Таинственный мир Эрлика

Постепенно осознав это, Илис наконец решил хорошенько осмотреться вокруг. Освещённость подземелья исходила не сверху, как на земле, от звезд или солнца, а именно снизу, и кажется, что источником света был именно желтовато-зеленый сумеречный туман. Будто он сам светился и освещал все вокруг.

Илис наклонился, сорвал мшистую, нежную поросль, покрывавшую почву и, вдохнув, почувствовал приятный запах. Сделав несколько шагов, он ощутил, что опускается вниз, остановился и вернулся назад. Оглядевшись повнимательней, он заметил, что стоит на краю долины или большой поляны, окутанной и освещенной плотным желтовато-зеленым туманом. Вверху был ясно виден каменный свод, и ничего не мешало его разглядеть. Рискнув идти дальше, Илис начал спускаться вниз, постепенно погружаясь в этот туман, пока не скрылся в нём с головой. Чем глубже он спускался, тем плотнее становился туман. Однако дышать в нем было легко и приятно, воздух пах какими-то неизвестными травами. При этом туман совсем не мешал видеть. Мальчишка, как зачарованный, в полной тишине продвигался вперед, осторожно ступая по мягкому мху.

– Где я?

– Под землей, в царстве ужасного и великого Эрлика? – вдруг обожгла его мозг неизвестно откуда взявшаяся и пугающая мысль.

– Это значит, что я умер? Но ведь я – живой. Я вижу, двигаюсь, дышу и ощущаю запахи, я…

Внезапно Илис почувствовал, что почти не ощущает под ногами землю, как будто он парил в воздухе, совсем как птица. Взглянув себе под ноги, он увидел, что ноги его лишь слегка прикасались ко мху, покрывавшему всю поверхность подземелья. Какая-то неведомая сила будто приподнимала его, помогая передвигаться так легко и быстро.

– О Великий Ульгень, помоги мне. Скажи мне, где я? Я редко обращаюсь к тебе, и ты, Бог Кудай, и вы все, духи добрые, не оставьте меня, – шептал он, вспоминая заклинания то ли умершей матери, то ли старухи, приютившей его.

Мальчонка вдруг почувствовал необъяснимый страх. Страх неизвестности. Ведь ему было всего восемь лет от роду. И оказаться совсем одному глубоко под землёй в незнакомом и необычном месте для него было равносильно уходу в мир иной, мир теней и смерти. В ужасе он остановился и крикнул, но не услышал своего голоса. Он крикнул еще раз, но опять ничего не услышал. Тогда Илис резко оглянулся назад, затем вперед, потом медленно-медленно осмотрелся вокруг, и не увидел ничего, кроме небольшого участка мшистой поверхности и светящегося и совсем не злого тумана. Неизвестность, пугавшая его еще некоторое время назад, постепенно сошла на нет.

Сначала Илис услышал шум и плеск воды, а затем уже явственно различил впереди небольшой ручей. От неожиданности ощутив невиданный прилив жажды, он бросился к ручью и, набрав в ладошки немного холодной и прозрачной воды, стал ненасытно и жадно пить эту самую вкусную воду в его новой жизни.

– А ведь, если я пойду по ручью, то наверное, могу кого-нибудь и встретить из людей, – вдруг промелькнула мысль. – Только вот вниз по течению идти или направиться вверх?

Внезапно голову мальчонки повело, как будто кто-то сдавил ему виски, а туман вокруг вдруг стал быстро сгущаться. Илис вдруг увидел, как прямо из тумана сгустились глаза. Самые обычные человеческие глаза, но взгляд их словно пронизывал тебя насквозь, до самых потаённых уголков твоей души. И эти одновременно живые и суровые глаза светящегося тумана теперь глядели прямо в душу мальчика.

– Иди вверх и отвечай, если я спрошу, – ясно услышал он в голове чужой и грозный голос.

Илис повернул влево и, дрожа от страха и неизвестности, направился вверх по течению ручья. Лишь после того, как он услышал голос в голове, слух вернулся к нему, и вновь стало слышно журчание ручья. Тишина, которая скрывала от него даже шаги, больше не давила на него. Тяжесть в голове ослабла, но ощущение того, что за ним следят, не покидало его, пока он шел. В нескольких метрах впереди показался небольшой пологий камень и, не успев подойти к нему, Илис вновь услышал в голове голос:

– Остановись. Поешь и расскажи, как ты здесь оказался, и кто привел тебя сюда?

Оглянувшись, Илис вновь увидел желтые глаза из тумана и, уже не боясь их, открыл было рот, чтобы рассказать о себе, но вдруг с ужасом обнаружил, что губы его словно склеились, и он не в силах их разжать.

– Не бойся, говори молча, – услышал он вновь.

– Но я не могу, – хотел было он сказать, как в голове уже вновь звучал голос:

– Думай.

– Я упал в яму. Когда я пошел за козленком, всё вдруг затряслось, раздался гул, потом грохот, а после меня сбросило в яму, и вот я здесь, – подумал он, вспоминая происшедшее, и вновь услышал голос в голове:

– Ты говоришь правду. Поешь, мальчик. Вот пища на камне. Когда отдохнешь, иди вверх по ручью, там тебя встретят. Не бойся, тебя никто не обидит.

Глаза растворились в тумане, и Илис увидел на камне лепешку с намазанной на ней зеленой кашицей. Голод не заставил себя долго ждать, и Илис быстро расправился с угощением и, попив чудесной холодной водицы, вдруг захотел спать. Незаметно для себя, безмерно уставший от всех переживаний и происшествий мальчонка сладко потянулся, а затем свернувшись калачиком, мгновенно уснул.

А желтый туман лишь ласково укутал его в своих объятиях и проник в его голову.

Глава пятая

Чудь белоглазая

Эва лежала на выдолбленном в скале лежаке, покрытом сплетенными из трав циновками, и дремала. За все время прошедшей накануне оргии, когда только и делаешь, что ешь и пьешь, ей не удалось даже немного поспать. Племя, зовущие себя «чудь», всегда было голодным. Исстари повелось, как гласила легенда и как велели боги, чудь жила почти впроголодь. Дабы люди были покорными и почтительными к богам. Когда-то, еще живя на поверхности земли, племя составляло почти тысячу человек. Это было племя знатоков руды и камнетесов. Вождь всякий раз упоминал при гульбе, что племя ушло от белых людей под землю, дабы укрыться на время. В некоторых преданиях, Эва не раз слышала, говорилось о том, что раньше чудь были высокими и красивыми людьми. Знали все секреты кузнечных дел. Их язык был непонятен другим племенам, встречаюшимся по земле, поэтому и звали их чудными. Еще Эва слышала и о том, что когда-то, пришедший от белого царя завоеватель, решил покорить таинственное чудное племя и собрал для этого огромное войско. Однако чудские не пожелали подчиняться царю и спустились глубоко под землю.

Племя было не одно, но места всем не хватило, и общины ушли в другие места подземелья, благо места было предостаточно. С тех пор и повелось в чудском народе жить лишь преданиями да пугать иногда людей, живущих под солнцем, внезапным появлением и также внезапным исчезновением. Наводить порчу, да красть маленьких детей для обновления крови людей племени.

Внезапно размышления Эвы были прерваны шумом и криками людей, исходящими из большой, главной пещеры вождя племени.

Как долго спали или просто отдыхали жители пещер, никто не знает. Для жителей подземелья время не имело значения. Для них его просто не было. И когда внезапно появился Сурр, девушка уже знала, о чем он ее спросит или расскажет. Она одна из племени осталась умеющей «видеть» мысли.

– Ну, что, красавица, проснулась? – с восхищением обратился юноша к девушке.

– Я не смогла уснуть, Сурр-а-лур. Боги не дали мне спать. Нас ждет, что-то. Они не говорят, но я думаю, вождь и шаман сейчас соберут всех.

– Это и мне понятно. Слышишь шум?

По всему подземелью прокатился необычайно низкий звук и растворился в тишине.

– Пошли, всех собирают в гроте аметистов.

Девушка встала и взяв за руку парня вышла в просторный проход.

Сумеречный свет, исходящий от стен, покрытых аметистами и другими кварцевыми вкраплениями, освещал черноту подземного мира. В большом зале, где по зову сигнала собралось племя, было немного тесновато. На камнях расселись, кто как мог, множество народа. Почти все люди племени, называющие себя «чудью», были маленького роста. Седые космы стариков украшали повязки, украшенные вшитыми в них разноцветными камушками. У женщин же в волосах не было ничего. Зато на груди висели медные полумесяцы. Ребятишек не было вовсе. Стены «грота аметистов» чернели множеством отверстий, способных пропустить туда взрослого человека. Видимо, это были входы в жилища пещерных людей. В середине зала, в высеченной в скале нише, сидел вождь. Рядом сидел, чуть ниже, шаман племени. Надо ли говорить о том, что племя были язычниками и поклонялось своим богам.

