скачать книгу бесплатно
Младенцы – они же как блаженные. Или наоборот.
Я помогу ему дойти до дома, решено. Он спас меня – я спасу его. Вот бы только дождь не вернулся.
Я посмотрела наверх, на темные тучи равнодушного неба. По своду его в этот момент прошла замысловатая молния.
Я окончательно поверила в Провидение.
XXX
Антон очнулся в вагоне.
Справа от него как всегда сидела Джанджа.
Слева – какая-то девушка с явным психическим отклонением на физиономии.
Он пялился на нее с минуту. Затем незнакомка сняла один наушник и сунула ему в ухо. В голове надрывно задребезжало.
– Шестая Чайковского, – пояснила она. – Самое печальное, что есть на этом свете. Хочешь порыдать?
– Мы знакомы? – Антон вынул наушник и удивленно уставился на собеседницу.
Девушка протянула ему руку.
– Лада. Я везу тебя домой.
Антон хотел было удивиться, но Джанджа его опередила:
– Я сказала ей, где ты живешь.
– Тратить последние деньги на такси ради тебя я не стала, так что обходимся бюджетными коммуникациями, – продолжила Лада. – Кстати, метро скоро закрывается, так что я готовлю тебя к мысли, что останусь ночевать у тебя.
– А девчонка-то не промах, – Джанджа зевнула и положила голову Антону на плечо. – Давай оставим ее у себя и сварим как-нибудь для подношений.
Антон сглотнул.
– Тебе нельзя оставаться со мной.
– Потому что ты псих?
Антон кивнул.
– Ты кидаешься в людей помоями?
Антон подумал и скромно покачал головой.
– Орешь благим матом? Угрожаешь выпрыгнуть из окна, если тебя не будут воспринимать как нормального мужика?
Он снова задумчиво покачал головой.
– Ну и, – Лада откашлялась. – Может, ты занимаешься онанизмом с собственным отражением?
– Нет, – буркнул Антон и отвернулся.
– Вот видишь! – Лада пожала плечами. – Ты гораздо меньший псих, чем большинство моих бывших!
Антон перевел удивленно-заторможенный взгляд с новой знакомой на Джанджу. Та выглядела не менее заинтригованной.
– Эка птица к нам попала, – забурчала она, брезгливо кутаясь в пальто. – Глядишь, теперь не отделаемся.
– У тебя, видимо, большой жизненный опыт, – пролепетал Антон вежливо.
– Я звала себя Жрицей любви, – важно кивнула девушка. – Потому что я уходила – за мной всегда следовали, понимаешь? И я все хотела понять, как эта штука работает. Ну и, те, с кем я спала… Мне нравилось, что часть их красоты и харизмы живет и во мне, – Лада отстраненно улыбнулась. – Потом, правда, у меня накрылся гормональный фон, и я чуть было не превратилась в Жрицу, которая постоянно жрет.
Антон сдавленно хмыкнул (он даже не знал, что еще так умеет) и поглядел по сторонам, потому что пялиться на Ладу в данный момент было все равно, что видеть ее голой. А Антон к таким откровениям был явно не готов.
Вагон практически пустовал. В противоположном конце его на сидениях спали два бомжа. Типичный такой питерский поезд в будний день ближе к полуночи.
Обычно в таких условиях у него моментально начинался психоз. Но таблетки он с собой не взял, разумеется.
Он же практически здоров.
Лада вышла из своей внезапной ностальгии, обернулась и уставилась на Антона долгим взглядом. Будто ела его мозг вприкуску с хлебом. Он даже слышал, как она чавкает.
– Я пошутила, – произнесла она наконец без улыбки. – Ты слишком странный, чтобы у тебя ночевать. Я и не собиралась.
Поезд остановился на очередной пустой станции.
Лада тут же встала и молча вышла из вагона.
Антон, по непонятной ему самому причине, без единой мысли в голове вышел вслед за ней.
– Клоун, – буркнула Джанджа.
Императрица
Меня преследовали только раз в жизни.
Какой-то местный сумасшедший, с черной от тяжести кармы кожей, насквозь пьяный, но от этого не лишенный, увы, возможности, перемещаться. Я подхватила его на хвост где-то на Конюшенной.
Он то обгонял меня, то отставал, постоянно махал руками, но ни разу не сказал и слова. В какой-то момент мне надоело скрываться от него в магазинах, нервы на тот момент уже давно были так себе. Я просто остановила ближайшего мотоциклиста и попросила его довезти меня до Васильевского острова. Или куда угодно. Алкоголик проводил нас взглядом побитой жизнью псины.
В тот момент я поняла, что у некоторых жизненных историй нет ни начала, ни смысла.
И вот я снова бреду по пустому ночному проспекту.
Продрогшая и с очередным психом на хвосте. Я с разочарованием подумала, что жизнь меня ничему не учит.
Антон догнал меня и пошел рядом.
