скачать книгу бесплатно
Иван с еле сдерживаемым волнением открыл книгу. Это была… качественная ксерокопия. Он удивленно поднял глаза к хозяину дома, боясь показать ему свое разочарование.
– Я сделал копию в Ленинке…
– А подлинник?
– Родословная вышла всего в ста экземплярах, а революцию пережили только два: одна – в Румянцевском музее, вторая – в Париже. Но мы сочли за счастье иметь хотя бы эту копию.
– А это кто?
– Дмитрий Яковлевич. Вот, послушайте, из Высочайшего приказа о награждении его Георгиевским оружием. Михаил Юрьевич раскрыл книгу на закладке «В бою 5-го августа во главе взвода атаковал неприятельскую пехоту и, будучи тяжело ранен, остался в строю и продолжал обстреливать противника, чем значительно способствовал успеху. Эвакуирован в Царскосельский госпиталь, где пробыл на излечении до декабря 1914 года».
– Как он пережил расстрел царской семьи? – непривычно разволновался Иван.
– Он его не пережил… После большевистского переворота пробрался на Юг, в Белую Армию, и командовал в составе Сводно-Горской дивизии эскадроном своего полка. После известий о расстреле царской семьи он стал отличаться отчаянной храбростью, явно искал смерти. И погиб под городом Царицыным. По некоторым сведениям, похоронен в Екатеринодаре.
– Да… – тяжело выдохнул Иван.
– Но у меня и радостные сообщения есть. Фёдорыч! – позвал Юрий Михайлович. – Поди – ка сюда, пока живой. У меня настоящее рождественское чудо вчера после службы случилось…
– Чудо? – из детской комнаты вышел Пётр Федорович, увешанный детьми, как рождественская елка.
– Самое настоящее. – И он торжественно указал на висящую на стене маленькую икону. – Но… прежде чем дать вам к ней приложиться, я хочу вам кое – что рассказать.
Ваня с отцом по приглашению хозяина сели к столу. Юрий Михайлович положил свои крепкие руки на стол и продолжил:
– Дмитрий Яковлевич, о котором я вам только что рассказывал, – из моих двоюродных прадедов, а вот прапрадед по прямой линии… – Он глубоко вздохнул. – Аристарх Ильич Галама, штабс-ротмистр Астраханского кирасирского полка, участник войны восемьсот двенадцатого года…
В наступившей тишине даже дети под столом перестали возиться. Ваня и отец переглянулись.
– Вы ведь, наверное, знаете, что в Бородинской битве особенно отличился Астраханский полк. Он сражался на одном из самых опасных участков, защищая Багратионовы флеши и Семеновский овраг. Кстати, кирасиры относились к тяжелой кавалерии и получили своё название от слова «кираса», – это металлический нагрудник, защищающий грудь от ударов холодным оружием. Им поручали самые сложные участки для прорыва линий обороны или контратаки. Вот, посмотрите… – Он открыл свою генеалогическую книгу на заложенных местах. – Вот, смотрите, это он: какое лицо, какие руки. Да нет, это просто ручищи. Конечно же, чтобы такой палаш в руках держать и отмахиваться им. – Ваня посмотрел на волевое, строгое лицо офицера и перевел взгляд на его руки, достойные ратного подвига. – Вот как рапортовал генерал – майор Бороздин своему начальнику Барклаю де Толли о действиях своих кирасир: «Неустрашимость их столь была сильна, что и большая убыль людей и лошадей убитыми и ранеными не в состоянии была расстроить их рядов, смыкающихся каждый раз в порядке. Справедливость требует засвидетельствовать также и то, что все они, поименованные в наградном списке, равно и нижние чины, в сие жестокое сражение столь были мужественны, что, казалось, решились жертвовать жизнию… Геройские контратаки астраханских кирасир против тяжелой французской кавалерии привели к тому, что оными французы были отброшены за овраг. О том, какой ценой дались эти атаки и каково было сопротивление противника в этой схватке, говорят потери, которые понес Астраханский кирасирский полк: из пятисот шестидесяти трех человек в живых после сражения осталось девяносто пять». А? Каково мужество? Галама горел, словно бы сам только что вышел из огня сражений. За «отличную храбрость» Аристарх Ильич был награжден Анненским оружием и орденом Св. Анны 4-й степени с мечами.
