Деревенский Зорро

– Вы, Наталья Сергеевна, наверное, забыли нашу беседу. Помните, я просил Вас провести с учениками цикл лекций и бесед о наркотиках и наркоманах? Вы, помнится, мне ответили тогда так: "Пусть они, эти наркоманы, все сами передохнут… В стране чище станет… Останутся только те, кого родители воспитали правильно!.." И, кажется, привели в пример свою дочь, которую Вы воспитываете одна, но исключительно "правильно"… Как же получилось, что она Вас подвела?

Букина заплакала:

– Егор Ильич! Ну что Вы старое ворошите? Ну, неправа я была! Да и не пошли бы мы к вам, если бы у нас были мужья…

В унисон ей подпела и Костина:

– Вы же мужчины! А вместо того, чтобы помочь женщинам, счёты сводите…

Николай Фёдорович оторвался от своих размышлений:

– Да нет! Если бы вы были простыми женщинами, может быть, мы вели бы себя как джентльмены… Но вы идеологи! И должны понимать, что должности, на которых вы работаете, ко многому вас обязывают. Если бы наш Дом культуры, в том числе библиотека, работал, как положено, у ребят не было бы проблем с досугом… А при вашем мещанском подходе к делу: "зарплата есть, прилавки полны, больше ничего не надо", можно не только наркоманов вырастить… Так что, не прибедняйтесь. Егор Ильич прав. Вам есть над чем подумать. А теперь хватит здесь разводить сырость! Идите домой, мы постараемся вам помочь. Машу лучше всего оставить сегодня дома, а Юру с Володей мы подстрахуем.

Женщины ушли. Димка с Витькой сидели рядом и слышали всё. Николай Фёдорович подозвал их поближе.

– Я тут подумал над тем, что можно сделать. Предлагаю следующее: Мы с Егором пойдём в табор и поговорим с цыганами… А вы, ребята, последите за Юрой и Володей на дискотеке. Если Мамедовы попытаются их избить, вмешайтесь… Но, предупреждаю, на ножи не лезть! Лучше всё обговорить миром. Если не удастся и станет туго, сообщите нам!

Отцы направились в табор. На подходе их остановил коренастый широколицый юноша, меньше всего похожий на цыгана. Он вызвал начальника охраны. Вышел простой русский парень, лет тридцати, тоже не атлетической внешности. Он поздоровался первым:

– Здравствуйте, что Вы хотели?

– Мы бы хотели, – начал Николай Фёдорович, – переговорить со старшим табора… Как он там у них называется?

– А по какому вопросу? Может быть, нам легче его решить здесь? Я уполномочен вести переговоры с местными властями.

– Возможно! – включился в разговор Ерохин. – Вы, судя по выправке, бывший военный?

– Да, я служил в армии. Уволился капитаном после вывода войск из Германии.

– Вот и отлично! Мы с подполковником Кузнецовым, – Ерохин кивнул на Николая Фёдоровича, – тоже бывшие армейцы! Так что, думаю, договоримся. Вы откуда родом? По говору, похоже, из Рязани?

– Точно, угадали. Только не из самой Рязани, а из области… Так по какому, товарищ подполковник, вы вопросу? – повернулся он к Кузнецову.

– Ну, раз вы офицер, тогда мы не станем крутить вокруг да около! – Николай Фёдорович в упор посмотрел на капитана. – Те, кого вы охраняете, распространяют в селе наркотики. Вчера наши ребята одного поймали… Надеюсь, вы в этом не участвуете?

– Что Вы, товарищ подполковник! Конечно, нет! Нас в охране три человека. Нам платят деньги за то, чтобы мы решали все вопросы с гаишниками и местными властями. А чем они торгуют, нас не интересует!

– Плохо это, капитан! У Вас есть дети?

– Есть. Двое. Я понимаю, о чем Вы… Они тоже могут стать наркоманами. Но что мне делать? Мы живём в селе. Оно ещё меньше вашего. Оплачиваемой работы нет! Вот и приходится подрабатывать, где только можно. Эти, – он кивнул на двух цыган, подслушивающих разговор метров с тридцати, – платят хорошо. Правда, нам приходится всё лето жить на колёсах.

– А как они к вам относятся? Каковы взаимоотношения с хозяином табора?

– Нормальные. Так что вы хотите от них?

Кузнецов раздумывал. Есть ли смысл выставлять требования начальнику охраны? Хватит ли у того авторитета, чтобы убедить своих хозяев? Надо попробовать немножко надавить.

– Ну, раз Вы, капитан, берёте на себя роль посредника, то передайте вашим хозяевам…, мы не будем поднимать скандала с наркотиками, если табор завтра снимется и уйдёт!

– Хорошо. Я сейчас переговорю с ними. А вы немного подождите, и я сообщу их решение.

– Да, и не забудь их предупредить, капитан! – громко, так, чтоб слышали "слухачи", крикнул вдогонку Ерохин. – Если они не захотят уехать добром, мы будем вынуждены вызвать областной ОМОН! Те за наркотиками прилетят мгновенно!

Пока ждали, пришли к однозначному выводу. Если цыганский табор может позволить себе нанять за хорошие деньги охрану, то торгуют они явно не китайскими тряпками. Без наркотиков такое было бы вряд ли возможно. Теперь важно было понять: испугаются или нет цыганские бароны угрозы.

Начальник охраны вернулся через десять минут и сообщил: утром табор снимается и уходит в соседний район.

А в это время сыновья изображали из себя парней, которые пришли на дискотеку потанцевать и развлечься. На самом деле они внимательно следили за обстановкой и не спускали глаз с Юры и Володи. Маши на площадке не было. Ребята держались особняком и время от времени о чём-то совещались.

Дискотеку, а проще говоря танцы, проводили на открытой площадке перед Домом культуры. "Сыщики" незамедлительно отметили, как недалеко от танцплощадки остановилась красная девятка, принадлежащая одному из братьев Мамедовых. Братья сидели в машине и выжидали.

Когда Юра с Володей покинули площадку и пошли в сторону дома (они жили по соседству), девятка тронулась с места, обогнала ребят в безлюдном переулке и остановилась. Мамедовы вывалили из машины и встали полукругом, загораживая ребятам дорогу. Братья были небольшого роста, но постарше ребят, да и расклад был трое против двоих. Их необычная для русского человека внешность и хмурый вид могли напугать любого слабонервного, но Юра с Володей стояли спокойно. Обе стороны выжидали. Первым заговорил старший из братьев, которого звали Эдиком.

– Мы же вас предупредили, чтобы вы не трогали наших людей… Пачиму вы абидели цыгана?

– Потому, что он торгует наркотой! – ответил сравнительно спокойно Юра. – А мы не хотим, чтобы наших пацанов травили этим дерьмом!

– Никаких наркотиков у него не било! Это ви всё придумали! А за то, что побили его, мы вас накажем!

– Езжайте на свою историческую родину! – не выдержал и сорвался Володя. – Там командуйте! А тут наш дом, вы тут люди временные!..

– Ашибаешься, маладой! – братья медленно начали приближаться к ребятам. – Хозяин сейчас тот, у кого деньги! У тебя есть деньги? Нэт? Тагда сиди молча, кушай сваю картошку и нэ лезь в наши дэла!.. Мы вам ещё раз это объясним… Но это паследний. В следующий раз у тваих радитэлэй будут похороны!

Братья подошли к ребятам вплотную, но драку не начинали. Те стояли, сжав кулаки, готовые сопротивляться до конца. Не выдержали нервы снова у Володи:

– А пошли бы вы на хрен! Будете тут разбойничать, похороны будут у ваших родителей!

Братья нанесли удар одновременно. Володя свалился сразу. Юра попытался сопротивляться, но через несколько секунд тоже лежал в пыли. Мамедовы начали пинать ребят ногами, и в этот момент раздался звон разбитого стекла. Братья бросили свои жертвы и повернулись. Возле машины стояли два человека в камуфляжной форме. На лице у них были маски. В руках – деревянные дубинки, которыми они и разбили автомобильное стекло.

Гадать, менты это или нет, у братьев времени не было. Двое выхватили ножи, старший вытащил из кармана цепь, и они с яростью кинулись на людей, изуродовавших их автомобиль… Однако одной только ярости и азарта для боя с этими противниками оказалось мало. Бойцами братья Мамедовы оказались никудышными. Димка и Витька, а это, конечно же, были они, напротив, за последний год сильно окрепли. Постоянные тренировки по рукопашному бою, увлечение лыжами, штангой, баскетболом, футболом, гонки на мотоцикле способствовали тому, что они стали универсальными бойцами.

Ребята ловко замахали палками, умело защищаясь и уклоняясь от ударов ножом. С большим трудом старшему из братьев, Эдику, удалось зацепить цепью дубинку одного из нападавших. Он потянул за цепь, пытаясь подтащить к себе противника… Тот отпустил дубинку, кавказец мгновенно потерял равновесие, и тут же сильнейший удар ногой в пах свалил его. Младшие братья, оставшись с нападавшими один на один, сопротивлялись недолго.

Ребята быстро надели на них наручники, после чего начали связывать им ноги и руки. В этот момент к ним подскочили очухавшиеся Юра и Володя.

– Давайте мы вам поможем!

Они навалились на одного из братьев, попытавшегося встать, свалили его и держали, пока "маска" (это был Витька) не стянула ему верёвкой руки и не сняла наручники. После этого они подбежали ко второй "маске", связывавшей Эдика, но та вместо благодарности грубо рявкнула:

– А ну, брысь отсюда! Если хотите остаться живыми, не светитесь!

Когда вызванный по телефону Алик приехал к месту происшествия вместе с милиционерами Парновым и Кошелевым, они увидели автомобиль с разбитым стеклом и около него лежащих в пыли, связанных по рукам и ногам братьев. На видном месте в машине была прикреплена записка:

"Прекратите торговлю наркотиками! В противном случае, это только цветочки. Дублёр".

Алик метался от братьев к машине и обратно и взволнованно у милиционеров вопрошал:

– Что это? А?.. Что это за беспредел?!

– Это не беспредел! – со злостью ответил Кошелев. – Это расплата! Это вы, кавказцы, творите на нашей земле беспредел!

– И это говорит представитель власти? Это какой-то шовинизм!.. Это фашизм!.. Вы угнетаете национальные меньшинства!..

– А при чем здесь это? Не надо сваливать с больной головы на здоровую. Вы уничтожаете наш народ! В России земли много… Живите себе… Никто вас и пальцем не тронет, если будете нормально жить и торговать. Но ведь вы хотите своими наркотиками отравить нашу молодёжь! А с этим мы мириться не станем! Мы вам не индейцы… Люди не будут подавать на вас в суд… Это бесполезно… А просто сожгут вас вместе с вашими магазинами!

Алик задохнулся от ярости:

– Вы что?! Это же прямая угроза! Я завтра же поеду к прокурору! За такие слова отдают под суд! Это разжигание межнациональной розни! – он повернулся к Парнову, пытаясь у него найти поддержку. Но тот его надежд не оправдал.

– Он Вам не грозит, а предупреждает! Вы не знаете наших людей. До поры до времени они спокойны и покорны… Но если припечёт, мало не покажется! А этот, – Парнов кивнул на записку, – если пообещал, обязательно сделает! Так что лучше закройте, пока не поздно, вашу нарколавочку добром!

После этого инцидента азербайджанская "колония" сделала ещё одну попытку продолжить свой выгодный "бизнес". Они стали торговать наркотиками через подставных лиц, приезжающих из города, которые, якобы, не имели с ними никакой связи. Однако через неделю на усадьбе Мамедовых сгорела баня. Это было предупреждение, потому как на воротах дома братья обнаружили записку, "написанную" вырезанными из газеты буквами:

"Если не прекратите торговать наркотой, в следующий раз сгорит дом и магазины! Жители села".

Только после этого наркотики в селе появляться перестали. Правда, из города периодически приезжали подозрительные личности, искавшие "клиентов", но они почти всегда уезжали ни с чем. Первая атака наркоторговцев была отбита.

Это было последнее "совместное дело" Дублёра и его помощника. Витька уезжал на учёбу в сельскохозяйственную академию. Димка уходил служить в армию. Наркоторговцы, конечно же, не собирались сдаваться. В будущем село ожидали новые битвы. Но уже без наших героев. Обнадёживало то, что к происшествию с баней Димка с Витькой не имели никакого отношения. А значит, в этой неравной борьбе они были не одиноки.

В самом конце августа прибыл в отпуск Костя-Шлягер. Бравый воин-десантник в голубом берете выгодно отличался от того, пусть и видного, но совершенно неотёсанного, малоразвитого юноши, ушедшего год назад на армейскую службу.

Родители в честь приезда сына собрали вечеринку. Костя пригласил своих приятелей, знакомых девчат и отметил свой приезд "на всю катушку". На следующий день село подробно знало о том, что Костя служит в городе Пскове, в элитных воздушно-десантных войсках. Служба ему нравится, и после окончания срочной он не собирается увольняться, а намерен подписать контракт и служить дальше. У него пять прыжков с парашютом, уйма всяких заслуженных значков, командир его сильно уважает и буквально "упрашивает" остаться на сверхсрочную… Костя участвовал в специальных операциях по задержанию бандитов и вооружённых дезертиров, отличился, и потому раньше других его отпустили в отпуск. Одним словом, за прошедший год он сделал в армии столько нужных и полезных дел, что односельчанам и без объяснений стало понятно: без Константина Ясноглазова воздушно-десантные войска не справились бы с возложенными на них задачами, а вооружённые силы в целом пришли бы в полный упадок.

Однако событие, произошедшее на следующий вечер, показало, не всё в его пьяном бахвальстве было голым вымыслом. В армии его действительно кое-чему научили.

Так уж случилось, что именно в этот день приехала Маринка Серова. Она поступила в МГИМО и вернулась всего на три дня, чтобы забрать вещи и попрощаться с подружками и друзьями. С особым нетерпением ждала она встречи с Димкой. Пока они были рядом, между ними постоянно происходили стычки и размолвки. Но стоило им расстаться, как она поняла, что скучает и ждёт не дождётся встречи с ним. Примерно то же самое происходило и с Димкой. Их взаимоотношения вполне соответствовали тому выражению, которое придумал народ: "Врозь им скучно, вместе тесно!" Однако в этот вечер судьба преподнесла ей совершенно другого собеседника.

Едва дождавшись вечера, Маринка со Светой побежали на танцы. Света сообщила, что Витька с Димкой должны быть уже там. Но у входа на танцплощадку они увидели только сидевшего в одиночестве Витьку.

– Вить! А где Димка? – растерянно спросила Маринка. – Он что … не пришёл?

– Димки не будет. Они всей семьёй уехали на похороны. Умер друг дяди Коли. Приедут только послезавтра к вечеру.

Было видно, как Маринка расстроилась:

– Какая жалость. А я приехала всего на три дня. Один уже прошёл…

Она засобиралась домой, но Света с Витькой её отговорили. К ним подошли бывшие одноклассники, и начался обычный в таких случаях разговор. Кто куда поступил, кто провалился, а кто не прошёл по конкурсу… Кто давно уже работает, а кто "бьёт балду" перед армией… Маринка понемногу разговорилась. Потом начались танцы. Витька, чтобы поднять Маринке настроение, пригласил на первый танец не Свету, а её. И, немного погодя, это уже снова была знакомая всем, общительная и весёлая Маринка Серова.

А в это самое время доблестный десантник Костя, основательно опохмелившись после вчерашнего, с приятелями Мишкой и Лёшкой тоже собирался на танцы. Повод для этого дал Лёшка. Он сообщил Косте последнюю новость:

– Костик! А ты знаешь, твоя бывшая мамзель прикатила!

– Да ну?! Ты же говорил, что она в Москве!.. Может, перепутал спьяну?

– Точно говорю! Они со Светкой пошли на танцы. Я с ними нос к носу столкнулся!

– О-о-о! Это хорошая новость! Мне надо с ней поговорить. Давайте, парни, ещё по стаканчику и двинем на танцульки. Посмотрим, что у вас тут новенького…

– Есть у нас тут кое-что новенькое! – ехидно захихикал Мишка. – У твоей бывшей как раз новенький!

– Кто такой?! А ну-ка быстро докладывай!

– А этот…, приезжий…, Димка Кузнецов. Поэт…, одним словом.

– Этот хлюпик?! Мало я его в прошлом году отмутузил… Ну, теперь у него защитничка нет. Придётся ещё разок поучить!

– Да зря вы так на него! – вступился за Димку Лёшка. – Он нормальный пацан. Спортсмен. Отжаться от пола сотню раз может. Ростом только невысокий.

Костя поднял приятеля на смех:

– Ха-ха-ха! Отжаться может! Разве это главное? Это только американские вояки, как идиоты, без конца отжимаются… А драться не умеют! Наши парни соревновались с ними по всем видам… От стрельбы, до самбо… Янки выиграли только в баскетбол! Зато отжимаются здорово!

Костя снова засмеялся, но внезапно что-то вспомнил и уже вполне серьёзно спросил:

– Вы вот что лучше парни расскажите… Кто этот Дублёр? Это ведь он Флюгера засадил? Хотелось бы мне с ним поквитаться!

– А никто так и не знает, кто он! – ответил Лешка. – И вообще их двое… Говорят, это какие-то менты из спецназа развлекаются. Вот совсем недавно наших "азеров" наказали!

И он рассказал о последней стычке "спецов" с наркодельцами. Костя внимательно выслушал и скептически улыбнулся:

– Ну, с такими противниками я бы один справился… У нас, у десантуры, подготовка лучше, чем у ментов. В Чечне их валили по– чёрному… Если бы не наши армейцы, боевики прихлопнули бы их, как мух! Им только демонстрантов дубинками разгонять!

– Ладно! Хватит трепаться! – осадил его Лёшка. – Войну проиграли политики. Жаль, столько парней зря погибло… Всем досталось… И армии и МВД!

– Перестаньте! – встрял в разговор Мишка. – Пойдём лучше в Дом культуры, там, говорят, опять городские объявились. Третий день что-то вынюхивают… Юрку, моего двоюродного братана, за что-то побили.

– Юрку побили?! – удивился Костя. – Юрка хороший пацан. Пошли. По дороге зайдём к нему и всё выясним. Я это так не оставлю!

У воина-десантника заиграла кровь. Компания направилась к дому Костиных. Юра был дома. Под глазом у него расплылся лиловый синяк, нос и губа распухли.

– Привет, Юрик! Ну-ка рассказывай, кто и за что тебя так отделал? Я хочу разобраться с твоими обидчиками.

– Это городские… Вчера. Они ищут людей, которые отлупили Мамедовых. Азеры их навели… Видимо, рассказали, что мы с Вовкой участвовали в той драке. Вот они меня подловили и начали допрашивать. А я и сам не знаю, кто они, эти "люди в масках"!..

– Сколько их?

– Четверо.

– Как выглядят?

– Парни здоровые. Лет по двадцать пять. Одному под тридцать. Приехали на темно-серой иномарке…

– Сегодня они здесь?

– Говорят, здесь.

– Пойдём с нами! – Костю так и распирало желание поквитаться с чужаками, обижающими своих…, местных. – Мы их отвадим ездить в наше село!

Юра печально вздохнул:

– Куда мне в таком виде. Девчонки засмеют.

– Ну, ладно. Мы обойдёмся и без тебя. Я тут кое-что придумал. Мне надо срочно достать маску и одежонку попроще…

Городские, приглашённые Аликом Мамедовым, чтобы провести собственное расследование и найти "людей в масках", которые изуродовали машину и так нехорошо обошлись с его братьями, были действительно в селе. Мало того, они находились рядом с Домом культуры и на скамейке спортплощадки уже допрашивали очередную жертву. Жертвой стал один из местных пацанов, которому сегодня явно не повезло. Он сам-то знал про существование этого Дублёра только по рассказам других, но уже изрядно за него пострадал.

Допрос вёл старший группы по кличке Активист. Он задавал вопросы. Второй, по кличке Флегматик, воздействовал на допрашиваемого физически. У пацана уже был разбит нос, и он время от времени прямо рукой вытирал капающую из него кровь. Ещё двое "братков" стояли поодаль возле машины и следили за тем, чтобы "следствию" никто не мешал.

"Расследование" шло по плану. Но в самый разгар допроса с пристрастием на спортплощадку зашёл какой-то очень небрежно одетый парень и вызывающим тоном спросил:

– Эй, вы! Городские! Случайно, не меня ищете?

Активист лениво посмотрел в сторону парня и спросил у пацана:

– Кто это такой? Что за попугай?

– Это Костя, солдат, вчера пришёл в отпуск! – почти скороговоркой выговорил запуганный парнишка.

– Ну, что молчите? Язык что ли проглотили? – с явным вызовом вновь обратился к приезжим "солдат Костя". Он надвинул на лицо маску. – Мне сказали, вы ищете человека в маске… Вот он, я!..

Активист глянул на наглеца с некоторым интересом. Это конечно же не тот, кого они ищут, но парень явно нарывается… Можно хорошо поразвлечься. С другой стороны, допрос нужно закончить. Он повернулся в сторону "братков", стоявших у машины, и небрежно, с показной ленцой в голосе, отдал приказ:

– Толстяк! Убери этого придурка. Он мне мешает!

Толстяк, вполне соответствовавший своему прозвищу, тоже был не прочь поразвлечься. Он не спеша двинулся к деревенскому нахалу. Однако расположение звёзд для него и его "коллег" было сегодня очень неблагоприятным. Костя с возгласом: "Это кого ты, ублюдок, назвал придурком?! Десантника?!" – кинулся навстречу Толстяку. Тот не успел даже замахнуться, как пропустил удар такой силы, что отлетел на деревянную изгородь и рухнул вместе с тремя её пролётами… Нужно сразу отметить, что до конца схватки он так и не поднялся.

Остальные "братки" мгновенно проснулись, мобилизовались и дружно кинулись на десантника. Именно в этот момент один из проходивших мимо парней бросился на танцплощадку и истошно завопил:

– Парни!!! Городские Шлягера бьют!!!

Парни и девчонки толпой высыпали на спортплощадку и стали свидетелями избиения. Правда, паникёр что-то напутал. Били не Костю. Городские были ребятами тёртыми и крепкими, но с одним существенным недостатком. Они все, как один, "закосили" от армии и потому никогда не служили в десантных войсках. Костя разбросал их, как котят. И теперь метался по площадке от одного к другому и, как только кто-то из них пытался приподняться, он тут же укладывал его обратно…, в пыль, в грязь…

Наконец, это занятие ему наскучило. Активист воспользовался паузой и рискнул не встать, а пока что только сесть. Он сделал робкую попытку успокоить разбушевавшегося десантника:

– Ты что, братан? Успокойся!.. Мы же пошутили… Прости меня за придурка…, я обознался!

– Какой я тебе, уголовная харя, братан?! Тамбовский волк тебе братан! Я десантник! А ну… брысь из села! И чтоб я вас здесь больше не видел! Иначе от вашей тачки останется груда железа!

Подтверждая свою угрозу, он выхватил из забора штакетину и двинулся к машине. Активист подскочил, как ужаленный:

– Ты что?! Не надо! Всё… Всё… Мы сейчас же уедем!

– Три минуты на сборы, и попробуйте ещё хоть пальцем задеть кого-нибудь из наших, деревенских!

"Братаны тамбовского волка" быстренько вскочили, кое-как загрузили всё ещё нетранспортабельного Толстяка, и иномарка, не соблюдая никаких правил дорожного движения, на предельной скорости покинула село.

А Константин Ясноглазов упивался славой. Восхищению парней и девчонок не было предела. В одиночку так отделать четвёрку крутых парней мог только истинный герой.

Внезапно Костя увидел Маринку. Она глядела на него с улыбкой, и на её лице он прочёл, как минимум, одобрение своему поступку. Он подошёл к ней и небрежно, но без всякого бахвальства, поздоровался:

– Кого я вижу! Привет! Надолго приехала?!

– Привет! Всего на три дня!

– Я тоже через неделю уезжаю. Может быть, вспомним молодость и потанцуем?

– Может быть… Как откажешь такому герою? Вон как ты лихо расправился с городскими! – с лёгкой усмешкой произнесла она. Но десантник не заметил в её словах иронию.

– Тогда не уходи. Я сбегаю, переоденусь. Надо снять с себя этот наряд. Форму не надел, чтобы эти… не помяли! – пояснил он, кивнув в ту сторону, куда уехала машина с городскими "дознавателями".

Обернулся он быстро. Через некоторое время российский воин Константин Ясноглазов пригласил Маринку на танец. Они потоптались и слегка попрыгали в каком-то современном ритмическом, с большими децибелами действе, которое только в племени папуасов сошло бы за вполне приличный танец. После перерыва зазвучало танго. Костя снова пригласил девушку. Ей хотелось просто, ни о чем не думая, танцевать. Его, под воздействием выпитого, тянуло на лирический разговор.

– Слушай, Маринка! Может быть, забудем ссору и возобновим наши отношения? А?!

Она его идею не поддержала:

– Костя! Какой в этом смысл? Я уезжаю и вряд ли когда-нибудь сюда вернусь… Да и ты через неделю уедешь на службу.

– Мало ли что будет через неделю. У нас есть два дня. Надо успевать жить, пока молодые!..

Маринка попыталась от этой темы увести разговор в сторону:

– Ой! Ты отдавил мне ногу! Костя, ты так и не научился нормально танцевать…

– Тут ты права. В армии нас учат не танцам…, нас учат воевать! Драться с противником! Как считаешь, научился я кое-чему?

Девушка еле заметно усмехнулась. В её глазах заиграли озорные огоньки.

– Несомненно, научился. Мы все были свидетелями. Сегодня ты очень наглядно продемонстрировал результаты боевой и политической подготовки!

Бравый десантник снова не уловил иронию.

– Нас здорово натаскивают! Прыжки, приёмы рукопашного боя, стрельба… Да ладно. Это всё мелочи. Ты не ответила на мой вопрос. Может, плюнем на все эти танцульки и пойдём, погуляем? – он слегка прижал Маринку к себе и, дохнув перегаром, наклонился к её уху. – Ты ведь теперь уже не школьница, а вполне взрослая особа…