Погода располагала к молчанию. Было холодно, ветрено и промозгло. Типичный Питер, нетипичный ноябрь.
– Куда ты идешь? – спросила я пространство.
– Я провожаю тебя до дома, – ответило пространство робким мужским тенором.
Будто сомневалось, что ему позволено подавать голос.
– А кто тебе сказал, что я иду домой?
Антон нахмурился.
– Но ведь сейчас слишком холодно, чтобы идти куда-нибудь еще, разве нет?
Он был слишком умен для шизофреника. Хотя я понятия не имела об умственных способностях этого подвида.
Но все равно: он был умен достаточно, чтобы не считать его обреченным. И красив, блин, как мужская версия Секретов Виктории.
Я словила себя на мысли, что опять вдалеке вижу очертания французского шато. Красивого такого, с фахверковой крышей.
Может быть, я все-таки исцелю его? Поцелую, как лягуху – и он станет обыкновенным принцем, а не чокнутым.
– Насколько ты болен?
Антон вздрогнул.
Я скосила взгляд.
Он тряс головой, будто в атаке. Или будто снова разговаривал с кем-то невидимым, как тогда в кафе.
Я даже не знала, какой из вариантов мне кажется более криповым.
– Ты собираешься отвечать или как?
Антон повернулся ко мне затравленным взглядом, откашлялся и… замолчал.
Потрясающе.
Я вздохнула.
– Собственно, насколько знаю, шизофрения неизлечима.
– Мы так не считаем, – пробурчал он мрачно. – У нас есть план. План выздоровления. Мы почти у цели.
Вот какой поворот. Они, видите ли, почти излечились.
Происходящее носило какой-то шизонутый характер, другого слова подобрать не удавалось.
Я покрепче закуталась в пальто и ускорила шаг. Точнее вообще побежала. Просто медленно. Чтобы не слишком демонстрировать свою панику одному рядом идущему психу.
Псих, конечно, тоже побежал.
Конечно. Я когда-то мечтала, чтобы он за мной бегал. Больше никогда ни о чем мечтать не буду.
– Почему ты так быстро идешь? – спросил Антон, обгоняя меня. – Пожалуйста, прекрати. Я изо всех сил стараюсь быть нормальным.
– Иначе что? Уйдешь в психоз?
Я притормозила, сделав вид, что обеспокоена его судьбой. Но вдалеке на горизонте уже забрезжил способ побега. Не сказать чтобы гениального. И уж точно не благородного.
Но камон, он говорил о себе во множественном числе. Так поступают только конченные психи!
Антон не ответил и остановился, тяжело дыша и ухватив себя за волосы.
Мне бы убежать подальше в этот момент – но нет. Я была глупа, как прародительница моя Ева, искушенная белобрысым змеем.
– Ты это… – я помедлила, не уверенная, что он вообще меня слышит. – Ты того… Когда про голову говорил и сказал «Мы»… Ты же имел в виду психиатра своего, да?
Пожалуйста, идиот, скажи «да».
– Нет, – выдохнул Антон и отвернулся.
– А кого? – не унималась я. – Своих друзей? Своих субличностей? Ты – как тот парень из Америки, да? У тебя в голове куча народа, и ты с ними обсуждаешь очередное убийство?
Антон поднял на меня удивленный взгляд, полное значение которого считать я не смогла. Что-то среднее между надеждой и обидой. А может, ему было плохо и он надеялся, что я оставлю его в покое.
Но он не знал обо мне одной вещи.
Я сама ее узнала о себе в полной мере только в тот вечер, наблюдая уже который час душевные страдания этого относительно юного Вертера.
Она была очень не очень, эта моя черта характера, будем откровенны. Я прятала ее ото всех живых в дальний ящик своих скелетов. Каждый раз скромно приваливалась сверху и ждала, когда разговор пройдет мимо.
И черта спокойно плавала себе в формалине, никому не мешая, пока очередной знакомый в пьяном угаре не наступал на нее, эту мою любимую мозоль, со всей силы своих манипулятивных истерик.
А правда была в том, что я была садисткой.
И бросить этого страдальца одного на дороге я не могла. Мне нравились его страдания. То, как мужественно он сдерживал свою панику. Как отчаянно она все равно раз за разом проявлялась на его прежде красивом лице. Как это красивое лицо сжимала судорога.
Боже, да я просто упивалась мыслью, что в этом городе так надрывно, глубоко и беспросветно могла страдать не только я!
Я оторвалась от прекрасного зрелища, потому что пялилась уже так долго, что испугала саму себя. Вместо этого я подошла к трассе и начала голосовать. Машина остановилась спустя полминуты, и я просунула голову в провонявший сигарами салон.
– Тут парню нужна помощь, подвезете?
Разумеется, подвезут. Это же Россия.
XXX
Антон проснулся в чужой постели. Этого не случалось с ним уже так долго, что он даже забыл, как это приятно.
