Игры со смертью

– Передавай от нас привет.

– Обязательно.

Москва встречала гостей холодно, и настороженно. Бочкарев вышел на привокзальную площадь и огляделся. Не по июньскисырой, ветер вперемешку с моросящим дождем перекатывал толпы людей из здания вокзала в метро и обратно. Лишь не многие смельчаки задерживались на автобусных остановках чтобы мужественно дождаться своего транспорта. Потоки машин, подобно широкой реке, медленно перекатывали свои «волны» по проспекту. Холодный, дождливый день делал и без того не гостеприимный город еще более суровым.

– До проспекта Андропова сколько? – Нагнулся Петр к окошку ближайшего такси.

– Три тысячи, уважаемый. Поехали. – Чернявый шофер с пожизненным, южным загаром смотрел на Бочкарева с нагловатым прищуром.

– Да ты что с персикового дерева упал?! Через твой Баку и то дешевле будет. – Возмутился Петр.

– Не нравится – едь метро. – Отмахнулся таксист, не увидев в клиенте денежного лоха.

В первую секунду Бочкареву захотелось вытащить эту хамскую рожу из машины, и показать ему как нужно себя вести при встрече с потенциальными клиентами, но в последний момент вспомнив, что он сюда приехал не с местной полицией знакомиться решил отложить уроки этики до более подходящего времени.

– Как скажешь дорогой, метро так метро. – Смиренно согласился Петр, и сделал вид, что направляется к зданию подземки, но отойдя от стоянки всего несколько шагов он поднял руку. Рядом тут же притормозил видавший виды «жигуленок».

– Замоскворецкий район, проспект Андропова сколько? – Этот вопрос Бочкарев задал просто так, ради сравнения цен. Он очень устал, промок и хотел есть, а потому ему уже было все равно сколько заломит этот пожилой человек в старенькой, болоньевой куртке.

– Пятьсот. – Назвав цену водитель с некоторым волнением посмотрел на пассажира – не спугнул ли. Петр же наоборот- с удивлением

– У тебя, отец, сегодня скидки, или я юбилейный клиент?

Шофер со скрежетом включил первую скорость, и они с трудом влились в общий поток машин.

– Нет, просто в мой «драндулет» никто садиться не хочет.

– А что так? Машина не счастливая, или ты какой-нибудь шаман?

Было заметно как водитель немного расслабился, и под его щетинистыми усами промелькнула улыбка: – С «ласточкой» все в порядке. Двадцать пять лет без аварий отъездила, да и я православный хрестьянин.

– Тогда в чем же дело?

– Теперь на такси, в большинстве своем, ездят либо молодежь, либо пьяные бизнесмены, а у меня ни кондиционера, ни музыки. Кресла жесткие, не удобные, в днище дыры. Кому охота за такую езду деньги отдавать? Вот и приходится, из-подтишка, у вокзалов, таких как ты – приезжих караулить.

– И часто бьют?

– Бывает. – Водитель, видимо коренной москвич, лавируя по закоулкам и второстепенным улицам ловко объезжал пробки. Начавшийся разговор угас так и не разгоревшись в полную силу, но Бочкареву это было только кстати. Уставший от многочасовой езды в поезде, голодный он был совершенно не расположен выслушивать жалобы бомбиста – неудачника, а потому, как только водитель свернул на очередную, неприметную улочку он закрыл глаза.

– Дом какой? – Вывел его из дремы вопрос таксиста.

– А? – Встрепенулся Бочкарев.

– Я говорю Вам какой дом нужен?

– Семнадцатый.

Через несколько минут старенькое «жигули» остановилось у вереницы безликих многоэтажек.

– Приехали. – Обернулся к пассажиру водитель.

Петр сладко потянулся, и достал из портмоне тысячу.

– У меня сдачи не будет. – Глядя на купюру сказал таксист.

