скачать книгу бесплатно
«Дождь? В пустыне?», – подумал Дамаск, посмотрев на небо, где толкались свинцовые тучи, огрызаясь друг на друга зубастыми молниями.
Вдруг вспомнив, что привело его в пустыню Смертника и обстоятельства, уложившие в горизонтальное положение, Дамаск схватился за правый бок. Легкая льняная рубашка зияла дырой и липко блестела кровью. На животе бугрилась рана, словно ей уже несколько седмиц.
Белый прислушался к ощущениям. Какого-то чудовищного дискомфорта он не испытывал. Да, неприятно, но вполне терпимо. Дамаск попытался осмотреть себя в истинном видиние, но Источник резанул такой болью, что он вновь чуть не потерял сознание.
Решив пока с магией повременить, султан поднялся на ноги, направившись в сторону, где оставил своего рысака, всей душой уповая, что тот всё еще там.
Через два дня Дамаск подъезжал к Эссору. С каждым шагом коня ему становилось всё хуже и хуже. Рана полностью зажила, но состояние было такое, будто она, наоборот, загноилась и отравляла организм. Температура тела опасно поднялась, и в итоге к воротам столицы рысак привез султана без сознания. Карберы быстро доставили своего правителя во дворец, где им тут же занялись самые лучшие целители султаната.
Четыре дня Дамаска пытались спасти, но все оказывалось тщетно. Он перестал приходить в себя.
Белый парил. Парил где-то высоко над землей, купаясь в звездах, как неожиданно его дернули вниз, и он ударился о негостеприимную землю прямо животом. Да так сильно, что не смог сдержать крик.
– Тише, тише, Дамаск! – раздался знакомый девичий голос, где-то совсем рядом.
Белый надрывал голосовые связки, чувствуя, будто ему кишки на вертеле жарят.
– Уйди от него! С твоим появлением только хуже! – заорал Шах.
Послышалась возня, звон разбивающейся посуды и гневное шипение Эниры:
– Это вы уйдите от меня, иначе я вам глаза выколю. Почему мне раньше не сказали? У него что-то в животе… Дайте нож!
– Что ты собралась делать? – не унимался скорпус.
– Я сказала, дать нож! – потеряла терпение лира.
– Угомонись, Шах! Она Светлая и вреда ему не принесет! – вмешался благоразумный Бирм.
На живот опустилась прохладная маленькая ладошка. Боль тут же отступила, и Дамаск провалился в бездонную пустоту.
Ночь скомкала цвета в полутона. Звуки спрятались в темноте, тихо перешептываясь друг с другом. Яркие магические лампы в султанских покоях сейчас тускло светили мягким коралловым цветом, практически не дотягиваясь до широкой кровати с золотыми столбами.
Дамаск открыл глаза. Он прекрасно помнил всё, что произошло. Однако несмотря на весь пережитый кошмар чувствовал султан себя великолепно. Будто заново родился!
Слева у самой кровати кто-то сидел. Правитель Эссора повернул голову и увидел спящую в кресле Эниру. Голова ее упала на плечо, книга, которую она читала, сползла к подлокотнику, а ноги по-хозяйски были закинуты на ложе султана.
Будто почувствовав, что на нее смотрят, девушка открыла глаза. Сонно улыбнувшись, она потянулась к руке Дамаска, накрыв ее своей теплой ладошкой.
– Здравствуй, Дамаск. Как ты себя чувствуешь? – полушепотом спросила Энира.
– Как ни странно, хорошо, – хриплым голосом ответил султан, благодарно поцеловав маленькую ручку. – Спасибо тебе. Это ведь ты вытащила меня из объятий смерти.
Откидываясь обратно в кресло, лира беззаботно отмахнулась.
– Я уверена, ты бы сделал то же самое.
Султан согласно усмехнулся.
– А что конкретно я бы сделал?
Лицо Эниры приняло серьезное выражение. Она сложила руки конвертом и прижала их к губам.
– Что произошло в Фаджаре, Дамаск? – озадачено спросила лира.
Сев в кровати, султан потянулся к стакану с водой, стоящему на позолоченной тумбочке рядом, и только после того, как осушил весь сосуд, загадочно ответил:
– Самому бы знать, что именно там произошло.
Энира вопросительно вскинула брови.
