только в своей собственной стране, но и далеко за ее пределами. Я полагаю, что именно это обстоятельство, в основном, и удерживает их от откровенных бесед с нами. Их агенты очень сдержанны, скованны, медлительны и абсолютно не свободны в своих действиях, что совершенно не мешает им действовать на опережение, глобально и масштабно. После первой же осторожной и ненавязчивой беседы с одним из их представителей, они все словно по команде тут же затаились в своих норах, а месяц спустя, подключили своих коллег-дублеров, и стали с завидным упорством шпионить повсюду за нашими ребятами. У них довольно большое число подкупленных людей в спецслужбах многих стран, и я с полным основанием допускаю, что и у нас, возможно, сидят глубоко законспирированные кроты, сливающие им всю секретную информацию из нашей конторы. Китайцы очень прижимистые и расчетливые люди, но при этом они никогда не жалеют никаких средств для своих агентов, довольно щедро оплачивая любые, даже мало-мальски значимые для них сведения. Прошу тебя, полковник, с этих пор быть предельно осторожным, внимательным и осмотрительным, где бы, и с кем бы ты не находился. Не исключено, что они и тебя, как одного из наиболее заметных фигур нашего секретного ведомства, постараются взять под свое наблюдение, и начнут отслеживать каждый твой шаг. Вся наша конспирация может в определенный момент не сработать, и тогда придется искать запасные варианты, меняя целиком всю тактику.

Генерал сделал глубокий вдох, отсел от стола на полметра, вытащил из пачки еще одну сигарету, и снова закурил, вглядываясь в растерянные глаза своего собеседника.

– Это пока вся информация, что у меня есть на данный момент, – заключил он, минутой позже, выпустив в сторону клубы дыма, – все остальные и более точные сведения ты получишь во время проведения закрытой встречи, и из первых рук.

– Я не совсем понимаю, Грэг, мы что, готовим мировую революцию, и должны теперь остерегаться каких – то проходимцев в своей собственной стране?! – спросил Джейсон, после некоторой паузы, с подчеркнутым негодованием в голосе, и, взглянув на генерала с недоумением, стиснул зубы, и покачал с ухмылкой головой.

Грэг с трудом изобразил на лице искусственную улыбку, сжал губы, и не произнося больше ни слова, лишь утвердительно кивнул своему собеседнику. Затем он медленно оттянул правый рукав, посмотрел на свои часы, и, застегнув на куртке молнию, рассовал по карманам полупустую пачку сигарет, зажигалку и носовой платок.

– Ну, все, полковник, мне пора, время поджимает, – сказал он, каким – то официальным тоном, – нам надо уже расходиться. Встречаемся с тобой завтра, в аэропорту Хитроу, в терминале вылета, в 14.00. Уйдешь из бара только через полчаса после меня. Надеюсь, ты все правильно понял?

– Да, шеф, установка ясна, – сухо ответил полковник, – встретимся завтра.

Генерал поднялся бодро из-за стола, переставил стул к столу, низко натянул на лоб свою кепку, и не глядя больше по сторонам, направился резвым шагом к выходу.

Джейсон просидел в баре еще ровно тридцать минут, размышляя над грустными словами своего наставника, и пытаясь осознать его речь, вызвавшую у него не то тревогу, не то озабоченность. Он взглянул в очередной раз на часы, застегнул на все пуговицы свой плащ, зажал под мышкой зонт, и вышел не спеша на улицу, где чистый свежий воздух вернул ему ощущения комфорта и свободы. Полковник прошел метров сто вдоль припаркованных у тротуара автомобилей, остановился на углу дома у витрины бутика, и достав из заднего кармана брюк мобильный телефон, включил его, и двинулся медленным шагом в обратную сторону. Дождавшись характерного звука при подключении, он вновь остановился, поднял ворот плаща, набрал номер своей супруги, и поднес телефон к уху. В последнее время он сильно переживал за Кэтрин, которая, почему – то, стала часто уединяться в своей комнате, и запираться в ней на ключ. Он подозревал, что с ее здоровьем твориться что – то неладное, но говорить об этом та наотрез отказывалась, и на каждый его вопрос, что с ней происходит, с улыбкой отшучивалась, и уходила от ответа.

– У тебя все в порядке, милый? – услышал он через несколько секунд ее вялый заспанный голос, – Когда мне ждать тебя дома?

Зная специфику работы своего мужа, Кэтрин научилась за эти восемнадцать лет супружеской жизни, не задавать ему по телефону лишних вопросов, и всегда была при этом предельно лаконична. И на этот раз, ограничившись лишь двумя фразами, она еле слышно чмокнула в трубку, и затаила дыхание, чтобы лучше расслышать его ответ.

– Не переживай, любимая, у меня все хорошо, – прошептал таким же тихим голосом, словно их кто – то мог подслушать, – Все дела я уже закончил, и думаю, что в течение полутора часов буду дома. Но ты меня не жди, и ложись сразу же спать, а то чувствую, что язык у тебя еле ворочается от усталости. Целую, милая!

Едва она вышла из связи, он вызвал такси, которое оказалось совсем рядом от бара, покинул уже через минуту центр Лондона, и въехал без четверти два ночи в Базилдон.

Дети к тому времени давно уже спали после довольно утомительных трудов по дому, а Кэтрин стояла у плиты на кухне, и что – то старательно готовила для своего благоверного, зная, что тот приедет домой, как всегда уставшим, и как обычно голодным.

Весь их огромный особняк сиял от безупречной чистоты, праздничного убранства и развешанных повсюду различных ярких украшений, цветных гирлянд и всевозможных бумажных поделок в виде птиц и зверей, изготовленных хрупкими детскими ручками. Джейсон поздоровался с порога со своей супругой, выскочившей к нему навстречу, нежно поцеловал ее в щечку, и повесив плащ на вешалку, прошелся по всем комнатам, с улыбкой оценивая результаты проведенной накануне генеральной уборки. Когда осмотр был окончен, он принял наскоро душ, переоделся в домашний халат, и направился в кухню, где его ждало овощное рагу с тушеным лососем и стакан любимого сливового сока.

Несмотря на отсутствие аппетита из-за тяжелой, напряженной и гнетущей беседы с генералом Адамсом, он быстро управился с поздним, но аппетитным ужином, выпил сока, и, искренне поблагодарив Кэтрин за заботу и внимание, нежно поцеловал ее руку.

– Я так устал сегодня, любимая, как никогда прежде, – промолвил он,

отложив салфетку в сторону, и подперев обеими руками подбородок. – Собирался, провести эти выходные с вами, чтобы выехать вместе за город, на лоно родной природы. Так хотелось побродить по лесу, подышать свежим воздухом, сделать барбекю, и отвлечься, хотя бы на день – другой от суеты и дел насущных. Но, к сожалению, мне надлежит завтра вылететь на несколько дней в Вашингтон. У меня снова образовалась очередная командировка. Прошу тебя, собери мне, пожалуйста, сумку!

Он медленно поднялся затем из-за стола, нежно обнял свою супругу, которая вдруг потупила взгляд, погладил ее по шелковистым волосам, поцеловал ее скрещенные на груди руки, и словно боясь, что его кто – то услышит, шепнул на ухо ласковым голосом:

– Я очень люблю тебя, моя ненаглядная. Мне так не хочется уезжать из дома, да и устал я от этих бесконечных вояжей по всему миру. Но ты же знаешь, милая, что я не могу поступить иначе. Пока есть силы, я должен с честью, достоинством и с полной отдачей служить нашей любимой королеве, своей великой родине и не менее великому народу. Однако обещаю тебе, что когда вернусь домой, мы устроим с тобой настоящий праздник с грандиозным фейерверком, и от души повеселимся!

Кэтрин была для Джейсона не только прекрасной верной женой и заботливой матерью их детей, но и надежным другом и верным помощником практически во всем.

За все восемнадцать лет совместной жизни, он ни разу не слышал от нее слова разочарования в чем – либо или жалобы на тяготы семейной жизни, которых хватило на ее веку сполна. Она во всем и всегда сохраняла завидное спокойствие, такт, хладнокровие и нежный любящий взгляд без остатка преданной ему супруги. Он по праву гордился ею, почитал почти, как святыню, считая ее идеалом настоящей женщины, и ради нее готов был на любые подвиги, а если потребуется, то и на любые, самые сакральные жертвы.