– И ненужно. – Тепло улыбнулся Бочкарев. На сдачу попрошу оставить мне номер вашего телефона – и уловив растерянный взгляд пояснил. – Когда мне понадобится машина – не придется ловить такси.

Бомбист взял деньги, с сомнением повертел их в руках, и написал номер на листке блокнота.

Квартира Романова находилась на десятом этаже девятнадцатиэтажного здания. Входная дверь, обитая по моде семидесятых годов, дерматином ни чем не отличалась от таких же на площадке. Старый, дребезжащий звонок вызвал у Петра воспоминания о школе. Подождав пол минуты, он решил повторить попытку, но тут дверь распахнулась, и вместо двери вход в квартиру преградила массивная фигура полковника. За те два, с небольшим, месяца, что они не виделись Романов почти не изменился. Все тот же строгий костюм, подчеркивающий его крепкую фигуру, тот же умный, проницательный взгляд из-под тяжелый бровей, то же строгое выражение чисто выбритого лица.

– Вы ко мне? – Голос шефа по-прежнему строг. Именно таким тоном он всегда начинал разговор с незнакомыми посетителями чтобы сразу дать понять кто здесь ставит условия.

– Я представляю компанию «Джонсон и внуки». Не хотите ли приобрести у нас машинку для ковыряния в носу? Очень удобная модель, оригинальный дизайн…

– Бочкарев?! – Брови полковника удивленно поползли вверх.

– Собственной персоной, Владимирович. – Усмехнулся одними уголками губ Петр. – Не скажу, что очень рад Вас видеть, однако я всё-таки перед вами.

– Тогда зачем приехал? – Романов в упор смотрел на своего бывшего подчиненного, а тот, в свою очередь, так же не отводил взгляда. Дуэль глаз продолжалась несколько долгих секунд. Первым сдался полковник. Он тихо крякнул, и опустил голову.

– Хочу с Вами поговорить. – Бочкарев, как великодушной победитель, сделал вид, что не заметил отступления противника.

– Что ж, проходи. Ты один?

– Да. – Петр протиснулся мимо посторонившегося хозяина в узкую прихожую. – Софи передает Вам привет, и поцелуй. Последнее, простите, вручить не могу.

– А ты все такой же балабол, как и был. – Недовольно проворчал Романов. – Чай, кофе или сразу к делу?

– Разговор подождет, а вот от кофе не откажусь. Почему-то холодно здесь у вас как в Сибири.

Петр снял куртку, и прошел в небольшой, по теперешним меркам, зал. Мягкий уголок, столик, телевизор, стенной шкаф с книгами все было старое, но добротное. Пока полковник возился на кухне готовя угощение нежданному гостю, Бочкарев листал оставленные газеты.

– С каких это пор Вы читаете «желтую» прессу? – Спросил он у вошедшего в зал Романова, указывая глазами на столик.

– С тех самых как ушел на пенсию. – Владимирович поставил перед Петром чашку, а сам расположился в кресле напротив.

– И так, о чем ты хотел со мной поговорить?

– Вы на пенсии? – Удивленно переспросил Бочкарев, словно не услышав заданного вопроса.

– Да, пришлось подать в отставку. – Романов тяжело вздохнул, и откинулся на спинку.

Рука с кофе застыла на полпути, и Петр вдруг явственно почувствовал каким огромным усилием воли этот человек поддерживает в себе стремление к жизни. Его бывший шеф, получив от судьбы три мощных, нокаутических удара, все же сумел устоять на ногах, выдержал, не сломался. Мужество Романова растопило лед в сердце Бочкарева. Он, глядя в глаза полковника, осознал, что такие люди никогда не предают. Произошло нечто такое против чего Владимирович был бессилен.

– У Вас замечательный кофе. –Похвалил напиток Бочкарев уже совершенно другим, более дружественным тоном. Полковник, уловив смену интонации, изучающе посмотрел на Петра.