– А Ваш прапрадед был ранен, наверное?
– Да в том-то и дело, что нет! В этом и кроется сила материнского благословения, переданная сыну с вот этой иконой. – Юрий Михайлович поднялся, отягощенный памятью веков, и благоговейно снял икону, поцеловал ее и протянул Ивану. – Аристарх Ильич в противовес многим вольнодумцам нашего времени… – Он быстро бросил взгляд на Ивана. – …Был человеком православным и глубоко верующим. Понимаете, Иван?
Иван кивнул.
– Мама, провожая его на войну, надела ему на грудь вот эту икону, и он всю войну молитвенно носил ее на груди. Вот она, смотрите. Двусторонняя икона. С одной стороны – «Спас Вседержитель», а с другой, – Богоматерь «Благословенное чрево». Икона из дерева, с золотым тиснением, в серебряном окладе, размер ее 7,6 на 8,8 см. вот, можете подержать.
Иван с волнением взял в руки реликвию, а затем осторожно передал своему отцу.
– А когда война окончилась, Аристарх Ильич велел выгравировать на окладе благодарственную надпись… – Галама нацепил на нос очки. Пётр Федорович вернул ему икону. – «В походе и в генеральных сражениях находилась на груди Аристарха Галамы: при Березине 2, Дрезденом 1, Лейпцигом 3, Труа 1, Ферт – Шампенуаз 1, Парижем 1 и вышед невредим».
– А что значат цифры?
– Иван, каждая цифра – это дни сражений. Так, например, надпись «Лейпцигом 3» означает, что под Лейпцигом бои шли три дня. А вы представляете, что это такое? Если под Бородино только один день…
– Да-а-а… – Иван почесал свой кудрявый затылок и посмотрел на отца.
– Ну, скажи, Ваня, разве не чудо? – Пётр Федорович внимательно наблюдал за сыном.
Тут в гостиную вбежала маленькая хозяйка большого дома.
– Юрочка. – обратилась она к широкоплечему Юрию Михайловичу. – А у нас гости-то не кормленные?
– Так сейчас будет праздничный обед…
– И с мороза.
– Так…
– Никаких так. Вот борщец горячий поедят, тогда и к обеду праздничному готовы будут… Наливай.
– Я?
– Нет, я. И детей спать тоже я буду укладывать. – строго сказала она. К беспредельному удивлению Ивана, дети поняли намек и дважды им повторять не пришлось. Они молча, понурив головы, повылазили из-под стола и поплелись в спальню. Только младшенькая, любимица Настенька, бросила вопрошающий взгляд из-под густых ресниц: «Эх, вы, гости, гости дорогие…» – и закрыла за собой дверь. Татьяна Николаевна пошла вслед за ней уверенными шагом.
– Так, о чем это я? – Галама встал из-за стола.
– О Вашем предке, Аристархе Юрьевиче…
– Нет, Аристархе Ильиче… Но я не об этом… Ах, да. Борщ.
Он ловко разлил по тарелкам горячий густой борщ. В гостиной повисло ароматное облако.
– Так вот… – продолжил он, когда гости ловко опустошили свои тарелки. – Так вот, главное чудо в том, что все эти бои Аристарх Ильич прошел без единого ранения. Но главное чудо сегодняшнего дня – как эта икона вернулась обратно, в наш род…
– Юрий Михайлович, – обратился Купцов к другу. – А разве она недавно здесь?
– Позавчера…
– Что «позавчера»?
– Позавчера я залез на сайт, куда захожу смотреть всякие реликвии, и вдруг увидел, что наша семейная икона, утерянная в годы революции, выставляется через два дня на аукционе. А у меня дома как раз отец гостил. Мы с ним достаём нашу родовую книгу, сверяем еще раз с изображением на сайте. Она. Глазам своим не верим – она. Вот так рождественское чудо. Я пока соображал, ходил, звонил, выхожу из кабинета, а Татьяна и говорит: «Отец собрался и уехал.». Я расстроился, думал, что он с нами на праздник останется, с детьми поиграет. А вечером… Отец приезжает прямо в храм, на службу, да прямиком с родовой иконой к алтарю… У меня ноги подкосились: откуда? «Выкупил» – говорит.
– Выкупил?
– И я о том. Он собирал, как и все старики, деньги «на черный день», и прямо со своей этой банковской карточкой поехал по указанному адресу аукциона. Там тоже история разыгралась, – оживился Юрий Михайлович. – Охранник смотрит, видит, что отец мой не на «Роллс-ройсе» приехал, и не пускает его. Только взглядом его смеряет, но стоит на своем. А отец требует:
– Пустите меня, я готов выкупить…
– Вы?
– Я.
– А вы знаете, что она стоит…
– Что «она стоит»? Она стоит 130 тысяч, а на моей банковской карте 143 тысячи. Я беру.
Его пропустили дальше.
– Разрешите посмотреть икону Аристарха Галамы?
– Но она уже упакована для аукциона…
– Аукциона для нее не будет. Я ее беру прямо сейчас.
– На кого оформлять покупку?
– На Галаму Михаила Георгиевича… – Юрий Михайлович рассмеялся. – Видели бы вы, какими глазами они провожали отца.
– Какими? – Ваня смотрел уже совершенно влюбленно на рыжеволосого казака.
– Вот такими. – Юрий Михайлович поднял со стола две тарелки.
– Да, Иван, знать не случайно нас с тобой так сегодня манило в эти края, и все двери перед нами раскрылись. – выдохнул отец, для которого все чудеса, случающиеся под Рождество, были объективной реальностью, «данной в ощущениях и независимые от обстоятельств».
– А кто еще из Вашего рода имеет отношение к двенадцатому году?
– Я должен вам сказать, что род Галама, по семейным преданиям, византийского происхождения. Ближайшие наши предки в 1453 году, после падения Константинополя, перебрались в Россию…
– Ну и ну! – С уважением поглядел Иван на Юрия Михайловича.
– Да. И вот тут-то как раз уместно сказать о женской части рода… Особо примечательна была Вера Ивановна Галама, правнучка генерала Синельникова.
– Ничего себе у вас межведомственные контактики.
– Вере Ивановне по наследству досталось имение Николаевка, пожалованное императрицей Екатериной II ее прадеду. Имение это находилось на берегу Днепра у Ненасытицких порогов. Императрица Екатерина II, проездом в Херсон, посетила это имение и останавливалась в специально выстроенном в том же имении временном дворце. Со скалы Монастырек она любовалась порогами и тем, как лоцманы проводят через пороги царскую флотилию. Скала эта в честь Императрицы названа теперь Екатерининской. В этом имении сохранилось много вещей, принадлежавших гетману Даниилу Апостолу: две булавы слоновой кости и черного дерева, гетманское седло, оружие, и очень много фамильных портретов…
– Ну, ничего себе! И все это теперь находится в вашем пользовании? Ваня окинул взглядом уютное жилище Галамов. Но, несмотря на всю добротность, этот коттедж нельзя было назвать дворцом.
– Вы думаете, что я стал наследником всего рода? – засмеялся Галама, и плечи его мелко затряслись. – Да мы с Татьяной до сих пор с долгами расплатиться не можем за этот дом. До революции семнадцатого года дворец благополучно дожил, а потом…
– Что потом?
– Как всегда. Причем Вере Ивановне удалось покинуть Россию и вывезти с собой многие реликвии во Францию…
– Реликвии… во Францию? – глаза Ивана округлились и на миг он почувствовал себя Глебом.
– И там они благополучно пропали. Так что, молодой человек, сокровища Российской империи навечно канули в недрах земли, рождающей революции, бунты и захватнические войны.
В гостиную быстрым шагом вошла Татьяна Николаевна.
– Так, молодые люди, часы пробили трижды…
– И что? – Михаил Юрьевич даже снял очки и посмотрел на жену так, словно бы впервые ее увидел.
– Гости приглашены к трем.
– И что?
– Нужно накрывать столы, господа.
Ваня с восхищением думал, ворочая столы, как этой маленькой женщине удавалось так легко двигать тремя огромными мужиками. И тут, как горох, посыпались из спальни выспавшиеся дети. Они быстро, по указке матери, расставляли посуду, и уже через десять минут, к приходу гостей, столы были идеально накрыты. И чего только на этих столах не было. У Вани слюнки побежали… «Всё. – решил он. – Жениться. Срочно.» И вдруг понял, отчего так залюбовался этими рыжими детками. Это его ожившая мечта. И зачем только он отпустил Майку в санаторий с мамой? Да на все праздники. Вот после Галамы бы и поехали…
Рождество прошло, как подарок детства. Пришли гости: молодые супруги Василий и Диана со своими детками – Василисой и Елисеем. Сказочные существа. Потом – еще одна пара с внучкой тех же лет; бабушка Вера Алексеевна, ставшая наставницей детям семейства Галамы, и начались хороводы, подвижные игры за первенство стула и что-то еще, так что Ванька вконец убегался и сытым счастливцем свалился на диван. И вот тут-то его настигла сказка. Сначала спектакль показали хозяйские дети, потом гости – свой, кукольный, и последним аккордом было общее показательное выступление всех ребятишек. Так смеяться ему уже давно не случалось. Вечером, ложась спать в этой же гостиной на одном диване с отцом, Иван поблагодарил:
– Спасибо, па. Как это здорово, когда столько детей. – Потом сладко зевнул, и повернулся к стенке.
– Эх ты, Ванька, Ванька. Это Галамам спасибо за обыкновенное Рождественское чудо. – Отец заботливо укрыл сына одеялом, прислушался. – Спишь что ли?
А Иван уже смотрел продолжение сегодняшних сказок…
Глава 16. Кремлёвские сокровища Наполеона
И вот пришла весна. Теперь Ваня даже слышать ничего не хотел о трофеях 1941 года, его занимали только сокровища Наполеона. Более того, его вообще перестали интересовать любые эпохи, кроме наполеоновской. Преподаватель чуть с ума не сошел, когда узнал, что Иван Купцов поменял тему не только курсовой работы, но и диплома. Теперь она звучала так: «Два великих полководца: Кутузов и Наполеон. Сравнительная характеристика, историография и наследие». Но, слава Богу, после долгих споров на кафедре, тему Ване все же утвердили. А предыдущая, «немецкая» работа, зачлась как реферат, сданный на «отлично». Обошлось.
Иван высчитал все возможные варианты, где можно искать сокровища великого императора, самостоятельно рисовал карты, а потом вдруг обнаружил в продаже уже готовые карты Гурцко. «Вот это да, – подумал юноша, – на типографский поток поставили, – ловко!» Значит, конкуренция нехилая, не один он такой охотник за древностями. А вскоре он и сайты разыскал, где ребята на форумах сколачивают команды и выезжают целенаправленно на раскопки. «Надо торопиться», – думалось ему, и под лопатками уже начинало почесываться – вырастали крылья. Апрель подходил к концу, земля обсыхала, пора было делать облет ближайших территорий.
«Давай анализировать, размышлял Иван вслух, пересекая комнату из угла в угол. Где Наполеон спрятал сокровища Кремля? Где? Времени у него на это не было, Кутузов наступал ему на пятки, французы бежали до самой Березины со своими обозами, а потом… Стоп. Давай – ка сначала и подробнее…
Французская армия покинула Москву 7 октября по старому стилю, 20-го по-новому.
Среди многочисленных обозов с военным имуществом были и кремлевские сокровища Наполеона. Но… До Парижа драгоценный груз так и не доехал сгинул где-то по дороге. А где? Все пути известны и прочерчены, вот они, у него на столе… Но ведь архивы говорят, что из Москвы было вывезено более 5 тонн серебра и почти 300 кг золота. Это опытные французские саперы непобедимой армии переплавили громоздкие украшения кремлевских соборов. Для пополнения императорских музеев увозились и русские святыни, хранившиеся в Успенском и Архангельском соборах Кремля: часть Креста, на котором был распят Спаситель, ковчег с десницей апостола Андрея Первозванного, Иерусалимская икона Божией Матери… В Лувр должны были попасть трофейные знамена Турции, Речи Посполитой и доспехи из Оружейной палаты. Кроме того, из Кремля пропало много более мелких, но очень ценных предметов. Где они? Это не шутка столько везти с отступающей армией. Доподлинно известно, что ценного груза было 25 повозок, вместе с армейской казной, имуществом генерального штаба и личным обозом Наполеона. Две повозки с самой ценной частью московских трофеев охранял отряд под командованием младшего лейтенанта Марселлина.
Иван почесал затылок. Голова гудела.
14 ноября началось сражение на Березине, в результате которого армия Наполеона фактически перестала существовать. Потери составили примерно 45 тысяч человек. Русским достались 22 пушки, 4 знамени и все обозы. Повозок с московскими сокровищами среди них не было. Уже не было!
Ага. Значит нам известен краткий интервал с 7 октября по 14 ноября и маршрут: Москва – Березина. Уже что-то, – подумал Иван. Из Москвы сокровища убыли, а в Париж так и не прибыли, как будто в воду канули. Именно под водой их и искали многочисленные кладоискатели, начиная с 1813 года. На пути отступления великой армии не было, пожалуй, сколько-нибудь заметной реки или озера, в которых не велись бы безуспешные поиски: Семлевское озеро под Вязьмой, Днепр в районе Орши, озеро Стоячее в Белоруссии, река Березина…
Иван засмеялся. Нет, в воду нырять он не нанимался. Искать нужно под землей!
Стоп. Он кинулся к компьютеру. Вот недавняя статья: обнаружен список трофеев Кремля, опись сокровищ. Насколько известно, предметы из этого списка на аукционах не выставлялись, в музейных и частных коллекциях не фигурировали и вообще никаким образом не проявлялись. И что мы из этого имеем? А то, что они до сих пор находятся где-то на территории России или Беларуси. Нет. В Белоруссию ему ехать совсем не хотелось. Старая Смоленская дорога ему нравилась куда больше. Он пощёлкал клавишами. Так, что мы ещё имеем? Документ. А что он нам сейчас скажет? И Ваня громким голосом огласил: «Состояние предметов, отправленных во Францию в качестве трофеев во исполнение указов Его Императорского Величества…» Та-ак, вот переписка по этим вопросам председателя комиссии по розыску ценных предметов барона Сен-Дидье: «Маленький крест, украшенный цветными камнями… Четыре маленькие ложечки… Золотая чаша… Икона Святой Девы, покрытая золотом, с короной из бриллиантов… Различные цветные камни… Семь предметов старинных доспехов… Флаги, знамена, штандарты…»
– Неплохо-неплохо, – раздался за спиной Ивана звучный голос отца. – И много там твоих сокровищ?
– Привет, па. – Ваня протянул отцу руку. Ладонь у отца была крепкая, сухая и теплая. Сын с детства любил это сильное, надежное рукопожатие. – Да вот тут перечислено всего 26 единиц хранения.
– И ты думаешь все это разыскать?
– Попробую.
– Ну, в путь.
– Мы знаем, что все сокровища были переправлены на правый берег Березины. То есть они могли быть спрятаны на правом берегу Березины в районе, где на тот момент находилась императорская ставка. Я считаю, что в ночь с 15 на 16 ноября Наполеон отдал приказ затопить трофеи в ближайшем к ставке водоеме.
– Но, это не российская земля, ты отдаешь себе отчет? – поинтересовался отец.