– И я тебя очень люблю, милый мой, – ответила она ему, с улыбкой, ласково прижавшись головой к его широкой груди, – не стоит так переживать из за этого, Рождество – то, я надеюсь, мы все равно встретим вместе. Дети так старались, так много сделали сегодня по дому, что после нашего позднего ужина, сразу же уснули, едва коснувшись своих кроватей. Они очень ждали тебя, хотели услышать твою оценку своим самоотверженным трудам. Им так не терпелось похвастаться перед тобой своими яркими художествами, но, увы, усталость взяла свое, и я не стала их долго удерживать.

Глаза Кэтрин уже слипались. Не в силах уже скрывать откровенную зевоту, она с вялой улыбкой чмокнула своего мужа в щечку, выключила на кухне свет, и обхватив его могучую руку своими теплыми нежными ладошками, проводила в спальню.

На следующее утро, в половине шестого, стараясь не разбудить супругу, Джейсон тихо накрыл ее оголенные бедра теплым ватным одеялом, накинул на себя домашний халат, и чтобы шум струящейся под напором воды не беспокоил его домочадцев, решил воспользоваться ванной на первом этаже. Контрастный душ придал ему бодрости, и избавил на некоторое время от тягостных мыслей, которые одолевали его минувшей ночью. Он поднялся снова на второй этаж, заглянул в комнаты, где спали его дети, прислушался к их безмятежному и сладкому сопению, и стоя неподвижно в дверях у каждой из них, долго любовался их миленькими детскими личиками, на которых застыли нежные улыбки. Затем, спустившись вновь на первый этаж, он неторопливо приготовил себе завтрак, заварил крепкий кофе, и открыл бутылку прохладной минеральной воды. Однако аппетит отсутствовал напрочь. Мысли о вчерашней нелегкой беседе с генералом Адамсом, которая впервые за долгое время службы вызвала у него какое – то внутреннее напряжение, вернулись к нему вновь, отбив всякое желание, даже притронуться к еде. Он выпил стакан минеральной воды, поставил стул у окна, взял чашку кофе в руки, и сел, поджав под себя правую ногу. Джейсон сидел минут двадцать неподвижно, уставившись в одну точку, и размышляя о своей семье, о своей многолетней и безупречной службе во славу своей любимой Королевы и во благо народа прекрасной страны Великобритании. Больше всего полковника Коллинза беспокоила в этот момент неизвестность, связанная с предстоящей поездкой в США, которая на этот раз, почему – то, представлялась ему довольно странной, загадочной, совершенно непредсказуемой, и выходящей за рамки его обычных служебных заданий. Он поднялся медленно из-за стола, поставил недопитую чашку на блюдце, и лениво потянувшись вверх руками, ушел в свой рабочий кабинет, который находился на втором этаже, в конце коридора, справа. Его кабинет также, как и весь просторный дом, был празднично украшен детьми игрушками, открытками и разноцветной мишурой, что не могло не вызвать у него вновь радостной улыбки. Внимательно оглядев все помещение, которое напоминало ему теперь больше сцену детского театра, чем рабочее место, он присел за стол, обставленный маленькими стаканчиками с цветными ароматическими свечками, сделал очередную короткую запись в своем толстом дневнике, который вел на протяжение последних восьми лет, и проверил свою электронную почту. Каждое движение Джейсона, каждый его мягкий клик по клавиатуре неизменно сопровождался в этот момент глубоким вздохом. Он никак не мог избавиться от ощущения непреодолимой тревоги, которая прочно засела у него в голове, и даже маленькая забавная синичка, постучавшаяся внезапно своим крохотным клювиком в окно, не смогла изменить сосредоточенного выражения его лица.

– Нет, полковник Коллинз, так дальше не может продолжаться, надо срочно привести себя в боевую готовность, и избавиться от этих неприятных ощущений, – прошептал он себе под нос, и плотно закрыв за собой дверь, тихо спустился по широким ступенькам вниз. Желая, поскорее избавиться от гнетущего его состояния, он быстро переоделся в спортивную форму, выскочил во двор, и сделав во дворе небольшую легкую разминку, побежал в сторону городского парка, чтобы совершить свой утренний кросс.

Спустя полчаса, весь уставший и взмокший, но уже сияющий довольной улыбкой, он вернулся в дом, принял горячую ванну, переоделся в свой обычный домашний наряд, и снова зашел на кухню, чтобы утолить внезапно возникшее чувство голода. Кэтрин уже вертелась у плиты, облачившись в свой любимый розовый фартучек в белый горошек и в такого же цвета поварской колпак. Увидев мужа, она радостно улыбнулась ему, слегка прищурила свои серо-голубые глаза, и мурлыча, провела носом по его подбородку.

– А почему ты сегодня не завтракал, милый, все приготовил, но есть не стал? – спросила она, ласковым голосом, ставя на стол его вновь подогретую яичницу

беконом, – давай-ка, присаживайся быстренько за стол, и не жди, пока она снова остынет. Неизвестно, когда ты еще сможешь спокойно покушать. У тебя же постоянно какие – то

срочные дела, и вечно ни на что не хватает времени, даже на свой завтрак.

Настроение Джейсона заметно изменилось. Разыгрался настоящий аппетит, и мысли

о неизвестной и таинственной поездке в США, беспокоили его уже гораздо меньше.

– Спасибо тебе, милая, за заботу, – ответил он, вежливым тоном, обняв ее сзади за хрупкие плечи, и поцеловав в тонкую шею, – теперь, пожалуй, я действительно позволю себе перекусить, а то еще час назад ничего в рот не лезло.

Он потер с улыбкой руки, опустился за стол, прочитал шепотом молитву, и принялся с удовольствием уплетать свое излюбленное блюдо, ставшим за все эти годы привычным. Кэтрин настрогала себе салат из овощей, добавила туда тунца, залила все это оливковым маслом, и присела напротив, нежно поглядывая на своего любимого супруга. Они ели неторопливо, смакуя каждый кусочек своего блюда, и перекидываясь время от времени комплиментами, мило улыбались друг другу. Им нечасто удавалось посидеть в светлое время суток наедине, и вдоволь насладиться нежными и любящими взглядами друг друга:

то вездесущие дети надолго затянут к себе, и привлекут к своим школьным занятиям, домашнему чтению или веселым игровым забавам; то противный громкий телефон позвонит совсем не кстати. То тревожный скорый вызов на службу последует от уважаемого шефа. А то и родители Джейсона или Кэтрин позвонят из далекой Австралии. После завтрака Кэтрин осталась на кухне, чтобы прибраться, и приготовить для детей их любимые утренние блюда, а Джейсон поднялся снова в свой разукрашенный детьми кабинет, вновь с улыбкой полюбовался их замысловатыми художествами, и настежь открыл одну из створок широкого окна. Он глубоко и с наслаждением вдохнул свежего прохладного воздуха, взгромоздился в огромное кресло с матерчатыми подлокотниками и выдвижной подставкой для ног, откинулся на его мягкую сетчатую спинку, и включил телевизор. Часы на стене показывали 8.30 утра. Прослушав последние новости по БИ-БИ-СИ, он переключил телевизор на свой любимый канал «Дискавери Чэнел», убавил звук, и опустив дистанционный пульт на пол, положил руки на подлокотники. Вскоре, невольно погрузившись вновь в размышления о предстоящей командировке и своей роли на тайной встрече, он вытянул до упора ноги, медленно склонил голову к груди, и тихо задремал.

Кэтрин приготовила к тому времени завтрак для детей, поднялась к ним в спальни, и вполголоса позвала их в столовую. Но, видя, что те совершенно не реагируют на ее зов, продолжая сладко посапывать в своих кроватях, она не стала звать их дважды, и тихо прикрыв за собой двери, решила заглянуть в кабинет своего супруга, из которого несло резкой прохладой. Джейсон уже дремал в своем кресле, полулежа, поджав под себя ноги, обхватив руками плечи, и съежившись в комочек. Еле слышно работал телевизор, на экране которого демонстрировались увлекательные кадры о романтичных золотоискателях на Аляске. Осторожно, стараясь не разбудить заметно озябшего мужа, она укрыла его толстым, мягким шерстяным пледом, выключила телевизор, и, наглухо закрыв распахнутое окно, зашторила его, и бесшумно спустилась на первый этаж.

Прошел ровно час, и Джейсон проснулся уже довольно бодрым и в прекрасном расположении духа. Он ополоснулся в ванной холодной водой, затянул широкий пояс на домашнем халате, и шепотом напевая себе под нос любимую мелодию из песни Фила Коллинза «Мама», сбежал вприпрыжку по ступенькам на первый этаж.

– Спасибо тебе, милая, что укрыла меня пледом, – молвил он, подойдя к супруге, и нежно поцеловав ее в щечку, – а то я так озяб, а встать самому, и закрыть окно, было невыносимо лень. мне надо выезжать через час в аэропорт, так что, давай, любимая, буди, пожалуйста, наших ребятишек. Уж очень хочется повидать их всех перед отъездом. Кто знает, сколько дней мне предстоит провести в Америке. Заодно и повинюсь перед ними за свое вчерашнее опоздание. Надеюсь, они не в обиде на меня!

В это время сверху раздались громкие голоса проснувшихся детей, потом частый топот босых ног по полу, а затем и гулкий шум льющейся под напором воды в ванной.

– Ну вот, видишь, и будить не пришлось! Слава нашему Господу, сами

поднялись! – весело воскликнула Кэтрин, глянув на Джейсона ласковым взглядом, —

поплещутся сейчас немного, переоденутся, и примчатся к тебе, обгоняя друг дружку.

Сначала Рикки, а следом и Мэри с Роуз поочередно, одетые и аккуратно причесанные, буквально высыпали через десять минут на лестничную площадку. Увидев еще со ступенек своего любимого отца, которого им так не хватало минувшим вечером, они отчаянно замахали руками, завизжали от радости, и кинулись к нему в нежные объятия.

– Папа, папочка, – кричали они, перебивая друг друга, – ты видел, как здорово мы справились с заданием, и украсили наши родные апартаменты? Смотри, как чисто и уютно стало в нашем доме! Мы с мамой все перемыли, все перечистили, нарядили все комнаты, и твой рабочий кабинет в том числе привели в праздничный наряд!

Джейсон радостно заулыбался, расцеловал всех троих, нежно обхватил их своими могучими руками, и ласково потрепал каждого по аккуратно уложенным волосам.

– Спасибо вам, миленькие мои, – ответил он, довольным голосом, – конечно же, я все уже давно осмотрел, везде облазил. Вы превратили наш прекрасный дом

в настоящую сказку, и даже мой кабинет не обошли своим вниманием, создав в нем неповторимый колорит. Вы у меня просто настоящие молодцы! Я очень горжусь вами!

– Ну – ка, детвора, скоро вы там закончите обниматься и целоваться со своим отцом? – послышался в этот момент веселый и громкий голос Кэтрин из кухни, – Идите же, скорее завтракать, я давно уже все накрыла, и устала ждать вас!

– Идем уже, мама, – хором ответили дети, и смачно чмокнув своего папу, взяли его с двух сторон за руки, и дружно направились с ним в обнимку в столовую.

Вся семья вновь была в сборе, где сидя за столом, каждая из девочек рассказала отцу о своих успехах в колледже, о любимых предметах, которым она отдает больше предпочтений, о добрых и чутких преподавателях, и прочитанных в последние дни новых книгах. Рикки охотно поделился с отцом своими планами создать за ближайшую неделю новую компьютерную программу, и представить ее на конкурс, который намечался в Лондоне в конце января следующего года. Джейсон с неподдельным интересом слушал своих детей, время от времени поглядывал мельком на часы, которые висели над дверью столовой, и продолжал кивать с улыбкой головой каждый раз, когда кто – нибудь из них пытался заострить его внимание на сказанном. Наконец, насладившись вдоволь общением, и дождавшись, пока они закончат свой завтрак, он глянул в очередной раз на большой циферблат напольных часов, и поднялся медленно из-за стола.

– Ну, вот и все, дорогие мои ребятки, – сказал он, ласковым голосом, – мне предстоит лететь на несколько дней в США, в командировку. Мой рейс сегодня в 14.00. Так что, прошу, не обижайтесь, что вынужден снова покинуть вас, и отложить на время наши планы. Не переживайте, обещание мое остается в силе, но только переносится.

Ребятишки заметно погрустнели от того, что и этот уикенд им снова придется провести без папы, но понимая, что не в их силах, что – либо изменить, молча, переглянулись между собой, и кинулись к отцу в объятия. Джейсон ушел через минуту к себе, переоделся в строгий темно – синий выходной костюм, завязал на шее галстук бордового цвета, внес в своей дневник несколько новых строчек, и спустился в гостиную, где у двери прихожей его уже ждали заметно расстроенные ребятишки и улыбающаяся с тоской супруга Кэтрин с его пальто, перекинутым через руку. Проводы длились недолго. Он снова расцеловал по очереди Роуз, Мэри и Рикки, потрепав их ласково за волосы, надел пальто и шляпу, нежно чмокнул Кэтрин в губы, и бережно прижал ее к себе.

– Я очень люблю тебя, милая, – шепнул он ей на ухо, – и буду невыносимо скучать. Как только закончу дела, я сразу же дам тебе знать. А когда вернусь, мы с лихвой компенсируем эту разлуку, закрывшись надолго в своей спальне. Договорились?

Подступивший к горлу комок не позволил Кэтрин ответить своему супругу. Она лишь, молча, протерла глаза, глянула на него с улыбкой, и опустила голову.

На улице Джейсона уже ждал персональный водитель Грэга – Дэниэл на темном Лэнд Ровере. Он учтиво поздоровался с полковником, открыл для него заднюю дверцу, и, дождавшись, когда тот опустится на сиденье, мягко захлопнул за ним дверцу автомобиля.

– Господин генерал, Коллинз сидит уже у меня в машине, – доложил он по телефону своему шефу, – и сейчас мы выезжаем из Базилдона.

После короткого доклада, он установил телефон на подставку, медленно тронулся с места, вышел вскоре на оживленную автостраду, и нажал до конца на гашетку.

Спустя полтора часа, ловко пробиваясь сквозь многочисленные заторы, автомобиль генерала вырулил на спецстоянку аэропорта Хитроу, и занял свободное место в парковке.

Джейсон крепко пожал руку лихого Дэниэла, вежливо поблагодарив его за службу, прихватил свой небольшой кейс, и зашагал твердой поступью к терминалу вылета.

Генерал Адамс, как и обещал, уже ждал его у стойки справочного бюро в сопровождении двоих сотрудников особого отдела, и изучающе вглядывался в лица снующих повсюду пассажиров. Разговор офицеров был коротким. Грэг крепко пожал руку своему бравому агенту, вручил ему билеты и папку с рабочими документами для участия в заседаниях комиссий НАТО, и взглянул на него с прищуром.

– Будь там на этот раз особо внимателен, и предельно собран, полковник Коллинз, – сказал он, выдавая ему последние напутствия, – нас ждет довольно серьезная и крайне опасная игра. Если за это время у тебя появится стоящая информация, то звони мне только по нашему закрытому каналу связи, или отправь сообщение по тому же каналу. Что ж, сынок, желаю тебе удачного полета и мягкого приземления в Вашингтоне!

Он сжал перед собой ладони, произнес шепотом молитву, и вновь крепко пожав руку своему бравому агенту, хлопнул своего агента по плечу, и направился тут же к выходу.

Джейсон убрал полученный пакет в свой компактный кейс, ознакомился с билетами на рейсы туда и обратно, и, подойдя к кабинке паспортного контроля, просунул в окошко билет до Вашингтона и свой паспорт. Офицер быстро пролистал в нем несколько страниц, поставил штамп об убытии из Лондона, вернул с улыбкой его документ, и пожелал пассажиру счастливого полета. Полковник Коллинз также вежливо улыбнулся служителю погранично службы с ответ, поблагодарил его за добрые пожелания, и крепко сжав ручку своего кейса, зашагал уверенной поступью в сторону зоны вылета своего рейса, которого мелодичный женский голос уже объявил по терминалу.

Вскоре, огромный авиалайнер медленно вырулил на выделенную взлетную полосу, разбежался до скорости более двухсот миль в час, и еще через несколько секунд, резко задрав кверху свой массивный нос, оторвался плавно от бетонной поверхности, взмыл в ярко – голубое солнечное небо, и стал быстро набирать высоту.

Полет на комфортабельном лайнере прошел в штатном режиме, и, спустя семь часов и тридцать минут Боинг произвел мягкую посадку в аэропорту Далласа в Вашингтоне. Джейсон прошел вновь паспортный контроль, вышел из терминала прилета и сжимая в руке свой кейс, направился к стоянке частного автотранспорта, где как и было условлено заранее, его должна была ждать «Тойота» седан серого цвета с номером, известным только ему. Он еще издали заметил искомый автомобиль, припаркованный во втором ряду длинной вереницы многочисленных автомашин, прошел сначала мимо него, а затем, вернувшись назад, легонько постучал пальцами в окошко лобового стекла.

Коротко стриженный молодой водитель, с виду военный в гражданской одежде, сидевший с закрытыми глазами за рулем, и увлеченно слушавший музыку, сразу же выключил приемник, глянул на незнакомца, и открыл заднюю дверцу автомобиля.