– Спасибо. Так что же побудило тебя приехать ко мне?

– Хочу узнать, что случилось с Громовым. – Бочкарев поднял глаза на Романова, и заметил как его лицо исказила гримаса боли.

– Я не знаю. – сухо ответил он отводя глаза в сторону.

– Ложь! – Повысил голос Петр внутренне напрягаясь. От этой коротко брошенной фразы его, утихший было «вулкан» снова начал медленно закипать.

Владимирович поднялся, достал из стенного шкафа начатую бутылку коньяка и одну рюмку, налил себе грамм пятьдесят, молча выпил, остальное поставил на столик, и вернулся в кресло. Посидев с полминуты, он опять наполнил рюмку, но подняв её тут-же вернул на место.

– Хочешь услышать почему я не знаю? Так вот. Прямо из моего кабинета нас доставили в службу безопасности самого… – полковник ткнул указательным пальцем в потолок. – Первых два допроса они провели совместно, то есть нас не разъединяли. Ты можешь мне не верить, но я пытался, как руководитель операции, всю ответственность взять на себя, но Сергей – Романов схватил рюмку, и опрокинул в рот содержимое. – Сергей рассказал им всю правду, умолчав только о тебе.

– Правду?! Какую, в пень, правду?! – Ударил кулаком по столу Бочкарев.

– Всю. – Спокойно ответил полковник, наблюдая как из опрокинутой чашки кофе стекает на пол. – Громов рассказал, что он, без моего ведома, проник на территорию секретной лаборатории, похитил плату, и на вертолете прибыл ко мне, и как я устроил ему разнос перед самым приходом координатора.

– Но ведь никакого разноса не было.

– Я просто не успел, да и… – Романов горестно улыбнулся, и махнул рукой. – Сергей выглядел более убедительным чем я. А потом эта плата. Он ведь уничтожил её прямо на глазах у Коржева.

Бочкарев явственно представил себе все, что происходило тогда в том страшном месте о котором он раньше лишь смутно догадывался. В коридорах этой службы нет чинов и званий. Эта беспристрастная машина перемалывает людей как мельница зерно, и очень редко кому удавалось не кануть под её жерновами.

– Я понимаю почему не тронули Морозова и Паромова – Поразмыслив над той ситуацией сказал Петр. – Но почему они оставили в покое меня, непосредственного участника? Ведь я же должен был быть у них вместе с Сергеем.

– Ты же знаешь возможности Громова. Он сделал так, чтобы все думали, что на территорию коллайдера он проник один.

– А координатор? Он же меня видел.

– Коржеву там тоже пришлось не сладко. Мы как-то один раз столкнулись с ним у кабинета. Вид он имел, я тебе скажу, краше в гроб кладут.

– Но раз Сергей внушил им, что был один, то почему не убедил их отпустить его?

– Есть такое понятие как «ответственность перед законом». Если бы Громов это сделал он бы признал себя преступником, а Сергей был убежден, что действовал на благо Родины.

– Вы сказали «был». Его что того? – Бочкарев сделал красноречивый жест.

–– Не знаю. – Опять повторил Романов, и потянулся за бутылкой. – На третьем допросе за ним пришли какие-то люди, и больше мы не виделись.

– А почему и Вас не кирдык? – Петр провел большим пальцем по шее.

– Меня? – Искренне удивился Владимирович. – За что? За то, что мои подчиненные самовольно, без моего ведома, проникли на территорию секретного объекта и выкрали, а затем уничтожили уникальную вещь? За это не ликвидируют, а отправляют в отставку.

– Что они и сделали? – Петр в упор смотрел на своего бывшего начальника.

– Как видишь. – Полковник задумчиво повертел в руке бутылку коньяка, но не налив поставил на место. – Теперь я просто пенсионер. – Он вдруг, в сердцах, ударил своим могучим кулаком по подлокотнику, и вскочил на ноги. – И даже не знаю кого за это благодарить вас, Господа, или начальство.

