Сахарок, или Все наоборот

– Больно мне сделал, – шикнула на него, не информируя, что сделал больно не физически, а морально.

Свою ногу я вырвала из рук мужчины и осмотрела. У него даже нашелся огромный пластырь телесного цвета на коленку, отчего теперь моего ранения вообще не было видно. Достался пластырь, но меньшего размера и более плотный, что ли, и для второй ранки.

– Извините, – сказал Вениамин, закрывая аптечку.

Я же поморщилась из-за своих ощущений. Я жалела, что моя нога теперь не находилась в тепле его рук. Скверное, очень скверное ощущение. Явный звоночек, что грядет песец. И я не в том состоянии, чтобы его потянуть.

– Что еще нового за время моего отсутствия? – спросила, постаравшись сохранить хоть каплю профессионализма.

Вениамин начал честно и подробно отвечать, а я приступила приводить себя в порядок. Последние испытанные эмоции наконец-то привели меня в чувство, вырвав из состояния слабости и жалости к себе. Не время на похмелье, мне нужно побеждать. А такого высокого и красивого героя победить может только очень коварная злодейка. И красивая. Некрасивые злодеи слишком быстро умирают.

Так что я приводила в порядок всклокоченные волосы, подкрашивала глаза и выровняла юбку. В какой-то момент я заметила, что Вениамин начал заикаться, особенно на первых буквах “З” и “С”. Невольно испытала к нему чувство жалости. Наверное, без сна эти двое суток пропахал, чтобы разобраться в новом магазине вместе со всем коллективом, да еще и успеть разгрести мои косяки. И пришел с утра не в свой рабочий день, чтобы передать дела и подсказать мне, если я что не пойму в их новой организации коробок на складе. Он, конечно, не мог знать, что я и в старой-то не разбиралась.

И здесь я, местное гневное хамло, которому еще и пришлось оказывать медицинскую помощь.

– Вениамин, ты домой иди, – сказала, подчеркнуто используя обращение на “ты”, все же этика компании, да и раненые коленки сближают.

Мужчина посмотрел на меня очень удивленно, видимо, не ожидал от меня хоть чего-то сказанного не сквозь зубы. Вениамин уже стоял, а я продолжала сидеть на стуле, отчего он возвышался надо мной совсем уж мощно. Я невольно сжалась в комок и начала оправдываться:

– Я же вижу, что устал, вон, уже заикаться начал. А мне здесь все знакомо, я разберусь.

– Всего доброго, – сказал тут же коллега и развернулся уйти, как будто я только сейчас сказала что-то совершенно ужасное и обидное.

– Спасибо, – шепнула уже в спину мужчине.

Тот услышал, обернулся. И я поспешно сказала:

– За кладовщика. Очень выручил.

Это мой максимум, за лечение поблагодарить я уже точно не смогу.

Вениамин кивнул и покинул подсобку. Шаги раздавались по плитке магазина, удаляясь, а я коснулась пальцами лейкопластыря на коленке. Эх, сильному, высокому и гордому мужику бы так коленку не заклеивали. Совсем я, наверное, соплей выглядела. Кажется, сегодня придется очень постараться, чтобы побить рекорд команды Вениамина и показать себя наконец-то профессионалом. А, значит, сегодня в продавцы выхожу я.

Продавать я терпеть не могла, так как на все это время нужно свои чувства засунуть в свою же мелкую задницу и, поджав ее, много и очень много улыбаться. С учетом того, что в обычной жизни я не привыкла ни прятать свои чувства, ни улыбаться, то к концу рабочей смены становилась совершенно невыносимой.

Зная это, мои детки делали все возможное только чтобы не допустить меня к клиентам. К сожалению, раздвоиться они не могли, помочь найти тех деток, что выдерживали бы мой характер – тоже. Так что придется сегодня мне очень постараться. Очень. И даже не смогу потом сбросить эмоции на подчиненных, больше увольнений я себе позволить не могла, да и не позориться же перед чужим кладовщиком. Это мои привычные, а новенький, наверное, привык к обходительности своего начальника. Интересно, кладовщику он тоже коленки обрабатывал и пластырем заклеивал?

Кладовщиком оказалась женщина. Мне же всегда только резюме мужиков присылали, а Вениамину вообще удалось нанять женщину? Не удивлюсь, если она единственная женщина-кладовщик в нашей фирме. Кто ж возьмет на работу ту, кто может уйти в декрет или, если дети есть, то на больничный, да и вообще не готова будет таскать тяжелое?

Но пришедшая кладовщик так споро и активно таскала коробки без единой жалобы, как ни один из моих не делал никогда! А чем занималась я, когда не работала с клиентами? Находилась в подсобке. Смотрела на ее колени.

Глава 4. Овны

– Так, парни, чего ракам пожелаем?

– Чтоб мне долг отдал уже, наконец, – ответил Мише один из деток.

Я же стояла в сторонке, делая вид, что внимательно изучаю отчетность, а не заинтересованно подслушиваю очередное утреннее создание гороскопа.

– Понял, принял, – сказал Миша и защелкал по клавиатуре.

– Раки. Если сегодня друг напомнит вам о долге, отдайте его без возражений. После работы, никуда не заходя, сразу идите домой отдыхать, – зачитал написанное Мишей один из продавцов.

– А чего ему отдыхать пожелал, а близнецам вкалывать? – спросил другой, прищурив глаза.

– Нельзя же только плохого желать, – пояснил Миша.

– Ага, только девам можно, – сказала я, спалившись, что подслушиваю.

– Не буди лихо, пока оно тихо, – среагировал один из деток, видимо, предупреждая меня о последствиях.

Миша повернулся в мою сторону и вычурно приспустил очки вниз, решив, видимо, осмотреть меня в более размытом виде. Вообще, этот его жест можно было бы назвать плохой актерской игрой. Если бы он играл, конечно, а не был таким сам по себе. Хотя, кто его знает, очки он надевал, только когда сидел за компьютером, может, как раз ради такого момента.

Миша, как и всегда, проигнорировал замечание о девах.

Всем давно было интересно, чем так нашего Мишу обидела дева. Он нередко писал “гороскопы на неудачу” для тех, кто ему не нравился или обидел, но только девам доставалось с завидной регулярностью. И даже мне было интересно, кто та самая дева. Девушки у него нет, а мама иного знака зодиака, детки это уже выяснили. Может, конечно, обидела какая-то сильно, но его ж фиг обидишь, я не раз пыталась – бесполезно. Да и ни одна девушка, поведясь на внешность, не выдерживает с ним более одного свидания, а он еще ни разу даже не обиделся, да и вообще не видит в себе проблемы.

– Овны. Конечно, у вас по любому поводу есть собственное мнение, но сегодня стоит прислушаться к мнению своих товарищей и не слишком выпячивать свое эго.

Ах ты ж, гад, услышал и ответку выдал!

– А как же обещанное хорошее, – вмешалась новая кладовщица, которая, оказывается, тоже заинтересовалась гороскопом.

И, гадство, все на нее посмотрели недоуменно! Мол, чего хорошего можно пожелать Стервелле? Миша же продолжил строчить. Тот, кто взял на себя роль чтеца, снова повернулся и зачитал:

– В выходные дни занимайтесь только простыми делами по дому, а лучше просто отдыхайте, игнорируя сомнительные предложения.

Значит, пожелать мне хорошего – это сомнительное предложение, да? И хозяйничай, Эллочка, как Золушка, да?

Я поправила прядь волос, чтобы внимательнее посмотреть на наглую рожу своего лучшего продавца, который что-то слишком часто стал пользоваться тем, что у него самые высокие продажи в команде.

– Ладно, потом доделаю, – сказал и поднялся Миша.

Поспешил и забыл, что не стоит стул вертеть. Раздавшийся по подсобке визг отлично передал тот звук, который хотела издать я сама. Гадство! Даже Миша почуял, что надо линять, я на грани нервного срыва. Отлично, все выходные я бухала с бомжом, незнакомым мужиком и собакой, не заплатила за дтп и напугала даже самого стойкого из своих сотрудников. Так держать, Элла.

Все наконец-то убежали работать в зал. В подсобке осталась только новенькая кладовщица, чье имя я постеснялась при ней же искать в программе, а с утра посмотреть не догадалась, так как отходила от произошедшего утром, когда вместо того, чтобы соблазнить противника, противник чуть не соблазнил меня, используя только хлоргексидин и пластыри.

– Можно просто Галя, – представилась женщина, как и положено в нашей компании – просто и “на ты”. Видимо, она заметила или поняла мои затруднения.

– Эллочка-детоедочка, – представилась я.

Та в ответ засмеялась.

– Вы такая красивенькая и милая, что я готова использовать только первую часть имени. Эллочка, вот здесь в документе…

Я ее убью! Красивенькая? Милая? Эллочка? Разве так называют уважаемое начальство?

–… я заметила одну несостыковку… – продолжила Галя, не замечая то, как превратилась в оскал моя натянутая улыбка, подготовленная для клиентов и последнего толкового кладовщика в магазине.

–…вчера не было времени сильно углубиться, поэтому я взялась с утра, пока все чаевничали, ну, перед тем, как приступить к гороскопу и занять место у компьютера, – завершила Галя свою речь, не сбившись под моим тяжелым взглядом. Что ж, может, только такие вот слепые, как она и Миша, выдержат долгую работу со мной.

Прикрыла глаза, борясь с разгоревшейся злостью. Еще и какую-то ошибку совершили! Перед моим возможным повышением! Перед рекламной акцией! Перед кладовщиком нашего конкурента, который может отвоевать себе наш магазин, в конце-то концов! Как можно так меня подставлять?

Вдохнула, выдохнула, села на стул, с удовольствием развернула его на место, издав противный визг вместе со стулом. Нравится мне он, отлично сливается с моим писклявым голосом.

Галя выдержала мое паясничество и показала все то, что увидела. Отлично, в моем магазине еще и воруют! И началось это до того, как появился Вениамин, так что на него дело не сбросить. Кажется, можно забыть про повышение и надеяться хотя бы, что меня не уволят с должности.

Эх, а я еще не понимала, чего у меня инвентарка не закрывается нормально, сидела здесь до утра, нервничала и доводила себя до ручки. А эта Галя за два дня в порядок привела и склад, и данные, раскрыв то, на что я в спешке и делах часто закрывала глаза. Казалось чем-то мелким и неважным. Вот, видимо, и распоясался этот кто-то.

А я даже не могу устроить взбучку и уволить кого-то, потому что у меня нет лишних рук, а наоборот – острая нехватка персонала.

Зарылась пальцами в волосы и подергала их, все равно же сегодня нормальной укладки не сделала. Ноги приподняла и поджала под себя, забив, что в юбке. Ногам стало удобнее и теплее, эх, пореже бы носить шпильки. Ну, ее, эту представительность и гордость, не помогли они мне, вся моя жизнь сейчас рушится. Все то, за что я боролась когтями и кровью столь много лет.

– Ну что вы, Эллочка, не расстраивайтесь, это явно кладовщик поработал, вы бы не в силах были такое вскрыть.

Меня даже не выбесило ее обращение ко мне, потому что, думаю, сейчас я меньше всего походила на сильную и независимую. Вот и обращались со мной соответственно, как к маленькому потерянному ребенку. Угу, двадцати восьми лет отроду.

Взмахнула волосами, опустила ноги, выпрямилась, стукнула по ящику, отчего Галя вздрогнула и расплескала воду, которую, наверное, несла бедной мне. Я вытащила стикеры и, закусив губу, углубилась в документы, выискивая, точно ли виноват кладовщик. И, если он, то какой. Я сомневаюсь, что работал один человек, они бы тогда не смогли утаивать от меня все так долго. Только внеплановые две инвентарки подряд и увольнения смогли раскрыть события. Это точно провернули как минимум трое, готова поставить печень на кон, тем более, она совсем никакущая после возлияний с дядей Гришей.

Всего у меня осталось восемь человек, работающих в магазине. Мишу я сразу вычеркнула, что-то не верилось в его двуличие. Он же самый прямой, понятный и нудный человек во вселенной.

Я выписала на стикер: “кладовщик?”, так как действительно выходило, что кто-то из этих деток-парудневок умудрился согласиться на воровство и помочь с ним.

Отправила запросы в дальние склады в поисках информации по возврату. Уже сейчас, три из них я видела очевидно, что ложные. Дату могли приписать любую и в будущем, и в прошлом, программа это позволяла делать с возвратами, так как там всегда масса нюансов, плюс работа с сервисом, которые не подключены к программе. Ложные возвраты – действительно идеальная схема, когда у них такая тупая начальница, как я.

Зарычала и снова вцепилась себе в волосы. Ну, вот как проглядела? Как? Почему решила, что раз территориал подворовывал, то все на него списать можно? Почему не перепроверила? Не отслеживала дальнейшие действия сотрудников? Гадство! Из-за желаемого повышения сосредоточилась только на прибыли, забив на все остальное.

Что ж, будет мне уроком.

Ответы на запросы, естественно, немедленно я не получу, поэтому я могу здесь продолжить самобичевание, а могу выйти к клиентам, как и планировала. К тому же, ожидается наплыв, акция запустилась.

Слегка расстегнула юбку, чтобы можно было ее приспустить пониже и прикрыть пластырь на коленке, а приоткрытую молнию закрыла рубашкой, вытащив ту наружу. Сбоку заправила ее, чтобы выглядеть не неряшливой, а модной. Волосы взбила и убрала за уши, как будто их растрепанное состояние – так и задумано. Подкрасила губы, скрыв то, что их покусала из-за нервов. Задрала подбородок вверх, зная, что без шпилек все равно буду на всех смотреть снизу вверх, так хоть пусть это выглядит гордо. Теперь у компании много поводов меня уволить, я не подарю им еще один.

Вышла из подсобки и увидела мужчину рядом с принтерами. Заученно улыбнулась и приблизилась с вопросом-выбором, для определения потребностей:

– Для себя смотрите или в подарок?

Глава 5. Не трогать! Собственность Сахаровой

К вечеру ответ на свой запрос я так и не получила. Закрыв магазин, засела за компьютер в попытке разобраться самой. В итоге поняла, что использовалась далеко не одна единственная схема воровства, как мне показалось в начале, а, значит, нужно собирать еще больше данных. Могло ли оказаться, что весь штат замешан в этом? Неужели я настолько дура? Столь долго ничего не замечала.

Утром привела себя в порядок после бессонной ночи, насколько смогла, и приступила к обязанностям продавца. Вчерашние показатели благодаря работе меня и Миши были не такими провальными при сравнении с результатами команды Вениамина.

В конце суматошного дня, пролистывая данные, я поняла, что вообще-то мои детки не так уж плохи. В сумме, может, и проигрывают, но, по цифрам, один мой сотрудник за два сотрудника у Вениамина идут. Я даже почувствовала себя немного лучше, несмотря на то, что уже тридцать часов на ногах и все еще не получила ответа на свой запрос по перепроверке возвратов.

– Элла Вениаминовна…

Та-а-ак, если в наших рядах, в которых принято ко всем обращаться на “ты”, вот так обращаются к начальнику – жди беды. Может, и мне не стоило по имени отчеству в тот день обращаться к генеральному?

Медленно и со скрипом повернулась на стуле, давая себе время обдумать, что буду делать с очередным увольнением. Хотя… Во-первых, голос женский, значит кассир, а у меня их две. Во-вторых, увольняются у меня обычно с матами и без уважительно-отстраненного обращения. Там чаще мои клички можно услышать, чем “Элла Вениаминовна”. Эх, лучше уж бы, как в школе, по фамилии называли “Сахарова Элла”, отчество нынче мне вдвойне ненавистнее.

– Да? – ответила девушке, изображая радушие.

Видимо, без шпилек и с синяками под глазами я уже не вызывала страха, так как она продолжила слишком смело:

– У кассиров график один через три, это совсем мало! Мы нанимались на полную ставку, а не на полставки. Вы подумали, какую мы со Светой зарплату получим в следующем месяце?

Гадство! Я тут мучаюсь из-за проблемы маленького количества сотрудников, так, оказывается, у меня есть и проблема большого количества сотрудников!

– Что ж, по крайней мере, вы эту зарплату получите, – ответила и резко развернулась, отчего стул издал совсем уж противный звук.

– Ой, а у нас как раз кассира нет, продавец сел пока на кассу, так как девочки отказались с нами перебираться. Сами понимаете, семья, дети.

Я действительно похожа на ту, кто понимает? Хотя, ладно, все равно одна из кассиров уволится, если ничего не сделать.

– Галина, если ваш управляющий согласится, то забирайте.

У меня была открыта корпоративная почта, поэтому значок нового письма и от кого оно я увидела сразу. Не слушая восторгов и голосов сотрудниц, я открыла результаты.

Как и думала, определить точно, кто воровал сложно, но, гадство, последняя подозрительная заявка отправлялась от Миши. И вот уж кто точно не мог поступить не по совести, он же до дебильности правильный! Более вероятно, что его кто-то попросил.

Пользуясь правами администратора исправила отправителя, и вместо “Советов Михаил Иосифович” появилось “Сахарова Элла Вениаминовна”.

Я знала, что Миша задержится, и ждала этого момента, чтобы расспросить. Можно было бы и сейчас, пока у него обеденный перерыв, и он потребляет очередные кабачки от своего любимого шеф-повара: мамы. Но в подсобке постоянно присутствовала Галя, которую я не хотела вмешивать в наши выяснения, дабы не раскрыть свой позор перед конкурентом и начальником. По крайней мере, до момента пока не стану территориальным директором.

– Ну, что выяснили, что случилось с той недостачей?

– Да, ошибка, – уверенно ответила ей.

Недостачу оплатила из собственного кармана, пусть будет моим вложением в карьерный рост. А вот что я могу на данном этапе сделать с фальшивыми возвратами – не имею представления! Но сначала нужно разобраться, кто вор, чтобы процесс не продолжился и сейчас, после внеплановых и таких частых инвентаризаций, удалось поймать на горячую руку.

Вениамин пришел вечером помочь с инвентаризацией и, чтобы я завтра не явилась с утра ему мешать работать, решить вопросы сегодня.

На нового кассира он сразу согласился, а затем уставился на компьютер в подсобке и замер. Монитор опять был заклеен кучей стикеров, в этот раз я изъяснялась в них совсем уж тайными знаками, чтобы не раскрывать то, над чем сейчас столь усердно работаю. Мое рабочее место как никогда походило на ад или хаос на земле, в котором чудаковатый китаец пытался с помощью стикеров выучить русский, исписав их какими-то непонятными “ырбырмыж”. А я сама походила на сумасшедшего ученого. Завершив работу с клиентами, я позволила себе расслабиться за компьютером, все же уже тридцать шесть часов без сна. И сейчас мои волнистые волосы стали почти кудрявыми или, точнее, запутанно-кудрявыми. Глаза у меня и так были огромные, а сейчас, наверное, вообще чумные, так как я всеми силами удерживала их открытыми, разве только спички в веки не поставила, как в “Том и Джерри”.

Я поняла, что нужно себе где-то записать, что отдаю одну из кассиров, по крайней мере на время. По привычке стукнула по столу, достала один стикер, записав на нем, кто из кассиров будет работать в Венину смену, закрыла ящик и приклеила очередной стикер на монитор, только поверх какого-то другого, ибо места уже не было.

– Я распоряжусь завтра о новом столе, этот совсем…

Я перебила Веню громким стуком по столу. Это я снова открыла ящик и достала стикер. В этот раз мне попался, как назло, ярко-розовый. Ну, немного истерично получится, и ладно. Написала на стикере “Не трогать! Собственность Сахаровой”. Правда со злости написала слишком размашисто и последнее “вой” было написано маленькой неразборчивой кляксой.

Полученный стикер приклеила на стол прямо рядом с клавиатурой. Там всегда находился один единственный неснимаемый стикер. Теперь будет два.

Зашел Миша, заворчал, что опять криво клею, сложил маленькую коробочку из тары и под всеобщее внимание начал сдирать все стикеры с монитора и, красиво склеивая по цветам, складывать в коробку.

Остальные продавцы заходили, забирали свои вещи и покидали магазин. Время работы закончилось. Вениамин же продолжал стоять и внимательно смотреть то на меня, все еще развалившуюся на старом кресле, то на Мишу, собирающего стикеры.

Наконец-то монитор очистился, и наш гороскопщик ушел их вычитывать и резюмировать, откладывая те стикеры, что совсем не понял. Полагаю, в этот раз таких будет большинство.

– В прошлый раз этот стикер тоже оставили, – сказал Вениамин, указав на тот самый, что был рядом с “Не трогать! Собственность Сахаровой”.

Управляющий отодрал стикер и внимательно посмотрел на дату, написанную красивым каллиграфическим почерком Миши, а не моим корявым.

– Это что-то важное? – спросил Вениамин, соблазнительно прикусив губу.

Ой, все! Купаюсь и трахаю этого мужика, а то ж меня даже срочная необходимость сна не утихомиривает!

– О, для всего персонала, – сказал продавец, зашедший за своими вещами одним из последних, так как уходил покурить после рабочего дня.

– Тогда и мне нужно знать, что за событие, – сказал Веня.

– Не волнуйтесь, вас это не коснется, – сказала с наигранной улыбкой и вежливостью, решив прекратить раздавшиеся смешки моего персонала.

– Везунчик, – сказала кассир, которая еще не ушла, так как писала своей коллеге, видимо, хвастаясь, что будет не в моей смене теперь работать, а у красавчика Вени.

Вот и осмелела, гадина!

– Теперь я точно хочу знать, что означает эта несрываемая дата, – сказал Вениамин, логично предположив, что ему сейчас отвечу только я.

После фраз деток, я на них так посмотрела, что они не дожидаясь ответа Вениамину, убрались из подсобки. Миша же был полностью погружен в изучение моих стикеров, и слава богу, а то ведь мог и ответить.

Вениамин вздернул бровь, намекая, что ждет пояснений. Вот только, что я ему скажу?

Не говорить же, что это график моей менструации? Миша сам считает и пишет на стикере, который единственный не сдирается до следующего подобного события. И, кажется, я ошибалась, думая, что об этом знает только наш астролог.

То-то весь персонал такой шелковый в указанные на стикере дни.

– День, когда я буду убивать своих детей, – ответила злобно.

– У вас… тебя есть дети? – спросил Вениамин, не сразу обратившись в соответствии с корпоративным стилем.

Неужели я в таком неухоженным виде кажусь совсем старой? А мне казалось, что с моим ростом и внешностью, особенно сейчас, скорчившуюся на стуле, без шпилек и представительной прически, я с трудом тяну на “вы” обращение.

– Есть, но с каждым месяцем их становится все меньше, – ответила уже совсем злясь.

Вениамин, видимо, не понял о чем я, но решил промолчать и вернуть стикер на место, увидя очевидное: я слишком зла и устала для разговора и передачи дел.

Галину я отпустила идти вместе с Веней, решив, что доделаю инвентарку сама.

– Ну, как же так? Вы же не спали двое суток, – возмутилась она, переняв уважительное обращение ко мне в присутствии своего управляющего.

Вениамин сразу вызвался помочь, мол, ему несложно. Эти доброхоты бесили невероятно, и я выпроводила их уже чуть ли не пинками. Мишу тоже, как только он поставил передо мной коробку с моими стикерами и отчетом по ним.

И как назло забыла спросить у него, кто же его попросил провести тот заказ! Хотя он, наверное, и не вспомнит, сколько чеков у нас пробивается каждый-то день, разве упомнишь все?

Что ж, значит, еще одна ночь без сна. В этот раз придется проводить инвентарку в два раза тщательнее.

Глава 6. Не думаю, что она настолько сильно ударилась

19.06

Уже вторая бессонная ночь за компьютером в подсобке закончилась. В этот раз у меня уже были данные, так что я посчитала себя обязанной все немедленно просмотреть и изучить, сравнив с информацией в компьютере. Мои опасения подтвердились – воруют, хотя и довольно умело. Смогу ли я прекратить их действия, не увольняя? Отдел кадров меня уже давно игнорировал – так я их достала сообщениями о срочном поиске очередного сотрудника в наше столь не богатое на резюме замкадье. Сейчас я даже требовать новых сотрудников не могла, так как в мой магазин перевелась команда Вениамина, и у нас получается полное укомплектование штата, хотя продавцов у него в два раза больше, чем у меня!

Шерлок Холмс из меня не вышел – выяснить, кто из моих подворовывает так и не получилось, более того мне уже казалось, что воруют все, включая Мишу, отчего разговор с нашим астрологом я решила отложить.

Тщательно перепроверив каждую коробочку и возврат последних двух дней работы, я завершила инвентаризацию, не зная радоваться или нет. Непослушные детки, похоже, затаились поняв, что с инвентаркой раз в два дня невозможно успеть ничего дельного.

Откинулась на стуле и посмотрела на время. Половина седьмого, а Вениамин еще не пришел. Похоже, сегодня мне посчастливится уйти незамеченной. Наверное, уже рассвело, но в нашей темной подсобке особой разницы не было между днем и ночью из-за того, что окна здесь не было, только освещение, которое я выключила, так как мне хватало и света экрана. И сейчас после двух суток без сна этот яркий свет сильно слепил глаза. Поморщилась и загородила свет одной из коробок. Будучи пустой, она норовила упасть, и я подперла ее другой коробкой – из-под клавиатуры. Слегка повертела шеей и запястьями, услышав как хрустят мои старческие косточки, хотя в двадцать восемь, наверное, сложно назвать себя старухой, пусть будет тогда хрустом моей кармы – моя душа засохла и кряхтит.