– Я столкнулся с неведомыми созданиями. Веришь, нет, Эни, но их не существует, – попытался объяснить Дамаск. – Либо это порождение Фаджара, либо… фархаров.
– Почему ты так решил?
– Само их существование абсурдно. Они выглядят, как смесь человека и фархара, но у одного из их вида нет даже рта. Природа бы не создала такую тупиковую ветвь, не способную питаться. Оттого и напрашивается вывод. Либо это искаженная магия Фаджара породила этих чудовищ, либо изощренный ум Темных.
Не понимаю, почему они меня не разодрали на куски. Вторые представители имеют довольно внушительные пасти. Самое удивительное, мне показалось, что есть меня, они передумали в последнюю минуту…
В глазах Эниры вдруг отразился страх. Заметив его, султан замолчал.
– Дамаск! Тебя ранила одна из этих тварей? Это ее коготь мы вытащили из твоего живота?
– Один из уродов действительно меня ранил, но я не думал, что он оставил коготь во мне, – брезгливо ответил Белый, поморщившись от отвращения.
Однако это быстро ушло на второй план, затмившись падением Эниры, которая резко вскочила с кресла и, поскользнувшись, распласталась на полу.
– Эни! – тут же кинулся Дамаск на помощь лире, но она уже сама резво поднялась на ноги, бросившись к выходу.
Султан непонимающе уставился на захлопнутую дверь. Рядом стоял пузатый белоснежный диван с золотой отделкой, а около дивана застыл Ганс. Дамаск и не знал, что он в комнате. Немой маг посмотрел на Белого. В его глазах читалось точно такое же недоумение.
Неожиданно дверь открылась, и взорам вновь предстала запыхавшаяся Энира.
– Где… покои… Бирма? – делая перерывы для вздохов, спросила лира (видимо, убежать она уже успела далеко). – Или, где… он там… сидит?
– Эни, зайди в комнату, и объясни в чем дело! – строго приказал правитель Эссора.
– Нет времени, Дамаск! – крикнула Энира, схватила Ганса за руку и убежала.
– Я что уже перестал быть султаном? – проворчал себе под нос Дамаск, зло откидывая одеяло и поднимаясь с кровати.
Осмотрев свой бок, где, по идее, должна быть рана, ведь коготь как-то вытаскивали, Дамаск опешил.
«Это ж сколько я был в отключке?», – удивился он, разглядывая девственно-чистую кожу без намека на шрам.
Накидывая шелковый черный халат, султан дал себе зарок в подробностях узнать о прошедшей операции, после чего направился в кабинет Бирма, чтобы догнать неугомонную Светлую.
Глава 11
Отражение памяти
Восточный султанат
Эссор, столица
3039 г.
Глаза застилало стекло мыслей, и Энира слепо смотрела в одну точку на хаотично разрисованном красно-черно-желтом ковре, красующемся посреди библиотеки. В руках она держала книгу великого Франка Рига неизвестное издание, о сказаниях потерянных народов, но совершенно не помнила, что прочитала всего минуту назад.
Дамаск лично уничтожил коготь неведомого существа, но был ли в этом смысл? Создания фархаров встретили султана в Фаджаре? Если да, зачем они засунули в него маячок? Чтобы он привел их к людям? Им было достаточно лишь проследить за человеком. Убить его? Это без труда мог сделать любой из них прямо в песках Пустыни. Зачем же тогда?
Что-то они почуяли. Возможно, даже ее. Ведь фархары ищут Светлую. Но Дамаск сказал, что подаренный Тэйпом медальон меняет ее ауру, астральный слепок и даже запах несколько раз в день. Значит, распознать лиру они не могли.
«Да у тебя уже просто паранойя разыгралась, лира Бэр. У любого крыша подкапывать начнет, когда пол-Эвы тебя убить хочет. По крайней мере, ты пока не подозреваешь в слежке пыль – это уже хорошо», – мысленно успокоила себя Энира.
«А если это не выверт больной фантазии?», – тут же вторил инстинкт самосохранения. – «Что если эти существа отправили в Дамаске маячок для фархаров? И если да… Какова вероятность, что его уничтожили вовремя, и он не определил мое местоположение?».
