Дом Анны

Бросает крест в угол комнаты.

Иван: – Думаешь, что от этого что-то изменится? Глупец. Нашей вере даже книги не нужны. Ты даже понять это не в состоянии. Когда люди книгу принимают за Бога – это и есть самое настоящее идолопоклонничество. Как вы…

Рой: – Заткнись.

Пинает в живот.

Удар очень сильный. Иван стонет и замолкает.

Рой: – Поразительно…И это человек спас мне жизнь. Ты думаешь, что я забыл. Но я не такой. Я помню добро. Я благодарен тебе, поэтому я сейчас тут. Пытаюсь вразумить тебя, наказывая тебя. Пытки гораздо ужаснее, чем то, что я делаю сейчас…Бог терпел, и тебе велел. Верно? Ты живой там? (наклоняется над Иваном). Ахмед будет тебе отрезать пальцы. По одному. Когда пальцы кончатся на руках, будет отрезать на ногах…Хочешь этого? Подумай.

Иван: – Пошел ты…

Рой: – Зачем же так грубо? Сквернословить нехорошо.

Иван: – Крысы, если не стачивают зубы, дохнут…Ты точи, зубы, точи…

Рой: – Иван (садится на корточки). Ты пойми, я ведь не враг тебе…Я ведь хочу, чтобы ты спасся. Зачем тебе эти все священники, монахи? Они мусор, сор. Они слепцы. Когда слепец ведет слепца, оба падают в пропасть. Так и они, привели весь народ к обрыву и уронили в пропасть. И правители ваши бездарные…Кому ты служил? Негодяям и подлецам. Ворам. И что горевать о мертвых людишках и их детях, которых они воспитали бы такими же, как они – ленивыми животными. Они сами сделали свой выбор. Разве не об этом мы мечтали? Кровь смыла их грехи, и всё это благодаря нам. Может быть, им в аду будет не так тяжко…Многие из вас уже начали новую жизнь. Приняли нашу власть и нашу веру.

Иван: – Для меня все едино. Что вы, что те, кто нас предал. Вы служите мысленному идолу, они служили – золотому тельцу.

Рой: – Разве ты хочешь медленной смерти, мучительной и болезненной? Ты никогда не увидишь больше свой жены и детей. Не сможешь прижать их к себе…Не сможешь поцеловать.

Иван: – Бог даст, на том свете встретимся.

Рой: – Ничего он тебе не даст. Если бы он тебя любил, тебя бы тут не было. Неужели ты не понимаешь? Кто сильнее, с тем и Бог. Того он и любит. Таких мучений люди вытерпеть не смогут. И ты не сможешь. Зачем тебе это? Иван…Поверь мне. Будь с нами. Даже генерал Лукич перешел к нам. Хочешь, я покажу весь список, кто принял нас…

Иван: – Зачем мне список предателей? Партизанам перешлите, он им нужнее.

Рой: – Там есть твои знакомые. Люди, которых ты когда-то любил и уважал.

Иван: – Выходит, что больше не уважаю.

Рой: – А если я тебе скажу, что твоя жена у нас. И твои дети тоже?

Иван: – Враньё.

Рой: – Гляди-ка…А ты уже засомневался? Да…Если она у нас, ситуация, может резко поменяться…Да, Иван?

Иван молчит.

Рой: – Молчишь…Видишь, как вера твоя быстро дает трещины…Мы знаем, где она. Понимаешь? Монастырь в Белом Поле. Точно?

Иван: – Это другая страна. Туда вам пока никак не добраться.

Рой: – У нас есть свои люди даже там. За деньги сейчас можно купить всё. Да и всегда можно было…(смеется). Хочешь с женой повидаться? Тут? В тюрьме? Привезем ее, и ты по-другому загоришь? Верно?

Иван: – Не верно.

Рой: – Даю тебе время подумать. Повезло тебе, Иван.

Рой подходит к столу, нажимает кнопку вызова охраны.

Входят охранники.

Рой: – Забирайте его. У него будет время подумать. В одиночку.

Охранники поднимают Ивана, вытаскивают его из комнаты.

Рой подходит к столу, вытаскивает из ящика щетку для обуви, начищает сапоги.

Некоторое время стоит посередине комнаты, затем делает стойку «крокодил» на столе. Держит несколько секунд. Встает на ноги. Поднимает трубку телефона, набирает номер.

Рой: – Артур, ты? Артур, что там с монастырем в Белом Поле? Работаете? Нам бы эту сучку вытащить оттуда. Детей там нет? Вот как…Плохо. Не известно? Ну, так работайте.

Узнайте, где они. А с ней что? Сколько нужно времени? Неделю? Нет, Артур. Три дня. Мало? Попробуйте. В крайнем случае, четыре. Успевайте подготовиться. И еще три дня на то, чтобы ее вывезти. Не реально? Артур, без жены, он не расколется. А расколется – это большая удача. Успех. Понимаешь? Было бы здорово, если бы он стал на нас работать. Понимаешь? Такого человека завербовать дорогого стоит. Это всем нужно. Это наше общее дело. Давай.

Рой кладет трубку, делает «крокодила» на столе, поправляет мундир и выходит из комнаты.

Картина четвертая

Карательный отряд джибрилов. Ясевац. Кабинет командира отряда майора Рамзан Шардали. Поверх камуфляжа надет кожаный фартук, он в засохшей крови. Рукава рубашки закатаны по локоть. Шардали спит, сидя за столом. Рядом со столом лежит автомат и серп. Со стороны сцены, слева от стола стоит высокая плетеная корзина. Рывком открывается дверь.

В комнату входят генерал Павел, полковник Аббас, несколько офицеров охраны.

Шардали вскакивает из-за стола. Отдает честь.

Павел: – Что за вид, майор?

Шардали: – Служба, господин генерал.

Аббас: – Почему в фартуке?

Шардали: – Господин полковник, это, чтобы не испачкать одежду.

Павел: – Что вы тут устроили?

Шардали: – Все, что было приказано.

Павел: – Снимите этот дурацкий фартук.

Шардали: – Слушаюсь (снимает фартук), бросает в угол кабинета.

Павел подходит к столу. Замечает корзину с чем-то липким и скользким. Опускает руку туда: – Что это, Шардали? Это устрицы?

Шардали: – Нет, это глаза русинов, двадцать килограмм, дар моих верных воинов.

Павел: – Не понял? Какие глаза, Шардали? Ты бредешь?

Аббас: – Господин генерал, это человеческие глаза.

Павел вытаскивает платок, начинает вытирать руку, на лице гримаса отвращения и ужаса.

Павел: – Шардали…Вы в своем уме? Меня сейчас стошнит…

Шардали: – Чем больше иноверных будет уничтожено, тем лучше для нашего Бога.

Аббас смотрит на поясной ремень Шардали: – Это еще что такое?

Павел подходит к Шардали: – Что это?

Шардали: – Языки.

Аббас: – Шардали, ты стал людоедом?

Шардали: – Это языки вражеских офицеров, которых я лично убил.

Павел: – Шардали, нельзя было просто убить тех, кто не захотел принимать нашу веру?

Шардали: – Это произвело на население мощное психологическое воздействие, многие после этого переходили в нашу веру без всякого сомнения.

Аббас: – Ты тонкий психолог, Шардали.

Шардали: – Пока мы не начали рубить головы детей, их родители не понимали, что от них требуется.

Павел: – Шардали, ты понимаешь, что сведения о том, что ты тут устроил, попали в мировую прессу…Ты думаешь, что нет предателей и среди нас? И те, кто под страхом смерти приняли джабиризм, не рассказали о тех зверствах, которые тут случились?

Шардали: – Господин генерал, мы же сняли фильм о том, что это русины убивали наших братьев.

Павел: – Сняли…А есть и другие фильмы. Вы не изолировали город, многим удалось уйти. Понимаешь? Операцию ты провалил.

Шардали: – Я делал все ради Бога и ради вас, господин Павел. Я спал не более часа в день. Лично участвовал в казнях. Даже поесть не успевал.

Аббас: – Сильно похудел, как я погляжу. Осунулся.

Павел: – Тебе никто не отдавал приказ, что русинов нужно подвергать пыткам и проявлять чрезмерное насилие.

Шардали: – Отдавали. У меня есть секретная директива от генерального штаба, подписанная генералом Махмади. И ваша подпись на ней имеется.

Павел: – Шардали, в директиве было главное – в случае применении силы со стороны войск президента Лазича. И угрозы потерять город. Только тогда пойти на крайние меры. А такой угрозы не было. Войска Лазича были выбиты из города за один день и рассеяны в горах.

Шардали: – Такая угроза была, господин генерал.

Павел: – Почему я не видел доклада? Где докладная записка?

Шардали: – Около месяца назад партизаны утром заняли северную часть города. Шли тяжелые бои. Благодаря этому наступлению мы смогли снять фильм о зверствах русинов.

Павел: – Как это?

Шардали: – В результате атаки пострадали наши мирные жители. Около сотни убитых. Это все мы и снимали. Атаку мы отбили к вечеру. В ответ на эти действия я был вынужден приступить к выполнению директивы в полном объеме.

Павел: – Сейчас в городе есть русины?

Шардали: – Есть, около тысячи человек. Все они зарегистрированы как принявшие джабиризм. Сейчас в городе спокойно. Наши подразделения полностью контролируют ситуацию.

Аббас: – Спокойно. Только в Ясеваце может начаться эпидемия холеры? Не знаешь, что у тебя под носом делается? Зачем ты сбрасывал трупы в реку? Да еще и в таком количестве?

Шардали: – Не подумал, господин полковник.

Аббас: – А ты, о чем думал? Несколько тысяч тел отнесло вниз по течению. К соседям. Мы говорим, что это жертвы резни, устроенной русинами. А что нам остается делать?

Павел: – Медики сюда приехали. Эпидемиологи. Французы. А что делать? Мы их пригласили. Своих у нас нет. И как ты думаешь, что они расскажут, когда вернутся домой?

Шардали: – Да как труп русина отличить от джибрила?

Аббас: – По-моему, тебе пора отдохнуть, Рамзан.

Павел: – Никаких следов быть не должно? Понял? Подчищай все. Даю тебе сутки. Максимум двое. Французы будут тут послезавтра к вечеру.

Аббас: – Церкви целы?

Шардали: – Целы. Но не все. Все равно там никого нет. Священников и монахов почти всех казнили.

Аббас: – Что значит не все?

Шардали: – Некоторые сгорели.

Аббас: – Снести. И выровнять эти места. Чтобы даже намека не осталось, что там что-то было. На следующей неделе начнем строить на этих местах молитвенные дома. Кто-то из монахов ушел в горы? Верно?

Шардали: – Если ушли, то не больше десятка человека. Операция по их поимке идет.

Павел: – Рамзан, ты слышал о полковнике Ракове?

Шардали: – Нет. Это кто?

Павел: – Твои люди взяли его в горах, а ты не в курсе.

Шардали: – Да. Арестовали некого гражданского, но его брали не мы. Его брали люди полковника Измита.

Аббас: – А твои люди что умеют? Рубить руки и ноги, головы? Отрезать языки? Если я увижу хоть одного из твоих солдат с бусами из глаз или с языками на поясе, расстреляем на месте. Я таких уже видел. В городе остается президентская рота. Будешь подчиняться командиру этой роты – майору Али Мураду. Наведете порядок. Если за двое суток не выполнишь все, что мы тут тебе говорили, будешь как русины – лежать на дне реки. Все ваши серпы уничтожить. Дисциплина и порядок.

Шардали: – Слушаюсь, господин полковник.

Павел: – Не дай тебе Бог, появится в этом фартуке в городе. Сжечь его. Все корзины с глазами сжечь. Ты что, Шардали, у всех убитых глаза вырезал?

Шардали: – Без глаз они на том свете не смогут увидеть Бога. И попадут в ад.

Павел: – Ну, ты и болван…

Шардали: – Я каждый день молюсь пять раз. Тысячу раз в день повторяю молитву «Собханалла» (перевод: Бог свободен от всего, что мы приписываем ему). За это для меня в раю уже посажено дерево. Кто будет каждый день повторять эту молитву, для того Бог посадит в раю дерево. Это очень хорошая молитва. Мне о ней рассказал один учитель веры.

Аббас: – Рамзан, подумай. Если ты убивал врагов с ненавистью в сердце, тебе твоя молитва не поможет.

Шардали: – Господин полковник, то, что я делал – делал не я, а живущий во мне Бог. Все мои поступки его поступки. И добрые, и злые. Почему я будут отвечать за то, что делал не я? Он работает во мне. Он пахарь, а я его плуг. Он жнец, а я его серп.

Павел: – Шардали, ты все понял, что мы тебе сказали? Если узнаем, что ты самодеятельностью занимаешься, расстреляем без суда и следствия. Все в твоих руках. Начинай исправлять то, что наделал…

Шардали: – Все будет исполнено, господин генерал.

В комнату входит лейтенант: – Господин Шардали…

(осекается).

Павла мгновенно закрывает охрана.

Аббас: – Это помощник Шардали, господин Павел.

Охрана расступается.

Павел: – Ты как сюда попал? На входе тебя не остановили?

Лейтенант: – Господин Павел, мир вам.

Павел: – Мир и тебе, лейтенант.

Лейтенант: – У меня проверили документы ваши охранники.

Павел: – Лейтенант, ты что-то хотел спросить у майора Шардали?

Лейтенант: – Да…Но..

Аббас: – Спрашивай.

Лейтенант: – Что делать с отцом Серафимом?

Аббас: – Кто такой?

Шардали: – Настоятель главного собора.

Павел: – А что вы с ним делаете?

Лейтенант: – Мы пытаемся узнать у него, где находятся пещерные монастыри.

Аббас: – Под пытками?

Лейтенант: – Так точно. Дело в том, что он умирает уже. И мы не сможем уже ничего узнать у него.

Аббас: – У вас есть рация, лейтенант?

Лейтенант: – Со связью все в порядке. Дело в том, что такие вопросы мы обычно решали в личной беседе с майором.

Павел: – От чего он умирает, лейтенант?

Лейтенант: – Очевидно, гангрена.

Павел: – У него нет конечностей?

Лейтенант: – Каждые два дня у него отнимали пальцы…

Аббас: – Кто приказал? Шардали, твоя работа?

Шардали: – В пещерах могут прятаться монахи и спецназ Лазича.

Аббас подходит к Шардали, сдергивает язык с его пояса и засовывает ему в рот:

– Ты уже совсем обнаглел, майор. Бесчинствуешь, как я погляжу.

Бьет с размаху ему в лицо. Майор падает на пол. Встает. У него разбит нос.

Шардали: – Простите, господин генерал. Простите, господин полковник.

Аббас: – Введите этому священнику обезболивающего большую дозу, чтобы он умер, и похороните. Понятно, лейтенант? Выполняйте. С сегодняшнего дня в городе главный майор Али Мурад. Командир президентской роты. Ему доложишь о выполнении. Он скоро будет тут.

Лейтенант: – У нас есть оксикодон.

Аббас: – Мне все равно, что у вас есть. Убирайтесь прочь.

Лейтенант уходит.

Павел: – Ты, Шардали, ходишь по канату. И шеста у тебя нет. Оступишься – разобьешься насмерть.

Аббас, Павел, охрана выходят из кабинета.

Аббас поворачивается на выходе: – Фартук не забудь сжечь…И корзину. Баран.

Действие второе

Картина первая

Пресс-конференция генерала Анте Павла,

председателя временного правительства, в его резиденции.

Он и его помощник сидят за шикарным столом ручной работы. Журналисты – на дорогих стульях, инкрустированных золотом и алмазами.

Генерал Павел: – Добрый день, господа журналисты. Я слышал, что ходят слухи, что генерал Павел боится встречаться с журналистами. Поверьте – проблема была лишь в свободном времени. Очень тяжелый и напряженный период в истории нашей страны. Приходится спать всего по пять часов в день. Столько нужно исправить и переделать, что за десятки лет было испорчено, разрушено. Мы – нация созидателей. Нам все по плечу. И…Господа, сегодня я встречаюсь с Вами без охраны. Как вы уже заметили. Вся охрана осталась за дверью. Со мной лишь мой помощник – полковник Аббас. Нам нечего бояться. Сопротивление сил президента Лазича практически сломлено. Открыты двери для построения новой жизни. Господа, прошу…Задавайте ваши вопросы.

Корреспондент 1: – Махмуд Аллад, Телевидение Швеции. Господин Павел, вы не могли бы прояснить, что произошло в городе Ясевац осенью этого года?

Павел: – Ясевац? Как вы знаете, этот город с преобладанием населения, которое исповедует традиционный джабиризм. Президент Лазич устроил там этническую чистку, в результате которой погибли тысячи мирных жителей. Наших братьев и сестер. Отцов, детей и матерей. После нашей встречи вам покажут документальный фильм, снятый операторами нашей повстанческой армии, который подтверждает зверства войск президента Лазича. Безусловно, эти действия явились началом конца этого человеконенавистнического режима. Мы нанесли сокрушительный удар по этой антинародной армии и разбили ее, вынудив остатки его войск укрыться в горах.

Корреспондент 2: – Гюнтер Шваб, радиостанция Немецкая Волна. Господин Павел, как вы можете прокомментировать заявление президента Лазича о том, что в Ясеваце погибло около тридцати тысяч человек, но не джибрилов, а именно русинов. Коренное население Ясеваца, которое составляет в настоящий момент этническое меньшинство, почти полностью было уничтожено.

Павел: – Я думаю, что наш фильм даст ответы на ваши вопросы. Лазич – лжец. Его целью было очистить Ясевац от нас, чтобы мы не могли и подумать о настоящей автономии. Понимаете? Но этим он лишь выкопал могилу своему режиму. Русины с радостью принимают джабиризм, полностью разочаровавшись в своей заумной вере. И в своем президенте. Наша вера проста и доступна любому. Зачем нам было убивать людей в Ясеваце? Это абсурдно. Джибрилы миролюбивы и никогда не поднимают оружие против мирных людей. Мы берем в руки оружие в единственном случае – когда убивают наш народ.

Корреспондент 3: – Александр Джойс, Би-би-си. Господин Павел, вы возглавили временное правительство страны. Какие у вас планы на будущее устройство страны в плане религиозных свобод? У нас имеются сведение, что русинов принуждают принимать чуждую им веру насильно. Под страхом смерти.

Павел: – Совершеннейшая глупость, господин…Джойс. Ваши источники ошибаются. Наша религия запрещает недобровольное принятие веры. Такая вера не считается чистой и истинной. Следующий вопрос.

Корреспондент 4: – Ибрагим Аль-Ассам, телекомпания Аль-Зира, Оман. Господин Павел, какой будет первый указ временного правительства?

Павел: – Мы подготовили целый пакет указов. Начиная от проведения всеобщей амнистии для политических заключенных до строительства новых молельных домов. В каждом районе каждого города будут построены молельные дома, чтобы жители могли без всяких препятствий прийти к Богу и помолиться. Никаких ущемлений прав русинов нет и быть не может.

Корреспондент 5: – Шахрам Амири, газета Атемат Мели. Господин Павел, будут ли проведены в стране президентские выборы?

Павел: – Уважаемый Шахрам, все зависит от того, как будут развиваться преобразования в нашей стране. Успехи уже ошеломляют. Всего за один месяц после свержения президента Лазича, мы подписали десятки многомиллионных контрактов с крупнейшими корпорациями мира на строительство различных объектов. Больниц, новых дорог, школ. Будут внедряться самые современные методы добычи полезных ископаемых. Алмазы – это то, что клика Лазича незаконно монополизировала, и основные доходы шли лишь в карман президента и его родственников. Отныне с этим покончено. Наше правительство из народа и исключительно для народа. Мы сумеем построить новое общество ради процветания всех народов, населяющих нашу страну.

Корреспондент 6: – Петр Боянов, NBC. Господин Павел, до сих пор в горах идут бои с войсками президента Лазича. Не могли бы вы сообщить, какова ситуация в настоящий момент? Или эти сведения составляют государственную тайну?

Павел: – Нет никакой тайны. По нашим сведениям в горах находится не более тысячи человек. Наше правительство настолько великодушно, что предлагает всем, кто сложит оружие, сохранение жизни. Без всяких условий. Если русины пожелают сменить религию – они станут нашими братьями. Даже те, кто еще вчера сражался против нас. Я ответил на ваш вопрос?

Корреспондент 6: – То есть боевые действия продолжаются?

Павел: – Эти люди разрознены, и ведут, по сути, партизанскую войну, никаких боевых действий, как таковых нет. Есть попытки нападений на наши войска. Уничтожения наших граждан. Но ситуация почти полностью под контролем нашей армии. Думаю, что в течение нескольких месяцев с этим будет покончено. Либо они сдадутся и будут амнистированы, либо будут уничтожены, как враги своего народа.

Корреспондент 6: – Благодарю за ответ.

Корреспондент 7: – Жан-Пьер Анри, газета Фигаро. Господин Павел, по какой причине на территории страны находятся иностранные войска?

Павел: – Какие иностранные войска? Да, есть несколько десятков военных специалистов, которые помогают нам в обучении новой народной армии. О чем идет речь?

Корреспондент 7: – Насколько мне известно, в районе горной гряды Богочаны, находится два батальона морской пехоты США численностью более 1000 человек. С какой целью они там находятся, и по соглашению с кем конкретно из администрации США согласован этот вопрос?

Павел: – Я об этом ничего не знаю. Впервые слышу. Господин Аббас (обращается к помощнику), вы что-нибудь знаете об этом?

Полковник Аббас: – Никакой американской морской пехоты там нет. Подумайте, каким образом можно незаметно перебросить туда 1000 военных с боевой техникой. Это же горный район. Такие вещи не пройдут незамеченными. К тому же с руководством США у нас пока достаточно натянутые отношения. Это известный факт.

Корреспондент 7: – Тем не менее, у меня есть закрытая информация, что там находятся морские пехотинцы.

Павел: – Уважаемый господин Анри, в стране есть некоторое количество военных советников, я этого не скрываю. Причем, советники прибыли из различных европейских стран. Но иностранных войск на территории страны нет. Следующий вопрос.

Корреспондент 8 (Слава): – Джабраил Махмудов, главный редактор газеты Зеркало. Господин Павел, я хотел бы, прежде всего, выразить Вам свое восхищение. Наконец-то нашлась сила, которая помогла вашей стране свернуть с гибельного пути, по которому она следовала более 20 лет. Я проехал по улицам столицы. Я вижу счастливых людей, которые с оптимизмом смотрят в будущее. Столица уже перестраивается, чтобы стать одним из красивейших городов мира. И все это – благодаря Вам, господин Павел. Позвольте поблагодарить Вас от лица моего народа. И от себя лично.

Павел: – Дорогой Джабраил, вы воистину удивили меня. Благодарю Вас, дорогой друг. Очень приятно слышать это. Особенно от братьев по вере. Позвольте обнять вас.

Павел встает, подходит к корреспонденту, жмет руку и пытается обнять его, неожиданно дергается.

Корреспондент 8 (Слава): – Извините, господин Павел, это запонка…Простите. Такое досадное недоразумение.

Павел (смотрит на руку): – Да я сам виноват, зацепился. Ничего страшного, даже кровь не идет. Крошечная царапина.

Полковник Аббас встает из-за стола.

Павел: – Все хорошо. Все в порядке, господин Аббас.

Слава (склоняет голову): – Мне так неловко, господин Павел.

Павел: – Можно взглянуть?

Слава: – Пожалуйста (поворачивает руку).

Павел склоняется, разглядывает: – Дорогие запонки, сейчас такие редкость. Натуральные сапфиры.

Корреспондент 8: – Подарок покойного отца.

Павел: – Все хорошо, Джабраил (садится за стол). А ваш вопрос? (улыбается)

Слава садится на стул.

Корреспондент 8 (Слава): – Мой вопрос? Какой вы видите вашу страну в будущем?

Павел: – Спасибо. Хороший вопрос. Я отвечу кратко для начала – счастливой и богобоязненной. Я каждый день задаю себе вопрос: сможем ли мы сделать так, чтобы всем и всегда было хорошо в нашей стране? Я думаю, что с Божьей помощью, мы сможем создать такое общество. Своим трудом, своим умом и своими руками. Главное для нас – это люди. Они самое ценное, что есть у нас. Поэтому я вижу их счастливыми. И такое время наступит очень скоро.

Корреспондент 6: – Разрешите вопрос, господин Павел?

Павел: – Пожалуйста.

Корреспондент 6: – Будет ли в вашей новой стране право на инакомыслие и инаковерие?

Павел: – Несомненно, оно есть и сейчас. Никакой дискриминации.

Корреспондент 6: – Вы считаете бомбардировки монастырей русинов случайными? Просто потому, что они находились в районе боевых действий?

Павел: – Безусловно. Точно также пострадали и наши молитвенные дома. Мы даже готовы восстановить разрушенные монастыри. Вопрос в другом: эти объекты давно не посещались верующими. Там жили одинокие монахи. Стоит ли восстанавливать то, что никому не нужно? Этот вопрос важен. Крайне важен. Мы проведем совещание по этому вопросу с участием представителей русинов. Можете не сомневаться.

Корреспондент 7: – Господин Павел, съемочная группа французского телевидения просила меня передать письменное сообщение с просьбой о посещении горных монастырей русинов (встает, подает письмо, полковник Аббас принимает его). Они продублировали его по факсу. В канцелярию Вашей резиденции. Насколько реальна такая поездка?

Павел: – Пока в горах рыщут бандиты, озлобленные и исполненные ненависти к нашему правительству и нашему народу, это крайне проблематично. Ваши товарищи умные люди, зачем они обращаются с подобными просьбами? Мы не сможем обеспечить журналистам безопасность в этих районах. Впрочем, я думаю, что господин Аббас сможет согласовать маршрут с нашими спецслужбами и выбрать места, пригодные для посещения. Я думаю, что мы дадим ответ в течение двух ближайших недель. Уважаемые господа, прошу простить меня, но наше время истекло.