Почувствовав нечто вроде жалости к этому выброшенному из привычной жизни человеку, в котором все еще кипит неуемная жажда деятельности Петр, с лукавой улыбкой, посмотрел на нависшего над ним Романова: – Владимирович, а может попробовать восстановиться? А?

Полковник побагровел от возмущения: – Да я лучше у себя на даче буду морковку выращивать чем поклонюсь этим кабинетным крысам!

– О. тогда это серьезно. – Бочкарев посмотрел на часы, и поспешно поднялся. – Все, Владимирович, мне пора бежать. Спасибо за кофе, разговор, и простите если что не так.

Романов нехотя отступил в сторону, и впервые на его лице Бочкарев увидел растерянность: – Ты, это, Петя не обижайся на меня. – Тихо сказал он. – Я никогда себе не прощу, что не уберег Сергея.

Бочкарев посмотрел ему в глаза, и протянул руку: – Я понимаю, Владимирович. Не казните себя ведь выше задницы не прыгнешь. Еще раз спасибо за откровенный разговор.

Петр уже перешагнул порог квартиры как его нагнал хозяин: – Постой забыл тебе еще кое-что сказать. Коржева ведь тоже с должности поперли.

– Серьезно? – Брови Бочкарева взметнулись вверх. – И где он сейчас?

– Как-то не до того было. – Досадливо поморщился полковник. – Но если надо я постараюсь навести справки.

Петр вернулся в квартиру: – У Вас ручка есть?

– Что? Ручка? Конечно. – Сбитый с мысли неожиданным вопросом пробормотал Романов, и направился в комнату. Когда он оттуда вышел Бочкарев уже держал в руке листок бумаги. Чиркнув на нем номера телефонов Петр протянул его Владимировичу.

– Вот возьмите это мой и Софи. Если что узнаете сразу сообщите мне, я буду очень ждать.

– Обязательно. – Полковник с благодарностью посмотрел на Петра. – Спасибо что приехал, навестил, так сказать, своего старого командира. Встряхнул. А то я здесь один, в этих проклятых четырех стенах, прокис как позавчерашние щи.

– Я все понимаю, Владимирович. Держитесь. Мы еще повоюем.

Выбравшись из крепкого объятия Романова Бочкарев, не оглядываясь, вошел в лифт, нажал кнопку первого этажа, и развернулся только после того как закрылась дверь. Выйдя из подъезда он уже достал мобильный, чтобы набрать номер как услышал рядом с собой автомобильный сигнал.

– О.А я как раз Вам собирался звонить. – Удивленно сказал Бочкарев подходя к знакомым «жигулям». Вы все это время меня ждали?

– Вот еще – пряча глаза пробурчал водитель. – Слишком много чести. Просто я здесь живу, не далеко.

– Ну, ну. – Устроившись рядом согласился Петр, пряча улыбку. – В таком случае до вокзала подбросишь?

– Раз уж сел куда от тебя денешься. – Притворно вздохнул водитель, выруливая на проспект. – Как прошла встреча?

– Какая встреча?

– Судя по всему деловая.

Бочкарев придирчиво оглядел себя, а потом водителя: – С чего ты взял, что деловая? Может я к любовнице приезжал?

– Нет, уважаемый. – Улыбнулся водитель. – От любовницы через час, да еще с таким зверским выражением лица не уходят.

Петр вздохнул. Только сейчас, сидя в этой старой, дребезжащей колымаге он почувствовал какого колоссального душевного напряжения стоили ему эти месяцы бездействия, неизвестности, обиды на всех и на вся. Но сейчас, после разговора с Владимировичем, ему стало намного легче.

– Ты прав – глядя вперед, на дорогу, тихо сказал Бочкарев. – Не к женщине я приезжал, а к одному старому знакомому. У меня друг пропал.

– Давно? – Таксист круто взял вправо, и с визгом въехал в какую-то улочку.

– Почти три месяца – Петр помолчал, раздумывая продолжать этот разговор или нет, но все же решил выговориться. – Видишь ли, как величать-то тебя?

– Александровичем.

– Видишь ли, Александрович. Всё это время я винил в этом одного человека, но как сейчас выяснилось он оказался такой же жертвой, как и Сергей.

– Сергей?

– Да, это тот кто пропал. Но теперь я настроен довести дело до конца, и узнать где он, и что с ним.

– По прошествии такого времени – тяжеловато будет. – С сомнением покачал головой водитель.

– Знаю, но думаю мы справимся.

Александрович лишь искоса посмотрел на пассажира, молча объехал пробку, и его машина, ка-то уж слишком неожиданно для Петра выехала на привокзальную площадь.

– Уже? – Не веря своим глазам удивился Бочкарев.

– По проспектам ездят те, кто города не знает. – Улыбнулся таксист, и заметив, что Петр потянулся за портмоне недовольно нахмурился. – Денег не возьму.

Но видя, что Петр все же достал кошелек гневно воскликнул: – Потрудитесь убрать портмоне обратно, милостивый государь! А коль уж Вам так хочется сорить деньгами, то извольте это делать в другом месте. Мне Вы ничего не должны.

–Хорошо, хорошо. – поспешно открыл дверцу Бочкарев. –Всего доброго.

Не успел он отойти от машины и нескольких шагов как боковым зрением увидел, что из припаркованного не вдалеке «такси» вышел утренний знакомец, и помахивая бейсбольной битой направился к «жигулям». Не раздумывая Петр развернулся, и последовал за ним.

– Ты что это старик вздумал у меня клиентов отбивать? – С акцентом спросил восточный извозчик.

– Каждый человек имеет право сам выбирать в какую машину ему садиться. – Ничуть не испугавшись явной угрозы ответил Александрович.

– Я вот тебе сейчас покажу как на моей территории «бомбить»! – Не слушая его орал, брызжа слюной, таксист.

– Чего Вы так орете? Полиция может услышать. – Не повышая тона, спокойно заметил Александрович.

– Плевать я хотел на полицию! А ты, старый козел, за это ответишь!

Бочкарев легко перехватил поднятую над головой биту затем резким движением завернул ему руку за спину, а другой взял таксиста за волосы, и с силой рванул к себе.

– Ай! Кто это?! Больно, пусти! – Взревел кавказец.

– Где больно? Вот здесь? – Петр еще сильнее вывернул руку от чего таксист взвыл на всю площадь. – Печалька. Вот жизнь настала скотинке больно, а пожаловаться некому. – И обернувшись к «жигулям» уже серьезным тоном добавил – А Вы, Александрович, езжайте. Я здесь сам управлюсь.

Дотащив кавказца до его машины, он стал чувствительно ударять таксиста лбом о капот, приговаривая: – Тебя мама в детстве учила, что нужно почитать старших? Учила? Учила. Почему маму не слушаешься? Почему, как обезьяна, с палкой по Москве бегаешь? А? Говори « Я больше не буду». Ну.

– Отпусти, сука! – Через силу выдавил из себя таксист.

– Опять ругаешься. – Притворно вздохнул Бочкарев.

Склоняясь над кавказцем он, тем временем, не переставал зорко следить за всем, что происходит вокруг. Еще в самом начале воспитательной меры Петр заметил, что из соседних машин стали выходить коллеги таксиста держа в руках кто биту, кто гаечный ключ, кто монтировку. Вскоре они уже окружили Бочкарева со всех сторон.

– Мужик отпусти его. – Потребовал стоящий позади человек.

– Когда извинится тогда отпущу. – Не оборачиваясь ответил Бочкарев. Зная, что за этим последует он напрягся, мысленно досчитал до трех, и быстро развернулся, ставя перед собой кавказца. Монтировка, с противным свистом, опустилась на голову таксиста. Даже не охнув тот рухнул на землю окрашивая асфальт в красный цвет.