Руки тут же задрожали от столь пугающей мысли, так что лира ими раздраженно потрясала. Первое естественное желание – вскочить и броситься прочь из дворца, Эссора и вообще с этой планеты. Но она заставила себя вновь уставиться в книгу затуманенным взором, не различающим буквы.
«Тебя не могут почуять. Не могут!», – убеждала лира себя. – «Не будет же Дамаск врать. Это в его интересах, чтобы источник опасности убрался из его султаната, и если он так спокоен, значит, верит в то, что говорит. А значит, я должна верить ему… И поскорей найти проклятую книгу о Вейлире!».
Пытаясь вогнать смысл прочитанных слов в голову, Энира старалась читать продолжение быстрей, так как знала, что скоро за ней или к ней придут. Неожиданно она почувствовала мощную волну магии султана, пробившую своим откатом пол библиотеки. Что ж, вероятно, Дамаск только что узнал о побеге квихельма и Риккарды.
Квихельма лира не могла не освободить. Хоть она сама не состояла в Братстве и никаких клятв верности не давала, но иначе и быть не могло. Столько лет прожив с ними бок о бок, имея единый язык, ставший родным, Энира воспринимала их как маленький отдельный народ, свой народ. Юхан и Киф, конечно же, освободили его. По настоянию подруги, без лишних шума и крови. Немудрено, что после этого мальчишкам пришлось покинуть дворец. Сначала они уговаривали Эниру уйти с ними, но лира уперлась рогом и сказала, что пока не найдет то, что ищет, не сдвинется с места.
Само собой разумеется, как более эмоциональный, Юхан начал жутко орать и собирался увести лиру силком. Многочасовой спор и убеждения всё же помогли ей настоять на своем, с условием, что каждый день, когда Илар будет в зените, Энире придется выходить на площадь в паруконе и садиться на фонтан ровно на пять минут. После чего девушка сможет спокойно отправляться обратно во дворец. На протяжении двух с половиной седмиц, она ежедневно совершала этот маленький обряд, тихо сопя. Но уговор есть уговор.
По поводу этого квихельма остался лишь один вопрос – кто его прислал. Его направили за ней. Да, это была правда. Лира видела его ауру, когда вела допрос в присутствии Дамаска. Но на счет Мастера Освина Посланник Оркуса солгал. Так что кто ее ищет, так и осталось висеть в воздухе.
Что касается Риккарды… Энира так и не поняла, почему Дамаск держал ее в таких ужасающих условиях. Девушка была пропитана его аурой. Аура же самого султана начинала гореть ярче, стоило ему почувствовать рыжую. Значит, что-то между ними было, а если между мужчиной и женщиной что-то есть, как может мужчина так обходиться со своей женщиной? Энира этого не понимала.
Да, история про Атонаха – кошмарна. Месть, око за око, это еще лира могла осознать, прожив большую часть жизни среди квихельмов. Но ведь была еще мать Рикки, без которой побег маленьких мальчиков от жестокого тирана и вовсе бы не удался. Вот что лира не могла принять. Именно поэтому она выпустила девушку. К тому же Энира сама успела прочувствовать, что значит жить в неволе. Конечно, клетка ее имела золотые прутья и более просторные размеры, но сути это не меняло.
– Госпожа, прошу следовать за Бермесом.
Прямо перед креслом лиры, из ниоткуда возник маленький страшный человечек, худой, с серым вытянутым лицом, на котором явственно выделялся заостренный нос.
В первое мгновение Энира непроизвольно вскрикнула.
– Простите, госпожа, Бермес не хотел вас напугать, – отвесил глубокий поклон человечек.
Разглядев розовые пятна на щуплом тельце, выглядывающем из-под крошечного красно-оранжевого камзола, Энира вдруг поняла, что за создание перед ней, и жутко удивилась.
– Вы мелиграл! – совершенно невежливо охнула она, подавшись вперед.
Об этих существах лира слышала лишь от Мюроля Жизора и то однажды.
– Да, госпожа, – вновь с поклоном ответил невозмутимый человечек.
Ее взгляд быстро пробежал по легкой голубоватой дымке ауры мелиграла. По преданиям, эти существа не обладали магией, но Бермес возник из воздуха. Хоть Энира и уткнулась в книгу, и обычное зрение не смогло бы различить гостя, вкупе с объяснением разума, что человечек просто тихо подошел, но лира обладала еще и магическим, более чувствительным, чем у кого бы то ни было на Эве. На месте появления кружилась едва заметная крохотная черная воронка, которая быстро исчезла.
Аура мелиграла была столь слаба, что Энира уже начала переходить на обычное зрение, как заметила под тонким голубым слоем что-то более плотное того же цвета. Глаза ее округлились от понимания.
– Вы прячете свою ауру? – вопрос лиры прозвучал больше как утверждение.
Мелиграл застыл, его серые глазки широко распахнулись, а удлиненные уши начали подрагивать. От осознания собственной правоты, Энира поспешно спрыгнула с кресла и присела на корточки в нескольких сантиметрах от Бермеса, восхищенно его разглядывая.
– Покажите, – восторженным шепотом произнесла она, прижимая к губам молитвенно сложенные руки. – Покажите свою ауру.
Человечек начал загнанно озираться, медленно отходя от девушки. Его фигурка тряслась, словно он боялся, что вот-вот свершится нечто страшное.
– Я никому не скажу, обещаю, – поспешила успокоить мелиграла Энира.
– Бермес не может, – шепотом произнес Бермес, зажимая себе уши, словно слышал оглушающий крик.
– Почему?
– Не может! Господин почует Силу Бермеса. Почует господин, узнают Боги! Боги не пощадят Бермеса! Боги заберут Бермеса. Они будут злы, они накажут. Бермес всего лишь глаза и уши, глаза и уши, глаза и уши…
– Тихо-тихо-тихо, – слегка напуганная Энира попыталась утешить мелиграла, подползая к нему и отнимая его ладошки от ушей.
Как только она коснулась человечка, он затих. Бермес заворожено посмотрел на обхватившие его руки.
– Не хочешь показывать – не надо.
Но мелиграл не слышал Эниру. Он обхватил ее ладонь и прижался щекой. Кожа его ощущалась, как лист пергамента, такая же сухая, гладкая и словно безжизненная. Мелиграл прикрыл глаза. На тонких серых губах заиграла полуулыбка. Лира с интересом за ним наблюдала, пытаясь понять, что творится в этой маленькой лысой голове.
– Бермеса никогда не касалась рука Светлой. Светлая дарит Бермесу покой и счастье. Теперь Бермес понимает, почему Боги боялись Силы Светлых. Такая Сила, что сокрыта в Светлейшей, может порабощать. Бермес поможет Светлейшей. Бермес знает, что ищет Светлейшая. Светлейшая должна жить, лишь она может спасти наши души.
– Кто эти Боги, Бермес? – затаив дыхание, спросила Энира, чувствуя, как огромная тайна разворачивает перед ней свои могущественные крылья.
– Бермесу хочется помочь Светлейшей, но если он расскажет, то умрет, – продолжая баюкаться в ладони лиры, трансовым голосом ответил мелиграл. – Но, если Светлейшая пожелает, он расскажет.
Желание узнать было столь сильно, что сердце Эниры пропускало удары, но она не хотела смертей.
– Я хочу, чтобы ты жил, Бермес… – собираясь спросить еще про помощь, которую он предлагал, лира осеклась, заметив, как из-под закрытых век человечка потекли слезы.
В душе разверзлись такие противоречивые чувства. Энире было жаль это маленькое создание, которое, кажется, никто никогда не любил, ей хотелось обнять его, приласкать, подарить хоть немного любви и человеческого тепла. Но, с другой стороны, лира испугалась этого подобострастия, исходящего от мелиграла.
Поэтому Энира решила отстраниться от него, аккуратно вытаскивая ладонь, чтобы не обидеть Бермеса.
– Ты хотел куда-то меня сопроводить? – мягко спросила она.
Бермес открыл посветлевшие глаза, в глубине которых плескалось серое море умиротворения.
– Бермес должен сопроводить Светлейшую к господину, – поклонился мелиграл. – Хозяин очень зол. Бермес будет рядом, чтобы помочь Светлейшей, если возникнет такая необходимость.
Сердце екнуло. Но Энира была к этому готова. Свои действия она считала справедливыми, поэтому спящая совесть усыпляла ее страх перед разгневанным правителем. Выпрямившись, лира с улыбкой произнесла:
