скачать книгу бесплатно
Смотреть пьесу приходил весь цвет Москвы. Знаменитый кинорежиссёр Никандров тоже посмеивался, оценивая происходящее на сцене озорство. Рядом с ним улыбалась его главная актриса Соколова. В жизни она выглядела намного старше. Это только на экране она была вся соткана из лучиков. Говорили, что Никандров подолгу мучал осветителей и операторов, добиваясь нужной подсветки её лица.
Иварсон-Ножкин выбежал на арену и сделал комплимент. Публика заревела от восторга, аплодируя в сотни рук.
– Я уже беспокоюсь за их ладошки, – со смехом сказал Иварсон Анне.
Во время антракта костюмерша Рая подала Пекарской чай с молоком.
– Ваш любимый. В этот раз молока поменьше, как вы просили.
– Спасибо, Раечка.
– Ох, неспроста всё это! – сказала Рая.
– Что именно?
Костюмерша стала делиться своими наблюдениями.
– Да Никандров этот, мастистый, четвёртый раз на представление приходит. Смотрит в оба, ничего не пропускает. Неужели взаправду собирается снимать кино по нашей комедии? Поговаривают, вы будете у него главную роль исполнять.
– Он Соколову может взять.
– Ну уж нет! Она шармантна, но лучше Пекарской ему не найти! Соколова, кстати, тоже глаз с вас не сводит. Как ученица на уроке сидит.
Анна улыбнулась. Конечно, ей хотелось сняться у Никандрова.
Из-за стенки доносился глухой стук ног о пол – это акробаты молча прыгали, тренируясь в поддержках. А с другой стороны был слышен баритон партнёра Анны. Он распевался перед заключительным действием.
Пекарская отдыхала, попивая чай и рассеянно переставляя белые и красные резиновые фигурки на шахматной доске. Она везде носила с собой эти карманные австрийские шахматы. Плоская коробочка, если её сложить, была чуть больше портсигара.
Рая подошла к одной из цветочных корзин, вытащила из неё конвертик.
– Почитать?
– Обязательно!
Это было их любимое развлечение. Записки поклонников, как на подбор, оказывались глупыми. Предвкушая веселье, костюмерша впилась глазами в листок.
– «Прекрасная Анна Георгиевна, неужели вы будете так жестоки и не подарите мне свою фотографию в полный рост? Хочу каждый день любоваться на ваши ноги. Ваш до гроба. А.А.»
Ещё одна записка белела в огромном букете сирени, который был воткнут в высокую корзину из-под вина.
– «Аня, давай без всяких там цирлих-манирлих. Разденься голой, а я буду тебя лепить, лепить, лепить». Без подписи… Вот ещё! Размечтался, скульптор. А приличный букет купить пожадничал. У людей куст обломал под окнами! – возмутилась костюмерша.
Пекарская потянулась к другой корзинке и тоже достала записку.
– «Я простой бухгалтер и внешностью совсем не Амадонис. Но вы не пожалеете. Я не загружу вас бытом. Мы станем жить культурно. Будем по вечерам играть в политфанты, петь под мандолину и каждую неделю сдавать бельё в прачечную. Жму вам крепко правую руку. С коммунистическим приветом, ваш С. И. Борзяк».
Бросив этот листочек в ворох других, Анна поставила на ладонь миниатюрную шахматную фигурку и погрозила ей пальцем, словно это и был тот самый Борзяк.
Все эти послания ожидала одинаковая судьба. Собрав достаточную кипу, Рая относила их в театральную уборную, в место, не имевшее отношения к гримированию и вообще лишённое какой бы то ни было поэзии. Там на длинном гвозде среди обрывков газет всегда было полно бумажек с подобными мольбами и даже угрозами.
– Ой, Анна Георгиевна, цикламены опять прислали, поглядите! Шикарные…
Приподняв изящную корзинку, Раиса погрузила своё лицо в цветы.
– А запах! Вот первый раз вздохнёшь… – она протяжно потянула носом, – вроде ландыш! А второй раз вздохнёшь, розы. Долго цвести будут!
– У меня дома предыдущие ещё не увяли, – сказала Анна.
В прошлый раз были цикламены без письма, но теперь среди нежных стеблей виднелся конвертик.
Раиса с любопытством открыла его.
– «Мои чувства к вам сделали меня эгоистом… Забываю обо всех и обо всём – кроме того, что… – она читала всё тише, а под конец растерянно подняла глаза на Пекарскую, – что опять хочу увидеть вас. Максим…»
Анна отобрала у неё записку, положила на столик. Такому посланию было не место на гвозде. А Рая засмущалась, как будто подслушала чужой нежный разговор.
– То-то я сегодня чихала с утра! В пятницу чихать – это к важному письму или к нечаянной встрече. Серьёзный мужчина… В следующей корзинке руку и сердце предложит.
Раиса глуповато улыбнулась. Ей было под сорок, но она выглядела лет на десять моложе.
Пекарская потеребила записку на столике и задумчиво произнесла, обращаясь то ли к костюмерше, то ли к автору письма:
– Я замужем уже была…
Она вдруг тряхнула кудрями, рассмеялась.
– Спасибо, больше туда не хочу! Он был тенор. Мы с ним ездили Бог знает по каким дырам. Ужасная нищета и никакой надежды! Я так оголодала, что забыла, как надо есть – ну, в смысле, жевать, глотать… Он кормил меня с ложечки.
Костюмерша горестно охала, слушая. У Раи было редкое свойство принимать на себя чужую печаль. Её глаза наполнялись слезами, и на лице отражалось всё, что ей говорил собеседник. Запас слёз у Раисы был неисчерпаемый на все случаи жизни.
– Подождите плакать, Раечка, это было первое моё замужество! Потом тоже много всякого происходило.
Некоторые романы Пекарской были тайными, имена поклонников – громкими, но Анна не собиралась рассказывать о чужих мужьях.
Повернувшись к зеркалу, она сообщила Раиному отражению:
– Второй раз я заключила брак на Кавказе. Польстилась на его богатство. Вдобавок он обещал позаботиться о моей маме. Заботился, это правда… Пока его не арестовали. Мама до сих пор в его доме живет. Зато я попала, как кур во щи. Ведь хозяйка из меня никудышная. Я совершенно не бытовой человек! Неустроенный.
Рая подошла к ней, взялась за спинку её стула. Взгляды женщин опять встретились в зеркале.
– Анна Георгиевна, вам и не положено горшками да кастрюлями заниматься. А вот я, наоборот, всё больше по хозяйству… И вы знаете, как я к вам… Как я вас…
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: