Песни для Таны

кончилось масло

Не двигаюсь

Жду

ярких звезд

и ясного неба

ночного

Жду

шорохов летних

таинственных сладких

Жду бессилья…

***

Открыта дверь

и за порогом -

неспешный праздник и огни

Слово мое – лист виноградный

на мягкой земле

Снова странные сны

касаются нежно

забытых шрамов

Декабрь могуч

только сонный и злой

прячет в ладонях

опухшие веки

В морщинах

запутались

ветры

и зной

в дерзком теле

шумит и волнует

тревожную кровь

Вор присел на кровать

Я засыпаю

Чистая простынь

У изголовья – ослепшая мать

Окна открыты

Снег падает молча

Тает на ликах икон

Она мне сказала:

«…люблю твои руки,

скажи мне, что это не сон»

Золото дней

потускнело

У дома

лопнула крыша

Слезятся глаза

Черных от времени

стареньких окон

Грубых зеркал

золотая слеза

тихо скатилась

и в клюве у птицы

стала жемчужным зерном

Двери открыты

Что же ты медлишь?

Плевелы выжгут огнем

***

Продал тебя

заставил смеяться над

собственной мукой

Песни твои

бросил в колодец,

Ждал,

что родится молчанье

не ледяное,

а теплое и живое

словно младенец

новорожденный.

Предал тебя

огню

холоду

ветру

Ждал,

что научишься плакать

плакать о мире

о грехах

о детях

Умолял тебя

долго,

мудро и терпеливо,

Ждал,

что сумеешь молиться

всегда и везде

взглядом,

шепотом

криком беззвучным

Любил тебя

***

Господи, стань птицей

Расправь свои крылья пречистые

Благие и нежные

Укрой нас

Бесконечное лето оставь

в наших хрупких глазах,

зиму – в ладонях.

Сделай огонь чудотворным

мы восславим огонь,

Воду – целебной,

мы восславим воду,

склонимся к воде,

узнаем наше новое имя,

такое же

только красивее

и светлее,

имя рожденья и смерти.

***

Колени перед смертью преклонив

Прошу в молитве

Внемли, Боже, мне

вечному, слабому, жалкому

Замеси меня

с древними тайнами

с молитвами

с плотью и кровью твоей

с иконами

с красками райскими

Замеси меня, Господи

дай мне крик,

что был тихими травами,

гладью озера ночного и ослепительного

***

Декабрьская радуга.

Вино

Сухое, розовое

греет

За окнами – огонь

Холодный

обжигает кожу

Пьем чай с душицей

Пьем вино

Болтаем

Все как всегда,

но мы уже не те,

что были прежде

Мы – иные.

Лжецы,

то полугрешники

то полудети,

то искренни,

а то лукавы,

то стон и плач

у стен Иерихона,

отчаянье Иеремии,

то беглецы из Иудеи

и из рая, всевидящие старцы

и слепцы,

то щедрые,

а то беспечны,

Мы – свежая земля,

Мы – боль воды…

И нагота твоя добра,

но с горечью полыни

в ней радость, опаленная любовью

в ней сотни тайн

в ней грозовые муки

в ней тополя горящие

в ней пламенеющие ливни…

А ветер крылья мои уносит,

с шеи срывает оберег,

камни бросает в лицо -

холодные, острые

и ладони мои очарованы

доверчивым взглядом,

очарованы верой…

***

Декабрьская комната.

Ребенок.

Он днем смеется,

ночью плачет,

приносит хлеб и вино

Лед на стекле тихонько ломает

Он ночью плачет -

мать не умеет молиться

Зову тишину

Зову тишину и Бога,

чтобы снова родиться

в одиноких слезах,

снова родиться,

Приглушенным светом

и чистой водой

выбелить раны.

Женщина -

Мягкая глина

Бессонная ночь

Глаза твои – ветер

огненный, пьяный

с клеймом колдовским

недобрым,

с запахом трав

и лука

руки твои,

Тень твоя – дерева тень

(камня полет)

Без цвета,

Без звука.

Воскресное утро -

губы твои,

уставшие от ожиданья

Сердце твое -

Детские сны,

Эхо быстрых шагов

по мокрой дороге,

Тонкая нить молчанья

***

Белый стол.

У любви

нет имен

нет границ

Я оставляю в холодных ладонях

тысячи каменных птиц

Я оставляю иглы и косы

для вашего жадного рта

Усталость как тень

раскаленного злата

За стеклом – терпеливая тьма

Сирин слился с моими глазами

Я стал палачом

жестоким и злым

Снег на плечах

Снег на окне

Книги забыты

Месяц остыл

Тусклый и скучный

узор в сером небе

Дождь в декабре

столь внезапен и юн

Милая, слышишь?

Нежная радость

в трепете солнечных струн

***

Благодарение Богу

за эти чудные дни,

Меня называют лжецом,

Мое имя томится в пыли

Не презирайте моей простоты,

Не отбирайте огонь

Открытый и беззащитный

Я молча стою

пред тобой…

Я принес тебе семя,

кровавое и родное,

семя,

созревшее

в полях одиноких, усталых,

вечных

семя,

пронзенное сотнями молний,

наше общее семя,

спокойное и простое

словно взгляд терпеливый

и верный

словно волны морские,

чистые, крепкие

Принес наше семя

и бросил

в рыхлую почву,

изнемогающую от ожидания,

благословил

деревья и камни

благословил

вещих птиц,

притихших на плуге

тяжелом

Опустил свои руки

по локоть

в эту влажную,

жаркую почву

Живую, любимую, гулкую

Опустил свое сердце

в чашу с вином

и любовью,

освятил твое лоно,

написал свою радость

на обычных вещах,

на бедности тихой,

на груди познавшей

губы ребенка,

на руках, что качают

смиренно

хрупкую дочь,

на нательном кресте

у Спаса в ногах,

на твоем пробужденье

Написал,

Обнял тебя -

такую близкую

такую божественную

и смешную

такую великую и доступную,

такую светлую

***

В дом мой осенний вошла

быстро, внезапно,

взбежала по деревянным

ступеням,

двери открыла,

найдя ржавый ключ на стене

на ощупь

нежными пальцами

тронула веки и губы мои,

задрожала,

узнав о любви,

о бездонности наших сердец,

засмеялась и тихо уснула,

незаметно уснула

в багровых отблесках

нового дня

***

Еще горчит молоко

в любимой и нежной груди

Гибкий тростник на ветру

В городе – белые сны

спокойные словно смерть

ясные словно первая боль

Безудержные и удивительные

В теплой ладони – соль

Живая вода

Приют

от хвори и скользких бед

Пусть ищет меня вода

пусть ищет во мне ответ.

Кровав и просторен сон -

дорога меж трех дождей

Влажные стены

диким плющом

обласканы

Горькая тень

на хрупких ветвях тополей

на молитвах из трав и вина

Благодарение Богу -

сердце мое из стекла

Руки – созревший хлеб

стройный, открытый, живой

Благодарное лето у ног

тихонько играет со мной

***

Мы вышли из скорбных мест

Путь наш по острым камням

Мы вышли из топких болот

Вернувшись к священным корням

Блаженные словно иней

ранним утром в святом феврале

простые и бесконечные

Мы пришли к затонувшей ладье

***

Погляди,

вся земля источает

запах дождей и печали

запах огня и солнца

запах вина и стали

Чтобы ты спал спокойно,

уставший от состязаний

чтобы ты стал мудрее -

белым в цветной эмали

***

Семь долгих лет у моря

в травах соленых и горьких

в каменном жернове мельниц

тихонько сидели,

молчали

лишь изредка говорили

о чудесах повседневных

о ветре – холсте непрочном,

забрызганном краской и вербой

***

Может быть, я заблудился

Корень с лозою слился

По полу церкви бродят

предков живые тени.

Венок из крапивы свился

Лег на чело бесстрастно

В сердце моем – спокойно

В пальцах моих – ненастно.

Может быть, я оступился

жидким свинцом умылся

Вышел на берег утром,

горькой воды напился

И на ладони солнца

тоненький как былинка

Я от жары свернулся

и с тишиною слился.

***

Ищи меня

в полуденном веселье

прозрачных птиц и золотой хвои

в словах молитв простых и сокровенных

в камнях и травах

в трепете листвы

Ищи меня

в полуночном раздумье

в пригубленном вине

в руках отца

Ищи меня

в дожде,

весеннем

первом

и в покаянном плаче

подлеца…

***

Пахну землей и ветром

Теперь я, наверное, знаю

волчьи повадки

законы

зимней голодной стаи

запахи снега и крови

дома и человека

холодного голого поля,

вкус воспаленного бега

по насту

по руслу речному,

уставшему от ожиданья

новой весны

и звезды -

свет золотого молчанья.

***

Новый день в садах из камней

Благодарение Богу за сестру нашу – смерть.

***

Сердца оттаяли

в желании молитв

Сухие губы просят покаянья

Проходят дни бездарно

и печально

И черный хлеб

на каменном столе

***

Ее проворные руки живые

ее внезапная боль

ее непослушная боль

ее слезы скупые

ее медленный взгляд -

взгляд с иконы

ее искренность -

холод февральский.

Ее тайные мысли,

опутанные цепями

Легли на дно моей

древней реки

и все стало проще.

Дороги ушли

Ты теперь везде и во всем

Наши ночи -

из сладкого яда безумства

Ночи, окрашенные луною

Ночи, когда нагота становилась

безбрежной и новой

И мы,

засыпая,

Ждали,

Как утром постучат

в наши слабые двери

и громко промолвят:

«Война!»

***

Как тесна наша комната,

Когда мы возводим стены,

что пронзают сердца,

разрывают хрупкую ткань

Кровь густа,

необычно густа,

Мы непослушны,

капризны и так одиноки

Я пью чай

Ты пьешь воду

День выпивает ночь.

***

Солнце мягче

Прозрачнее дни

За старым стеклом

тает снег не спеша

Тени немые все необычней

Камень встречает землю

Воздух – деревья.

Губы твои смелы и умелы

В руках твоих ночь,

звездная ночь -

без движения страсть

Слово без мысли

Радость без сожаленья,

долгая радость.

***

Даже когда ты рядом

тоска моя неугасима

Спящие губы твои вспоминаю

и неистовость тела

задумчивость глаз

и бездонность

и крою себе странное платье

без лицемерья

без лжи

без печали

платье надежды

***

Стараясь забыть

те руки и губы чужие,

что когда-то тебя ласкали,

пытались любить

стелили постель

открывая первые двери

хрупких движений

и неизбежных желаний

Я лег на пороге

декабрьского озаренья,

в бессонность ночей

опустил свои руки,

в вечность молитв

опустил свои пальцы,

стал шелковой нитью

в блеске и ужасе

ясных и бережных глаз

твоих удивленных глаз

А ты отвечала -

Им – безразличною лаской

мне желаньем родить ребенка

***

На ветвях твоих почки набухли

мои листья проснулись

прикоснулись к полынному солнцу

солнце красками тронуло

стены нагие,

где нам жить,

и смеяться

и плакать

Стены нагие,

(дома напротив)

серый цемент,

отрешенный от мира

ненадежный и хрупкий

Я твой запах едва различаю

Он с моим неразлучен навеки

Глаза твои стали моими

Что нам осталось?

Состариться вместе,

укрыв свою жизнь

созерцаньем

икон и деревьев

воды и блаженного камня

на дне ледяного ручья

ручья у корней липких сосен

***

Мечтаю о свежей земле -

неистовой и простой

Дождь – поседевший монах

На ощупь руками – нагой

Ночь чище

И день длиннее

беспомощно-хрупкий день

Наполнены влагой глаза

влагой осенних дождей.

***

Зажав бескорыстный июнь

в промытых ладонях,

задержав его ласку в зрачках

Я спустился к реке

только вода оживляет

только вода изгоняет страх.

***

Небо открылось внезапно

И стало легко

Руки

Чуткие руки

протерли стекло

Утро – уютный вагон на Восток

В бережных пальцах

уснул терпкий сок

Краски в воду упали -

Цветная вода

Ты оступилась

(А может быть я?!)

Ты замолчала

И стало светло

Время ужалило в губы

Время прикрыло окно

***

Водой наполнила кувшин

из красной глины

без глазури,

раскрасив новые холсты

небесной краской

Шелк свернули

две оробевшие руки

Два древних и глубоких глаза

глядят из мутной пустоты

Их блеск – сияние алмаза

их веки – золотая нить

Земные зеркала устали

Рассыпались песочные часы

под взглядом преисполненным печали

И черствый хлеб на каменном столе

добыча птиц,

сердца -

добыча страсти

Прошу тебя, вина мне принеси,

стань кровом страннику в ненастье.

Водой наполнила кувшин,

перекрестив дорогу под ногами

Не бойся змей -

они лишь голос тьмы

Тебя укроют Ангелы крылами

***

Июня набухшая грудь

во влажной ладони земли

Сорви сокровенную песню

с тяжелой и пыльной сохи,

сорви мне скрижали златые

с глубоких податливых вод,

Сорви нам иконы простые

с ранимых ветвей и сот…

***

Липкие зерна ржаные

в крепких руках зажаты

свечи давно потухли

Травы ветром примяты

Мир из воды и камня

хрупок и ненадежен

Вспомни о том, что свято

Вспомни, как день твой прожит.

***

Зерно не очищено,

влажное,

словно камень и солнце

смешаны

В кувшинах наших мука

Мука из печали и времени.

Дела все отмерены,

взвешены;

помазаны

маслом и семенем

помазаны

кровью и ладаном

помазаны

дегтем и сахаром.

Я жду на земле нераспаханной

Я жду одряхлевшего пахаря

с сохою из чистого золота,

жнеца жду с косою жемчужною

в терновом венце

и солодом

напоен

укрыт покрывалами

обласкан ветрами и травами

я жду терпеливо

размеренно

в любви и тоске

вне времени

я жду…

***

Когда я выйду из Египта

бездарных дней

бесцветных слов

Когда последние молитвы

мой верный Ангел вознесет

к престолу пресвятого Бога

к моей славнейшей Госпоже

Я буду в страхе и надежде

Я буду словно в странном сне

и хочется сказать немного

и хочется воздать хвалу

всему, что было так недолго,

что я любил и что люблю.

***

Нацеди мне сладких трав

С шеи оберег сорви

Ветер – то силен, то слаб

Звери на стальной цепи.

Лен просушен

И сестра

ткет цветное полотно

Вор сидит у царских врат

крошит битое стекло

На окладах у икон

Молоко всех матерей

Путь мой как веретено

в цепких пальцах палачей.

Нацеди мне долгих снов

безмятежных и простых,

чтоб не видеть жадных ртов

одичавших и пустых

***

Ее искушенное тело

на руках моих

бесконечных,

обнаженное сердце – в струях речных

губы – в осоке укрыты.

Терпкая словно вино

ветру сестра

и подруга грозе

Тень свою забывает;

Предчувствуя ночь,

в безупречных одеждах

появляется тихо

и вновь исчезает,

растворяясь в полуночной дымке

Радостная и просветленная

возвращается в дом

к детям,

застывшим в тревоге

у окон,

в привычную леность

тяжелые бедра свои

опускает,

смеется.

Лесной полумрак

ее гладит рукою -

свой знак оставляет

на нежных плечах

на сосках

от желания горьких

на простыне теплой

и молча уходит,

скрываясь в корнях

твоих древних,

скрываясь в реке

твоих мыслей…

Земля моя,

Тана…

***

Я корни пустил по земле,

воедино сливая звезды

и крылья

Воды раскрылись

Я имя твое написал

на скрижалях небесных,

ветру напел твое имя

огню рассказал твои сказки

Воды раскрылись

Слоистые, гулкие воды

и гнев мой

как пух тополиный

растаял

в тоскующем звоне.

Над пламенем утро

склонилось

я слов не услышал

руки пустили корни

сквозь глину

песок

проникли

к сердцу

из льна и стали

к сердцу

деревьев цепких

***

И красота горька

в круговороте ночи

Ладони – чистый воск

отерли пот со лба

Уже блестит роса

на деревянном ложе

Глаза мои мудры

Постель твоя чиста.

И камни у реки

хранят покой и верность

Прикосновенье рук

к дрожащему огню -

как медь на рану,

странная покорность

в глазах у ивы

Ветер пастуху

шепнул о чем-то

неизбежном,

хрупком

Тяжелый сон

под пологом светил

Еще так много дней,

чтобы раскрасить

тончайший шелк

неведомых глубин

***

И не было радости больше, чем эта

и небо бежало вдоль губ синим светом

по песням пропетым

по травам и крышам

И были ладони полны спелых вишен

***

Поднимайтесь!

Тела свои поднимайте

Из земли одряхлевшей

Выкапывайте серпы, зарытые в поле пшеничном

После осенней жатвы

Пусть вырастают крылья

Крепкие и тугие

Орлиные крылья

Поднимайтесь!

Будьте мудры как змеи

и просты словно воды речные

Бурные воды,

Несущие сладкую нежность

в бескрайнее небо

Росою умойтесь!

Первой майской росою

Смойте весь пепел из глаз

Одиноких и ясных

Губами коснитесь неба-

Долгих рук его ласковых, сильных

Лба его тихо коснитесь

Поднимайтесь!

Чудным страхом укройтесь

От лжи и напастей

От войны защититесь слезами

***

Хлеб убран

Золотые тени

На влажных крышах

Долгий сон

Дарован травам и деревьям

Я глуп и немощен

Смешон

Перед закрытыми дверями

В чистейший мир смиренных глаз

Перед ночными алтарями

В хрустальный бесконечный час

Смешон

В предчувствии рассвета

в полях, чье тело – грязный шелк

Хлеб убран

Бережное лето

Смеется бессловесным ртом.

***

Растет дерево

Черное, страшное:

не вьет гнезда птица

зверь не подходит – боится

А ты стоишь рядом

Молча и неподвижно

Словно травы нагие

в безветренный день,

Прячешь лицо свое

в теплых камнях священных,

в теплых камнях разрушенных храмов

И я удивляюсь,

почему мы не знали друг друга прежде?

Дочь моя,

Тишина сокрушенного сердца…

***

День соткан из глины и яблок

День соткан из мраморных снов

Пугливый огонь у замерзшей осины

Последний пастух занемог

В Египте беспечных скитаний

оставлена длинная плеть

На черной мозолистой коже

оскалилась красная медь

Свинцовые шарики боли

застыли на узких концах

И воют хромые шакалы

И ветер, что пахнет песками,

завернут в расплавленный страх

День соткан из грязи и пыли

Мертвы пастухи

Кони, прочь!

Колодцы отравлены ядом

страстей

И упрямая ночь

рисует на тонких запястьях

узоры из странного сна

Над пеплом сгоревшего солнца

блаженная плачет сестра

***

Земля вырастает в шепоте камня

Из земли появляются дети -

Золотистые стебли

Их прозрачные пальцы всегда холодны и упрямы,

Но головы ветром пригнуты

Сорваны ветром одежды.

Нагие и беззащитные

Слушают песни -

Змеелова

Песка

Скорпиона

А когда устают,

засыпают в покинутых гнездах -

Ветхих, печальных.

Дождь умывает лица -

быстрый, короткий ливень…

Вот, за шитье садятся:

Иглы – любовь и молитвы

Нити – огонь закатный,

терпкий настой из солнца,

тоски и полыни.

Бога лик вышивают

Осень – время для снега,

Время для размышлений,

Время носить во чреве,

детским почерком

легким, наивным

писать о насущном,

не касаться друг друга руками -

бояться,

просто бояться и верить,

что сын к нам придет,

постучится…

Откроются двери.

***

Нет времени

Оно – веретено,

что прокололо пальцы до крови

Вода в реке – парное молоко

По глади шелковой небесные цветы

Плывут

Сквозь полдень безначальных дней

Сквозь разговоры солнца и луны

Пустынный берег

Золотая нить в холодных пальцах

бронзовой реки

Взмах крыльев

Безнадежный крик

Семь райских птиц запутались в силках

Нет времени.

Забытые псалмы

еще живут

в измученных губах.

***

Уплыть с тобой

По огненной реке

в леса, наполненные влажной тишиной,

где мед янтарный спит в святом цветке,

где тайный шепот птиц нежней прибоя,

где утренний прилив похож на мать,

что укрывает ночью нас украдкой,

где радость в каждом взмахе снежных крыл,

увитая лозой

беспечной

гладкой

Лети со мной,

умытая росой -

холодной и живительною влагой

Бог открывает небо не спеша,

лаская солнце,

воскрешая травы

***

Молчит мой Санаксар

Перо остыло

Спит адмирал в заснеженном лесу

Мне кажется, что все когда-то было,

что время-танец волка на снегу

Что красота – всеочищающая сила

ласкающей и сильною рукой

утешит сердце

(на ветру заныло)

расплавит воск упрямый и нагой.

***

…А это, чтоб ты не плакала -

волчья ягода с сахаром

и зелье горькое с солодом,

когда нас измучают холодом.

Что ж ты не молишься, милая?

Срываешь замерзшие ягоды -

сладость такая жгучая,

вкус ледяной,

цвет маковый

Вот налетели вороны

раннее утро выпили

Губы твои горячие уберегли от погибели

В доме твоем растерянно

бродят багульник с крапивою

Ночью светлою, долгою

ветер зовет тебя милою.

Ветер зовет ненаглядною

Звезды от зова прячутся

Простоволосая матушка

Богу негромко плачется.

Что ж ты не молишься, славная?

В пальцах – червонное золото

Нежная грудь покорная

стянута черным холодом.

И покатились бусинки –

лопнула шелкова ниточка

Дверь приоткрылась, скрипнула

Дочка вошла на цыпочках.

***

Пламя во тьме.

Лен и вода.

Просветленные лица. Промытые очи

Зреют. Созрели.

Холодные капли блаженного сна

В круговороте таинственной ночи.

***

В долине сумеречных дней

лев бьется с собственною тенью

И дети шелковых дождей

внимают ангельскому пенью

Природа вся горит тоской

по чистоте иного мира

Тончайший сон лесов и рек

сверкает в белизне эфира

В глазах – прекрасная печаль

Нет тайн и новых откровений

Твое простое ремесло скользит по глади акварелей.

***

Любимую жду

и тихонько ревную

Грустный вечер

Уснул на коленях зимы.

***

Пробудись,

забудь о снах,