У всех людей племени кожа, от недостатка света, имела какой-то пурпурный оттенок, почти трупного цвета. Глаза же людей, почти у всех жителей племени, были белыми. Лишь зрачок указывал куда смотрит тот или иной человек. Рост взрослого человека не превышал полутора метров.

Внезапно, перекрывая звуки голосов, раздался знакомый звук большого горна, и наступила полная тишина.

– Я собрал вас, – обратился наконец вождь к соплеменникам, – простите, что потревожил вас после большого обеда, чтобы сказать вам, что духи предупредили шамана о пришельце сверху.

В зале поднялся шум, люди повскакивали с мест и что-то стали кричать и размахивать руками. Но вот шаман встал с места, и вновь воцарилась тишина

– Великий Эрлик поведал мне, что в Черном колодце образовалась ледяная капель, по которой из Внешнего мира пришел чужой человек. Как вы все знаете, это – запретная местность. Она находится во владениях Желтоглазого. Но он направил его к скиртам, повелев его встретить и приютить. Он должен пойти через Долину Теней. Как я уже сказал, рядом есть полоса и наших владений. И мы возьмем его там же. Никуда он от нас не денется.

Шаман повернулся к вождю, и что-то сказал ему, но так тихо, что даже сидящие рядом ничего не расслышали.

Вождь, поискав глазами среди людей «ту, что ведает», позвал Эву к себе. Девушка подошла, склонив голову, немного присела и обратила взор к вождю.

– Эва-а-лар, – вождь привстал, чтобы обратиться к стоящей перед ним. – Ты – «та, что ведает» мысли любого жителя нашей страны. Ты сможешь привести сюда чужака? Впрочем, зачем я спрашиваю? Это повелевает тебе сам Великий Эрлик. Нам нужен этот мальчик. Нам нужна его молодая кровь для выживания племени. С кем ты пойдешь? Я дам тебе воинов и людей шамана. Они призовут духов, и вы возьмете его, пока Желтоглазый не проник в него. Надо выступать немедленно. Ты готова?

– Как повелишь Шии-а-лур, – девушка поклонилась вождю и повернулась к людям племени. – Со мной пусть никто не идет. Я одна приведу его. Со мной – духи тьмы.

И Эва, «та, что ведает», направилась к выходу из главного зала. Ее догнал Сурр и, взяв за руку, остановил ее

– Ты хочешь идти одна? А как же я? В дороге всякое может случиться.

Девушка зло ухмыльнулась.

– Ты хочешь сказать, что я не смогу одна привести чужака? Ты забыл, что я могу сделать с кем бы то ни было? Оставь, Сурр-а-лур. Моя бабка была кем? А мать? Мы все – потомственные ведьмы Великого Эрлика.

Лицо ее вдруг исказилось и, страшно вращая своими белками глаз, она расхохоталась.

– Уж мужчину-то, хоть и чужака, сумею уболтать.

И, продолжая хохотать, она удалилась, не оглядываясь, по направлению к Долине Теней.

Вот уже около пяти поколений, с тех пор как племя ушло с поверхности земли под землю, род колдуний, по материнской линии Эвы, наводило страх на подземных жителей. Их боялись не только люди племени Шии-лура, но и жители соседствующих племен чуди. Когда-то, на поверхности, это были обыкновенные язычники, поклоняющиеся духам и богам. Но после ухода под землю, окончательно отрекшись от солнца и Внешнего мира, люди как-то изменились. Не только внешне, но и внутренний мир их стал бедным и неприглядным. Великий Эрлик, бог подземного нижнего мира, полностью подчинив их разум, сурово управлял ими через ведьм и шаманов. А может это только казалось?

Эва была исключением, как и мать ее, и бабка, и все ее прародители по женской линии. И, хоть ростом она, как и вся чудь, была невысока, но длинные русые волосы, красивые глаза, лишь немного светлее глаз обычного внешнего человека, да стройный стан – украшали ее, и заставляли биться сердца молодых парней племени. Но, если кто узнавал ее поближе, с ужасом убегали от нее. Эва была ведьмой, и этим все сказано. Хотя, где-то в глубине ее сердца, жила потребность в общении с людьми. Она часто, пообщавшись с духами и демонами, уходила в свою пещеру и лежала, глядя в темноту свода. О чем она думала, какие мысли будоражили ее голову, никто не знал.

Из преданий, передающихся из поколения в поколение, она знала, что, когда чудь пришла под своды Эрлика, здесь уже жили люди Желтоглазого. Кто был Он, никто не знал. Но Желтоглазый разрешил пришедшим жить здесь, строго определив место, куда им нельзя было даже показываться. Но постепенно чудь вымирала. Потому и решено было, отправить Эву, чтобы она, пока Желтоглазый не проник в сознание чужака, смогла очаровать его и привести в племя. Оставшись жить в нем, став равноправным, он смог бы разбавить старую кровь чуди.

Время текло здесь неопределенно, будто его здесь и не было. Не было закатов и рассветов, ибо и солнца здесь не было. Лишь иногда, когда была в том необходимость, шаман отправлял на поверхность людей. Да и то тайными тропами, известными лишь ему и вождю. После того, как люди приносили солнечную траву с поверхности, за которой и ходили они, их почему-то больше никто не видел. Пропадали неугодные часто, но их и не думали искать. Никто о них даже не помнил. И шаман, и вождь, и, конечно, Эва умели наводить тень на сознание. И сейчас, идя в сумеречном ущелье в сторону Долины Теней, Эва шла, читая заклинания, чтобы духи помогли околдовать чужака. Она торопилась, так как знала, что, если Желтоглазый туман проникнет в голову кого бы то ни было, чарами и колдовством его уже не одолеть. Чудные, им и в голову не могло прийти, что любовь и доброту не одолеть никакими заклинаниями.

Глава шестая

Скирты

Это было не солнце. Ибо глубоко под землей его не могло быть в том виде, в котором оно радовало все живое на поверхности Земли. Но оно светило и радовало, оно давало жизненную энергию пусть небольшим, но нужным людям растениям, злаковым и прочим, растущим в этом мире и живущим. Светило, находящееся под сводами этого подземного мира, освещало и согревало своими невидимыми лучиками все живое, что дышало прозрачным и ароматным воздухом этого мира. Где-то далеко вверху, были и гигантские горные вершины, с которых стекали прозрачные и холодные ручьи, и страшные горные ущелья, из которых тянуло ужасом и холодом. И все это было не на поверхности. Это был подземный мир Великого Эрлика. На многие тысячи километров растянувшийся под коркой планеты Земля.

Желтовато–зеленый туман, окутавший все вокруг, казалось, жил своей жизнью. Вот он захотел сгуститься, и все вокруг растаяло в нем. Вот он захотел растаять, и все вновь появлялось вокруг. Именно он управлял здесь всем и вся. Именно он давал жизнь здесь всем живущим. И имя его было – Эрлик.

Народ, живущий в нем, любил своего господина. Хоть иногда он бывал строг к провинившимся. Но это было так редко, что почти никто не помнил этого. А может люди не помнили плохого и жили в любви и сострадании к ближнему только потому, что даже мысли их были известны Великому Эрлику? Может он управлял ими как хотел? Может и было так. Только мир и спокойствие царило в этом странном мире.

А там, в холодном и мрачном мире, соседствующем со скиртами, жил народ, которого прозвали «чудь белоглазая». Ей было строго-настрого указано место обитания. После того, как этот народ, поклоняющийся демонам, спустился под землю, убегая от людей, зовущими себя христианами, им было отведено место в холодных и мрачных пещерах. Они находились в угрюмом ущелье, растянувшемся на сотни километров. Озлобленные и дерзкие, колдуны и ворожеи, вечно голодные и ненавидящие всех. Лишь иногда выползающие на поверхность земли, чтобы поохотиться ночью, собрать кореньев, или, если повезет, охмурить гипнотическими чарами встретившихся людей из Внешнего мира.

Чудь белоглазая. А ведь по преданиям, когда-то они были просто людьми. Высокие, стройные, красивые и умные, мастера рудных дел. И пряли, и ткали, и торговали с тюрками, индусами, хазарами и уйгурами. Поговаривали, что сами они произошли из уйгуров. И ведь могли они под землей жить как люди, и быть ими, и любить, и жить в мире. Если бы…

Если бы они, отрекшись от своих демонов, управляющими ими, поклонились Великому Желтоглазому Эрлику. Но этого пока не случилось. Чудь, наоборот, озлобилась еще больше. А насильно обратить их было нельзя. Человек сам должен был выбрать себе, кому поклоняться.

***

– Матушка, мне приснился сон, будто я встретилась с чужаком из Внешнего мира. И знаешь, он полюбил меня, – хорошенькая и совсем юная девушка с большими красивыми глазами и густыми длинными волосами, заплетенными в тугую косу, привстав с лежака, обратилась к женщине, сидящей напротив нее.

– Это не сон, Ия-а-лар. Это повелевает так Великий Эрлик. Ты же знаешь, все наши сны, это – повеления нашего…

Женщина не успела договорить. Все вокруг окутал внезапно появившийся желтый туман, и уста матери и ее дочери сомкнулись. Ибо все в этом странном, для внешних обитателей Земли, мире, делалось по повелению правившего в подземном царстве Эрлика. А когда он хотел, чтобы его слышали, он закрывал рты своим подданным.

– Он спит, я вошел в него. Он – ваш друг, встретьте его и приютите. А когда придет время, я скажу, что будет дальше. Он – гость. Любите его. Да будет так.

Туман рассеялся, но все услышали Всеведущего.

– Он пойдет через Долину Теней. А там Аруаки и Чудь правят. Как он перейдет ее? – девушка встала с кровати и вопросительно посмотрела на матушку.

– Не переживай. Все в Его власти. Ты же знаешь, Он укажет, что делать.

Все люди большого племени скиртов, живущего под сводами огромного подземного царства Желтоглазого, были мысленно осведомлены о появлении чужака из Внешнего мира. Это случалось крайне редко, когда появлялся кто-то чужой. И это было целое происшествие для небольшого города.

Ия-лар, так звали молодую княжну царства Желтоглазого, прошла под своды зала, увенчанного золотым полумесяцем из светящихся аметистов и других драгоценных камней, и вышла к собравшемуся народу. С возвышения подобия трона, где сидела ее матушка Тина-лар было хорошо видно всех. Тумана не было. И люди могли разговаривать и общаться друг с другом обычным для любого человека способом.

При появлении ее люди склонили головы в знак любви и уважения к юной княжне. Ибо в мире, где главным было уважение и любовь к ближнему, все было пронизано этим. Это может показаться странным, что рядом соседствовали те, кому это было чуждым. Но здесь, в этом мире, каждый был волен сам выбирать, любить или ненавидеть.

– Приветствую вас, мои дорогие подданные, – поклонилась в ответ княжна. Она показала на расставленные, украшенные драгоценными камнями и золотом скамьи и попросила всех присесть. И только, когда все разошлись по своим местам, юная княжна присела сама. Княгиня же, осмотрев всех присутствующих, привстала, поправила сползшую накидку из меха горностая и проговорила тихим приятным голосом.

– Великий и Всеведущий, как вы все знаете, сообщил нам, что у нас – гость. Это – мальчик, совсем юный и несведущий. Из племени внешних. Оно, к сожалению, перестало существовать на земле. Все погибли под толщей ледника, сползшего на него. Но мальчик уцелел. Великий Эрлик взял его под свою опеку. И наша задача – воспитать его в духе скиртов. Дать ему знания, умение и веру. Пока он находился в покое, Великий вошел в его сознание и многое внушил ему. Он вырос, возмужал и из мальчика превратился в юношу. Мы встретим его, полюбим и постараемся сделать его полноправным скиртом.

Княгиня закончила и присела. Под сводами зала стояла тишина. Все молчали. Но вот юная княжна, обведя всех присутствующих своими красивыми глазками, произнесла тихо, пожав немного плечиками:

– Как вы думаете? Кто встретит его в Долине Теней?

– Чудь может вмешаться. Хотя и Аруаки там хозяева. Там Желтоглазый не правит, – произнес старенький, но еще с отличной выправкой дворецкий. – Надо бы помочь. Великий же сказал – встретить и приютить. Кто может пойти? Более двух снов идти. Он уже проснулся или нет?

И вновь, внезапно окутавший всех желтый туман, сомкнул уста и все услышали голос: «Я буду с вами. Пусть пойдет одна княжна. Я так сказал! Пусть вас хранит любовь. Ибо только в любви побеждается зло».

Через мгновение туман рассеялся, и вновь все заговорили.

«Да будет так, Великий и Всеведущий», – Ия-лар поклонилась невидимому, и вслед за ней поклонились все присутствующие. Все знали и чувствовали, что Он рядом и везде.

Сборы были быстрыми, и княжна уже была почти готова отправиться в путь, когда вдруг услышала оклик: «Ия-а-лар, позволь мне подарить тебе немного радости».

Княжна оглянулась и увидела высокого юношу с темными вьющимися волосами, украшенными ободом с красивыми камнями. Она узнала его. Это был сын одного хорошего охотника, живущего недалеко от дворца. Все в этом мире было просто. Не было зависти и злобы. Не было деления на знатных и простых. И такое обращение к княжне не было зазорным.

– Тан-а-лур, это ты? Что ты хочешь мне сказать?

Княжна увидела красивого молодого жеребца, которого вел под уздцы Тан-лур.

В мире Желтоглазого существовал обычай, обращаться к друг другу с почтением. Приставка «-а-лур» употреблялась при обращении к лицу мужского пола, а приставка «-а-лар» – при обращении к лицу женского пола. Других различий не было. Какое бы положение человек не занимал. Что скирты, что чудь, что другие племена и княжества не нарушали этого обычая, это давно вошло в повседневный обиход.

– О княжна, тебе надо идти два сна до встречи с чужаком. И хотя я знаю, что под покровом Великого Эрлика с тобой ничего не случится, пусть это будет тебе подспорьем. Он поможет тебе сберечь силы. Доброго тебе пути, – юноша, встретившись глазами с княжной, смущенно опустил голову и улыбнулся.

– Спасибо тебе, Тан-а-лур, ты же знаешь, если тебе тяжело идти, Великий сам понесет тебя, – засмеялась она, – Но, все равно, мне будет веселей.

И княжна, быстро вскочив на коня, помахав всем присутствующим, ускакала в направлении Долины Теней.

Глава седьмая

Предчувствие

Где-то, совсем рядом, послышался хлопающий шум крыльев, и Илис, находящийся еще в сладкой истоме сна, окончательно пробудился и приоткрыл глаза. Не сразу поняв, где он находится, но сразу же ощутив, что на него что-то давит и ему больно, он оглядел себя и с удивлением обнаружил, что его одежка стала какой-то маленькой. Лямки дерюжки впились в грудь и не давали вздохнуть полной грудью. Его сапоги, чарыки, страшно давили, и Илису стоило больших усилий стащить их с ног. И, только сняв свою одежду и обувь, он вдруг понял, что все стало маленьким. Он же сам вдруг вырос и окреп. Окончательно освободившись от ненужной уже старой одежды, он встал и оглянулся вокруг. Моментально вспомнив, что произошло, и как он оказался в этом месте, Илис вдруг увидел сидящего на краю валуна, у которого он спал красивого почти белого сокола-балобана. Тот сидел, глядя на него, и не думал улетать. Илис еще раз оглядел себя, убрал длинные волосы со лба, потрогал свои мышцы, удивился внезапной силе и, оторвав от одежки кусок ткани, сделал себе набедренную повязку. Инстинктивно подняв левую руку, как будто он делал это много раз, он крикнул неожиданно произнесенное в голове слово, и сокол, послушно взлетев, уселся на его руке. Их взгляды встретились, и юноша, а это теперь и был юноша, стройный, сильный и очень привлекательный, подсознательно понял, что сокол навсегда останется с ним. Илис решил проверить, как он отнесется к его приказам, и мысленно велел ему переселиться на плечо. Один взмах крыльев, и сокол уже сидел у него на левом плече.

– Как тебя буду звать, друг ты мой? – обратился он к птице, осознав, что мысли его также изменились, и рассуждать он стал по–другому.

– Самал. Пойдет? Самал – значит Быстрый, – Илис сам не понял, почему он так сказал, но что-то подсказало ему, что именно так надо назвать своего друга. Он вытянул руку и только хотел сказать птице, чтобы она пересела на руку, как сокол, будто вновь прочитав его мысли, сам переместился на руку и взглянул на хозяина. Их глаза встретились, и оба поняли, что они понимают друг друга без слов.

– Ну, что Самал, в путь? Сам Желтоглазый сказал, что меня, – он взглянул на птицу, – теперь уже нас, примут и накормят.

– Ты знаешь, мне кажется, я не только вырос, не только возмужал и стал взрослым. Такое ощущение, что и думаю я по–другому. И мысли мои стали другими, многое, ранее неизвестное, стало понятным и обычным. Я помню и жизнь на земле, я помню даже, как умерли мои родители, как жил со старой Дяэне. Помню до мелочей, как попал сюда, скатившись, как по горе. Представляешь?