– Да, жестко вы с ним, но думаю он этого заслужил. – Покачал головой Петр, и тут же, не давая никому опомниться, вырвался из окружения растерявшихся водителей, и поспешил к вокзалу, от которого ему навстречу спешил наряд полиции.

– Что там происходит? – Поравнявшись с Бочкаревым спросил старший наряда.

– Разборки между таксистами. – Небрежно бросил Петр.

Проверив документы, и не найдя ничего подозрительного патруль поспешил к водителям, а онпоспешил на перрон.

Ранним утром дверь в квартиру Бочкарева приоткрылась, и внутрь бесшумно юркнула чья-то тень. Остановившись у порога, она долго прислушивалась, и лишь когда убедилась, что сон обитателей не нарушен осторожно двинулась вглубь квартиры. Добравшись до зала человек тихо открыл остекленную дверь, и тут ему в глаза ударил свет мощного фонарика.

– Стой где стоишь или враз лишнюю дырку в башке сделаю. – Услышал он грозный, женский шепот, а следом щелчок взведенного пистолета.

– Я думал, что мужей из командировок как-то по-другому встречают. – Сказал Петр, но на всякий случай руки поднял.

– Нормальные мужья не крадутся в темноте, а звонят либо в дверь, либо на телефон. – Ответила Софи, не двигаясь с места.

– Я думал сюрприз вам сделать.

– От таких сюрпризов я чуть инфаркт не получила. – Женщина выключила фонарик, и подошла к мужу.

– Пистолет у тебя откуда? – Поинтересовался Петр, снимая куртку.

– У Марата одолжила.

– Я так и подумал. Ну, здравствуй любимая.

– Здравствуй дорогой. С возвращением.

                              8

Холодное, дождливое начало лета вдруг, буквально за один день, сменилось удушающей жарой. Деревья, стоявшие еще вчера в воде, поникли, опустили ветви, и стали, в спешном порядке, сбрасывать пожухлые листья. Горячий воздух, в разы усиленный отражением от асфальта, и бетонных стен зданий, заставлял редких прохожих обливаться потом, и скупать все мороженое в округе. Земля потрескалась, а покрытие проезжей части дорог стало мягкое как пластилин.

Петр сидел в летней курилке своего цеха, и перешучивался с коллегами. Курить он бросил будучи еще в Африке, но посидеть с товарищами за компанию был не прочь.

– Петь, а зачем тебя сегодня Николаевич к себе вызывал? – Допытывались рабочие зная, что начальник просто так к себе никого не приглашает.

– Наш Николаевич собирается в депутаты баллотироваться, ну и звал меня в свой предвыборный штаб.

– Свистишь. – Недоверчиво покачали головой товарищи.

– Пойдите, сами спросите. – Небрежно бросил Бочкарев, и сделал вид, что обиделся.

– И ты согласился? – Первым нарушил неловкую паузу молодой слесарь.

– Нет. Отказался. – Притворно вздохнул Петр.

– Почему?

– Платят мало. Всего десять долларов за голос.

– Да ты чё?! – Даже подпрыгнул молодой произведя в уме не хитрые подсчеты. – Это же можно за день до штуки баксов иметь.

– Не, мужики, не по мне эта работа. Я ему так сразу и сказал. Возьмите, говорю, к себе лучше Валерьяновича. – Бочкарев улыбаясь подмигнул сидевшему напротив грузному, пожилому мужчине в новенькой спецовке. – У него, говорю, и опыт побольше, и стаж. Он, как ни как, еще при Сталине коммунистом был.

– Я при нем только родился. – Под хохот слушателей недовольно проворчал Валерьянович.

– Вот я и говорю коммунистические идеи впитал с молоком матери. К тому же бригадир. Доской почета сколько раз отмечался?

– Три.

– Вот, целых три раза тебя вешали. На празднике города портрет президента нес? Нес. «Ура» ему кричал? Кричал. Так кому как не тебе избирком возглавлять. Я так прямо и сказал. Иди скорее к Николаевичу он тебя ждет чтобы документы подписать.

Рабочие посмеялись, и кто с сомнением, а кто с завистью потрепали бригадира по плечу, и разошлись по своим местам. Поднялся и Петр.

– Ну, Валерьянович, желаю тебе успехов на новом поприще.

– А ты куда? – Пожимая протянутую руку поинтересовался бригадир.

– Домой. Мне Николаевич, в благодарность за совет отгул дал.

Забрав из шкафчика кое-какие вещи Бочкарев в последний раз окинул взглядом свой родной цех, и не спеша направился к проходной. Уже подходя к воротам, отделяющим его от свободы он услышал за своей спиной рев разъяренного быка: -«Стой!!! Убью гада!!!»

Обернувшись Петр помахал бегущему к нему красному от стыда и гнева Валерьяновичу, и скрылся за дверью проходной. Купив в ближайшем ларьке бутылочку прохладной газировки Бочкарев отыскал тень от старого клена, и спрятавшись от палящего солнца залпом выпил половину.

«Эх, хорошо». – невольно улыбнулся он, чувствуя как живительная влага наполняет его свежими силами. Постояв так еще с минуту Бочкарев достал из кармана телефон, и еще раз прочел, полученное вчера вечером СМС. «Все узнал. Приезжай как можно скорее.». Допив воду Петр подхватил с земли сумку, и зашагал домой.

– Все, дорогая, с заводом покончено. – Прямо с порога заявил, вышедшей на встречу, жене.

– Думаю не очень-то они и расстроились. От тебя в последнее время проку не много было.

– Обижаешь. Рабочие плакали, когда я уходил, а бригадир, так тот за мной до самой проходной бежал. Упрашивал остаться.

Софи скептически улыбнулась, и посмотрела на сумку: – Вещи? Неси в ванную, и за одно помой руки сейчас будем обедать.

– Слушаюсь, ваше домоправительство. – Шутливо щелкнул каблуками Петр.

Когда обед подошел к концу Софи убрала пустые тарелки, и села напротив мужа: – Когда едешь?

– Завтра утром.

– Я соберу все необходимое.

– Только не много. Еду, скорее всего, ненадолго.

– Как сказать. – Покачала она головой, и пошла упаковывать вещи.

Московские вокзалы, как легочные артерии, втягивали в себя отравленных городом людей выпуская взамен струю дышащих здоровьем, и энергией пассажиров. Толпа, впрыснутая в мегаполис быстро растекалась по кровеносным сосудам метро и наземного транспорта, и лишь одна молекула задержалась у края привокзальной площади.

– Куда едем, командир? – Окликнул Бочкарева, стоящий неподалеку таксист. Не поворачиваясь Петр сделал отрицательный жест, и стал набирать номер владельца «жигулей».

– Молодой человек что Вы понапрасну трезвоните? Моя машина стоит сразу за остановкой. – Раздался слева от него знакомый, с хрипотцой голос.

– Александрович? Вы здесь? – Обернулся Бочкарев.

– Где же еще находиться «бомбисту» как ни у вокзала. Карета подана, прошу садиться.

– Эти больше не достают? – Подходя к машине спросил Петр, кивая в сторону таксистов.

– Со мной все в порядке. – Неопределенно ответил Александрович садясь за руль. – Куда на этот раз?

– Адрес прежний. Не забыли?

– Обижаешь.

Старушка глухо заворчала, несколько раз чихнула, и обдав стоящих на остановке людей клубами едкого дыма, покатила по горячему асфальту.

– Появились новости о Сергее? – Нарушил недолгое молчание водитель.